«Опавшие листья» — меланхоличная комедия Аки Каурисмяки, которая точно останется в истории кино Сюжет предельно простой: продавщица и рабочий идут в кино на Джармуша. Так что делает этот фильм таким уникальным?
На Каннском кинофестивале прошла премьера нового фильма финского режиссера Ака Каурисмяки «Опавшие листья». Это первая работа постановщика с 2017 года, когда вышел его предыдущий фильм «По ту сторону надежды». Герои «Опавших листьев» — работница супермаркета Анса и рабочий Холаппа — знакомятся и идут в кино смотреть фильм Джима Джармуша «Мертвые не умирают». Кинокритик Антон Долин рассказывает, почему предельно простой сюжет не помешал режиссеру снять один из лучших фильмов фестиваля, который точно войдет в историю мирового кино.
Двадцатая полнометражная картина 66-летнего финна Аки Каурисмяки «Опавшие листья» — из числа фильмов, которые можно назвать моментальной классикой. Абсолютно неважна ее премиальная судьба (Каурисмяки пока не выигрывал ни одного крупного международного фестиваля), еще в меньшей степени интересны кассовые сборы. Этот фильм останется в истории кино надолго — возможно, навсегда.
В каком-то смысле «Опавших листьев» не должно было быть. После предыдущей ленты «По ту сторону надежды» (2017) Каурисмяки заявил, что уходит на пенсию, и в самом деле выдержал беспрецедентно длинный перерыв. Новый фильм он называет «четвертой частью трилогии о пролетариате» («Тени в раю», «Ариэль» и «Девушка со спичечной фабрики» прославили режиссера в 1980-х), то есть чем-то изначально избыточным, лишним. Будто подтверждая эту полушутку, он наполняет картину прямыми самоцитатами.
Первый же кадр, в котором кассирша пробивает бесконечные пакеты с сырым мясом — беспощадный конвейер под стать капиталистической системе, — напрямую отсылает к открывающей сцене «Преступления и наказания», дебюта Каурисмяки 1983 года, где он сделал Раскольникова мясником из Хельсинки. Бездомный и беспородный пес, которого берет в дом главная героиня, — еще одна собака из череды тех, что появлялись в современных мелодрамах режиссера (и тех, которых держит он сам). Простой сюжет о пьющем работяге, который пытается заинтересовать работницу супермаркета, в точности повторяет «Тени в раю». С другой стороны, как все гении, Каурисмяки интересуется невидимым больше, чем показанным на экране — его он не боится делать предельно банальным. Тривиальное — излюбленный материал режиссера.
Итак, не сколько интрига, сколько ее эскиз, небрежный намек. Анса (Альма Пойсти, известная по роли Туве Янссон в недавнем байопике) живет в крошечном домике на окраине города и работает в большом магазине, где отвечает за утилизацию просроченных продуктов. Однажды она решает вынести в сумке вчерашний сэндвич, и ее тут же увольняют по доносу охранника. Холаппа (Юсси Ватанен), чьего имени не знает не только зритель, но и остальные персонажи, включая лучшего друга, живет в бытовке с другими разнорабочими — пока его не увольняют за пьянство и отказываются платить расходы за производственную травму.
Холаппа считает себя крутым парнем, носит кожаную куртку, зачесывает волосы назад и бесконечно пьет. Анса одевается в красное, неравнодушна к животным и обладает гипертрофированным чувством собственного достоинства, как все любимые персонажи Каурисмяки. Однажды они случайно познакомятся и решат вместе сходить в кино. А потом договорятся встретиться, только не узнают имен друг друга, а телефон девушки Холаппа в ту же секунду потеряет. Будет ли у них шанс снова найтись в огромном городе? Если вы смотрели другие фильмы Каурисмяки, то знаете ответ.
Пересказывать гэги Каурисмяки — дохлый номер, это надо видеть и слышать самому. В Каннах они начались еще до премьеры, когда режиссер бегал на красной дорожке от фотографов, отнимал камеры у журналистов и тщетно пытался спрятаться от прессы за спиной тщедушного директора фестиваля Тьерри Фремо. Каурисмяки и вправду застенчив, как большинство его героев.
Смешного в их жизни бесконечно много, щемящего — ничуть не меньше. Любовь в этих фильмах — «Опавшие листья» можно назвать третьей великой романтической историей Каурисмяки после «Теней в раю» и «Человека без прошлого» — единственное спасение от одиночества, нищеты, унижения, даже смерти. При всей благородной сдержанности (или даже благодаря ей), это чувство передается и зрителям. За это они не жалеют благодарности для стеснительного режиссера: аплодисменты после премьеры длились до тех пор, пока Каурисмяки не сбежал из зала.
Кроме любви и алкоголя — ангела и демона, сражающихся за душу простого смертного, — есть в его фильмах и третья сила: кинематограф. Холаппа и Анса идут в кинотеатр «Риц» на «Мертвые не умирают» Джима Джармуша — давнего друга и партнера Каурисмяки, который был на каннской премьере и участвовал в овации. «Мне это напомнило „Дневник сельского священника“ Брессона», — говорит один потрепанный синефил другому на выходе. «А мне — „Банду аутсайдеров“ Годара», — отвечает тот. Каннский зал сочувственно хохочет.
«У полицейских [в фильме Джармуша] не было шанса против зомби, тех слишком много», — констатирует после сеанса Анса. Вопрос в том, есть ли шанс против зомби — то есть против тех, кто инфицирован прагматизмом и эгоизмом, — у таких, как Джармуш и Каурисмяки? Призывая духов Лукино Висконти, Дэвида Лина и, разумеется, Чарли Чаплина (лишь малая часть упомянутых в фильме звездных кинематографистов прошлого), финский режиссер надеется выдержать неравный бой. Хоть и ясно, что надежд на победу у него не больше, чем у человека после столкновения с поездом, который когда-то давно прибывал на вокзал Ла-Сьота, а теперь несется на тебя с сокрушающей скоростью.
Конечно, есть еще и музыка, неисчерпаемый источник утешения. Недаром известная всем песня дала название фильму и подарила ему осенний эпилог. Анса и Холаппа впервые замечают друг друга в караоке-баре, где не решаются спеть ни она, ни он. Холаппа предлагает товарищу исполнить «Paranoid» Black Sabbath. Вместо этого со сцены звучит Шуберт. За кадром — Шестая симфония Чайковского. В промежутках звуковое пространство фильма заполняет ностальгическая эстрада прошлого, пробуждающая одну неоправданную надежду за другой.
К разговору о ностальгии: время действия «Опавших листьев» — сейчас и даже, возможно, завтра. На стене в баре, куда устраивается работать Анса, висит календарь на 2024 год. При этом постоянный спутник действия — новости из каждого радиоприемника (существование телевидения Каурисмяки не признает). Естественно, об Украине. Бомбежки больницы в Мариуполе, потом — театра, где укрылись мирные жители. Взрыв в Кременчуге, 16 погибших, но это не окончательная цифра. За неделю Россия выпустила по Украине 150 ракет. «Проклятая война», — не выдерживает молчаливая Анса. Она пытается сменить пластинку, но это невозможно. Пожалуй, «Опавшие листья» лучший из новых фильмов об этой войне — во всяком случае, с западноевропейской перспективы. Перед валом новостей о бессмысленном и нескончаемом насилии любой из нас, даже самый совестливый, бессилен.
После высшей точки своей карьеры — Гран-при Канн в 2002-м — Каурисмяки отправился искать новый стиль. В «Огнях городских окраин» он постарался избавиться от благодушия, прибегнув к кодам американского нуара, и оказался в тупике вместе со своим отчаявшимся, преданным и избитым героем. В «Гавре» и «Обратной стороне надежды» рассказал истории мигрантов, в которых не сумел до конца найти баланс между насмешливой фантазией и суровой правдой жизни. «Опавшие листья» — лучший фильм мастера за двадцать лет, в котором есть лишь два источника света. Первый — внутренний огонь, который можно попробовать разжечь в себе и разглядеть в том, кто тебе небезразличен. Второй — луч кинопроектора, в целительную силу которого режиссер не перестает свято верить.
Антон Долин