«Я буду работать так, как еще никогда в жизни не работал» Илья Яшин провел свой первый митинг на свободе — в берлинском парке, куда пришли сотни россиян. Репортаж «Медузы»
Илья Яшин вышел на свободу меньше недели назад. Он говорит, что пока не знает, как именно будет действовать дальше. Тем не менее Яшин быстрее и увереннее других бывших политзаключенных вернулся к политической деятельности: выступил с программной речью на пресс-конференции в Бонне, провел стрим — и собрал сотни своих сторонников на полноценный митинг в Берлине. Вот что происходило на этом митинге.
Аудиоверсию этого текста слушайте на «Радио Медуза»
Слушайте, как классно вас всех видеть, я прямо до сих пор поверить не могу. Это просто что-то невероятное, честное слово! Еще две недели назад я сидел в помещении камерного типа, в карцере, и представить не мог такое. В такие моменты начинаешь верить в чудеса.
Так Илья Яшин обратился к пришедшим на его первое выступление после освобождения из российской колонии и прибытия в Германию — по оценкам «Медузы», их было около тысячи человек. На газоне в берлинском Мауэрпарке установили небольшую сцену, вокруг которой разместились гости — кто-то на пледах, кто-то просто на траве. В толпе виднелись флаги Украины и бело-сине-белые флаги.
В двухстах метрах от сцены группа музыкантов играла на барабанах, мимо проезжали велосипедисты, рядом темнокожие молодые люди торговали травкой, подростки катались на скейтах и играли в баскетбол — парк в центре Берлина жил обычной жизнью. Единственное, что нарушало привычную картину, — расставленные вокруг лужайки сетчатые ограждения и множество немецких полицейских. Сам Яшин признался толпе, что поначалу немного занервничал при виде сотрудников полиции. Невольное чувство, от которого многие, кто покинул Россию, избавляются далеко не сразу.
По словам организаторов, на мероприятие зарегистрировались более трех тысяч человек. Сколько из них собрались в Мауэрпарке, решили не считать.
Увидеть освобожденного оппозиционера пришли как россияне, переехавшие в Германию после начала полномасштабного вторжения, так и давние эмигранты. «Я живу в Лейпциге и, когда прочла новость об обмене заключенных, не могла поверить своим глазам», — поделилась с «Медузой» 41-летняя Анастасия. Она уехала из России более десяти лет назад.
Яшина встретили аплодисментами и радостными криками. Он поблагодарил своих сторонников за поддержку и рассказал, как важны были письма, которые ему присылали в колонию. «Вы меня не просто поддерживали — вы меня спасли. За два года я получил почти 30 тысяч писем и открыток. Когда я читал эти письма, я был свободен», — поделился Яшин, призвав писать письма оставшимся в России политзаключенным.
Потом он заговорил о ценности человеческой жизни — и о том, что именно это объединяет его и всех, кто выступает против режима в России.
Сегодня в мире разворачивается глобальное противостояние, которое приобретает признаки третьей мировой войны. Это противостояние между тиранией и свободой, прогрессом и мракобесием, добром и злом, и мы с вами оказались в эпицентре этого противостояния. Оно проходит яркой кровавой линией через всю Восточную Европу — и, к сожалению, наиболее болезненно эта линия фронта проходит через Украину. Украина на сегодняшний день стала главной жертвой этого противостояния.
Своего соратника Бориса Немцова, убитого у стен Кремля в феврале 2015 года, Яшин назвал «одной из первых жертв этой войны». Немцов еще в 2014-м собрал в центре Москвы многотысячный митинг и потребовал вывести войска из Украины, напомнил Яшин. «Мы шли во главе того митинга — сейчас это кажется невероятным, но это было так. Немцова застрелили, чтобы всем нам заткнуть рот, чтобы все мы боялись, — заявил он. — Так же расправились с Навальным и другими людьми, которые противостояли Путину».
В какой-то момент речь Яшина перебил мужчина из сидящей на траве толпы: «А со мной вы сейчас не так расправляетесь?!»
Он уже несколько раз пытался перекричать выступающего политика, на что в ответ зрители начинали скандировать: «Путин хуйло!» Яшин попросил их успокоиться и «не трогать» перебившего его мужчину. «Я слышал про путинферштееров, но еще никогда не видел их живьем, — посмеялся оппозиционер. — Я думал, это миф».
Яшин продолжил, что война в Украине — это в первую очередь конфликт ценностей:
Нас с вами объединяют ценности свободы, справедливости, достойной жизни и гуманизма. Мы ценим человеческую жизнь и понимаем, что государства созданы, чтобы люди были счастливы, а не чтобы создавать проблемы соседям. Мы говорим: «Сохраняйте жизни», а они [российские власти] говорят: «Идите и умрите». Мы за жизнь, а они за смерть! Мы за свободу, а они за тюрьмы и лагеря — вот в чем суть этого противостояния.
Он упомянул белорусских политзаключенных, которых не удалось освободить в ходе обмена — как и многих россиян, отбывающих сроки за свои убеждения или работу: депутата Алексея Горинова, журналисток Антонину Фаворскую и Марию Пономаренко, правозащитника Григория Мельконьянца и адвокатов Алексея Навального Вадима Кобзева, Игоря Сергунина и Алексея Липцера. «Есть люди, которых нам надо спасать здесь и сейчас. Эти люди никогда не попросят милости. Некоторые из них готовы принять смерть, точно так же, как принял смерть пианист [Павел] Кушнир», — подчеркнул он.
После Яшина на сцену поднялась Елена Гордон — мать Владимира Кара-Мурзы. «Я — честный человек, попавший в историческую мясорубку не по своей вине. Моя вина в том, что я вырастила хорошего, честного человека. Мой сын — настоящий патриот России. Он окончил Кембриджский университет и мог остаться в Англии, но он сказал: „Я хочу, чтобы в России было хорошо“, — и вернулся», — рассказала Гордон.
Мать оппозиционера призналась, что с апреля 2022 года, когда арестовали ее сына, она «живет в аду». «Мой персональный ад на прошлой неделе закончился. Но ад, в котором живем мы все с 24 февраля 2022 года, продолжается. И я прошу вас не останавливаться в нашей борьбе», — сказала Гордон.
Она, как и Яшин, призвала поддерживать политзаключенных в российских тюрьмах. «Я вижу здесь очень много молодых лиц. Вам, может быть, трудно понять, что испытывают ваши родители, если с вами что-то случается, но я желаю вам, чтобы ни вы, ни ваши родители никогда такого не испытывали», — обратилась она к зрителям, с трудом сдерживая слезы. Гордон также процитировала Алексея Навального:
Жизнь устроена так, что общественный прогресс и лучшее будущее достигаются, только если некоторое количество людей готово платить за свое право иметь убеждения. Чем больше таких людей — тем меньше плата каждого. И обязательно наступит день, когда говорить правду и отстаивать справедливость станет в России чем-то обычным и совсем не опасным. Я желаю всем нам дожить до этого дня. Алексей Навальный заплатил за это своей жизнью. Давайте не допустим того, чтобы еще кто-то заплатил своей жизнью за нашу свободу.
Пока выступала Елена Гордон, Илья Яшин попросил организаторов перевести ему надписи на плакатах, которые держали стоявшие в нескольких метрах от сцены люди. Надписи на немецком на табличках оказались призывами поддерживать украинскую армию и усиливать санкции против России.
Когда мать Владимира Кара-Мурзы закончила свое выступление, на сцену вновь поднялся Илья Яшин. На вопрос одного из сторонников, как он себя чувствует после пережитого в заключении, оппозиционер признался, что ему, возможно, еще придется «поработать» над своим здоровьем. «Я сам пока еще не понимаю, как я, — признался он. — Две недели назад у меня за спиной „лязгали тормоза“… Ну вот, видите, нахватался я этой тюремной лексики».
Обмен и первые дни в Германии Яшин сравнил с ощущением, будто он находится «в каком-то фильме». «Я вроде ем еду, и она даже не похожа на баланду, она вкусная. Но я не очень получаю от нее удовольствие. Мыслями я все еще там. Наверное, это называется посттравматический стресс, но я его еще даже не осознал», — поделился политик.
Яшин признался, что по-прежнему «на автомате» встает в шесть утра — как это было последние два года в заключении. «Но я вам обещаю: я буду в полном порядке. Я верну себе стопроцентную работоспособность. Я буду работать так, как еще никогда в жизни не работал», — заверил оппозиционер своих зрителей.
Затем он призвал каждого не прекращать общение с оставшимися в России родными и близкими, в том числе с теми, кто поддерживает действующую власть. «Это очень сложно!» — крикнула грустная девушка с пивом рядом со сценой. «Я знаю, что сложно, но это очень важная работа. Там наши люди, и нам надо с ними разговаривать», — ответил ей Яшин.
Когда закончилась основная часть выступления политика и он начал пробираться к выходу, его обступили журналисты. Больше всего их интересовали политические планы Яшина. Так, главный редактор издания «Холод» Таисия Бекбулатова спросила, планирует ли оппозиционер основать новую политическую организацию или присоединиться к какой-то из уже существующих, например ФБК.
«Я сам себе организация. И пока не вижу необходимости создавать какую-то структуру», — заявил политик. Он добавил, что готов сотрудничать со всеми оппозиционерами, которые «занимаются антивоенной работой и вытаскивают политзаключенных».
На вопрос, планирует ли он привлекать к политической работе российских эмигрантов, он ответил, что будет, — но предложил немного подождать.
Я на свободе всего шесть дней. У меня нет пока конкретного плана по пунктам. Дайте мне немного собраться с мыслями, сориентироваться, хотя бы отдохнуть.
* * *
Встреча в Мауэрпарке продлилась около двух часов. После мероприятия, направляясь к выходу из парка сквозь толпу желающих с ним сфотографироваться, Яшин увидел среди людей темноволосого мужчину лет 40 в черной футболке, и его лицо изменилось. «Да не может быть!» — воскликнул оппозиционер и кинулся его обнимать. Оказалось, что это был его одноклассник.
— Я рад, что ты на свободе!
— А помнишь, я тебя всего за пару дней до ареста встретил в переходе на Пушкинской? Фантастика! Давай не будем теряться!
Одноклассник политика не захотел назвать свое имя, но рассказал «Медузе», что живет на юге Германии с начала полномасштабного вторжения, а в Берлин приехал специально, чтобы увидеть Яшина.
«Я отношусь к Илье как к человеку большой воли. Если честно, я не очень верю в свободную Россию. Не верю в возможность победить [режим], — признался россиянин. — Но я рад, что он на свободе, что он [пока из Германии] никуда не уедет — и что он встретился с родителями».
Елизавета Антонова, Берлин