2020-й — отвратительный год. Но хоть что-то хорошее было? А на 2021-й стоит надеяться? Мы спросили об этом у Парфенова, Хаматовой, Клавы Коки, Долина и других людей, чье мнение интересно услышать
2020-й — отвратительный год. Но хоть что-то хорошее было? А на 2021-й стоит надеяться? Мы спросили об этом у Парфенова, Хаматовой, Клавы Коки, Долина и других людей, чье мнение интересно услышать
Кажется, все согласны, что 2020-й получился (мягко говоря) так себе. Весь год мы писали о разных печальных событиях, а теперь — в надежде, что 2021-й будет получше, — решили вспомнить, было ли в 2020-м хоть что-то хорошее. И поговорили об этом с людьми из самых разных сфер, чье мнение значимо для нас и наших читателей.
Константин Гаазе
политолог
Я лично переживаю ощущение смерти прогресса — и что впереди в лучшем случае будет так же или хуже. Будущее однозначно сломалось. Но теоретически могло бы быть хуже. Везде так: куда ни повернись, вроде бы могло быть хуже, но и сейчас уже так себе.
Из плюсов: в целом человечество с определенным достоинством прошло пандемию. Не было массовых беспорядков и перебоев с едой в Северном полушарии. Не было войн, кроме Карабаха, хотя могли начаться войны за вакцину, еду, воду. Оказалось, что инфраструктура у человечества довольно крепка и она быстро приспособилась. Если бы сломалась, то без доставок, DHL и интернета было бы грустно. Хорошо показал себя интернет — учитывая рост нагрузки и что все сидели в сети по 24 часа в сутки.
Лично у меня были позитивные ожидания о том, что [левый политик] Берни Сандерс выиграет на праймериз и будет кандидатом от Демократической партии [на выборах президента США]. Не очень получилось. Зато Трамп не будет президентом в следующем году — это, конечно, хорошая новость, А Путин останется президентом — это не очень хорошая новость.
Самая большая проблема 2020-го в том, что мы весь год не понимали: что происходит, что это за вирус, как он работает? А современному человеку, который все расколдовал и все у него рационально, хуже всего, когда он чего-то не знает. Мы весь год находились в ситуации незнания — это кризис модерности.
Он продолжается и будет продолжаться, пока мы не пересмотрим отношения с вирусами. Война с вирусами началась в 1980-х с появлением ВИЧ. Она продолжается до сих пор, и все еще есть чувство, что мы проигрываем — а хотелось бы начать ее выигрывать.
Для этого нужно, чтобы мы стали тратить больше денег на то, чтобы больше узнать про вирусы.
Есть два мнения. Первое — давайте станем осознанными и будем ходить в масках. Но это не человеческий способ существования, он промежуточный и вынужденный.
Поэтому давайте мы всем человечеством накинемся, вложим много сил, денег и мозгов — и с вирусами разберемся. 40 лет уже идет [эта борьба] — и все 40 лет мы опаздываем, а они [вирусы] все время дают нам по голове. Поэтому в 2021-м ждем вакцин хороших — и побольше. Побольше бы вакцин, заводов, и, может быть, мы забудем про это все. Мне кажется, надежда есть. Вроде наука за год встряхнулась, собралась, еще не справилась, но потихоньку начинает.
Владимир Стогниенко
спортивный комментатор
С общемировой точки зрения год в футбольной индустрии однозначно непростой. Пандемия на всех сказалась, а футбол — глобальный бизнес. Карантины, простои, прерванные сезоны, а потом возобновления в спешном порядке. Это ударило по многим клубам — даже по гигантам вроде «Барселоны» и «Ливерпуля». Не настолько, чтобы разориться, но настолько, чтобы учитывать сложности и последствия. Рынок ужался, доходы снизились, зрителей на стадионах нет. А российский футбол — часть мирового глобального рынка.
Надеюсь, наша сборная поедет на Евро в следующем году — я все же верю, что чемпионат Европы состоится летом. В последние месяцы сборная стала нас расстраивать, и закончилось все разгромным поражением от сборной Сербии.
Клубы тоже не сверкали — неудачно отыграли в еврокубках. Но можно немного порадоваться за «Краснодар». Они долго строили клуб — и вот вышли в евровесну. Это не повод ликовать, но в Лиге Европы поиграют.
В «Краснодаре» [владелец клуба, основатель сети «Магнит»] Сергей Галицкий строит клуб так, как считает нужным, — это его личные деньги. Можно критиковать клубную философию, можно спорить, реально ли жить за счет своих воспитанников или это только идеальная модель, к которой нужно стремиться. Но у «Краснодара» отменная академия, отличный стадион с парком — одна из главных, если не главная достопримечательность города. У них было много травм, но они не стыдно отыграли и к концу группового этапа Лиги чемпионов набрали нужные очки.
Еще из хорошего — наша молодежная сборная вышла в финальную часть чемпионата Европы. Не так часто наша молодежь добивается успехов. Если все будет хорошо [с коронавирусом], турнир состоится в июне.
Греет, что сезон [в целом] провели, футбол не умер. У нас есть и победитель Лиги чемпионов, и чемпионаты продолжаются. Футбол выстоял, несмотря на серьезные удары по нему как по шоу-бизнесу.
Очень не хватает зрителей на стадионах. Конечно, играть можно, но это все-таки публичная история. Сейчас кое-где понемногу стали пускать зрителей на трибуны. В общем, сложный был год. И грустный. Под конец года от нас ушел Диего Марадона — один из величайших и самых любимых игроков в истории. Это трагедия.
В 2021 году будем ждать чемпионат Европы по футболу, где будет выступать сборная России. Нет завышенных ожиданий, можно просто верить в лучшее — и иногда это помогает.
Антон Долин
кинокритик
Этот год четче, чем когда бы то ни было, провел разделительную линию между диагнозом всеобщим, связанным со страной, миром, культурой, здоровьем, — и ситуацией частной, которая у каждого своя. Этот год люди провели в частном кругу — с близкими или в одиночестве. Человечество было вынуждено разделить частное и общее — и это все еще продолжает происходить.
Кинопроизводство остановилось практически везде, дистрибуция замерла, и фильмы можно было изредка показывать на кинофестивалях. Новые фильмы не снимались и не выходили, работать над ними было невозможно, не считая камерных форматов.
Камерные форматы — это неорганизованный стихийный процесс очищения. Это было придумано Ларсом фон Триером и его друзьями в 1995 году в рамках движения «Догма». Они называли это обетом целомудрия и обрядом очищения, когда все лишнее в кино — спецэффекты, звезд — ты убираешь. У тебя есть только идея, актер и даже непрофессиональная камера. Многие в этом году снимали так.
Есть альманах «Homemade» на Netflix, где около десяти современных режиссеров сняли маленькие фильмы кто во что горазд. [Например, итальянский режиссер] Паоло Соррентино — это всегда сложный свет, звук, архитектура кадра. А тут он на айфон снял две игрушечные фигурки королевы Англии и папы римского — и придумал им диалог. И это характерно узнаваемый Соррентино. Но это не значит, что Соррентино будет так снимать всегда. Просто сейчас экстремальные обстоятельства, к которым многие адаптировались. А кто-то поставил все на паузу.
Считать ли освоение камерных форматов чем-то хорошим — пока не уверен. Пока мы не увидели потрясающих шедевров, снятых людьми за три копейки в зуме. [Но] любой поиск экспериментальных форматов был вынужденным. Ларс фон Триер говорит, что ограничение в искусстве и в кино в частности может быть очень плодотворно. Но может и не быть. Киноиндустрия оказалась в тяжелой ситуации. Очень трудно что-то подытожить, когда не видно конца-краю всему.
Весь год велись разные дискуссии. Но это скорее процесс, а не спасение. Люди долго спорили о том, может ли кинематограф переехать в онлайн, отказаться от офлайн-показов. Однозначного ответа нет, но некоторые фестивали прошли онлайн, некоторые фильмы были выпущены онлайн вместо кинотеатров. Эта форма бытования кино рассматривается как полноправная альтернатива, но не единственная форма жизни.
Обсуждают формат проведения фестивалей, который не очень менялся с 1950-х годов. Есть ли смысл в фестивалях как праздниках с красными дорожками, звездами, светскими прессой и фотографами или все можно убрать и показать фестивали онлайн? Достаточно ли онлайн-механизмов в мире для монетизации больших дорогих фильмов? Раньше блокбастеры приносили прибыль только через кинотеатры. Можно ли получать сопоставимую прибыль через интернет? Все эти вопросы и раньше обсуждались, просто сейчас острее.
Кристина Вазовски
авторка подкастов
За этот год подкасты в России невероятно выросли. Стало заходить все больше рекламодателей, клиентов, аудитория подкастов начала очень расти — по некоторым нашим проектам цифры увеличились в десять раз.
Никто не знает, как бы все выглядело, если бы пандемия не случилась — может быть, мы бы выросли тоже. Но факт остается фактом. Год назад подкасты начинали бумить, но когда я говорила, что занимаюсь подкастами, часто слышала: «А что это?» Сейчас такого не слышу вообще.
В 2020 году все бренды поняли, что подкасты можно делать удаленно. Это сократило бюджеты на продакшн: компании поверили, что мы можем классно записаться на айфоны, стали нам больше доверять и мы стали хорошо делать проекты без сверхусилий. Плюс из-за удаленки многие гости, музыканты [были дома] — я сумела выцепить их на интервью. У людей меньше загруженности, больше времени, чтобы развивать свой public presence, — и мы могли получить невероятных гостей.
Плюс подкасты, в отличие от ивентов и концертов, не подвязаны к офлайну. Многие начали задумываться, что подкасты могут стать не только мечтой или хобби, а быть стабильнее, чем работа в офисе.
Еще из хорошего: если раньше ты говорил в публичном поле, что что-то не получается, складывалось ощущение, что ты один такой неудачник, а все остальные успешны. Поскольку 2020 год — провал для всех, все стали как-то нежнее к себе относиться. Люди готовы искренне разговаривать, что все пошло не так. Все можно списать на 2020-й.
В 2021 году индустрия продолжит развиваться. Я вижу, что будет только больше новых шоу, авторов, брендов, рекламодателей, проектов. Подкасты будут становиться популярнее и интереснее. Ведь прикол подкаста в том, что каждый может это сделать дома с носком и телефоном: людям не нужно приезжать на съемки как с ютьюбом, это не влияет на качество контента. Подкастинг очень демократичный медиум, и тут один человек без команды или компании, стоящей за ним, может сделать что-то крутое у себя в спальне.
Антон Малышев
исполнительный директор фонда “Кинопрайм”
В целом, киноотрасль не в самом лучшем состоянии, но из хорошего — съемки не остановились, несмотря на ограничения. Да, нужно тратиться на маски и тесты, актеры валятся с ковидом, приходится переснимать, но если сравнивать нашу ситуацию с условным Голливудом, все не так плохо.
Несмотря на пандемию, прошли все конкурсы на распределение господдержки. Сейчас отрасли выделили 4,2 миллиарда рублей - на поддержку кинотеатров и кинокомпаний. Хотя никогда в жизни кинотеатры напрямую не поддерживались.
Мы столько лет страдали, что Голливуд нас душит [релизами], но посмотрите: в последнем квартале все крупные голливудские релизы ушли на следующий год. Можно считать это положительным моментом для наших продюсеров.
Во время карантина сильно выросли онлайн-кинотеатры. Для новых подписчиков понадобился контент, люди хотят новое и разное - и у нас купили [фильмы] “Гипноз” и “Китобой”. Хотя сложно представить, что в докарантинное время мы бы продали дебютную картину [режиссера] про мальчика из чукотского китобойного поселка - несмотря на приз в Венеции.
В итоге то, что мы потеряли в офлайне, мы приобрели в онлайне - и даже с определенным множителем. За счет роста онлайн-кинотеатров модель для независимого кино поменялась и стала более комфортной.
Вера Котельникова
комикесса
Недавно посчитала (зачем-то), что сейчас в Москве в неделю проходит примерно 200 мероприятий, связанных со стендапом. Это ****** [офигеть] как много. Немного безответственно, что я радуюсь этому, конечно, в условиях пандемии.
Еще The Flow стали часто писать про комиков. На ютьюбе появился крутой канал Outside StandUp, где стали часто выходить сольники и мини-сольники. И люди их прямо смотрят. Открылось еще два стендап-клуба в Москве. То есть сейчас в Москве пять мест, где семь дней в неделю идут юмористические мероприятия. Вышел проект «Женский стендап» на ТНТ.
Слово «комикесса» перестает быть «хе-хе, комикесса, что за прикал». Есть одна площадка, которая не связана с телевизором и почти не связана с ютюбом — это «Фемстендап». Там выступают только девочки. Хотя "бабы не умеют шутить" (в целом устоявшееся выражение), эта площадка нужна для того, чтобы у девочек было просто больше шансов начать выступать - комфортные условия, где никого изначально не хейтят.
Все девочки, которые сейчас участвуют в телевизионных проектах стендапа, - это суперкрутые профессионалы, ни в чем не уступающие пацанам. А, на мой взгляд, во многом даже круче и интереснее - потому что говорят очень искренне и с позиции, которой долгое время не было в публичном пространстве. Это круто, когда можно говорить на какие-то темы, которые были чисто женские и не были проговорены, а сейчас проговариваются. Это дает право на то, чтобы честно и искренне говорить о других общечеловеческих позициях, которые не зависят от пола.
В этом году, кажется, стендап стал сильно более популярным - стало выходить много документальных фильмов про стендап, образ стендап-комика стал появляться в больших фильмах. Это прикольно само по себе. Но пока все, что появляется про стендап-комиков в России — обычно суперплоско и не изнутри сделано. Но ничего, это придет со временем.
Клава Кока
певица, блогер
2020-й принес много сюрпризов — никто не ожидал, что год окажется таким. Из-за того, что люди остались наедине с собой, они стали слушать больше музыки, узнавать новые имена и снимать тиктоки. Большие изменения произошли из-за тиктока. Еще год назад об этой площадке толком никто не знал. С приходом тиктока появилось много имен и блогеров, которые стараются выпускать новые работы.
В музыке 2020-й привнес много фрешменов. Некоторые открылись для аудитории — например, HENSY, Slava Marlow. Кто-то закрепился: например, Niletto или Моргенштерн. Год получился полный хитов, интересных артистов и песен.
2020-й стал удачным [для музыкантов] во многом благодаря карантину. Мы сидели в студии, и было время сконцентрироваться на музыке. Под конец года у меня шесть треков побывало в топе чартов. Для меня это огромная победа, сотни миллионов просмотров на ютьюбе. Поэтому классный год.
На 2021 год сложно что-то прогнозировать: неизвестно, какая ситуация в мире будет. Но хочется, чтобы год открыл еще больше талантливых артистов, еще больше классных песен у коллег и у меня. Мне нравится, что сейчас происходит в российской музыке, и эта тенденция, думаю, в 2021-м будет увеличиваться. Я хочу удвоить-утроить то, что у меня есть. Больше крутых хитов, клипов. И собрать полномасштабное шоу на стадионе.
Леонид Парфенов
журналист
Есть формула, давно придуманная, которую я повторю как мантру. Каждый кризис — он очистительный, нужно только честнее посмотреть на то, что этот кризис уничтожает. А уничтожает он всегда отжившее.
Пандемия способствовала переходу всего, что только возможно, на удаленку. Я был более готовый к этой ситуации, потому что большинством своих проектов так и занимался. Еще до пандемии у меня вышел большой фильм «Русские грузины», а во время пандемии я закончил том «Намедни. Наша эра. 1921–1930», подготовил, снял и выдал на ютьюб 12 новых серий «Намедни» — с 2004 года по 2015-й. Надо уходить из офисов, находиться где угодно и заниматься всем чем угодно — тогда что-то да получается.
Во-вторых, острее чувствуешь ценность того, что какое-то время находилось под запретом. Стритфуд отчасти был запретами убит, но зато развился take away и особенно доставка еды. А хождение в рестораны стало большей ценностью. 16 июня, когда открылись рестораны в Москве, я шел специально торжественно пешком в «Твинз Гарден», к [шеф-поварам] братьям Березуцким, чтобы вернуть это ресторанное чувство. И потом в Петербурге был очень рад посетить [заведение шефа] Артема Гребенщикова BoBo и [проект шефа] Дмитрия Блинова Harvest. Убедиться, что они выжили и стали даже лучше: это и качество готовки, и красота блюд, и возможность пообщаться.
Нет худа без добра! Я себя этим утешаю, хотя есть на что сетовать и какие-то планы слетели. Но надо понимать, что эта новая реальность будет с нами постоянно, и нужно отвечать на эти вызовы времени.
Еще люди стали меньше ценить, что нужно постоянно находиться в центре — Москвы и не только. Зачем, если многие вещи можно делать из-за города? Очень надеюсь, что со временем креативный класс полюбит жить в райцентрах Золотого кольца и гнать свой высокотехнологичный продукт онлайн оттуда. Весь вопрос только в удобных электричках, когда тебе нужен офлайн: театр, выставка, встреча. А так два шага — и ты выходишь на землю и топчешь ее ногами, катаешься на велике, никуда не спешишь, не попадаешь в часы пик.
Год был страшно богат на события. «Страшно» — самое подходяще слово. И сам ковид, и порожденная им «новая нормальность», протесты в Беларуси, несменяемость власти там и «обнуление» у нас, отравление Навального. Эти процессы в 2020-м только начались, а дальше они приведут к большим переменам в нашей жизни. Мы видим векторы, которые обозначились в этом году. Мы входим в новый год с ощущением, что этими потрясениями 2020 года заканчивается одно десятилетие и начинается другое. Как мы жили в 2010-е — так мы не будем жить в 2020-е.
Чулпан Хаматова
актриса, соучредитель благотворительного фонда «Подари жизнь»
Конечно, 2020-й ударил по нам всем. Лично у меня отменились съемки и спектакли, на долгое время я осталась без работы. А в фонде мы вообще не знали, чего ждать: благотворительные мероприятия, которые мы так долго готовили и на результат от которых так надеялись, тоже отменились. Людям, понятно, стало вообще не до благотворительности: все боялись за себя и своих близких. Мелкий бизнес вынужден был свернуть свои благотворительные бюджеты, потому что сам должен был как-то выживать, а для нашего фонда это 20–30% от всех пожертвований от юридических лиц — то есть примерно 50–60 миллионов в год.
Мы, конечно, старались как-то выбраться из сложившейся ситуации, потому что детей оставлять без лечения нельзя. Везде напоминали, что рак не уходит на карантин, стали искать новых партнеров, что-то придумывать. И к концу года увидели: нас действительно не бросили, наши показатели сейчас на докарантинном уровне. Правда, этот поток помощи останавливать нельзя, потому что мы и до карантина не могли помочь всем детям. Мне кажется, это хорошая новость — знать, что несмотря на сложный год, люди не бросили тех, кому еще хуже.
Еще из хорошего: на волне карантина и кризиса у бизнеса, нам наконец-то удалось пробить закон о налоговых льготах для юридических лиц. Бизнес, который занимается благотворительностью, удалось хоть как-то поддержать, чтобы они совсем от нас не ушли. Закон, которого мы ждали много лет, приняли.
Наши дети остались в 2020-м заперты в больницах одни — вместе с врачами и родителями. Во время пандемии волонтеры не могли приходить к детям в больницы и устраивать для них мероприятия. Они до сих пор не могут это делать. Поэтому, когда после первой волны карантина стали снижать ограничения, артисты балета Михайловского театра и Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко решили поддержать детей. И показали прямо под окнами больницы спектакль «Детское Лебединое».
А еще удалось провести выпускной для наших подопечных, которые из-за лечения рака вынуждены оканчивать 9-й и 11-й классы в больнице. Был торт, ленточки, платья, любимые артисты приехали в гости петь и танцевать вместе с детьми. Праздник состоялся несмотря ни на что. Дети лечились, заканчивали лечение, уезжали домой, и все это благодаря благотворителям, которые нас не бросили. Я спросила в фонде — мы в этом году, несмотря ни на что, помогли 9034 детям.
В театре, кстати, нам даже удалось выпустить нашу долгожданную премьеру: «Горбачев» — спектакль, который мы все карантинное лето репетировали по зуму. А еще состоялась премьера «Доктора Лизы». Две хорошие для меня новости в этом году.
На 2021-й год у нас в фонде грандиозные планы. Кроме нашей обычной работы по сбору денег на лекарства и лечение, мы наконец-то хотим запустить стройку пансионата для больных детей. Нам для этого передали в безвозмездную аренду усадьбу Измалково в Новой Москве еще пять лет назад. И наконец-то все строительные и проектные документы готовы, все согласовано. На территории уже ведется реставрация и реконструкция старинного усадебного дома и парка за счет средств частного благотворителя. А нам нужно будет найти благотворителей, чтобы построить там 15 коттеджных домиков для 146 семей. Там же мы оборудуем кафе, детский сад и школу. Все дети с родителями будут жить бесплатно. У нас не будет заборов, все, кто живет и приезжает в Переделкино, смогут там свободно гулять.
Пансионат нужен для того, чтобы больше детей могли приезжать на лечение в федеральные клиники в Москву. Есть такой амбулаторный период в лечении детского рака, перерыв между курсами химиотерапии, когда детям не обязательно находиться в стационаре, но они должны несколько раз в неделю приходить на обследования и проверки. Таких детей могут выписывать, а на их места принимать на лечение новых. От Измалково до клиники ехать минут двадцать. Будет ездить шаттл — и возить детей на процедуры и обратно. Таким образом, дети не только будут жить в более комфортной для себя среде, но еще и увеличится пропускная способность федеральных клиник, в которые сейчас очереди из региональных детей. Семь московских больниц, которым помогает фонд, примут из регионов дополнительно еще тысячу детей в год.
А я лично жду премьеры [фильма Кирилла Серебренникова] «Петровых в гриппе» и репетиций новых спектаклей. Надеюсь, в следующем году они будут возможны не только по зуму. Что еще нас ждет в 2021 году? Надеюсь, новое осознание того, что мы все ответственны друг за друга. Только так возможно жить — это то, что нам так явно дал понять 2020-й.
Сергей Орлов
комик
Вся пандемия и все запреты активизировали большое количество медиаконтента, который после [введения] глобального локдауна люди бросились снимать. И про запас снимать — боялись, что второй раз закроют.
Очень заметно, что стендапа и околостендапного контента, развлекательных передач стало гораздо больше. Сколько сольников повыходило! Это и хорошо, и нормально. Хорошо что люди начали пробовать: качественно снимать без проб и ошибок никто с первого раза не сможет. У кого-то чуть лучше получилось, у кого-то хуже, но люди набили шишки. А если бы не пандемия, если бы они не торопились, то непонятно, когда бы это произошло.
У меня в этом [2020-м] году неплохо в целом: прирост на канале, сольный концерт, успел в тур скататься до локдауна. В ноябре я снял второй концерт, который еще не вышел, выйдет в мае [2021-го]. Успел спланировать большой тур, который будет с марта по апрель.
В Москве стало гигантское количество «открытых микрофонов», огромное количество комиков — в два раза больше. Только в субботу или пятницу платных мероприятий, куда могут прийти люди и посмотреть за деньги, около 40 штук. А еще бесплатных столько же. То есть на город 80 мероприятий в один вечер. Для индустрии это хорошо — это показывает, что стендап востребован. Стендап может прекрасно жить, если не будет ютьюба и его перестанут показывать по телевидению. Он продолжит существовать живьем.
В 2021 году лично я хочу в отпуск, хочу, чтобы открыли границы. А так, конечно, побыстрее выйти из этой коронавирусной комы. В следующем году еще в тур хотелось бы успешно съездить, чтобы ничто не мешало. Думаю, это будет очень плодотворный год в стендапе: никто не собирается сбрасывать темп и будет много проектов. Главное, чтобы это не надоело зрителям.
Константин Сонин
экономист
Хорошо, что человечество продемонстрировало способность выживать в сложных условиях. Медицина и фармацевтическая промышленность показали, что они способны делать чудеса и быстро сделать вакцину, если привлечь к ним много внимания и денег.
Российская экономика оказалась — как можно было ожидать — устойчивой к внешнему шоку, который был двойным. Во-первых, шок, вызванный коронавирусом: люди стали дистанцироваться и пришлось вводить ограничительные меры. Вторая часть шока: из-за падения мировой экономической активности упали цены на нефть — и российская экономика выдержала этот шок относительно хорошо.
То, что экономика была подготовлена к этому шоку, имеет оборотную сторону. В устойчивость к таким шокам дополнительный вклад внесли те же причины, которые приводили к стагнации последние десятилетия. И губительная торговая финансовая изоляция последних лет тоже внесла вклад в устойчивость к шоку. Но устойчивость глупо отрицать.
В мировой экономике мы все думаем: дошли ли мы до самой тяжелой точки кризиса или нет? Пока непонятно. Но можно сказать, что не оправдались те катастрофические ожидания, которые могли быть в марте. Самые развитые экономики упали очень сильно во втором квартале года, но восстановление в третьем и четвертом шло такими темпами, что пока что экономические потери не так велики — они значительно меньше, чем во время кризиса в 2008-2009 году. Может быть, мы не пришли к самой тяжелой точке, но пока мировая экономика относительно хорошо выдерживает удар.
Вполне возможно, что экономические трудности больше впереди. Сейчас во многих странах и в Америке (экономически самой важной стране в мире) число случаев смертей от коронавируса растет. И кризис только ухудшается. Нельзя сказать, что кризис пошел на спад. Начнется ли новый спад в экономике? Посмотрим, что будет.
Можно сказать: кому война, а кому мать родна. Для таких компаний, как Amazon, Facebook, Microsoft, для всех, кто производит софт, все, что связано с интернетом и доставкой продуктов и коммуникаций, — для них 2020 год может быть самым лучшим годом. Безусловно, для [создателя Amazon] Джеффа Безоса это был фантастический год — он заработал десятки миллиардов долларов.
В 2021 году, во всяком случае в США, закончится острая фаза кризиса, когда большая часть людей будет вакцинирована. Кризис пойдет на спад, восстановится экономика в целом и в тех отраслях, которые пострадали больше всего: туризм, спорт. И это может идти довольно быстро — все зависит от того, как будет работать вакцина. Сейчас самое главное с точки зрения экономики — это вакцина.
Карен Шаинян
ЛГБТ-активист
У меня был очень хороший год. Я, например, отучился и начал работать как диджей в свободное от работы времени. Это большая удача и много радости. Очень приятно видеть, как люди веселятся под музыку, которую ты находишь и сводишь.
Кроме того, в начале года я запустил [ютьюб-]канал. Я готовил его раньше, а запустил в начале 2020 года. За год он дорос фактически до «серебряной кнопки» — там без малого 100 тысяч подписчиков. Тот огромный отклик на то, что я делаю, измеряется не столько в цифрах, сколько в личных сообщениях и комментариях, когда люди пишут, что им это помогло что-то понять и кому-то даже облегчило жизнь. Для меня это огромный стимул работать дальше.
Интересно, что мы живем в такой стране и в такое время, что хорошее иногда не то, что произошло, — а то, что не произошло. В этом смысле, когда сначала собирались, а потом все таки не приняли поправки в Семейном кодексе, которые ударили бы сильно по семьям и трансгендерным людям, — это уже благо.
То, что происходило в глобальном масштабе с наукой, — это гигантское достижение. В начале 2020-го никто всерьез не думал о ковиде как угрозе. А всего за один год, даже меньше, люди сумели не только осознать, но изучить и понять коронавирус. Во всем мире начались разные более-менее массовые прививки. Это немыслимо с точки зрения науки. Впервые мы смогли [так быстро] накопить достаточно знаний и создать противовирусную вакцину, которая реально будет спасать людей.
Еще я, замерев наблюдаю, что делают Алексей Навальный, его команда, команда Bellingсat и остальных причастных людей к этим расследованиям [об отравлении]. Это историческое событие. Это невероятный поворот и в расследовательской журналистике, и в истории в целом. Я очень надеюсь и верю, что это приведет к огромным тектоническим сдвигам в политике.
Вячеслав Бочаров
предприниматель, сооснователь сервиса доставки «Самокат»
Ковид, боязнь и смерть людей — это все ужасно и плохо, но оказалось, что мир подстраивается под это, меняются инструменты и меняется формат жизни. Я очень надеюсь, что ковид пройдет, а людям уже не нужно будет проводить столько времени в офисе. Год показал, что можно легко обойтись без постоянного присутствия там, работая удаленно. Оказалось вдруг, что не нужно столько командировок , что люди могут проводить гораздо больше времени со своей семьей. Это все значит, что из жизни людей сможет уходить больше рутины.
Услуга интернет-торговли до ковида казалась самой маргинальной, у людей была большая сила привычки посещать магазины. Коронавирус заставил обратить внимание, что есть и другие способы получить необходимые товары на дом. Эта услуга стала набирать ход. И большая часть людей, которые воспользовались ею, остались с нами практически навсегда. Конечно, такие бизнесы, как наш, получили в 2020 году большой толчок. Положительная вещь еще в том, что мир изменился и становится все более удобным и адаптивным. И мы оказались в числе тех вещей, которые показали свою необходимость и удобство.
Мне кажется, что все то, что находится в области интернет-торговли, мгновенной доставки, история про дистанционное обучение и медицину — все это наиболее важные вещи, которые меняют жизнь людей прямо сейчас. Яркий пример — история про то, что максимум сто лет назад мы все ходили за водой к колодцу, колонке или реке. Потом появились многоквартирные дома и водопровод, который мгновенно доставляет столько воды, сколько нужно. И все колонки оказались без надобности. Такое мгновенное получение ресурсов должно проявляться не только в воде, электричестве и тепле, но и в калориях и образовании. Это все должно быть по твоему требованию, и это не должно пугать людей.
В 2021 году я жду, что люди начнут более свободно жить и пользоваться всем тем, что появилось в 2020 году. Что закончатся все опасения и страхи, появится нормальная жизнь. Если в это не верить, то становится грустно. А очень хочется, чтобы люди были счастливы и при этом не боялись ничего. По-другому они просто не будут счастливы.
Элла Панеях
социолог
В 2020 году радует изобретение вакцины, то, что все-таки удалось ее придумать, и то, что удалось сделать больше одной вакцины. Слава богу, на этом рынке будет конкуренция, и вакцина не будет стоить как крыло «боинга».
Вторая хорошая новость в том, что мировая эпидемия не вызвала настолько большого раздрая и особых погромов, как все предыдущие пандемии. Она не вызвала войну, чудовищные социальные потрясения. По сравнению с общей исторической картиной сейчас все проходит очень мирно. Люди мирно моют руки, мирно носят и не носят маски — но это худшее, что мы видим. Никто не устраивает погромы соседям, которые приехали из объявленых эпидемически опасными мест. Это практически первый раз, когда люди не бросаются на врачей. Нет людей, которые пошли бы по поводу [ковида] грабить и убивать. В XXI веке это не кажется большим прогрессом, потому что мы не понимаем, как недавно мы пришли к этому уровню благополучия.
В 2020 году перед нами всеми встала проблема в виде больших препятствий к совместной деятельности, совместному труду, очному обучению и проявлению солидарности. Все, что объединяло людей, стало проблемным. Чтобы закрыть эту прореху, появилась дистанционная работа, обучение. Не всегда все хорошо получалось, но теперь люди умеют это лучше, чем год назад. Накопленные умения, способы коммуникации, купленная техника, то продвижение в сетевых умениях и практиках — они останутся с нами.
Общественники и активисты тоже за год учились доносить проблемы до людей через интернет, создавать сетевые сообщества и события. И когда офлайн вернется, у нас будет он плюс тот кусок технологических умений и связей, которые мы выстроили за этот год. Поэтому я жду по мере окончания эпидемии большого социального капитала — большой рост не столько готовности, сколько способности действовать вместе.
В идеале это должно привести к экономическому росту: [в этом плане] для России у меня прогноз плохой, а для мира хороший. Опыт 2020 года даст очень большой кусок прибавки к потенциалу. Насколько люди захотят воспользоваться этим, будет зависеть от их настроения и отношений.
Илья Лагутенко
лидер группы «Мумий Тролль»
Общее понимание музыкальной индустрии в 2020 году — ничего хорошего не произошло, а произошло только плохое. Но просто все хотели как раньше, а как раньше не бывает.
Музыканты, в том числе наша группа, думали, что из увлекательной гастрольной жизни, которой мы занимались 20 лет, мы никогда не вылезем. Это были и плюс и минус. Нас везде зовут: на фестивали, в клубы, на вечеринки, на стадион. Мне казалось, что так всегда не может быть. Так и оказалось. Положительный момент в том, что люди, которые думали, что они нашли свой путь, сейчас могут попробовать подтянуться как на заборе — и хоть одним глазком посмотреть, а что ж там за горизонт есть. Это то, к чему я призывал многих своих товарищей, друзей, коллег-промоутеров, музыкантов. Давайте смотреть вперед, а не в сегодняшний день. Давайте смотреть не на тех, кто победил, и кажется, что это победа навечно, — давайте думать о новых именах и где мы найдем новых слушателей.
2020-й год в этом был триумфальным и замечательным. Самые консервативные люди все-таки поняли: «Да, без новых технологий, онлайна нельзя. Нам нужно вместе думать, как музыка и слушатели будут взаимодействовать друг с другом в будущем». И лучше не только думать, но и выстраивать на этой основе будущее.
Я наконец воплотил в жизнь идею виртуального концерта. Это был отменный концерт, посвященный юбилею альбома «Точно ртуть алоэ». Все отменено, зато это дало нам повод, чтобы понять новые технологии и даже изобрести их. Мы были «разлеплены» на разные континенты — и якобы не существовало технологий, как сыграть вместе, но мы нашли. Пара месяцев потребовалась, чтобы это все запустить.
Я не думаю, что мы создали замену живым концертам, которые некоторые из нас еще помнят, но мы умудрились создать гибрид нового взаимодействия. И это то, куда движется мир, индустрия. С одной стороны, трудно быть первопроходцем, но в данном случае для меня год дал возможность почувствовать себя пионером, первооткрывателем. Мы сумели хоть как-то встряхнуться и понять, что все-таки это не так сложно — перестроить свои установившиеся привычки, вещи, которые, ты думал, никогда не изменятся. Этот год, даже если он нам и не нравится, подспудно ввел пока еще не вакцину от коронавируса, но уверенность, что будущее можно выстроить своими руками, а не стонать, что все мы от кого-то зависим и не в силах что-то сделать.
Я только поэт, но, может быть, следующий Новый год у нас будет шанс встретить так, как мы когда-то встречали. Не только с родственниками, которые живут с тобой в одной квартире, но даже обниматься с незнакомцами на площади. Ожидание вот этого лично мне дает определенные силы, но я понимаю, что это ожидание — это всего лишь вера и надежда. А что будет на самом деле? Что бы ни загадывал, как бы ни планировал, все равно все получится по-другому. Но это не значит, что это плохо, так что просто давайте будем готовы к новым неожиданностям.
Что касается музыкальной индустрии, то в 2021 году будет и дальше развиваться создание музыки в домашних условиях — на компьютере в собственной спальне. Мы будем изучать те технологии, которые раньше нам были доступны на больших звукозаписывающих студиях, а сейчас доступны на своем домашнем компьютере. Придется учиться всем: и молодым, и опытным. Единственное, что меня смущает: обычно, когда мы учимся, мы учимся тому, что было, набиваем на этом руку. А каких-то кардинальных изменений в музыке уже давненько не было. Хочется надеяться, что они будут — появление совершено новых жанров. Когда я создал группу «Мумий Тролль» в 80-х годах, меня 20 лет отделяло от The Beatles, The Rolling Stones. Сейчас меня отделяет около 20 лет от моего дебютного альбома. Молодая сцена для своих ровесников релевантна, но это те же жанры и стили, которые мы проходили. И мне интересно: а кто-то может то, чего никто не может? Будте ли это комбинация исполнения и инструментов? Мне лично всегда были интересны те, кто пока не поддается классификации.
Александр Марков
биолог
Я работаю в университете — у нас прежде всего образовательная организация, мы учим студентов, и трудно найти в 2020 году что-то хорошее. Все летние практики на биофаке сорвались, это катастрофично для обучения биологов. Все наши станции закрыты: студенты туда не поехали, а вместо практик были никуда не годные суррогаты.
Очень сильно просело образование и обучение студентов в этом году. Все делают вид, что ничего страшного: удаленно учим, читаем лекции по зуму. Но это настолько все не то. Так нельзя учить биологии студентов в университете. Это все грустно.
А с наукой, конечно, по-разному. С одной стороны, были проблемы с экспедициями, поездками, конференциями. Но те, кто обрабатывает данные в компьютере, — для некоторых это даже в плюс пошло, так как больше времени для расчетов и обработки данных, на что обычно не хватает времени. И интересные научные статьи продолжали выходить.
Мне понравилось исследование про происхождение крыльев насекомых. Это давняя эволюционная загадка — откуда у насекомых взялись крылья. Наземные животные четыре раза научились летать — и, видимо, даже больше, потому что многие динозавры переходили к активному полету. Первыми полетели насекомые, вторыми — птеродактили, третьими — птицы, четвертые — уже млекопитающие, летучие мыши. Но если с позвоночными нет вопросов, откуда у них крылья — это модифицированные передние конечности, то в случае с насекомыми непонятно. Ноги — это ноги, а крылья — отдельно, ближе к спине. И откуда они взялись? По этому поводу было много исследований, гипотез. И в этом году был сделан решительный шаг: удалось убедительно показать, что крылья насекомых происходят от боковых отростков ног предков — ракообразных.
Мы 10 лет назад пришли к выводу, что насекомые произошли от ракообразных. У них есть на ногах разные отростки, в том числе отростки боковых конечностей — базальных члеников. И из них, как выяснилось, сформировались крылья насекомых. Это удалось красиво показать с помощью генно-инженерных экспериментов на рачках. Им отключали по одному гены, которые контролируют развитие конечностей у насекомых. И показали, что шесть члеников насекомых точно соответствуют шести отделам ног ракообразных, а два базальных членика, которых нет у насекомых, все равно есть у эмбрионов — это зачатки. И в процессе развития эти два членика образуют боковую стенку тела у насекомого и в верхней части там вырастают крылья, которые и есть отростки базального восьмого членика ноги. Очень красивая работа по сравнительной анатомии, эмбриологии и генетике. Для постороннего это непонятно — какая собственно разница, откуда у насекомых крылья, ведь насекомые мелкие и противные. Но для нас, для эволюционистов и зоологов, это самый важный вопрос на свете.
Еще была скандальная статья британских генетиков. У жителей Великобритании сейчас секвенируют много геномов — там уже 10 тысяч геномов, по которым можно делать серьезные работы и выявлять влияние генов на любые признаки. Можно смотреть на цвет волос, а можно — уровень дохода или образования. И они посмотрели влияние генов на уровень доходов. Это законный подход, но в нынешних условиях опасный, так как ученых могут обвинить в том, что они оправдывают имущественное неравенство, что они доказали что бедные не потому такие бедные, что их угнетают злые капиталисты, а потому что они дураки от природы. В дополнительных материалах большая часть текста посвящена оправданию: нет-нет, мы не доказали, что богатство определяется генами. Это все для того, чтобы их не заклеймили борцы за социальную справедливость.
Но они правда нашли гены, которые отвечают за то, будет у человека высокий или низкий доход. И значительная часть этих генов связана с развитием работы мозга. Если вы сравните двух человек, два генома — вы не сможете сказать, кто богатый. Но если взять две тысячи геномов и по найденным генам разделить их на две половинки, то одна тысяча будут геномы, в которых минимальная генная предрасположенность к высокому доходу, а вторая — с максимальной. И люди из первой тысячи будут иметь в среднем значительно более низкий доход, чем люди из второй группы. Это статистически работает. Но это не один ген — это сотни полторы генов, каждый из которых капельку влияет. Но эти гены в разных обществах по-разному влияют. Речь только о том, что эти 150 генов повышают вероятность высокого дохода в современной британской популяции. В Африке они могут не повышать вероятность, что у человека будет больше коров.
Еще меня привлекла статья Сванте Паабо — основателя палеогенетики. Он показал, как генетический вариант повышает уязвимость человека перед коронавирусом. Если у человека есть этот генетический вариант, он с большей вероятностью заразится коронавирусом и попадет в реанимацию. Сванте Паабо доказал, что это неандертальский вариант, который получился у современных людей в ходе гибридизации с неандертальцами. Оказывается, один из генов, который мы унаследовали, сейчас повышает уязвимость. Хотя в те времена он, вероятно, защищал от других инфекций и вирусов. И есть современные люди, которым не повезло, что им достался этот неандертальский вариант.
В 2021 году только об одном можно мечтать — чтобы хуже не стало. По многим причинам, не только из-за вируса. Все трещит по швам. Будет большая удача, если наши нормально работающие лаборатории и университеты сохранятся и переживут все. Это будет уже большая победа. А на какие-то прорывы и звездные достижения я бы не рассчитывал в 2021 году. В других странах, может, получше будет, но в России…
Дмитрий Глуховский
писатель
Для меня этот год стал годом поворота внутрь себя: вместо экспансивного развития, условного покорения вершин, которое в 2020-м для меня, как и почти для всех, оказалось невозможно, пришлось исследовать глубины.
В первом локдауне я смотрел Тарковского, Бергмана и итальянских классиков. Читал Селина, Алексиевич и перечитывал Сорокина, Шекспира, Платонова. Во втором хочу наконец взломать Пруста и Кьеркегора. Это все такие вещи, на которые трудно посягнуть мужчине среднего возраста: слишком многое отвлекает.
И тут как раз локдаун. Это же домашний арест, а аресты и нужно проводить за чтением. В погружениях внутрь себя, в разговорах с собой — и в изучении наследия старших товарищей. Если уж и на карантине ты не смог заставить себя читать Спинозу и Кьеркегора, то, видно, так и умрешь невежей. Тем более что и смерть во времена чумы перестает казаться абстракцией, и мелькающие в фейсбучной ленте похоронки — тому свидетельство.
Оказываясь наедине с собой (к тому же еще с малознакомым человеком) и будучи запертым, не имея возможности никуда от него сбежать и избежать неприятных разговоров, приходится, наконец, с сокамерником разговориться и познакомиться. Изучить его, приноровиться, и, может быть, даже, преодолев скепсис и мизантропию, свести с ним дружбу. Карантинный год учит нас этому.
И доброте. Снисхождению к слабым, к старшим — прежде всего к родителям. Именно через страх потери в нас рождается нежность, на задний план отходят борьба за независимость и желание всегда оставлять последнее слово за собой. Не так важно становится победить, как обойтись без жертв.
Еще такое открытие делаешь: больше удовольствия доставляет давать тепло людям, чем получать его. Не было бы чумы, не было бы страха, неуверенности, не было бы изначально желания забиться в нору и огрызаться из нее загнанно на близких — не было бы и усталости от страха, не было бы и желания от него избавиться, себя перерасти. Это все опыты и уроки карантинного 2020 года.
В 2021 году, думаю, пущенный под откос мир постепенно встанет снова на рельсы, по которым ехал себе до этого в будущее. Хочется очень возвращения нормальности. И спасибо уходящему чумному году за то, что он нас научил довольствоваться нормальным, ценить то, что есть, что было, полечил нас от экзистенциальной булимии.
У меня лично следующий год будет очень насыщенным, копившиеся долгое время мои проекты будут выходить в свет один за другим: сериал, книги, театр. Надеюсь, что ровно настолько, насколько 2020 год был хорош для девелопмента, настолько следующий будет удачен для обнародования: все истосковались по новому, всем нужно осмыслить проживаемое время, я это по себе очень чувствую. В новом году захочется не классики, не вечного, а сиюминутного и актуального, захочется почувствовать живую горячую кровь настоящего времени; гранитные руки памятников жать уже надоело.
Записала Александра Сивцова