В российский прокат вышла «Анатомия падения» Жюстин Трие, получившая главный приз Канн Это судебная драма о мужчине, выпавшем из окна. В деле несколько фигурантов: его жена, сын-подросток и собака

В российский прокат вышел фильм «Анатомия падения» — картина французского режиссера Жюстин Трие, получившая «Золотую пальмовую ветвь» 76-го Каннского фестиваля в мае 2023 года. Предельно сдержанная судебная драма Трие посвящена процессу, на котором судья пытается понять, как именно погиб успешный композитор, выпавший из окна. В убийстве подозревают жену, с которой тот в последние месяцы ссорился. Кинокритик Антон Долин рассказывает, как фильм, с первого взгляда похожий на детектив, оказывается картиной об отношениях в духе «Сцен из супружеской жизни» Бергмана.

Примечание. Впервые этот текст был опубликован 28 мая 2023 года после объявления победителей Каннского кинофестиваля. В изначальной версии текста картина называлась «Траектория падения», однако в российском прокате она выходит под названием «Анатомия падения».

Предсказания, как это часто бывает в Каннах, не сбылись. Джонатан Глейзер, Аки Каурисмяки, Чан Ань Хунг, Хирокадзу Корээда — лидеры симпатий критиков — получили призы, но не главные. Картины других фаворитов — «Идеальные дни» Вима Вендерса и «О сухих травах» Нури Бильге Джейлана — наградили за актерские работы. «Золотая пальмовая ветвь» неожиданно для всех, включая саму лауреатку, досталась 44-летней француженке Жюстин Трие за ее четвертый полный метр «Анатомия падения». Этот фильм очень высоко оценили практически все, но никто не предполагал, что он сможет взять приз более значительный, чем сценарный или актерский. Трие стала третьей женщиной, получившей главную каннскую награду, после Джейн Кэмпион («Пианино») и Жюлии Дюкурно («Титан»), заседавшей в жюри под началом прошлогоднего победителя Рубена Эстлунда.

По жанру «Анатомия падения» — судебная драма, одновременно напряженная, почти триллер, и дотошная, недаром длящаяся два с половиной часа. Впрочем, ни на секунду не скучных. Минимализм в художественных средствах, не настолько свойственный предыдущим работам Трие, доведен здесь до предела. Почти никаких, казалось бы, напрашивающихся флешбэков в ходе расследования и допросов, кроме двух ключевых сцен ближе к финалу. Абсолютный минимум закадровой музыки, и то потому, что один из героев — композитор, а другой играет на фортепиано. Только речь — предельно сухая, формальная, основанная на фактах, а не эмоциях, как и полагается в суде. 

Дело о внезапной смерти — то ли несчастном случае, то ли убийстве, то ли суициде. Погиб мужчина в самом расцвете лет, композитор, писатель и преподаватель Самуэль (Самуэль Теис). Когда его жена отдыхала в соседней комнате, он то ли выпал, то ли выбросился, то ли был выброшен из окна коттеджа в Французских Альпах, откуда был родом и где жила в последнее время его семья. Супруга погибшего — Сандра (Сандра Хюллер), успешная писательница, немка, переехавшая вместе с мужем и до сих пор не освоившая французский; в доме они говорят по-английски. Сандру считают подозреваемой. У них с мужем были конфликты из-за измен и профессиональной ревности, а накануне гибели они поссорились.

Третье действующее лицо — их сын-подросток Даниэль (Мило Мачадо Гранер), после некоей аварии частично потерявший зрение. Четвертое, и тоже немаловажное, — их пес, которого обожает мальчик. Впрочем, в кадре мы чаще видим судью, прокурора и адвоката (Сванн Арло), друга семьи, который сразу приходит на помощь Сандре. По сути, мы наблюдаем за двумя драмами в рамках одного фильма — хроникой распада отношений и поединком, в котором Сандра отстаивает свою невиновность. 

При всей скупости конструкции и стиля «Анатомия падения» обладает великолепным ритмом. Диалоги (написанные Трие в соавторстве с Артуром Арари) не только литературны, но и совершенно достоверны, а медленно разворачивающаяся интрига обходится без шокирующих поворотов и роялей в кустах, но до самого финала держит внимание и удивляет. Двойственность кульминации и развязки вызывает в памяти «Основной инстинкт» Пола Верховена, хотя сексуальность не играет у Трие столь решающую роль. Камера Симона Бофиса мнимо нейтральна, а на самом деле очень внимательна к изменению малейшего нюанса в поведении и интонации персонажей. Актерская работа Хюллер, известной по драме «Реквием» и комедии «Тони Эрдманн», — настоящее свершение или даже завоевание. Тем более что играет она на трех языках: немецком, английском и французском. 

Однако за награждением фильма на фестивале — тем более таком авторитетном, как Каннский, — всегда стоит нечто большее, чем признание художественного качества. «Анатомия падения» фиксирует некоторые важные тенденции.

Это отказ от политической повестки и углубление в частную жизнь. Упомянутое в названии падение касается не только Самуэля, но и падения семьи в пропасть недоверия, ревности, взаимных обвинений, пресловутой нелюбви. Трие не занимает ни адвокатскую, ни прокурорскую позицию. Как и ее героиня-писательница, она заинтригована парадоксами человеческой психики и избирательностью памяти.

Другое знаменательное совпадение «Анатомии падения» с фильмами фестивальной программы — повышенное внимание к взгляду и суждению подростка (об этом же были «Монстр» Корээды, «Город астероидов» Уэса Андерсона, «Клуб Зеро» Джессики Хауснер, «Прошлым летом» Катрин Брейя, даже документальная «Юность» Ван Бина), чье зрение не случайно замутнено, но будто проясняется ближе к завершению процесса. 

Критики отмечают, что судебная драма — не французский жанр, американцам он привычнее. Они не вполне правы. Как минимум один великий судебный фильм в национальной традиции есть, и он тоже связан с женской субъектностью и гендерными ролями: это «Истина» (1960) Анри-Жоржа Клузо с Брижит Бардо, явно повлиявшая на Трие. Впрочем, даже в Каннах-2023 был еще один увлекательный французский фильм, действие которого разворачивается в суде, — «Процесс Гольдмана» Седрика Кана. Очевидно, востребованность специфического жанра сегодня говорит об обострении этических конфликтов, столь часто не совпадающих со строгими юридическими критериями. От выяснения ответа на вопрос, кто виноват в убийстве, герои «Анатомии падения» незаметно переходят к анализу отношений Сандры и Самуэля: кто из них был виноват в том, что отношения зашли в тупик? Не узнав этого, невозможно обвинить или оправдать подозреваемую. 

Начинает и завершает «Анатомию падения» собака. Трие ненавязчиво акцентирует тему чутья, интуиции, которые иногда играют более важную роль, чем логика и здравый смысл. Выяснить, что случилось, возможно не всегда, порой истина слишком субъективна даже во время разбирательства, цель которого — найти убийцу. Поэтому «Анатомия падения» — не детектив, а умелая его имитация, на самом деле более близкая к Бергману и его «Сценам из супружеской жизни». Под оболочкой сухого жанрового экзерсиса скрыто филигранное авторское кино, озабоченное проклятыми вопросами и не предлагающее на них легких ответов.