Важнейшие книги, фильмы, музыкальные альбомы и объекты современного искусства, помогающие осмыслить российско-украинскую войну 2022–2024. Список, составленный критиками «Медузы»

На протяжении двух лет полномасштабной российско-украинской войны художники, музыканты и писатели пытаются осмыслить это катастрофическое событие. Они продолжают работать, в том числе и внутри России, где независимое искусство подвергается преследованию властей и фактически выдавлено в подполье. Критики «Медузы» выбрали фильмы, книги, музыкальные альбомы и другие произведения, которые уже сейчас кажутся ключевыми для понимания военного времени. Это очень субъективный топ, составленный авторами, которые раньше жили в России, — для читателей, прежде всего, говорящих по-русски. Совершенно очевидно, что взгляд из Украины был бы совершенно другим. Тем не менее мы постарались сделать наш список максимально универсальным.

Кино

Мариуполис-2

Режиссер — Мантас Кведаравичюс

Первый полнометражный документальный фильм, с которого отныне и навсегда будет отсчитываться летопись полномасштабной войны. Литовский режиссер и социальный антрополог Мантас Кведаравичюс, исследовавший среди прочего пытки в кадыровской Чечне (им посвящен его дебютный фильм «Барзах»), в 2015-м снял в Восточной Украине потрясающую фреску «Мариуполис», а после вторжения в феврале 2022 года вернулся в места тех съемок. Во время работы над новым фильмом его арестовали, пытали и убили. Тело и отснятый материал в Литву вывезла его соавторка Анна Белоброва, которая вместе с монтажером Дуней Сычевой закончила «Мариуполис-2». Мировая премьера состоялась в мае 2022-го в Каннах.

Сильнейшее воздействие от просмотра вряд ли когда-либо удастся отделить от знания о трагической судьбе автора — хотя предыдущие работы не позволяют усомниться в таланте и самобытности Кведаравичюса. И мы, конечно, никогда не узнаем, каким бы был фильм, если бы его завершил сам режиссер.

В нынешнем виде это грандиозная визуализированная метафора. Весь фильм его герои — оставшиеся без домов жители города — прячутся от обстрелов и пытаются выживать в здании баптистской церкви. А камера через амбразуру снимает апокалиптический пейзаж города, над которым днем и ночью полыхает огонь. Домом кинематографа становится храм, укрывающий мирных жителей от смерти.

Восточный фронт

Режиссеры — Виталий Манский, Евгений Титаренко

Основатель «Артдокфеста», с 2014 года показывающий на этом фестивале бесцензурные фильмы о военных действиях в Украине, режиссер замечательной эссеистической картины «Родные» о членах своей семьи, живущих от Львова до Донецка, Манский пригласил в новый фильм соавтора. Евгений Титаренко — доброволец медицинского батальона, не покидающий поле боя, но также известный под позывным «Режик», то есть режиссер: ведь все, что с ним происходит, он снимает на камеру. 

Таким образом, в «Восточном фронте» два сюжетных плана. Один снят Манским: несколько дней передышки в тылу для Титаренко и его фронтовых товарищей на Западной Украине, куда они приехали на крестины. Идиллические пейзажи и застолья, визуализированная утопия. Тем мощнее шокирующий контраст со снятыми от первого лица репортажами Титаренко из зоны боевых действий, где заданный с первых кадров темп и ритм не останавливается и не замедляется: ведь каждая секунда может стоить кому-то жизни. Фильм-действие, свободный от риторики и абстракций, буквально не позволяет зрителю отрешиться от повседневности войны. 

20 дней в Мариуполе

Режиссер — Мстислав Чернов

Лауреат премии BAFTA и фестиваля «Сандэнс», номинант на «Оскар» — сегодня это самый известный и успешный из документальных фильмов о нынешней войне. Он снят вовсе не кинематографистом, а военным корреспондентом агентства Assosiated Press Мстиславом Черновым, который работал с первого дня вторжения в Мариуполе вместе с фотографом Евгением Малолеткой (его снимки получили Пулитцеровскую премию) и полевым продюсером Василисой Степаненко. До того как покинуть город по гуманитарному коридору, журналисты провели там 20 дней, хроника которых легла в основу материала. 

Это именно хроника. Харьковчанин Чернов много лет снимает по всему миру, и он привык отделять профессиональные задачи от личных реакций — но в случае российского вторжения эта задача оказалась почти нерешаемой. Эволюция авторского голоса и видения разворачивается постепенно, от почти бесстрастного наблюдения за бомбежками, разрушениями, паникой, ранениями и смертями до неизбежного личного вовлечения в войну — при всей нарочитой сухости повествования, противостояние Украины и России начинает выглядеть как столкновение сил добра и зла, а не политический конфликт.

Роль кино и журналистики, впрочем, прописана отчетливо: свидетельствовать. На экране — страшная реальность, от которой невозможно отвернуться именно потому, что камера находится в гуще событий, и стремление режиссера к объективности лишь усиливает эффект предъявленной зрителю правды. 

Уличное искусство

Беженка Валерия

Авторы — Артем Лурченко и JR

Украинский фотограф Артем Лурченко сфотографировал Валерию в первые недели вторжения: пятилетняя девочка пересекала польскую границу вместе с другими беженцами. Лурченко отправил снимок анонимному французскому стрит-артисту JR, тот распечатал его на 45-метровом куске брезента и привез во Львов.

Понадобились сто волонтеров, чтобы развернуть и держать портрет Валерии. В этом акте коллективной солидарности — вся суть замысла JR: общество должно сделать усилие, чтобы уязвимые люди оказались заметны. Снятая с дрона акция попала на обложку журнала Time, ее воспроизводили в Дюссельдорфе, Берлине и Венеции. Художник создал на основе проекта два NFT, продал их и передал деньги в пользу украинских беженцев. Портрет Валерии стал первым в серии Déplacées («Перемещенные»), где JR рассказывает о детях-беженцах со всего мира.

Как вы можете помочь мирным жителям Украины

«Служба поддержки», «Медуза» и «Дождь» запускают совместный сбор для украинцев, пострадавших от войны Рассказываем, как он устроен, — и просим подписаться на ежемесячный платеж

10 месяцев назад

Как вы можете помочь мирным жителям Украины

«Служба поддержки», «Медуза» и «Дождь» запускают совместный сбор для украинцев, пострадавших от войны Рассказываем, как он устроен, — и просим подписаться на ежемесячный платеж

10 месяцев назад

Цинк наш!

Автор — Philippenzo

9 мая 2022 года стрит-артист Филипп Козлов, известный под псевдонимом Philippenzo, опубликовал в своем инстаграме фотографию новой уличной работы на глухой стене в родном Волгограде — городе, который когда-то назывался Сталинградом и был разрушен войной, а потом превратился в один из центров советско-российского милитаристского культа. Художник нарисовал цинковые гробы, выстроенные рядами, как солдаты на параде, а поверх изображения написал лозунг «Цинк наш!».

Дату Philippenzo выбрал осознанно. В экспликации к работе он написал: «Моя родина превратилась из страны-победителя в страну-агрессора».

Другая знаковая антивоенная работа Козлова — «Изроссилование» с черным российским гербом — появилась летом 2023 года на бетонной опоре одного из московских мостов. Проект, по сути, о месте насилия в архитектуре режима. За антивоенный стрит-арт Philippenzo преследовали; после трех штрафов, двух административных арестов и обыска ему пришлось уехать из страны.

Берлинская «Церковь Преображения»

Автор — Саша Курмаз

Похожий на бытовку крошечный «храм» вырос у берлинской Академии художеств в марте 2022 года. На обшарпанном кузове советского военного грузовика — новая церковная маковка, внутри — дешевые иконы и свечи. Саша Курмаз, украинский художник и фотограф, задумывал эту работу до полномасштабного вторжения, но после 24 февраля (и после того, как патриарх Кирилл поддержал Владимира Путина в войне с Украиной) она стала восприниматься особенно остро.

Как объяснял сам автор, в Украине действительно встречаются похожие храмы: их строит без ведома городской администрации Украинская православная церковь Московского патриархата. Если никто не возражает против постройки, храм разрастается, захватывая больше территории. Курмаз считает, что в этой захватнической тактике отражается весь характер управляемой из Москвы УПЦ. Для художника, как и для многих украинцев, она агент «русского мира», то есть российской экспансии: неслучайно храм в его инсталляции представляет собой кастомизированную — или «преображенную» — военную технику.

Бэнкси в Бородянке

Стрит-арт анонимного британца заметили в Украине в ноябре 2022 года. Это далеко не первый случай, когда Бэнкси оставляет граффити в зонах конфликтов: среди самых известных его произведений — работы в Израиле и Палестине. Художник создал семь работ в Киеве и Киевской области, используя трафареты — свою любимую технику.

Больше всего внимания получили жизнеутверждающие рисунки из Бородянки — поселка, прошедшего через российскую оккупацию, расправы над мирными жителями и чудовищные даже для Киевской области разрушения. Это гимнастка на руинах — и ребенок, побеждающий взрослого борца дзюдо, под которым, очевидно, подразумевается Путин. Последняя работа попала на украинскую почтовую марку.

Музыка

Волки в тире

Авторы — Юрий Шевчук и Дмитрий Емельянов

История безжалостно обошлась с русским роком. В 1980-е он был в авангарде протестов и казался самой героической и благородной музыкой, саундтреком эпохи перемен. В 2020-е, на фоне немыслимой российско-украинской войны, прежние герои русского рока в большинстве своем послушно выстроились под Z-знаменами, воспевая вторжение. Оказалось, они никогда не понимали сути рок-музыки, глубоко антивоенной по своей природе, и только играли с формой — либо перестали понимать, честно эволюционировав до конформизма.

Исключения из правила можно пересчитать по пальцам: Гребенщиков, Макаревич, Шевчук. Лидер «ДДТ», начавший свою карьеру в 1980-х с песни «Не стреляй», не только главный антивоенный музыкант в России, но еще и один из самых известных антивоенных активистов. И в 1990-е, и в нулевые, и в 2010-е он последовательно и деятельно выступал против всех войн, в которых участвовала страна, — и после 24 февраля продолжил стоять на своем. Власти запрещают концерты «ДДТ» в России, Шевчука лично оштрафовали за фразу о «жопе президента».

Несмотря на это (а также несмотря на инфаркт) и наперекор цензуре Шевчук продолжает выпускать антивоенные песни о «похоронах войны», призывая родину «вернуться домой». Композиции из альбома «Волки в тире», написанные совместно с талантливым музыкантом Дмитрием Емельяновым (он гитарист и клавишник Земфиры), могут попасть в учебники. Если кто-то вдруг еще захочет вспомнить о русском роке, пусть перед глазами будет этот пример.

Warнякання

Авторы — Антон Слепаков и Андрей Соколов

«Медуза» не раз писала о главных украинских песнях, осмысляющих войну и ставших международными символами сопротивления вторжению. Первыми на ум приходят стадионные номера «Океана Эльзы», дуэт Андрея Хлывнюка с Pink Floyd, а также трек «Мрiя» будущей участницы «Евровидения» Jerry Heil — о разрушенном в Гостомеле уникальном украинском самолете. При этом, конечно, совершенно неудивительно, что к концу второго года войны в российских чартах никого из украинцев не осталось — хотя до 2022 года существовало уникальное общее российско-украинское музыкальное пространство (уроженка Черкасс Анна Асти, которая осталась в РФ и не высказывается о боевых действиях, не в счет).

Еще одним важным (пусть и локальным) музыкальным проектом военных лет стал альбом «Warнякання», записанный Антоном Слепаковым — фронтменом групп «Вагоновожатые» и «Я и друг мой грузовик» — вместе с электронным музыкантом Андреем Соколовым. С первых дней вторжения Слепаков принялся дотошно фиксировать чувства, которые испытывают украинцы, на которых обрушилось горе войны.

Разумеется, это альбом на украинском языке. Слепаков, отлично известный российской публике, больше не пишет по-русски (как и огромное количество его коллег по украинской сцене). Он дает благотворительные концерты в Европе и Украине, в том числе в наиболее пострадавших городах — например, в Херсоне.

Главные украинские антивоенные песни первого года войны

Вопреки войне, 2022-й стал годом новой и очень мощной украинской музыки. «Медуза» выбрала 10 песен, которые войдут в историю

2 года назад

Главные украинские антивоенные песни первого года войны

Вопреки войне, 2022-й стал годом новой и очень мощной украинской музыки. «Медуза» выбрала 10 песен, которые войдут в историю

2 года назад

Прием!

Авторы — Света Бень и Галя Чикис

Время войны для многих артистов — время эзопова языка. И некоторым с его помощью удается высказаться предельно точно.

Образцовый пример — альбом «Прием!» двух артисток из белорусского Витебска — Светы Бень и Гали Чикис. У каждой — богатый опыт на российской музыкальной сцене: Бень пела в группе «Серебряная свадьба», Чикис основала коллектив Chikiss. Объединились они сравнительно недавно — в Берлине. В совместной программе дуэта нетрудно обнаружить отсылки к жестокому разгону белорусских протестов 2020 года. Но в целом эта работа — словно склеенная из бытовых зарисовок — посвящена бессилию простого человека: жизнь несправедлива, добру не удается победить зло, все дни теперь чернее ночи.

В этой точке находят себя многие слушатели после 24 февраля 2022-го. Многие из них, вероятно, согласятся с этими строчками: «Чтобы выжить, мне надо все это забыть»; «Мне надо все это забыть, чтоб не мучиться. Вряд ли получится». Но альбом «Прием!» не просто напоминает об этих ранах, он еще их лечит — приглашает отправиться в самое сердце тьмы, чтобы затем вернуться к свету.

Длится февраль

Автор — Влади

Альбом «Длится февраль» тяжело переслушивать. Уж слишком это пугающий документ эпохи, в котором точно, как в зеркале, отразилась военная Россия. Здесь все наше коллективное бессознательное: от бессильной ярости релокантов (см. предыдущую главу) до сатанистского разгула пропагандистов (см. каждый третий текст «Медузы»). Практически никакой художественной фантазии, просто констатация фактов, почти новостная сводка — вперемешку с кухонными разговорами.

Слушать трудно, вывод безжалостный: прежняя жизнь рухнула, больше ничего нет, мы все умерли. «Картина мира с первого мига ракетным ударом уничтожена», вся «старая мораль пошла на удобрения». И если вам спустя два года после начала войны кажется, что вы начали к ней привыкать, возможно, именно это и нужно сделать: переслушать альбом Влади. Отворачиваться и привыкать нельзя.

Современное искусство

Каменная «Паляница»

Художница — Жанна Кадырова

Паляница — не только название украинского хлеба, но и шибболет, слово, которое помогает отличать своих от чужих: как утверждается в многочисленных мемах, произнести его правильно могут только люди, хорошо знакомые с украинским языком (а россияне, например, не могут). Проект украинской художницы Жанны Кадыровой отсылает прежде всего к опознавательному, военному значению слова «паляница». Но это не единственная ассоциация, которую вызывает ее работа. Окаменевший домашний хлеб наводит на мысль о мирной жизни, которая ушла так далеко в прошлое, что стала достоянием археологов.

С другой стороны, каменный хлеб — это евангельский образ. «Какой из вас отец, когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень?» — говорит Иисус ученикам. Так что в палянице Кадыровой можно увидеть и намек на расхожее в России представление об украинском народе как о «родственном» или «братском», которое не мешает россиянам вести против «братьев» жестокую войну.

Москва Александра Гронского

«Нынешнее время — время Гронского», — говорит российский коллекционер Антон Козлов в интервью журналу Obdn, и он прав. Более того, Козлов называет фотографа Александра Гронского «первейшим художником, отражающим современность».

Читайте также

Пока Россия пытается оккупировать Украину, фотограф Александр Гронский снимает улицы и окраины Москвы Город выглядит как прежде, но смотреть на него как раньше уже не получается. Попробуйте сами

3 года назад

Читайте также

Пока Россия пытается оккупировать Украину, фотограф Александр Гронский снимает улицы и окраины Москвы Город выглядит как прежде, но смотреть на него как раньше уже не получается. Попробуйте сами

3 года назад

Уже много лет фотограф документирует московскую уличную жизнь, но с февраля 2022 года, когда столицу заполнили буквы Z и другие символы военной агрессии, его инстаграм превратился в бесценную хронику новой эпохи. Гронский показывает Москву как гипертекст, где пропаганда — громкий, но не единственный голос: в сочетании с городским пейзажем лозунги на билбордах и экранах читаются совсем иначе, чем были задуманы (как, например, на этой фотографии). С другой стороны, на некоторых его снимках нет ни надписей, ни официальной символики — только детали городской повседневности, которые благодаря контексту (скажем, дате) вырастают в объемные метафоры.

Железные знамена

Автор — Никита Кадан

Украинский художник Никита Кадан исследует монументальное модернистское искусство, прежде всего советское, — и работает с этой традицией в своих скульптурах. Среди прочего он делает знамена из листов железа, которые снимает с пораженных шрапнелью домов и машин. Первое такое знамя датировано 2015 годом и свидетельствует о войне в Донбассе, другие созданы в 2022-м и 2023-м.

Работы Кадана — редкий пример героической темы в современном искусстве. Они органично соединяют язык монументальной скульптуры с found art — художественной практикой, когда предметом искусства становится готовый (а не специально созданный) объект. Важна не только подлинность объектов, но и их происхождение: это не обломки военной техники — это артефакты повседневной частной жизни. Индивидуальные судьбы у Кадана значительны не менее, чем объединяющие страну абстрактные идеи, такие, например, как патриотизм: в этом — его отличие от монументального искусства прошлого века.

Отчеты в российский Минюст

Художница — Дарья Апахончич

Художница и фемактивистка Дарья Апахончич была в числе первых пяти россиян, которых Минюст в декабре 2020 года объявил СМИ-«иноагентами»: раньше отдельным людям такой статус не присваивали. Как и все «иноагенты», Апахончич обязана регулярно отчитываться перед ведомством о своих расходах и занятиях. До полномасштабного вторжения художница выполняла это требование, хотя и жила в эмиграции. Но с апреля 2022 года ее отчеты превратились в антивоенные графические эссе, нарисованные поверх официальных бланков, — изобретательные, емкие и резкие.

Дискриминационная процедура получает в этом проекте принципиально новый смысл: Апахончич не «отчитывается» перед Россией, а говорит с ней на равных — в той форме, которую считает нужной (адресаты посланий — и государство в целом, и конкретные чиновники Минюста, и подписчики художницы в соцсетях).

Книги

Бобо

Автор — Линор Горалик

Главный итог войны в современной русской (российской) литературе: сегодня прямые антивоенные высказывания могут позволить себе только поэты или политзаключенные (и тоже не без последствий). В романной форме победили аллегории. Авторы большой прозы говорят о войне только иносказательно — причем и уехавшие, и те, кто остался в России. Причиной тому второй итог последних двух лет: писателей в России все чаще преследуют, их книги убирают с полок. Но давление на авторов, как и всегда, только пробуждает читательский интерес.

Самая важная книга о переживании российской войны написана в Израиле (что особенно отрадно: ее можно скачать бесплатно). «Бобо» — фантастическая сказка о путешествии говорящего слона к русскому царю через всю страну в сопровождении пестрой свиты. Одновременно перед нами хроника первого года войны. Линор Горалик писала роман в 2022-м, и прямо на его страницах появляются события из реальной жизни: новости о резне в Буче или объявление мобилизации. Ужас от происходящего становится фоном романа, в чем-то даже излишне благосклонного к российскому читателю. Ведь автор как бы по умолчанию предполагает, что ужас нельзя разделить на две части и что горе войны — переживание коллективное.

И конечно, нельзя забывать, что в антивоенном литературном движении Горалик поучаствовала не только собственными текстами: с апреля 2022 года она издает сетевой альманах ROAR, «Вестник русской оппозиционной культуры». Пока официальное книгоиздание в России вынуждено молчать, опасаясь репрессий, ROAR становится площадкой для антивоенного протеста: 11 выпусков; переводы на русский, английский, итальянский, польский и даже японский; сотни участников и участниц — писателей, поэтов и художников. Сейчас ROAR кажется, скорее, архивом — осмыслить все эти высказывания еще предстоит (Роскомнадзор, впрочем, уже начал).

Понятые и свидетели

Составитель — Ирина Головинская

Сборник антивоенных стихов, составленный Ириной Головинской для тель-авивского «Бабеля» (издательства и магазина), был опубликован в первой половине 2022 года, когда прозаики еще не нашли подходящих слов для описания происходящего — а поэты нашли.

Кто-то из авторов пишет из Парижа (Дмитрий Веденяпин), кто-то из Берлина (Александр Дельфинов), кто-то из Венеции (Андрей Бильжо). Кто-то бесстрашно выступает из Москвы (их имен лишний раз лучше не называть, тем более в «Медузе»). Включены в книгу и стихи украинских поэтов: киевлянина Александра Кабанова, одесситов Владиславы Ильинской и Бориса Херсонского.

Главное чувство, которое возникает во время чтения этого сборника, не столько единение, сколько наоборот — странное раздвоение. Наиболее точно эта эмоция выражена в стихотворении российской поэтессы Марии Степановой «Пока мы спали, мы бомбили Харьков». В нем новости о войне пытаются раствориться в ленивом июльском дне на речке — с шашлыками и стрекозами: «Потом запели хором мы про то, как берег покрылся сотнями пострелянных людей». Ощущение, что войну не встроить в привычную жизнь, что хочется позабыть про нее, да не получается, — наверное, один из лейтмотивов этого сборника, как и всех антивоенных текстов.

Вы можете купить книги о войне, которые выпустило издательство «Медузы»: «Унеси ты мое горе» Катерины Гордеевой, «Моя любимая страна» Елены Костюченко, «Война и наказание» Михаила Зыгаря, «Я желаю пепла своему дому» Дарьи Серенко, «Можем повторить» — книга от редакторов рассылки «Сигнал».

Наследие

Автор — Владимир Сорокин

Завершение трилогии о докторе Гарине, начатой еще в 2010 году повестью «Метель», формально к сегодняшней войне не имеет никакого отношения. Действие происходит в мире будущего, где постоянные конфликты, в том числе и с применением ядерного оружия, стали делом повседневным. И вот очередная война закончена — что останется после нее?

Сорокин отвечает: остаются обугленные останки, язык превращается в невнятное бормотание, интеллигенты (как всегда у этого автора) пируют, пока все остальные страдают. Однако «Наследие» — внезапно светлый роман о том, что война не уничтожает всего. Остается человеческое достоинство. И до последнего сохраняется надежда.

Двести третий день зимы

Автор — Ольга Птицева

Ольга Птицева, одна из самых интересных (и успешных) писательниц в жанре young adult, опубликовала потенциальный бестселлер о жизни молодых людей в современной России. При этом ничего от современной России в декорациях романа нет: это антиутопия, в которой страна погрузилась в вечную зиму. За нарушение снежного покрова грозят жестокие наказания, но вопреки всему под снегом прямо у Кремля расцветают живые нарциссы.

Все переклички с реальностью случайны. Или нет? Скрытая под снегом страна разорвала связи с внешним миром, уехавшие пропадают навсегда, оставшиеся не теряют оптимизма. Сейчас писательница начала вторую часть дилогии — но и первой хватает, чтобы вспомнить о надежде вопреки всем обстоятельствам.

Сиди и смотри

Автор — Андрей Бульбенко

Подростковая повесть украинца Андрея Бульбенко чудом вышла в России в 2023 году. Но вряд ли мы когда-нибудь увидим ее в магазинах — легче всего прочитать электронную копию (она есть на русском и украинском языках).

Это разрозненные записки Марты Кайдановской, 13-летней девочки по кличке Мартышка, вынужденной вместе с родителями убегать из родного дома — после того, как на ее страну напал сосед. Автор и героиня впервые встречаются в отеле «Передо́хни», где несколько недель пережидают бомбежки. Перед тем как ехать дальше, Марта вручает писателю два конверта. Один надо вскрыть, если она не объявится через неделю. Другой — если новостей о ней не будет и через месяц. В первом концерте обнаруживается рукопись, написанная поверх китайской инструкции по сборке какого-то объекта (какого — непонятно). Из разрозненных листков складывается описание путешествия: Марта едет по разрушенной стране, в которой длится февраль. Про второй конверт рассказывать не будем, чтобы избежать спойлеров.

«Сиди и смотри» — очень простая и совершенно бескомпромиссная книга о цене войны. В ней полно красноречивых образов: вот рояль взрывается на минном поле, а вот холодильник с грузом 200 — младшая сестра Марты считает, что там прячутся пингвины; она все рвется их посмотреть, да нельзя.