The New York Times рассказала, как российские чиновники вывезли из Херсона 46 украинских детей Почти половине из них сделали новые документы. Детей отдали на усыновление в России
Газета The New York Times выпустила большое расследование (в том числе по-русски и по-украински) о том, как осенью 2022 года представители российских властей вывезли 46 воспитанников Херсонского дома ребенка — государственного учреждения для детей с особыми потребностями — из тогда еще оккупированного войсками РФ Херсона. На момент полномасштабного российского вторжения у этих детей были живые родители. Несмотря на это, в России чиновники оформили им российские документы и отдали на усыновление — авторы расследования обнаружили анкеты 22 вывезенных из Херсона детей в российском федеральном банке данных детей-сирот. «Медуза» пересказывает статью The New York Times.
К началу войны в Херсонском доме ребенка проживали дети от совсем грудного возраста до пяти лет, у некоторых из них были серьезные заболевания, такие как церебральный паралич. Их родители были живы, в отдельных случаях им ограничили родительские права. Некоторых воспитанников изъяли из неблагополучных семей или их оставили сами родители.
В первый день полномасштабного российского вторжения в Украину администрация и воспитатели эвакуировали детей — сначала в одно из ближайших убежищ, а затем в подвал церкви Голгофа, где в отличие от предыдущего места было электричество, тепло и еда.
На протяжении нескольких недель украинские чиновники и полиция, покинувшие город после начала войны, искали способ эвакуировать дом ребенка из Херсона, который уже к началу марта 2022 года был полностью оккупирован российской армией. Они обвиняли Россию в отказе открыть гуманитарный коридор, который дал бы возможность местным жителям спастись от обстрелов.
В конце апреля детей обнаружили представители властей РФ. В церковь пришли вооруженные люди под руководством человека с позывным «Навигатор» — на тот момент депутата Госдумы от «Единой России» Игоря Кастюкевича, — и потребовали вернуть детей в Херсонский дом ребенка. Их сопровождали журналисты крымского пропагандистского СМИ, которые в своем репортаже обвинили украинские власти в попытке похитить детей. В итоге воспитателям пришлось вернуться с детьми обратно в дом ребенка.
По словам сотрудников учреждения, которые поговорили с The New York Times, в следующие несколько месяцев вооруженные люди в российской военной форме часто и без предупреждения посещали детский дом, а сотрудников запугивали и проверяли на лояльность. Российские политики и военные также привозили в учреждение гуманитарную помощь и подарки, часть из которых была, по словам воспитателей, бесполезна — например, российские учебники и газировку. После этих визитов представители российских властей публиковали в своих соцсетях и телеграм-каналах фото и видео с отчетами о поездках. В частности, с такими визитами в Херсонском доме ребенка, помимо Кастюкевича, побывали вице-спикер Госдумы Анна Кузнецова, депутат от «Справедливой России — За правду» Яна Лантратова, а также журналисты российских пропагандистских СМИ, например, RT.
За время оккупации из дома ребенка уволились несколько сотрудников, которые не желали получать российские паспорта и сотрудничать с оккупационными властями. Так, сменился директор дома ребенка, выполняющий роль опекуна воспитанников, — на этот пост назначили Татьяну Завальскую, которая, как утверждается в расследовании NYT, положительно относилась к новой администрации и не скрывала своих пророссийских взглядов. Она же поддержала решение оккупационных властей зарегистрировать детский дом как юридическое лицо, подведомственное новой администрации. Этот шаг, по их мнению, узаконил бы контроль над украинским учреждением и его подопечными.
Осенью 2022 года, когда ВСУ начали контрнаступление и военную операцию по возвращению Херсона, 46 воспитанников дома ребенка вывезли в аннексированный РФ Крым на автобусах и машинах скорой помощи. Для помощи в вывозе детей сотрудники крымского министерства здравоохранения набрали добровольцев среди студентов-медиков в закрытом онлайн-чате, скриншоты из которого получили журналисты.
По информации издания, детей отвезли в Симферополь, где распределили между двумя учреждениями. Сотрудников одного из них, детского дома «Елочка», ранее обвиняли в ненадлежащем уходе за детьми. В январе российское независимое издание «Верстка» обнаружило, что в «Елочке», которую называли «концлагерем» и сравнивали с Освенцимом из-за условий проживания воспитанников, оказались 14 детей из Херсона. Название второго детского дома, куда отправили украинских детей, в статье не уточняется. Украинская сторона утверждает, что новое местонахождение детей ей официально не сообщили.
Согласно расследованию NYT, в операции по вывозу детей, помимо Кастюкевича, участвовали:
- Константин Скорупский, на тот момент министр здравоохранения аннексированного Крыма;
- Антон Лясковский, замминистра здравоохранения аннексированного Крыма;
- Татьяна Завальская, директор Херсонского дома ребенка;
- Александр Васюков, на тот момент директор дома ребенка «Елочка» в аннексированном Симферополе;
- Маргарита Суслова, замдиректора «Елочки»;
- Евгения Дмитриевская, социальный работник «Елочки»;
- Виталий Уткин, заместитель главного врача по административно-хозяйственной части «Елочки».
В марте 2023 года Скорупский и Лясковский были награждены государственной наградой — благодарностью президента РФ — за участие в эвакуации населения Херсонской области.
Российские чиновники считают перемещение детей «актом гуманитарной миссии», которое соответствовало законам РФ, аннексировавшей захваченную часть Херсонской области. «Неважно, кто они и кем они были, — заявила журналистам начальник департамента по делам детей в Крыму Светлана Щербакова. — Теперь у детей мирное небо над головой».
Эксперты по защите прав человека утверждают, что российские законы не могут стоять выше международных обязательств. Временная эвакуация детей в целях безопасности допустима во время вооруженного конфликта, но она должна соответствовать протоколам, отмечает газета. Опрошенный авторами статьи бывший посол США в Управлении глобального уголовного правосудия Стивен Дж. Рэпп считает, что тот факт, что Россия официально не отслеживала передвижение детей и не предоставила посредникам доступа к ним в соответствии с международным гуманитарным правом, превращает их эвакуацию в насильственное перемещение. «То, что Россия считает гуманитарной миссией, является вопиющим военным преступлением», — подчеркнул он.
Зимой 2023-го, через несколько месяцев после того, как воспитанников Херсонского дома ребенка привезли в Россию, им оформили российское гражданство и документы — свидетельства о рождении и СНИЛС, переведя их имена с украинского на русский язык. Эти шаги, отмечает NYT, позволили чиновникам в РФ перевести вывезенных из Украины детей под российскую опеку и создать условия для их усыновления в российские семьи.
«Эксперты в области права утверждают, что выдача новых документов, перевод имен детей и изменение их гражданства свидетельствует о намерении российских властей лишить детей их украинской идентичности, что является нарушением Конвенции о правах ребенка. Это также может расцениваться как военное преступление», — пишет издание.
Эти процедуры затронули и тех воспитанников Херсонского дома ребенка, чьи родители в Украине еще не были лишены родительских прав, и их имена были известны российским чиновникам, говорится в статье. Так, Роман и Виктория Володины узнали о том, что их сын Николай и дочь Анастасия находятся в Крыму, только от журналистов NYT. К началу войны Николай, у которого был диагностирован аутизм, и Анастасия с детским церебральным параличом находились под опекой украинского государства — их родители были признаны неспособными заботиться о них, но суд еще не лишил их родительских прав.
Николая и Анастасию удалось вернуть в Украину в числе еще не менее семи детей из Херсонского дома ребенка при посредничестве Катара. В феврале 2024-го Виктория Володина ездила за сыном и дочерью в Москву. Позже Анастасия умерла в украинской больнице — всего через несколько недель после того, как ей исполнилось шесть лет. Врач назвал причиной ее смерти эпилептический приступ. Николай находится под опекой украинского государства, пока его родители ждут решения суда по вопросу родительских прав.
Остальные дети из Херсона остаются под опекой российских властей. Их интересы представляет назначенное РФ министерство труда и социальной политики оккупированной части Херсонской области, руководство которого заявляло о «моральной, этической и юридической» обязанности найти для этих детей семьи в России. Авторы расследования обнаружили 22 анкеты с фотографиями детей из Херсонского дома ребенка в федеральном банке данных РФ среди десятков тысяч российских детей-сирот. В их анкетах указано, что они из Крыма, а страна рождения — Украина — не упоминается. По данным службы по делам детей в Крыму, как минимум два воспитанника Херсонского дома ребенка уже устроены в российские семьи.
С тех пор, как российские чиновники вывезли детей из Херсонского дома ребенка прошло уже 19 месяцев. Как отмечает NYT, за это время дети выросли и изменились так, что сейчас их украинские воспитатели с трудом могут узнать их на фотографиях. «Это может усложнить работу украинских следователей, которые пытаются найти и вернуть детей, и которые уже возбудили уголовные дела против Игоря Кастюкевича и Татьяны Завальской», — говорится в статье.
В марте 2023-го Международный уголовный суд (МУС) в Гааге выдал ордер на арест президента России Владимира Путина и уполномоченной по правам ребенка при президенте РФ Марии Львовой-Беловой. Их подозревают в незаконной депортации детей с оккупированных территорий Украины в Россию. Маловероятно, что Путин или Львова-Белова предстанут перед судом, отмечает NYT. Однако правовые эксперты назвали дело против них «железобетонным», сославшись на обилие доказательств из открытых источников.
Сколько всего украинских детей были вывезены в Россию, точно неизвестно. Украинская сторона утверждает, что общее число вывезенных детей — около 19 с половиной тысяч. «Но в своих интервью госслужащие в Киеве не смогли подробно объяснить или подтвердить эти данные», — пишет NYT.