Да смирись ты уже Десятки тысяч протестующих вышли на марш в Минске — и подарили Лукашенко на день рождения гроб для диктатуры. Репортаж «Медузы»

30 августа — в день 66-летия Александра Лукашенко — в белорусских городах продолжились массовые протесты. По оценке журналистов, в Минске на митинг вышли десятки тысяч человек. Силовики перекрывали им дорогу, а вокруг резиденции Лукашенко стояло оцепление — сам он снова взял в руки автомат. Но это не помешало протестующим принести ко Дворцу независимости свои подарки на день рождения — огромного картонного таракана и гроб для диктатуры. О том, что еще происходило на акции, по просьбе «Медузы» рассказывает белорусский журналист Ян Авсеюшкин.

Обстановка накануне марша, приуроченного ко дню рождения Александра Лукашенко, заметно отличалась от той, что была неделю или две назад. На выходных, 22-23 августа, президент дал силовикам команду «навести порядок». В итоге белорусская милиция в течение последней недели августа всячески препятствовала мирным акциям протеста. Белорусов запирали в Красном костеле, журналистов массово задерживали для проверки документов, а иностранных корреспондентов лишали аккредитации. 

На женском марше, прошедшем 29 августа, ОМОН рассекал многотысячную колонну, преграждал дорогу девушкам и точечно выхватывал мужчин. Все указывало на то, что власти попробуют помешать мирному протесту и испортить «ашчушчэние» праздника, как белорусы передразнивают президента.

30 августа в центр города пригнали спецтехнику, включая водометы. Площадь Независимости, которая была точкой сбора участников марша, окружили ограждениями. В Минск снова ввели армию — солдаты окружили стелу у музея Великой Отечественной войны, а в городе были замечены БТР и БМП.

Несмотря на показательное запугивание, днем белорусы небольшими группами начали пробираться в центр города — сталкиваясь с сопротивлением силовиков. Самая большая стычка произошла на площади Независимости: группу протестующих окружил ОМОН. Одна из протестующих — Вероника — рассказала «Медузе», что среди задержанных оказался ее отец.

«Моего отца задержали, он мне позвонил из автозака. Когда я туда прибежала, там уже задерживали людей. Подъехали автобусы и автозаки, оттуда выскакивали и хватали людей», — говорит она. 

После этого группу протестующих оттеснили к перекрестку и начали зажимать между двумя цепочками омоновцев. Но им все же удалось прорваться и присоединиться к основной массе участников марша. Дальше все шло в привычной канве мирного шествия (это не помешало милиции задержать 140 человек). Многие шли со своими баннерами и «фишками», оставшимися с прошлых акций.

«О, смотри, этого Ждунчика я у костела видела», — говорит девушка, указывая на кудрявого молодого человека с игрушкой Ждуна в руках. Парень с игрушкой представляется Константином и говорит, что Ждун ждет двух вещей: «когда один товарищ отправится в Гаагу» и «прекрасной жизни в новой Беларуси».

Константин выходит на акции протеста начиная с 9 августа, когда прошли выборы президента. 12 августа его арестовали, он оказался в печально известном изоляторе в переулке Окрестина, куда свозили задержанных. Там многих избивали и пытали.

«Меня побили по-лайтовому — только при задержании, на Окрестина уже не били. Нам, когда запускали по камерам, сказали: „Вам, парни, повезло, что здесь нет ОМОНа“. С момента задержания до освобождения потерял примерно 32 часа своей жизни. Освободили, отбитые ноги перестали болеть, и выхожу дальше», — говорит Константин.

Молодой человек подчеркивает, что следил за политикой и раньше: «Особо политиков в Беларуси нет, кроме Лукашенко, потому за его высказываниями я следил. Самое обидное, когда утверждают что у Лукашенко нет альтернативы. Извините, я сам из деревни, но если за 26 лет в такой стране, как Беларусь, не нашлось альтернативы колхознику, то мне больно и обидно и за себя, и за своих сограждан».

Площадь Победы, мимо которой идут протестующие, полностью огорожена. Из репродукторов ревет советская музыка. Милиции не видно, только два экипажа ГАИ наблюдают за происходящим.

В толпе много плакатов с не самыми добрыми пожеланиями Александру Лукашенко. Некоторые группы устраивают перформансы: среди протестующих видно Смерть на ходулях, а рядом несколько девушек в костюмах скелетов. Они бьют в колокол, в руках плакат «Не волнуйся, Саша, я за канарейкой».

На поясе у Смерти болтаются белые тапки, закрепленные красно-зеленой ленточкой. Рядом мужчина несет смирительную рубашку, по обе стороны надписи «Да смирись ты уже» и «С днем рождения, Сашка, надевай рубашку». «Когда психически ненормальный распоясывается, что еще ему можно предложить?» — говорит мужчина.

Протестующие белорусы массово высмеивают действия и высказывания надоевшего им президента. Например, многие упоминают появление Александра Лукашенко с автоматом без магазина (сегодня Лукашенко снова сфотографировали с оружием в руках). Один из протестующих несет плакат «Передайте Саше рожки», к которому приклеена пачка макарон.

Рядом демонстрант в маске Лукашенко потрясает картонным автоматом (естественно, без магазина) и сипло кричит: «Муки осталось на три дня, а вы тут, бездельники, ходите». Это уже отсылка к другому высказыванию, когда Лукашенко во время избирательной кампании постоянно пугал возвращением в 90-е.

Точно так же собравшиеся реагируют на государственную пропаганду, в которой несогласные с политикой Лукашенко назывались алкоголиками, наркоманами.

— Алкоголики?

— Есть! — сразу откликается толпа.

— Наркоманы?

— Есть!

— Тунеядцы?

— Есть.

— Ну так жыве Беларусь!

На проспекте Независимости дорогу преграждает ОМОН. Позади виднеются автозаки и прицепы для расстановки ограды из ключей проволоки. Многие протестующие без страха подходят, фотографируются, кто-то садится на асфальт перед ними. Пенсионерка всматривается в ряды щитов.

«Я спрашивала у мальчика тихонько: „Вы будете нас бить?“ А он мне молча так помотал головой, что не будет. Я думала, что не доживу до этого дня, я же старше нашего главного. Он же преступник, ему же страшно уходить. Ему в лицо говорят „Уходи“. Если бы это был кто-то с мозгами, он уже бы ушел», — рассказывает она. 

Протестующие спокойно сворачивают за угол и движутся в направлении дворца президента. Один из переулков заблокирован армейскими джипами, силовики там в странной экипировке — щиты и бронежилеты поверх обычной одежды. 

К протестующим присоединяются члены координационного совета, ставящего целью обеспечить передачу власти от Александра Лукашенко Светлане Тихановской. Среди них Мария Колесникова, глава штаба кандидата Виктора Бабарико, арестованного еще в июне, участница «женского триумвирата» и соратница Светланы Тихановской. Ее сразу же узнают, просят сфотографироваться, скандируют слова поддержки.

«Я бы пожелала ему смелости, чтобы оставить свою „любимую“ и сделать Беларусь свободной», — рассказывает Колесникова «Медузе» свое пожелание для Александра Лукашенко на день рождения.

При этом сам координационный совет сейчас находится под большим давлением. Уже возбуждено уголовное дело по подозрению в призывах к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности. Некоторые участники находятся под административным арестом, остальных регулярно вызывают на допросы.

«Мы будем работать в любых условиях, у нас нет никаких иллюзий по поводу инструментов давления и насилия, которые может использовать власть. Мы не собираемся сдаваться, и как вы видите, протесты не утихают, люди не согласны мириться с произволом и несправедливостью. Мы видим, что есть огромная децентрализация протестов, они будут трансформироваться в разные виды, но что белорусы настроены до победы, это очевидно. Хотя пропаганда пытается убедить нас в обратном, но меньшинство — это они. Есть только один человек, который боится и пытается сделать так, чтобы боялись все остальные», — подчеркивает Колесникова.

Рядом с ней идет водитель Светланы Тихановской, Олег. Именно ему пробили колеса во время поездки Светланы в Брест. А накануне выборов, 8 августа, его вызывали давать показания и арестовали — и освободили только 18 августа.

«Светлану Тихановскую народ признает своим законно избранным лидером, во многом потому он и выходит сюда. Мы выходим сюда и за свободу, и за Свету. Вон там недалеко его резиденция — надо только его оттуда убрать, и все восстановится в стране», — говорит Олег.

Он несет два флага: государственный красно-зеленый и национальный бело-красно-белый. «Нас хотят разъединить по принципу „разделяй и властвуй“, по любому из принципов. Флаг не тот, вера у тебя не та, думаешь ты не так, рожа у тебя не та. И пошло-поехало… Потому все эти флаги, они все наши, все белорусские», — добавляет он.

В толпе несут десятки колонок, из каждой доносится музыка — в основном это песня Цоя «Перемен!» и песни Ляписа Трубецкого. Кто-то играет на волынке, издалека доносится грохот шеренги барабанщиков. Происходящее больше похоже на городской фестиваль, нежели протестный митинг. У дороги стоит парень с растяжкой на белорусском языке «Жанчыны! Вы такія мужыкі!».

«Женщины в этот раз вообще все делают. Даже начиная с момента, когда посадили всех нормальных претендентов, все делали они. В принципе, так оно и по жизни происходит, все всегда делают женщины, а мы, мужики, только думаем, что мы такие герои. Победим мы точно с помощью женщин. И они свое слово еще точно скажут», — говорит Илья.

Вокруг музея Великой Отечественной войны за колючей проволокой стоят солдаты с оружием. Невысокие, худощавые, они похожи на курсантов или срочников. Часть из них переговаривается между собой, кто-то отводит глаза и смотрит вниз. Мимо проходят двое мужчин и громко возмущаются: «Ты посмотри на них, да это же дети!»

Другие протестующие добавляют: «Мой дед воевал с фашистами, а вы их защищаете!», «Ребята, вы с нами, мы вас любим», «Не провоцируйте их!», «Зачем им дали автоматы, в нас стрелять, что ли?».

К колючке подходит крепкий выпивший мужчина. И начинает кричать: «Нормально чувствовать себя оккупантами на своей земле? Вас против людей поставили, вы должны защищать нас. Нормально вам командиры мозги промывают». Стоявшая рядом девушка с ребенком быстро уходит. «Пойдем отсюда, я не хочу, чтобы ты слышал этого дядю», — говорит она сыну.

Россию демонстранты упоминают редко. Видна растяжка «Хабаровск, мы с тобой». Александр, мужчина в костюме и с галстуком, несет небольшую табличку «Как в Беларуси звонят колокола, в России слышат церковный звон?» Он говорит, что переехал из России в Беларусь, но сам себя он считает коренным белорусом, хотя и родился в Подмосковье.

«Мы ждали моральной поддержки российского народа и российских властей. Я знаю, что часть россиян нас поддерживает, но российская пропаганда внушает им, что все, кто выходит сюда, это наркоманы и фашисты. Особенно обидно, когда нас называют нацистами за то, что мы разговариваем на нашем национальном языке. Но тем не менее у нас очень хорошее отношение к России, и очернение нашего избранного президента Тихановской я считаю черной пропагандой, с которой надо бороться», — поясняет он.

Александр сейчас безработный. Он работал IT-специалистом на государственном предприятии, но его уволили — за оппозиционные высказывания. «Я всегда говорил, что, находясь на госслужбе, надо служить государству, а не личности. Это было мое убеждение, до некоторых пор меня не слышали. А когда услышали, я остался без работы», — говорит Александр.

Постепенно протестующие подходят ко Дворцу независимости, который местные называют дворцом президента. Здание несет в себе черты северокорейской архитектуры и служит местом для официальных приемов у Александра Лукашенко. Как и в прошлый раз, дорогу протестующим перегораживает ОМОН — причем вооруженный. За водометами и баррикадами видны БТР и броневик. Колесникова подходит и просит позвать командира для переговоров. Милиционеры молча смотрят на нее поверх щитов.

К Колесниковой начинают подходить сторонники, ее обступают журналисты, у баррикады становится тесно. Милиция включает сирены, и через мегафон призывает разойтись: «Уважаемые журналисты и госпожа Колесникова, пожалуйста, отойдите на 10 метров, иначе к вам будет применена сила и спецсредства». Толпа продолжает напирать. За спинами силовиков видно, как на помощь спешит подкрепление.

Колесникова в мегафон призывает сторонников отойти. Чуть успокоившись, люди соглашаются. Колесникова продолжает — призывает протестующих беречь себя и не поддаваться на провокации. А затем оборачивается к силовикам и спрашивает, выйдет ли кто-то из дворца поговорить. Не дождавшись ответа, складывает пальцы сердечком (символ избирательной кампании Бабарико) и идет вдоль шеренги. «Берегите себя, ребята. Мы вас спасем, и мы с вами до конца», — говорит она силовикам.

Тем временем белорусы несут «подарки» Александру Лукашенко. Среди них — гроб с белыми тапками, фигура гигантского таракана, средство от насекомых, шлепанцы. Их кладут на ограду дворца. За решеткой виднеются фигуры солдат внутренних войск. Они периодически призывают отойти, иначе будет применена сила. Блондинка в белом платье, услышав это, взрывается: «Да я не собираюсь на тебя нападать! Как вы достали!»

На ограждении дворца — венок от коллектива театра имени Янки Купалы. После начала протестов актеры театра открыто потребовали от властей прекратить насилие и выступили за пересчет голосов на выборах. Они несколько раз выходили протестовать у стен театра и вывесили бело-красно-белый флаг — театр находится через дорогу от администрации президента. После этого директор театра, бывший дипломат и бывший министр культуры Павел Латушко был уволен. В знак солидарности с ним актеры написали заявления об увольнении. В итоге из театра были уволены 58 человек.

«Венок готовили коллективно. Он такой театр угробил, под ноги бросил, это же невозможно! Это достояние нации, это очень больно и жестоко», — рассказывают сотрудники театра.

Люди у Дворца независимости скандируют «Трибунал!», «Мы здесь не за деньги!», «Выйди посчитай!». Начинается дождь, собравшиеся понемногу начинают расходиться, заряжая «Мы еще вернемся!». 

На обратном пути у стелы стоит короткостриженый парень в промокшем кителе с погонами капитана. Он смотрит на солдат за колючей проволокой. Молодого человека зовут Филипп Смоленчук. Он — бывший психолог воинской части, уволился в 2019 году по истечению контракта в звании капитана

«Ребята там — заложники ситуации, это либо срочники, либо курсанты академий. Им необходимо закончить свое образование, чтобы сделать потом службу в армии лучше. И я думаю, что военнослужащие не будут выполнять приказ стрелять по людям. Армия вне политики», — говорит он.