Украинские дроны атаковали аэропорт Пскова. Как они смогли пролететь сотни километров и остаться незамеченными?
В ночь на 30 августа беспилотники атаковали международный аэропорт Пскова Кресты. По разным данным, в операции участвовали 10-20 дронов. Как сообщает издание «Украинская правда», ее проводили Главное управление разведки Минобороны Украины (ГУР) и другие подразделения Сил обороны. По разным данным, в ходе атаки могли быть повреждены от четырех до шести самолетов. «Медуза» поговорила об этой атаке и том, почему российские системы ПВО не смогли ее предотвратить, с военным журналистом.
— По заявлению Главного управления разведки Минобороны Украины, аэропорт Пскова атаковали именно украинские дроны. Как беспилотники могли пролететь 700 километров над территорией России?
— Детали неизвестны. Аналогичные беспилотники — например, иранские Shahed, которые запускает Россия, управляются не дистанционно, а по заложенной заранее программе. В дронах существует две системы навигации — спутниковая и инерциальная, то есть обычный автопилот. Последняя включается в ситуации, когда беспилотник теряет сигнал GPS — тогда он начинает лететь по заданной заранее траектории. Эта программа активизируется и когда дрон входит в область действия системы РЭП (радиоэлектронного подавления, — прим. «Медузы») или зону неуверенного приема спутниковых сигналов.
Точных данных о том, как именно производится наведение на конечную цель, нет. Однако удары были нанесены по [стоявшим на аэродроме] самолетам Ил-76, что позволяет предположить, что на финальном этапе точность была очень высокой. Теоретически, Ил-76 — довольно большая машина, это дает возможность предположить, что по нему можно попасть, просто зная точные координаты. Но также не исключено, что у беспилотников могла быть головка наведения. Они бывают разных типов: радиолокационные (которые, грубо говоря, наводятся на большой кусок металла), оптические и другие. Крайне маловероятно, что дроны управлялись по радио, потому что такие сигналы очень легко выключить при помощи РЭП. Поэтому вероятно, что это были автономные аппараты, которые сначала использовали спутниковую или инерциальную систему, а в конце прибегли к головкам наведения.
— Какие типы дронов использует украинской армией для нанесения ударов внутри РФ? Это дроны-камикадзе, подобные тем, что использует российская армия?
— Украинцы активно демонстрируют в соцсетях дрон «Бобер», который разработан по аэродинамической схеме «утка» — органы управления у него находятся впереди крыла. Именно он врезался в небоскреб Москвы-Сити.
Используются и другие разработки — классической самолетной формы. Эти беспилотники могут держаться в воздухе несколько часов и изначально создавались для выполнения разведывательных функций. Однако переделать их в ударные очень легко — в них есть отсек для нагрузки, в который можно поместить как оборудование для наблюдения за землей, так и боеприпасы. «Бобер», например, может вместить несколько сотен килограммов взрывчатки. Все эти дроны функционируют как камикадзе — долетел и взорвался. Системы сбрасывания [взрывчатки] на них ставить нерационально.
— Почему на российской территории беспилотники, пролетев такое большое расстояние, не были подавлены системами ПВО?
— Осуществить такой марш действительно очень сложно. Заявленные характеристики дронов, которые используются для подобных ударов, в том числе, Shahed-136, предполагают дистанцию чуть больше тысячи километров. Соответственно, 700 километров преодолеть можно. С другой стороны, когда дрон летит на подобное расстояние, трудно предугадать ряд факторов: например, давление, влажность или тип ветра. Если ветер будет встречным или боковым, расход топлива увеличится, что сократит дальность.
Еще подобные беспилотники не летят по прямой линии: они совершают маневры для обмана ПВО — разворачиваются и двигаются по кривой траектории. Из-за этих сложностей сразу начали появляться версии о том, что дроны могли запустить из стран Балтии. Эта версия кажется маловероятной, потому что они входят в НАТО, государства-участники которого относятся к прямому участию в российско-украинской войне с максимальной осторожностью.
Самым логичным вариантом кажется запуск с территории Украины: тем более, что ВСУ неоднократно проводили такие акции с приграничными территориями РФ. Теоретически у них есть информация о том, какие зоны в России прикрыты ПВО и где можно найти дыры. Об этом свидетельствует и тот факт, что у Украины нет летающих радаров, которые «видят» довольно далеко — на 300-400 километров. Возможно, страны НАТО, которые с подобных устройств или с помощью наземных радаров мониторят территорию РФ из сопредельных государств, делятся такими данными с ВСУ. Зоны, прикрытые системой ПВО РФ, можно изучать только так — со спутников это делать значительно сложнее.
— По заявлениям российских властей, ночью было сбито восемь дронов: три — в Брянской области, два — в Рязанской, по одному — в Орловской, Калужской и Московской областях. Получается, что эти дроны вышли за пределы дыр в системе ПВО?
— Я не исключаю, что эту восьмерку можно было подловить на маршрутах, по которым другие украинские дроны летали раньше — особенно в приграничной Брянской области. Одной стороне логично запустить беспилотник по уже испытанной траектории, а другой — установить на ней систему РЭП, которая может его посадить. Но, если нет сигнала, влияющего на дрон, то нечего будет и подловить при помощи радиопомех.
— Вы уже сказали, что вероятность отправки дронов с территории стран Балтии близка к нулю. А возможно ли, что они были запущены не вооруженными силами этих государств, а, например, сочувствующими Украине «добровольцами»? Это действие воспринималось бы властями РФ как нападение НАТО, если бы они смогли его доказать?
— Я не могу представить себе такую ситуацию. В странах Балтии довольно четко контролируется обстановка, особенно военная, поэтому такой запуск практически невозможен. Соответственно, трудно вообразить и реакцию властей РФ. Они начертили уже множество «красных линий», которые многократно переходились. При этом мы видели неадекватную реакцию на совершенно пустячные события, вроде обещания Великобритании поставок Украине сердечников для боеприпасов с обедненным ураном. Это не ядерное оружие, в них нет никаких особых характеристик, тем не менее реакция Владимира Путина была непропорциональной — приостановка действия Договора о стратегических наступательных вооружениях (ДСНВ). Поэтому трудно говорить о каких-то правилах [внутри российской системы власти]: Россия находится в режиме ручного управления, где законы соблюдаются через раз.
— Представители «Национальной республиканской армии» намекали, что дроны могли быть запущены с территории России сочувствующими Украине «партизанами». Насколько реалистично такое заявление?
— Мы узнаем про подобные беспилотники, когда они долетают до цели или сбиваются системами ПВО, поэтому кажется, что они «материализуются» где-то на территории России, а потом появляются в новостях. Этому [ощущению] способствует и отсутствие свидетельств того, что они пролетают над линией фронта, оккупированными регионами Украины и приграничными российскими областями. Подобные видео не попадают в интернет, поэтому [у россиян] закрадываются сомнения в том, что дроны запускают с территорий, контролируемых ВСУ.
Из-за этого непонимания и рождаются предположения, что беспилотники вылетают с территории России, так как дистанция [до цели] сокращается, а риск перехвата уменьшается. Однако [в такой версии] возникают сомнения: у подобных дронов размах крыла больше трех метров, вес боевой части — 150-200 килограммов. Их нужно каким-то скрытым образом достать, снарядить, подготовить и довезти до места запуска. Эти действия сложно спрятать, учитывая, что спецслужбы РФ находятся в состоянии очень высокой готовности.
В этом смысле и Беларусь, которая ближе к Пскову, чем Украина, мало чем отличается от России. Более того, в самой Беларуси есть масса аэродромов, на которых стоят российские [военные] самолеты. Однако Украина старается никак не задевать своего северного соседа и демонстрирует нежелание с ним воевать. Поэтому запуски дронов не из Украины маловероятны — но не невозможны. Как я уже говорил, они появляются буквально из воздуха, и где они находились до того, как были обнаружены — неясно.
— Почему целью сегодняшней атаки стал именно псковский аэродром? Какие основные цели у украинских дронов и по каким критериям они могут определяться?
— Залезть в головы запускающим мы не можем, но почему нет [почему бы и не Псков]? Это военный аэродром, на нем стоят военно-транспортные самолеты, в которые [из-за их размера] проще попасть, чем в условные истребители. Рядом с ним также дислоцирована дивизия ВДВ. Вторая причина [по которой этот конкретный аэродром стал целью дронов] может заключаться в том, что каким-то образом были выявлены прорехи в системе ПВО, позволяющие долететь до Пскова.
Категоризировать цели довольно сложно, потому что большое количество дронов сбивается — из-за этого нельзя понять их конечную точку назначения. В оккупированном Крыму они попадают по складам — для нарушения логистических цепочек группировки российской армии на юге Украины. На территории России пока нельзя выявить четкую система ударов. Часто бьют по удобным, но не критическим объектам — например, по конкретному небоскребу в Москве-Сити, где сидят чиновники Минцифры, косвенно помогающие вести войну. Однако стоит отметить, что за все время ударов еще не было ни одной жертвы [среди мирного населения] — все делается аккуратно.
— По данным новостных телеграм-каналов, ночную атаку на Псков пытались подавить стрелковым оружием. Возможно ли это — сбить дрон из автомата?
— Дрон можно сбить из автомата. Одна пуля может повредить его так, что он упадет: беспилотник относительно небольшой, у него много уязвимых мест. Если попасть в любую его часть, произойдет обрушение конструкции, он рухнет. Однако из стрелкового оружия крайне сложно попасть по аппарату, который двигается со скоростью 150-200 км/ч, еще и ночью.
Поэтому сбивать дроны лучше всего мелкокалиберной артиллерией с программируемыми дистанционными взрывателями, которые вычисляют высоту и расстояние до цели, и взрываются рядом с беспилотником — нескольких осколков достаточно. Однако российская зенитная артиллерия такие снаряды не использует — поэтому [российским военным] приходится целиться [из стрелкового оружия] так, чтобы попасть.
Сбить дрон из ПЗРК (переносного зенитного ракетного комплекса, — прим. «Медузы») также сложно, потому что в таких комплексах используется инфракрасная головка наведения, которая ориентируется на горящий выхлоп реактивного двигателя самолета. А дрон, который летит на большой высоте, хоть и обладает двигателем внутреннего сгорания, все равно недостаточно горячий для ПЗРК. Поэтому его пытаются сбить из всего, что можно — в ход идут винтовки, автоматы, пулеметы, мелкокалиберная артиллерия.
— Украинская ПВО сбивает российские дроны по похожей модели?
— Дроны везде сбиваются на подходе, потому что выключить GPS во всей стране [чтобы затруднить их полет] невозможно. У Украины точно есть снаряды с программируемыми взрывателями шведского и немецкого производства. Обе стороны российско-украинской войны используют примерно одинаковые беспилотники, которые летят на небольшой высоте. Время, в рамках которого дрон находится в зоне поражения конкретной системы, довольно невелико. Условно: пролетел над головами, нырнул за деревья — и все. Чтобы его сбить, нужно как минимум знать, с какой стороны он выйдет. Поэтому крайне важен вопрос обнаружения. В Украине еще с осени 2022 года есть приложение, куда люди со смартфонами могут направить сигнал, что они видят летящий Shahed. Это способствует раннему определению. В России подобной программы пока нет, хотя появляется информация о ее разработке.
— Почему масштабные атаки дронов по объектам на территории России начались только несколько месяцев назад, спустя больше года после начала войны?
— Это очень хороший вопрос, потому что он показывает, что за год войны украинцы смогли развернуть производство дронов у себя в стране и наладить поставки компонентов из-за рубежа — на все это нужно время. В самих дронах ничего сложного нет, но нужны разные части — электронная начинка, система навигации, плата управления. [Например] иранцы закупают все это через интернет-магазины. Также необходимы небольшие двигатели внутреннего сгорания — на электрическом моторе далеко не улетишь. Украинцы могли научиться их производить, особенно с учетом доступа к мировому рынку и к западным технологиям, тогда как в России с ними большие проблемы.
— Насколько с военной точки зрения удары дронами по территории РФ несут практический смысл? Или же их основная задача скорее политическая?
— Военное и политическое украинское руководство давно говорит о необходимости донести до всех россиян понимание того, что Россия ведет войну. В случае с ударами по аэродромам и складам есть практический смысл. Когда же дрон сбивают в Москве или другом городе, это слышат жители, некоторые просыпаются, что работает на психологическом уровне. Таким образом, если беспилотник достиг территории России, он уже выполнил свою задачу — даже если его сбили, украинцы понимают, что эта территория активно прикрывается системами ПВО, поэтому в следующий раз ее лучше избегать.
— Будут ли учащаться атаки дронов по объектам на территории России?
— Удары точно будут продолжаться. Один дрон стоит значительно меньше, чем взорванный им Ил-76. Его использовать выгодно, поэтому украинцы будут вкладываться в развитие и закупку беспилотников. Вероятно, налеты будут массовыми, но все зависит от тактики Украины — ее руководители решают, наносить точечный или масштабный удар. Возможно, тенденция на учащение будет сохраняться.
«Медуза»