Самый знаменитый тру-крайм подкаст в мире Serial после пятилетней паузы вернулся с новым сезоном — о пытках в тюрьме Гуантанамо Критикам и слушателям шоу не очень понравилось. За что его ругают?
Четвертый сезон культового (без преувеличения) американского подкаста Serial наконец вышел спустя пять с лишним лет после предыдущего. На этот раз подкаст рассказывает историю тюрьмы Гуантанамо — глазами тех, кто там работал и сидел. В новом сезоне бессменная ведущая Сара Кениг и журналистка Дана Чиввис говорят с бывшими сотрудниками Гуантанамо и заключенными — и пытаются понять, что на самом деле происходило в стенах тюрьмы в 2000-х, как военные и спецслужбы оправдывали насилие тогда и как изменилась их позиция сейчас. «Медуза» рассказывает, каким получился долгожданный четвертый сезон — уже вышло пять эпизодов из запланированных девяти — и оправдывает ли Serial свою репутацию по-настоящему великого подкаста.
Послушать Serial можно здесь.
Героями нового сезона стали не только бывшие заключенные Гуантанамо, но и те, кто пытал их
«Нам нужна была возможность удерживать этих ребят сколь угодно долго, мы хотели допрашивать их столько, сколько нужно, чтобы вытянуть из них все, что они знали про „Аль-Каиду“… Но была одна проблема. Точнее, много, много проблем», — говорит ведущая Сара Кениг в самом начале первого эпизода нового сезона подкаста Serial.
Ее пятиминутный монолог — это фактически программное заявление. Причем произнесенное от первого лица: «Тюрьму, которую мы построили с нуля», «Мы воевали в Афганистане», «Мы не знали, что делать с заключенными».
Местоимение «мы» мгновенно делает слушателя соучастником истории. Расчет здесь, разумеется, в первую очередь на американскую аудиторию. Когда звучит «мы», уже не так просто отстраниться — мол, это некие журналисты разбираются с проблемами каких-то далеких политиков и военных. Если «мы» создали Гуантанамо, то «нам» с этим и разбираться — а не абстрактным чиновникам в Вашингтоне. Тем более что ни бывшему президенту США Бараку Обаме, ни нынешнему Джо Байдену закрыть тюрьму, несмотря на обещания, так и не удалось.
Первый эпизод сезона рассказывает о военном Рауле Санчесе — открытом гее, который после службы в Афганистане с воодушевлением отправился работать в Гуантанамо. Он думал, что так помогает стране, — а в итоге вернулся домой с паническими атаками и ПТСР.
В центре второго эпизода история узника Мухамеду Ульд Салахи. Его держали под стражей 14 лет и в конце концов отпустили, так и не выдвинув обвинения. Салахи написал об этом книгу «Дневник Гуантанамо», по которой режиссер Кевин Макдональд снял фильм «Мавританец» с Джоди Фостер и Бенедиктом Камбербэтчем. В подкасте эта известная история показана с новой стороны: глазами анонимного военного, который выбивал из Салахи показания, каждый раз перевоплощаясь в «Мистера Икс» — жестокого человека, чье лицо скрыто под балаклавой и черными очками.
Но, пожалуй, самая впечатляющая история из первых выпусков — дело переводчика с арабского Ахмада Аль-Халаби. В 2003 году его арестовали по обвинению в шпионаже и помощи террористам (всего по 32 пунктам), но и после года разбирательств так и не смогли предъявить ему ничего серьезного. При этом на протяжении нескольких месяцев после суда сотрудники спецслужб проводили с ним дебрифинг, как они это называли, — неформальные регулярные беседы в свободной форме, которые нельзя использовать как доказательства и приобщать к делу.
Каждый день с утра до вечера сотрудники спецслужб расспрашивали Аль-Халаби о его жизни и сопровождали его повсюду, даже на свадьбе и во время медового месяца. И все это для того, чтобы найти хоть какие-то связи Аль-Халаби с террористами, — но так ничего и не обнаружили.
Повествование Сары Кениг и Даны Чиввис в подкасте пестрит цепляющими деталями: товары для магазина сувениров рядом с тюрьмой поставляет Disney; сотрудникам тюрьмы строго запрещено кормить игуан, но они их все равно кормят; а после изнурительных допросов и пыток заключенных военные спокойно идут отрываться в бары и веселиться на пляжных вечеринках национальной гвардии из Пуэрто-Рико.
Но больше всего авторов интересует то, как тюрьма Гуантанамо изменила (а иногда и вовсе сломала) жизни всех, кто имел к ней отношение, — не только заключенных, но и сотрудников. Некоторым из них время, проведенное в Гуантанамо, принесло разочарование и психологическую травму, другие «просто делали свою работу» и по-прежнему уверены, что служили во благо родины. Именно наблюдение за тем, как меняются мотивы и поведение каждого конкретного человека, оказывается для слушателя нового сезона Serial одновременно жутким и захватывающим опытом.
Четвертый сезон Serial обвиняют в отсутствии оригинальности. Но проблема, скорее всего, не в этом
Западная пресса новый сезон приняла скептически. Основная претензия — отсутствие оригинальности. О Гуантанамо уже столько всего написано и рассказано, что на этом фоне, по мнению некоторых критиков, работа авторов Serial выглядит вторичной.
Кроме того, комментаторы упрекают новый сезон в том, что в нем нет неожиданных сюжетных поворотов и интриги, которые бы удерживали внимание от эпизода к эпизоду, — а ведь именно за это Serial и полюбили в 2014 году.
Но, как бы обозреватели ни объясняли свои претензии, основная причина недовольства, очевидно, не в выборе темы (никто, например, не ругает подкаст об убийстве Кеннеди за слишком заезженный объект исследования) — а в завышенных ожиданиях от шоу. Для многих оно символ современного подкастинга. В Америке Serial настолько популярный, что его даже пародируют в шоу Saturday Night Live.
Десять лет назад Serial произвел фурор и получил статус культового, потому что это было одно из первых серьезных журналистских расследований в формате подкаста. Первый сезон о деле Аднана Сайеда, которого посадили за убийство бывшей девушки — и который утверждал, что не виновен, — был сделан по всем канонам захватывающего детектива. Он спровоцировал настоящий бум тру-крайм-подкастов и даже привел к пересмотру дела и отмене приговора.
Следующие сезоны Serial тоже воспринимались как остросюжетные документалки: будь то история американского военного, который побывал в плену у талибов (второй сезон, 2015 год), или работа обычного американского суда (третий сезон, 2018 год).
После этого случилась пауза, растянувшаяся на пять лет. За это время студия Serial Productions присоединилась к The New York Times и выпустила несколько успешных проектов, среди которых расследование о работе репродуктивной клиники (The Retrievals) и нарративный подкаст о социальном неравенстве в школьной системе США (Nice White Parents). Наконец долгожданное продолжение Serial выходит — а вау-эффекта, на который рассчитывали поклонники, больше нет. Но, вероятно, проблема не в Serial как таковом.
Serial «уже не тот» не потому, что хуже сделан — его качество исполнения на высоте, — а потому, что рынок подкастинга теперь совсем другой, причем не только в США. Сложно требовать от подкаста, выстрелившего в незанятой нише и задавшего стандарты для целой индустрии, такого же переворота, как десять лет назад. Ведь к 2024-му расследовательские проекты буквально наводнили подкаст-платформы, а жанр тру-крайм стабильно входит в пятерку самых популярных в США и Великобритании.
Да, четвертый сезон Serial вряд ли станет таким же хитом, как предыдущие, но, с другой стороны, а что станет? Подкастеры не первый год сокрушаются, что время больших хитов прошло. При этом они как будто забывают, что выбор у слушателя заметно расширился, а среднее качество шоу выросло — конкуренция в англоязычных нарративных подкастах высока как никогда.
И, конечно, новый Serial вряд ли кардинально изменит судьбу Гуантанамо и ее узников. Но зато наверняка заставит публику задуматься в очередной раз. Зачем годами держать за решеткой сотни людей, чья связь с террористами не доказана? Зачем тратить миллионы долларов за сомнительные показания, выбитые силой? Ради чего все это было?
Впрочем, последний вопрос можно задать и самим создателям четвертого сезона. Вот как на него отвечает Дана Чиввис в недавнем интервью Vanity Fair: «Важно понимать последствия того, что творит твоя страна. Гуантанамо случилось из-за событий 11 сентября и из-за того, что привело к 11 сентября и как мы на это отреагировали. Так что дело не только в одной конкретной тюрьме на Кубе. Я думаю, что это безусловно важно для гражданского общества — осознавать, какие решения принимают твои лидеры».
Александр Садиков