Перейти к материалам
истории

Никогда еще выражение «это был тяжелый год» не было так уместно. А бывало вообще легко? Выпуск рассылки «Сигнал» на «Медузе»

Источник: Meduza
истории

Никогда еще выражение «это был тяжелый год» не было так уместно. А бывало вообще легко? Выпуск рассылки «Сигнал» на «Медузе»

Источник: Meduza

«Сигнал» — это медиа от создателей «Медузы». Мы разбираем главные термины, понятия и мемы, при помощи которых все говорят и думают о войне, мире и власти. Мы хотим выяснить, что они значат на самом деле. Сегодняшний выпуск мы публикуем для читателей «Медузы». Если вам понравилось — подписаться на рассылку и подкаст «Сигнал» можно здесь.

2022 год был, конечно, в первую очередь годом, когда началось полномасштабное военное вторжение России в Украину. Российская армия уничтожила целые города. Погибли десятки, если не сотни тысяч человек — как солдат, так и гражданских. На оккупированных Россией территориях Украины людей пытали и насиловали, грабили дома. Россия аннексировала несколько украинских регионов. Политики то и дело угрожали ядерным оружием. 

В России ввели военную цензуру. За год по политическим мотивам задержали более 20 тысяч человек. Видные оппозиционные политики оказались в тюрьме из-за своей антивоенной позиции. 

В сентябре Владимир Путин объявил мобилизацию. Сотни тысяч человек поехали на войну, другие сотни тысяч эмигрировали («релоцировались»).

Из-за международных санкций из России стали уходить иностранные компании, и множество людей остались без работы.

Мирные переговоры России и Украины были безуспешны. Никто не знает, когда и как закончится война.

Кроме войны, в 2022-м случились беспорядки в Казахстане — их подавили войска ОДКБ (в основном российские); пограничные бои между Кыргызстаном и Таджикистаном; новые столкновения между Азербайджаном и Арменией в Карабахе; вспышка оспы обезьян; ковидные локдауны и протесты в Китае; отмена конституционного права на аборт в США; очередное ужесточение репрессий против ЛГБТ-людей в России; запрет женщинам учиться в университетах в Афганистане. В Европе наступил энергетический кризис, а миру в целом, похоже, грозит рецессия.

Это был очень, очень тяжелый год. И, в общем, нетрудно догадаться, что об этом скажет в своем новогоднем обращении Владимир Путин.

Почему мы вообще смотрим новогоднее обращение?

Это ритуал единения власти с народом. Он притворяется старой традицией, хотя на деле в России утвердился совсем недавно.

Изобрели эту традицию в Великобритании. Основатель и первый генеральный директор «Би-би-си» Джон Рейт предложил королю Георгу V обратиться к нации по радио на Рождество еще в 1922 году. Монарх отказался, потому что считал, что радио предназначено только для развлечений и политической агитации. 

Однако десять лет спустя Георг передумал. В 1932 году за несколько часов до наступления Рождества он вышел в прямой эфир. Текст выступления — всего 251 слово — написал Редьярд Киплинг. Обращение имело огромный успех во всем мире — и с тех пор британские монархи пропускали рождественское обращение к нации всего трижды (в 1936-м, 1938-м и 1969 годах). С 1957 года его стали транслировать не только по радио, но и по телевидению.

The Christmas Broadcast, 1957
The Royal Family

Рождественское обращение стало частью королевского церемониала, исполнением важнейшей символической функции монарха, ритуалом единения народа.

Традицию быстро переняли лидеры других стран, причем многие перенесли его дату с Рождества на Новый год — видимо, чтобы подчеркнуть его светский характер. В Германии, например, с 1949 года с рождественским обращением выступал президент (глава государства), а с новогодним — канцлер (глава правительства), с 1970-го они поменялись. 

В СССР новогоднее обращение именно руководителей государств было редкостью. Поначалу Новый год вообще не очень-то праздновали: елка, подарки и Дед Мороз слишком прочно ассоциировались с дореволюционными рождественскими традициями. «Реабилитировали» праздник только в 1936-м: 1 января «Правда» опубликовала фотографию Иосифа Сталина с поздравлением: «С новым годом, товарищи! С новыми победами под знаменем Ленина-Сталина!». В статье под названием «Стахановский год» советская власть обещала, что «Новый год <…> принесет еще более блестящие победы, чем год прошедший». Первая кремлевская елка состоялась на 1937-й.

С первым новогодним обращением к народу по радио 31 декабря 1941 года выступил формальный глава советского государства Михаил Калинин. Дата, кажется, не требует дополнительных комментариев. Но регулярным такое обращение не стало.

Традицию новогодних телевизионных обращений к советскому народу заложил лишь Леонид Брежнев — впервые он с ним выступил 31 декабря 1969 года. Но продержался всего несколько лет: здоровье и дикция стали подводить. 

Единственным руководителем СССР, который каждый год выступал с новогодним обращением, был Михаил Горбачев. Да и то не без оговорок. На новый 1987 год советские граждане увидели по телевизору обращение… американского президента Рональда Рейгана — а Горбачев обратился к американцам.  

Новогодние обращения М.Горбачева и Р.Рейгана (1987)
Советское телевидение. ГОСТЕЛЕРАДИОФОНД

Вот что особенно примечательно: в СССР, выходит, не было устойчивой многолетней традиции новогодних обращений руководителя страны — и Горбачев мог играть с этим форматом. Та же британская королева себе такого позволить не могла. 

При Борисе Ельцине игры продолжались. На новый 1992 год — спустя считаные дни после того как СССР перестал существовать — россияне слушали речь комика Михаила Задорнова. В последующие годы на разных телевизионных каналах Ельцина то и дело подменяли звезды вроде Аллы Пугачевой и Софии Ротару, а на новый 1999 год на НТВ (в ту пору оппозиционном) — кукла президента из сатирической программы (озвучивал актер Сергей Безруков). Год спустя Ельцин именно в формате новогоднего обращения объявил о своей отставке и представил Владимира Путина в качестве своего преемника. 

При Путине игры закончились. Каждый Новый год, который он встречал в должности президента, он выступал с телевизионным обращением, и ни один канал ни разу его не заменял никем, кроме Дмитрия Медведева.

Президенты России говорили в новогодних обращениях, что год был тяжелым?

Да.

Борис Ельцин в своих обращениях иногда признавал свои ошибки (раз, два, три), а в последнем даже просил прощения — не за год, а за все свое президентство. 

Путин же с самого начала своего правления старается фокусироваться на позитивной повестке. В 2000 году он говорил, что «не у всех богатый стол», — это, конечно, был упрек предшественнику. Последующие годы были для президента России «позитивным», «разными», «динамичными», «успешными». 

Только в 2004 году Путин вспоминал о «трагических событиях этого года» — но слова «Беслан» не произнес.

В остальных обращениях он говорил об «укреплении международной репутации России», о росте ВВП, о борьбе с терроризмом, росте рождаемости. Со временем новогодние речи Путина стали совсем абстрактными: он стал говорить о ценностях, переданных «нам предками», о том, что «народ должен сплотиться вокруг великой России»; напоминал о грядущих юбилеях «Великой Победы» и передавал отдельные поздравления военным.

Путин лишь дважды в новогодних обращениях признавал сложности. 2016 год он назвал «непростым», а про ковидный 2020-й сказал так: «Уходящий год вместил в себя груз нескольких лет; был трудным для каждого из нас». 

Что характерно, Дмитрий Медведев, которому довелось выступать с четырьмя новогодними обращениями, трижды признавал трудности. Например, в 2008-м (когда Россия воевала с Грузией) говорил о «драматических испытаниях», а 2011-й назвал «непростым» (в декабре как раз были в разгаре самые масштабные за десять с лишним лет политические протесты). 

Фраза «это был тяжелый год» окончательно стала мемом благодаря песне Семена Слепакова — и ныне прочно ассоциируется с новогодним обращением президента. Но ассоциация эта, строго говоря, ложная: президенты иногда выражали эту эмоцию, но не использовали именно такую формулировку. Примерно так же фольклорное «я устал, я ухожу» задним числом приписали Борису Ельцину — на самом деле в своем прощальном обращении он этого не произносил. 

Но такие ассоциации просто так не возникают. В песне Слепакова про «тяжелый год» — и предсказуемость, и усталость, и безнадега, и апатия — главные эмоции россиян на исходе 2022 года. 57% граждан страны считают, что этот год был хуже предыдущего.

Семён Слепаков: Тяжёлый год
Семен Слепаков

Мы готовим это письмо, еще не слышав обращения Путина на новый 2023 год. Рискнем предположить: он не скажет, что 2022 год был тяжелым. Вот про испытания, возможно, что-то скажет. 

А когда будет легче?

Никакая академическая наука не может ответить на этот вопрос. Да и вряд ли кому-то нужен на него научный ответ. Тут нужен такой ответ, который помогает жить дальше. 

Прежде всего отметим вот что. На Новый год «навешана» вся мистика, вся магия и вся вера в чудо, присущая человечеству этак с эпохи неолита. Начало нового годового цикла могло быть приурочено к зимнему солнцестоянию (как у нас), весеннему или осеннему равноденствию. Во все времена и во всех культурах в этот момент совершались какие-то ритуалы заклинания земли и неба. Люди надеялись, что благодаря им следующий год будет не таким тяжелым, как предыдущий: что обойдется без наводнений, без засух, без моровых поветрий, что будет благоприятная погода и хороший урожай. Эта вера в чудо и надежда на лучшее, видимо, жизненно необходимы роду человеческому. 

Недюжинные усилия мировой поп-науки (в лице, например, психолога Стивена Пинкера и врача Ханса Рослинга) направлены на то, чтобы подвести под эту надежду какое-то основание. 

Ход рассуждений обычно примерно следующий. Почти по всем мало-мальски объективным показателям (ожидаемая продолжительность жизни, выживаемость при эпидемиях, потребляемые калории, доля насильственных смертей и так далее) человечество сейчас живет куда лучше, чем когда-либо. И стоит ожидать, что в дальнейшем — пусть не в перспективе года, но в перспективе десяти, пятидесяти, ста лет — жизнь продолжит становиться лучше: мы изобретаем новые лекарства, новые источники энергии, новые способы освободить людей от тяжелого ручного труда и так далее. Этот прогресс, конечно, не прямолинеен и, решая одни проблемы, то и дело порождает другие — но человеческая изобретательность неистощима, и в конце концов и этим новым проблемам находятся решения. 

Чтобы проникнуться таким прогрессистским «вселенским оптимизмом», придется абстрагироваться от страданий многих конкретных людей. Человека, который прямо сейчас голодает, замерзает или прячется в подвале от очередного обстрела, вряд ли утешит, что в среднем по миру растет подушевой ВВП и снижается младенческая смертность.

Изменения к лучшему, как правило, происходят медленно и незаметно. «Доля насильственных преступлений снизилась на полпроцента» или «никто не развязал новую войну» — о таких вещах не рассказывают по «Би-би-си» и не пишут в «Медузе». Надо «отмотать» на сто-двести лет назад, чтобы осознать, например, что некогда люди совсем иначе относились к войне: она была естественным состоянием, а мир — лишь перерывом между войнами; теперь все ровно наоборот, а развязывание войны почти повсеместно признано уголовным преступлением. Когда и как это случилась эта перемена — никто сказать не может. Но вряд ли кто-то станет спорить, что это перемена к лучшему. 

Есть другой способ ответа на вопрос: «Когда станет легче?» — куда более гуманистический. Звучит так: «Когда-нибудь — обязательно».

Американский бизнес-консультант Джим Коллинз в своей книге «От хорошего к великому» (2001) популяризовал так называемый «парадокс Стокдейла». Феномен назван в честь американского военного летчика Джима Стокдейла, который во время вьетнамской войны провел больше семи лет в плену. Он утверждал, что в заключении первыми теряли рассудок оптимисты — те, кто был уверен, что «к Рождеству будем дома». Потому что Рождество наступало и проходило, а они так и оставались в плену — и их охватывало отчаяние. Те, кто переставал надеяться на спасение, держались немногим лучше. 

Как утверждал Стокдейл, лучше всего держались те, кто не ждал чудес и отчетливо осознавал, что придется пережить еще немало горя и лишений, — но, вопреки всему, сохранял упрямую веру, что когда-нибудь — не обязательно завтра, не обязательно в течение года или даже десяти лет — но когда-нибудь, рано или поздно, так или иначе они окажутся на свободе. 

Тот же способ пережить невыносимые времена описывал Виктор Франкл — австрийский психолог, который провел больше двух с половиной лет в нацистских концлагерях. 

Этот парадокс ныне превратился в параграф бесчисленных пособий по самопомощи. И если бы мы были «вселенскими оптимистами», мы бы сказали, что это тоже прогресс: Франкл и Стокдейл выстрадали это знание в концлагерях — а теперь его можно почерпнуть из дешевенькой книжки.

Это был тяжелый год. И облегчения на Новый год нам, скорее всего, не подарят. Но когда-нибудь обязательно станет легче.

Подпишитесь на «Сигнал» — новое медиа от создателей «Медузы». Эта имейл-рассылка действительно помогает понимать новости. Она будет работать до тех пор, пока в России есть интернет. Защита от спама reCAPTCHA. Конфиденциальность и условия использования

Редакция «Сигнала»