Польские власти считают, что Россия может напасть на Польшу. А российские рассказывают, что Польша вот-вот атакует Украину. Подождите, вы что, серьезно? Отвечает исследователь европейской политики безопасности Моника Сус
Даже вероятная гибель главы ЧВК Вагнера Евгения Пригожина не снизила угрозу для безопасности Польши со стороны России, считает премьер-министр Матеуш Моравецкий. Многие годы польские власти серьезно подходили к укреплению восточной границы, и после начала полномасштабной войны между РФ и Украиной кажется, что в этом был смысл. Мятеж Пригожина и «уход» его наемников в Беларусь привел к тому, что численность польских военнослужащих у границы увеличилась почти в два раза; их количество может вырасти до 10 тысяч. Специальный корреспондент «Медузы» Кристина Сафонова узнала у доцента политологии Польской академии наук и приглашенного профессора Центра международной безопасности Школы управления Hertie Моники Сус, как российско-украинская война повлияла на представления Польши о собственной безопасности и чем эта ситуация выгодна польской правящей партии.
— В последние месяцы кажется, что напряженность у восточной границы Польши резко возросла. А как в целом российское вторжение в Украину повлияло на политику Польши в вопросах безопасности?
— В двух словах можно ответить так: полномасштабное вторжение в Украину не было для Польши неожиданным. После окончания холодной войны Польша рассматривала Россию как одну из главных угроз своей безопасности. С 2008 года, когда Россия воевала в Грузии, а затем в 2014-м аннексировала Крым и продолжила свою империалистическую политику, вторжение [в Украину] казалось реальным, хотя никто не думал, что оно будет полномасштабным.
Поляки предупреждали другие западные страны о том, что Россия ведет все более агрессивную политику. С момента вступления Польши в НАТО [в 1999 году] ее приоритетом было убедить альянс в необходимости усиления восточного фланга. По этому вопросу Польша тесно сотрудничала (и до сих пор сотрудничает) с США. Но, конечно, это не означает, что Варшава против оборонной интеграции внутри ЕС. Например, она приветствует взаимодействие Германии и Великобритании с Литвой в этой сфере. А также входит во всевозможные объединения, направленные на сотрудничество в области безопасности и обороны [в Евросоюзе], — к примеру, PESCO.
С начала полномасштабного вторжения, я думаю, направление [политики безопасности] Польши не изменилось. Но значительно выросли расходы на оборону. Будучи страной — участницей НАТО, Польша тратила два процента своего ВВП. В 2022 году правительство выделило [почти] 2,5% ВВП на эти цели, а в 2024-м планирует тратить уже 4%. Я думаю, что Польша вот-вот станет одной из самых сильных армий Евросоюза, которая закупает военную технику у США и стремится привлекать новых военнослужащих в свои ряды (в Польше нет закона об обязательной воинской службе, в армию идут добровольно; менять это пока не планируется, хотя подобная дискуссия иногда возникает).
Будет ли польское правительство и дальше поддерживать инвестиции в оборону и армию, мы увидим после парламентских выборов, которые пройдут в ноябре 2023 года. Но пока, мне кажется, есть межпартийный консенсус о том, что мы должны быть готовы к нападению России на Польшу в конце десятилетия. В Министерстве национальной обороны Польши разработали худшие сценарии; и полномасштабное вторжение — один из них. Конечно, это спорный вопрос. Но я думаю, причина сплоченности поляков — которые могут по-разному относиться к ЕС, партиям и прочему — в убежденности, что мы должны инвестировать в нашу оборону, чтобы защититься от России.
— Нападение на Польшу кажется безумием, но так было и с Украиной… С другой стороны, Польша — участница НАТО. Россия не может справиться с одной страной, а тут — целый военный блок.
— Да, есть большая разница между нападением России на Украину и на страну — члена НАТО. Но в Польше бытует мнение, что это не невозможно. В Североатлантическом договоре есть пятая статья. И большинство поляков верят, что НАТО — гарантия безопасности для страны, что они могут рассчитывать на США. Но есть и те, кто сомневается, что в случае нападения союзники придут нам на помощь. Часть общества поддерживает изменения, на которые пошла Германия, увеличив расходы на оборону и фактически став активным игроком в сфере безопасности. Но сейчас, перед выборами, польское правительство пытается разыграть очень некрасивую антигерманскую карту — продвигает мнение, что в случае нападения на Польшу Германия не захочет нам помогать. Это делается, чтобы поселить в людях страх и победить на выборах.
При этом наиболее вероятный сценарий, который сегодня рассматривают вооруженные силы Польши, — тактическая ядерная атака со стороны России. Ровно по причине, которую вы озвучили: Россия слишком занята борьбой с Украиной, чтобы открывать второй фронт. Но Россия остается ядерной державой, поэтому возможен тактический удар — например, где-нибудь в Балтийском море. Мы не можем этого исключать.
Еще один из вариантов, который не кажется мне вероятным, но обсуждается в Польше, — Китай поддержит Россию в войне и нападет на другие страны.
— Как вы представляете себе развитие событий в случае применения ядерного оружия Россией?
— Думаю, последует ответ от НАТО, и мы окажемся на грани ядерной войны. Но я считаю, что Россия не пойдет на этот шаг. Есть эксперты, которые полагают, что, если война в Украине будет продолжаться еще несколько лет, Россия ослабнет и будет вынуждена использовать свой ядерный арсенал как последнюю меру. Но опять же мне не кажется это вероятным сценарием, потому что применение ядерного оружия влечет за собой ядерный ответ, а этого ведь никто не хочет, верно?
— Насколько угроза нападения России реальна для обычных людей в Польше?
— Россия исторически представляла угрозу для Польши — и, конечно, атмосфера страха сегодня присутствует в обществе. Растут опасения ядерной атаки. Но обратная сторона этой медали — [польские] власти сделали этот страх своим орудием. Я не могу назвать это государственной пропагандой, но я считаю, что угроза, которую представляет Россия, сознательно преувеличивается правительством. Некоторые оппозиционные журналисты (и я согласна с ними) считают, что война в Украине в какой-то степени играет на руку этой автократической власти. Потому что она заявляет о своей готовности защитить от угрозы и объединяет людей перед лицом врага.
— А как люди, которые считают российское нападением реальным, объясняют, для чего оно нужно Кремлю?
— Они говорят, что Россия непредсказуема. И что если Путину будет нечего терять, он атакует Польшу. Оружие, при помощи которого будет совершено это нападение — традиционное или ядерное, — обсуждается мало. Лично я думаю, что Россия не осмелится вторгнуться в Польшу. Но чтобы свести риск к минимуму, Запад должен убедиться, что Россия проиграет войну против Украины.
— Если вернуться к внешней политике Польши до февраля 2022 года: казалась ли Беларусь в тот момент такой же угрозой для страны, какой видится сегодня?
— Территория Беларуси значительно меньше, и она [всегда] рассматривалась, как нечто вроде придатка России. Поляки считают Лукашенко инструментом в руках Путина. И конечно, сейчас есть опасения из-за того, что в Беларуси — соседней к Польше стране — находятся российские военные и ядерное оружие. Поляки боятся, что Россия может атаковать страну с территории Беларуси. То же можно сказать про [находящихся там] бойцов ЧВК Вагнера или мигрантов, пытающихся нелегально попасть в Европу. Но угрозу представляет не сама по себе Беларусь, а то, как ее использует Россия.
— Летом 2021 года Беларусь спровоцировала миграционный кризис, в том числе у польской границы. Повлияло ли это на восприятие поляками Беларуси?
— Хороший вопрос. По моему мнению, это незначительная угроза. Но польское правительство умело воспользовалось ситуацией. Мне совсем не нравится, что сегодня в Польше есть две категории мигрантов: украинцы, которые нам «нравятся», и мигранты, которые пытаются попасть в страну через Беларусь. Происходящее сейчас [на границе] совершенно негуманно. Людям не дают пройти, они умирают в лесах. Такого в Евросоюзе происходить не должно.
— Я согласна с вами. Вы упомянули и о ЧВК Вагнера, бойцы которой «ушли» в Беларусь после мятежа Пригожина. С тех пор часто появляются новости об учениях у польской границы, нарушении воздушного пространства страны и якобы «шутки» Лукашенко о том, что вагнеровцы хотят сходить на «экскурсию» в Варшаву и Жувеч. На ваш взгляд, это все — проявления реальной угрозы или своего рода психологическое давление?
— Думаю, второе. Мне не кажется, что ЧВК Вагнера действительно может угрожать польской безопасности. Это нечто маргинальное, тогда как Польша — страна НАТО с сильной армией. Но опять же по моим ощущениям, польские власти используют эту ситуацию в своих интересах.
— Да, очевидно, что польские власти относятся к происходящему у восточной границы вполне серьезно — и стремительно укрепляют ее.
— Здесь необходимо также учитывать, что рядом с восточной границей (а именно у украинской границы), расположены польские города, которые служат своего рода хабом помощи — военной и гуманитарной — для Украины. И размещение там военной силы необходимо не только для защиты польских территорий, но и для того, чтобы иметь возможность лучше помогать Украине. Опять же это маловероятно, но, если натиск России на Западную Украину усилится, опасность для Польши возрастет. Я думаю, это еще одна вероятная причина усиления границы.
— А у вас есть предположения, почему российские власти так много внимания уделяют Польше? Например, недавно Владимир Путин заявил, что часть польских территорий — «подарок» Сталина.
— Да, мы это слышали. Думаю, причина очень проста. Роль Польши как военного игрока растет — и для России действительно важно вступить с ней в борьбу. Мне кажется, влияет и то, что Польша оказывает поддержку Украине. Конечно, военную помощь предоставляют и другие страны. Но сложно представить угрозы, например, в адрес США и Великобритании хотя бы из-за их географического расположения. Или в адрес Германии — потому что, мне кажется, Россия еще надеется, что там остаются [политические] силы, с которыми можно сотрудничать. Польша в этом смысле — решенное дело, нет никаких иллюзий, что она будет сотрудничать с авторитарным правительством Путина.
— Не могу не спросить о тезисе российской пропаганды: Польша якобы помогает Украине не просто так, а потому что готовит некий гибридный вариант вторжения на ее территории. Какими эти заявления кажутся из Польши?
— Это полное безумие. Даже у правительства [Польши], которое мне не нравится, абсолютно точно нет планов ревизионистской политики по отношению к Украине и ее территориям. Очевидно, что это не то, о чем стоит говорить всерьез.
Но поддержка Украины, я думаю, может в будущем быть проблематичной для Польши. Я не вижу предпосылок к тому, чтобы она снижалась. Польша поддерживает и присоединение Украины к Евросоюзу. Но, как показал конфликт вокруг зерновой сделки, если Украина вступит в ЕС, польский агрокультурный сектор столкнется с большими проблемами из-за конкуренции. Однако, пока идет война, ни одна польская партия не будет продвигать идею прекращения помощи Украине.
— Помощь Украине влияет на оборонный потенциал Польши?
— Одно из последствий очевидно: обязательства, которые взяла на себя Польша по отношению к Украине, в том числе по передаче вооружения, делают ее сильным актором в сфере безопасности. Второй момент — Польша поставляет в Украину много техники (не обязательно самой новой), а затем собирается закупить новую у Южной Кореи и США. В конечном счете это также приведет к очень быстрой модернизации польской армии. То есть помощь Украине, на мой взгляд, наряду с увеличением инвестиций в оборону укрепляет вооруженные силы и безопасность Польши, но никак не ослабляет.
— А как страны Евросоюза и НАТО относятся к тому, что Польша укрепляет свою восточную границу и усиливает оборону?
— Страны НАТО и США как лидер альянса, конечно, этому рады. Укрепление польской безопасности приветствуют и страны Евросоюза. Но здесь есть другая большая проблема — война играет на руку действующему правительству Польши. Состояние демократии в Польше — это elephant in the room. И у меня сложилось впечатление, что демократическим проблемам в Польше уделяется не так много внимания из-за ее поддержки Украины. Развитие событий может быть очень опасным, в том числе для всего Евросоюза.
— Есть мнение, что на фоне российского вторжения в Украину проблемы, существовавшие в НАТО, стали очевиднее. Вы его разделяете?
— Я думаю, война на самом деле сплотила страны НАТО. До февраля 2022 года для многих стран НАТО и Евросоюза даже аннексия Крыма не была такой уж большой проблемой. Полномасштабное вторжение все изменило. Некоторые говорят даже, что Путин помог евроинтеграции. В какой-то степени это так. Сейчас мы больше сходимся в восприятии России и угроз в целом. И мы лучше осознаем, что единственный способ выжить — работать вместе.
— На ваш взгляд, приведет ли война России в Украине, как когда-то Вторая мировая война, к переосмыслению устройства мировой безопасности?
— Однозначно. Я пока не вижу необходимости в новом объединении, кажется, того, что у нас есть — Евросоюз и НАТО, — вполне достаточно для преодоления сложившейся ситуации. Но безусловно, Совет Безопасности ООН нуждается в переменах — в этой войне он не может ничего, потому что два его постоянных члена не видят проблемы в происходящем.
Я думаю, через несколько лет нас ждет новый порядок в сфере безопасности Европы. И если кардинальных перемен не случится (а я не вижу для этого предпосылок), то он не будет включать в себя Россию и скорее будет направлен против нее. Но об этом пока рано говорить.
В целом сравнение со Второй мировой войной мне кажется уместным. Хотя бы потому, что полномасштабное вторжение в XXI веке — это определенно то, чего никто не ждал. Нечто новое и поражающее. И я думаю, что реакцией на это станет изменение структуры [безопасности] и мышления.
Беседовала Кристина Сафонова