«Гипноз» — мистическая драма Валерия Тодоровского о границе сна и реальности Режиссер зашел на незнакомую для себя территорию

На Московском международном кинофестивале прошла премьера фильма Валерия Тодоровского «Гипноз» — драмы о подростке, который ходит во сне, и его знаменитом психологе. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает, почему фильм о сомнамбулизме — большой, но не совсем решительный шаг для режиссера.

Кинематограф сродни сну — возможно, гипнотическому. Это проверенное десятилетиями общее место, о котором целый век твердят теоретики. Но одно дело высказать этот тезис в интервью или рецензии, а другое — доказать делом. Валерий Тодоровский попытался. Его «Гипноз» — картина как минимум нетривиальная. И для российского кино в целом, и для Тодоровского, насквозь рационального режиссера-продюсера, известного своим техническим мастерством. 

Если ранние фильмы Тодоровского в 1990-х еще хранили отпечаток вдохновенного и иногда рискованного поиска формы («Любовь», «Подмосковные вечера», «Страна глухих»), то в XXI веке он застолбил за собой умное арт-мейнстримное кино, редко выходившее за рамки выбранного жанра: психологическая драма в «Любовнике» и «Моем сводном брате Франкенштейне», антинаркотический манифест в «Тисках», ретромюзикл в «Стилягах» и отчасти «Оттепели», танцсказка о Золушке в «Большом» и ностальгическая мелодрама в «Одессе».

В этом смысле «Гипноз» — большой шаг то ли вперед, то ли далеко назад: экспериментальная картина, в которой автор ступает на незнакомую для себя территорию, заодно возвращаясь к истокам кино, «Кабинету доктора Калигари».

Все начинается с шестнадцатилетнего Миши (Сергей Гиро), которого мама приводит к знаменитому психологу и гипнологу, доктору Волкову (Максим Суханов). Миша — сомнамбула, он ходит во сне, и родители не на шутку встревожены. Волков, заинтересовавшись новым пациентом, заявляет, что тот негипнабелен, но соглашается взяться за лечение. Так начинаются причудливые отношения властного, самоуверенного, харизматичного доктора и своевольного, пытливого, проницательного подростка, на которых и построен «Гипноз».

Благодаря сеансам с Волковым Миша не только заново осмыслит свои отношения с инфантильными папой Юрой (Сергей Медведев) и мамой Катей (Екатерина Федулова), а также младшим братом Васей (Степан Середа), но и познакомится с таинственной Полиной (Полина Галкина), с которой переживет первую влюбленность. Если, конечно, не предположить, что это чувство — побочный эффект терапии. 

К написанию сценария Тодоровский, которому принадлежала первоначальная идея, привлек Любовь Мульменко — создательницу нежнейшего «Еще одного года» Оксаны Бычковой, брутального «Комбината „Надежда“» Наталии Мещаниновой, чувственных «Как меня зовут» и «Верности» Нигины Сайфуллаевой. Очевидно, и для нее опыт мистической драмы о таинствах гипноза стал столь же необычным, как для режиссера. Если Мульменко и должна была по плану привнести в фильм долю иррациональности, то это сработало не на сто процентов.

Вместе с Мишей зритель тщится понять, как отделить субъективные переживания от прожитых героем событий, а реальность — от проекций и фантазий. В этих вопросах, конечно, и заключается трюк, но выполнен он несмело и не до конца. «Гипноз» никак не может разрешиться ни в хичкоковский триллер, где разум одержал бы финальную победу над наваждением, ни в линчевский сюр, где границы между сном и явью бы окончательно стерлись. Вполне интересные, убедительные и живые персонажи сконфуженно блуждают по зеркальному лабиринту, по сути, топчась на месте и не продвигаясь ни на йоту к выходу. Будто сам режиссер до конца не смог решить, верит ли он все-таки в магическое действие гипноза. 

Не вполне роман воспитания, хоть в его центре находится жаждущий любви и понимания тинейджер. Не вполне детектив, хотя налицо и подозрительное исчезновение человека, и его поиски, и подобие шокирующей развязки. Не вполне научный или медицинский фильм, хотя университетские лекции здесь перемежаются с лабораторными опытами над пациентами. Немножко фантастика, но в то же время достоверное психологическое кино. Почти европейская картина, но с неистребимым флером зимней московской депрессии. «Гипноз» будто стоит на перепутье, не решаясь, в какую сторону ему идти и вести за собой публику. В этой нерешительности он больше похож не на уверенного в себе взрослого психолога, манипулирующего чужими эмоциями, а на испуганного подростка, ушедшего во сне далеко от кровати и внезапно проснувшегося на улице, посреди сугробов, в одной пижаме.