Что искать на книжной ярмарке Non/fiction в 2021 году? Вот 30 самых интересных новинок. Список Галины Юзефович

С 24 по 28 марта в Гостином дворе в Москве пройдет ежегодная книжная выставка-ярмарка Non/fiction. В 2020 году из-за пандемии коронавируса она прошла только в формате онлайн-встреч. Накануне Non/fiction 2021 года литературный критик Галина Юзефович выбрала 30 книг, которые будут продаваться на ярмарке и на которые стоит обратить внимание. В список вошли новинки художественной литературы и нон-фикшна. Позже «Медуза» опубликует еще одну подборку новинок Non/fiction — с книгами для детей.

Художественная литература

Гузель Яхина. Эшелон на Самарканд. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2021

Третий роман Гузель Яхиной, как и предыдущие книги писательницы «Зулейха открывает глаза» и «Дети мои», погружает читателя в пространство нашей общей исторической травмы — впрочем, делает он это максимально мягко, бережно и неболезненно. В 1923 году эшелон под водительством импульсивного юного командира Деева и строгой комиссара Белой увозит из голодающего Поволжья пять сотен изможденных детей в Среднюю Азию — и оказывается символическим инструментом искупления грехов для всей погрязшей в братоубийстве страны, лежащей по обе стороны железнодорожных рельсов. Едва успев выйти из типографии, «Эшелон на Самарканд» успел оказаться в центре горячей общественной полемики, так что, пожалуй, ознакомиться с романом самостоятельно и составить по его поводу собственное мнение, будет нелишним. 

Кейт Элизабет Расселл. Моя темная Ванесса. М.: Синдбад, 2021. Перевод Л. Карцивадзе

Вокруг литературного дебюта американки Кейт Элизабет Расселл тоже кипят нешуточные страсти — и это несложно понять, учитывая провокативную тему романа. Пятнадцатилетняя героиня-рассказчица Ванесса — одинокий, замкнутый подросток, болезненно переживающий свою (преимущественно воображаемую) непохожесть на сверстников. Именно в силу этого она становится легкой добычей сорокадвухлетнего Джейкоба Стрейна — ее школьного преподавателя литературы и большого ценителя юности и красоты. В сущности, «Моя темная Ванесса» — это история Лолиты, вывернутая наизнанку: смена оптики с мужской на женскую позволяет увидеть коллизию, знакомую нам по набоковскому роману, с противоположной стороны и осознать глубину раны, которую способна нанести девушке подобная связь. 

Кормак Маккарти. Пограничная трилогия. М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2021. Перевод С. Белова, В. Бошняка

Классическая трилогия Кормака Маккарти («Кони, кони», «За чертой» и «Содом и Гоморра»), как и другие книги автора, написана в высшей степени причудливым языком без привычных нам знаков препинания. Однако стоит читателю преодолеть этот барьер, как перед ним во всем своем великолепии распахнется просторный мир американо-мексиканского фронтира середины ХХ века. Эстетика вестерна у Маккарти органично уживается с величием европейского эпоса, а возвышенная и явно намеренная архаичность сюжетных коллизий — с абсолютной эмоциональной достоверностью. Романы «Пограничной трилогии» уже издавались на русском, но по отдельности и очень давно — тем приятнее, что теперь их, наконец, можно купить под одной обложкой, в отредактированном переводе и с обширным комментарием. 

Чжан Юэжань. Кокон. М.: Фантом Пресс, 2021. Перевод А. Перловой

Мальчик Чэн Гун и девочка Ли Цзяци, одинокие и не слишком счастливые в собственных семьях, взрослеют в эпоху китайской «перестройки», а их горячая дружба держится в первую очередь на совместных играх в «расследования». Но однажды судьба подбросит им подлинную загадку, уходящую корнями в эпоху Культурной революции, и мир для них обоих уже не будет прежним. Семейная сага молодой китаянки Чжан Юэжань — книга поразительная: она одновременно вовлекает читателя в мир предельно чужой и непривычный, но в то же время вызывает мгновенное узнавание у любого человека, хотя бы краешком захватившего советское время и эпоху последующих трансформаций. 

Микаэль Ниеми. Дамба. М.: Фантом Пресс, 2021. Перевод С. Штерна

У героев «Дамбы» шведского писателя Микаэля Ниеми (русский читатель знает его по романам «Популярная музыка из Виттулы» и «Сварить медведя») и так все в жизни идет не самым лучшим образом. Но однажды проблемы, которые представлялись им серьезными (банкротство, развод, токсикоз, одиночество, тоска по прошлому), меркнут перед лицом беды принципиально иного масштаба: многодневные дожди размывают бетонную дамбу, и раздувшаяся река Люлео из мирной и живописной превращается в реку-убийцу. Любую, даже самую сумрачную историю (а в основе своей эта история именно такова) Ниеми способен превратить в повествование одновременно смешное, трогательное, многослойное, захватывающее и героическое — именно такова «Дамба», без преувеличения один из лучших переводных романов года.

Ксения Буржская. Мой белый. М.: Эксмо, 2021

Мама, дочка, Вера — семья, которую описывает в своей лиричной и камерной книге Ксения Буржская, традиционна во всем, кроме состава. Мама и Вера любят друг друга, путешествуют, ссорятся, перерастают свои отношения, расстаются, и мы видим историю этого союза глазами их взрослеющей дочери, героини-рассказчицы романа. Своей оптикой (гомосексуальная семья сквозь призму восприятия растущего в ней ребенка) «Мой белый» напоминает нашумевшую в прошлом году книгу Микиты Франко «Дни нашей жизни» с поправкой на то, что как автор Буржская обладает куда большей зрелостью и талантом. И точно так же, как книга Франко, роман Буржской, помимо чисто художественной, решает еще одну очень очень важную задачу — нормализует восприятие нетрадиционных семейных моделей в российском обществе.

Алла Горбунова. Другая материя. М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2021

Третья прозаическая книга поэтессы Аллы Горбуновой (предыдущая, сборник малой прозы «Конец света, моя любовь» принес ей недавно премию «НОС») вновь представляет собой россыпь коротких историй — автобиографических, фантасмагорических, смешных, страшноватых. Исключительно разнообразные (авторский диапазон Горбуновой простирается от готической новеллы до лирической зарисовки о детстве и от псевдофольклорной сказки до хоррора), они, тем не менее, складываются в целостную картину, трудно определимую в терминах жанра — и, вероятно, именно в силу этого неотразимо привлекательную.

Оксана Васякина. Рана. М.: НЛО, 2021

Оксану Васякину знают как поэта, работающего на стыке обнаженной искренности и эпатажа. Ее прозаический дебют выдержан в том же узнаваемом нервном стиле. На протяжении всей книги героиня, очень похожая на самого автора, со многими пересадками едет из Волгограда в Сибирь, в Усть-Илимск, чтобы захоронить там прах умершей матери. Однако пунктирное роуд-муви оборачивается странствием не столько пространственным, сколько ментальным. Долгая дорога располагает к размышлениям о себе, об отношениях с матерью, о собственной сексуальности, о гендере, о смерти. Обо всем этом Васякина пишет со своей всегдашней яростной прямотой, с почти болезненной для читателя откровенностью, вызывающей одновременно легкую оторопь и безусловное уважение. 

Алан Мур. Иерусалим. СПб: АСТ, Астрель Санкт-Петербург, 2021. Перевод С. Карпова

1300-страничный прозаический opus magnum великого комиксиста Алана Мура (среди самых известных его работ — «Хранители» и «V значит вендетта») проще всего сравнивать с «Улиссом» Джойса, в котором на место ирландского Дублина подставили английский Нортгемптон, а дотошный реализм щедро приправили мистикой, научной фантастикой и фэнтези. Запутанный сюжет, объединяющий сразу несколько исторических эпох, тем не менее, имеет единую смысловую ось — родословие семейства Верналл, отдельные представители которого наделены не то даром, не то проклятием — они умеют общаться с высшими силами. Сложно устроенный, стилистически неоднородный, «Иерусалим», тем не менее, обладает достоинством гармоничной целостности и, несмотря на циклопический объем, впечатляющей композиционной стройности. 

Шарль Левински. Кастелау. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2021. Перевод М. Рудницкого

Молодой киновед Сэмюэль Саундерс собирает материал для диссертации, посвященной фильмам, снимавшимся в последние месяцы войны в нацистской Германии, но так и не законченным или не вышедшим на экраны. В ходе этих изысканий он неожиданно для себя извлекает на свет грязные подробности, таящиеся в прошлом знаменитого голливудского актера. Эта находка меняет всю жизнь героя, превращая ее в безумный и обреченный крестовый поход против лжи и незаслуженной славы. Кинематограф и его история становятся для немецкоязычного швейцарца Шарля Левински той призмой, сквозь которую он смотрит на тему гения (или во всяком случае яркого таланта) и злодейства, разворачивая этот вечный сюжет на фоне драматичных событий европейской истории ХХ века.  

Анна Катрине Боман. Агата. М.: АСТ, CORPUS, 2021. Перевод А. Ливановой 

Старик-психотерапевт считает рабочие часы, отделяющие его от скорой пенсии, а во время сеансов рисует в блокноте птичек вместо того, чтобы по-настоящему слушать своих пациентов. Он никогда не любил свою работу, а теперь, когда избавление так близко, и вовсе с трудом ее переносит. Но однажды на его пороге появляется женщина с бледным лицом и горящими глазами по имени Агата. Она недавно выписалась из психиатрической лечебницы, состояние ее по меньшей мере нестабильно, но она непременно желает пройти терапию у главного героя, несмотря на его явное нежелание брать новых (и вдобавок сложных) пациентов накануне выхода на пенсию. Ну, и конечно же, как оно обычно и бывает в такого рода историях, встреча эта оказывается целительной как для пациентки, так и для терапевта. Добрая и утешительная, но при этом ничуть не приторная история, рассказанная датчанкой Анне Катрине Боман, сама по себе обладает терапевтическим эффектом и наверняка понравится поклонникам творчества Фредерика Бакмана. 

Ребекка Маккай. Мы умели верить. М.: LiveBook, 2021. Перевод Д. Шепелева

Эпидемия СПИДа, поразившая Америку в середине 1980-х и выкосившая значительную часть гей-сообщества, неплохо отражена в художественной прозе: эта тема затрагивается и в «Доме на краю света» Майкла Каннингема, и в «Бессмертниках» Хлои Бенджамин, и во многих других книгах. Но, пожалуй, лишь в «Мы умели верить» Ребекки Маккай она выходит на передний план и становится поводом для вдумчивой и многослойной авторской рефлексии. Действие романа разворачивается в двух временных пластах — на пике эпидемии, в 1985 году, и тридцатью годами позже, когда о событиях тех лет размышляет женщина, у которой СПИД отнял старшего брата и многих друзей. Такая двойная оптика позволяет увидеть трагедию сразу и в моменте, и сквозь время, что дает читателю возможность и проникнуться непосредственным состраданием к жертвам эпидемии, и по-настоящему осознать ее исторический масштаб. 

Хуан Габриэль Васкес. Нетленный прах. М.: ЭКСМО, 2021. Перевод А. Богдановского

Главный герой романа колумбийца Хуана Габриэля Васкеса, молодой писатель, давно живущий в Барселоне, вместе с беременной женой приезжает на родину в короткий отпуск, чтобы навестить родителей, однако супругам приходится продлить свое пребывание в Боготе — жена попадает в больницу из-за угрозы выкидыша. Предоставленный сам себе, страдающий от постоянной тревоги, чтобы отвлечься, герой погружается в размышления о ключевом событии колумбийской истории ХХ века — убийстве Хорхе Эльесера Гайтана, известного политика и оратора, застреленного на выходе из собственного дома 9 апреля 1948 года. Этот эпизод стал причиной вооруженного восстания в столице, повлекшего за собой многолетнее кровопролитие, с долгосрочными последствиями которого Колумбия сталкивается по сей день. Наполовину детектив (герой пытается разгадать подлинную причину произошедшего), наполовину меланхоличная медитация на тему взаимосвязи прошлого и настоящего, роман Хуана Габриэля Васкеса обладает всеми признаками большой литературы и приоткрывает российскому читателю окно в малоизвестный у нас мир современной латиноамериканской литературы. 

Чжоу Хаохуэй. Письма смерти. М.: ЭКСМО, 2021. Перевод К. Гемуевой

В китайском Чэнду появился маньяк — на манер Декстера из одноименного сериала он убивает (или, по его собственному убеждению, казнит) тех, кто каким-то образом сумел избежать законного наказания. И каждому убийству предшествует «письмо смерти», в котором маньяк вежливо предупреждает, когда именно и на каком основании будет произведена «казнь». Это уже второе пришествие убийцы в Чэнду: восемнадцать лет назад он так же вершил свой суд и расправу, позволив полиции изучить свои приемы и обыкновения, но не дав ни единого шанса подобраться на расстояние выстрела. «Письма смерти» Чжоу Хаохуэя — это одновременно и процедуральный детектив, позволяющий понять, как работает современная китайская полиция, и психологическая драма, и мрачный триллер, во всех этих качествах не уступающий лучшим образцам скандинавского нуара.

Руту Модан. Имущество. СПб: Бумкнига, 2021. Перевод Е. Байбиковой

Молодая израильтянка Мики, недавно потерявшая отца, и ее вздорная бабушка летят в Варшаву, на родину предков. Формально цель их поездки — попытаться разыскать и вернуть имущество, некогда принадлежавшее бабушкиному отцу. Однако довольно скоро Мики начинает подозревать, что история с реституцией — не более, чем формальный предлог, а на самом деле бабушка ищет в городе своей юности нечто совсем иное. Обаятельный, грустный и очень красивый комикс Руту Модан — это сразу и детектив, и любовная драма, но в первую очередь — лиричное и глубокое размышление о переживании утраты, о восстановлении контакта с собственным прошлым и об исключительной важности этой душевной работы.

Нон-фикшн

Витольд Шабловский. Танцующие медведи. М.: АСТ, CORPUS, 2021. Перевод М. Алексеевой

Польский журналист Витольд Шабловский известен русскому читателю своей замечательной книгой очерков о Турции «Убийца из города абрикосов». Новый сборник Шабловского — исследование повседневной жизни на постсоветском пространстве. Куба, Украина, Польша, Болгария, Албания, Эстония — страны, в теории только выигравшие от распада СССР, однако на практике все оказывается неизмеримо сложнее. Капиталистическая «свобода», пришедшая на смену прежней «несвободе», несет с собой новые проблемы, и люди с социалистическим бэкграундом часто не могут к ним приспособиться. А сквозной метафорой, четче всех подсвечивающей сложившуюся ситуацию, для Шабловского становятся вынесенные в заглавие «танцующие медведи» — вечные спутники болгарских цыган, отнятые у хозяев в начале 2000-х годов из соображений гуманизма, но трагически не способные адаптироваться к новой вольной жизни. 

Патрик Барбье. Фаринелли. Величайший кастрат эпохи Просвещения. СПб: Издательство Ивана Лимбаха, 2021. Перевод И. Морозовой, С. Райского 

Великий выходец из итальянской Апулии Карло Боски вошел в историю под именем Фаринелли. Его божественному сопрано — результату проведенной в девятилетнем возрасте кастрации — рукоплескала вся Европа, на протяжении двадцати лет он был едва ли не самым влиятельным человеком при испанском дворе, он нажил огромное состояние, а последние годы провел в Болонье, наслаждаясь обществом лучших представителей европейской элиты. В отличие от большинства исследователей, ставящих во главу угла пережитую Фаринелли физическую и психологическую травму, французский историк Патрик Барбье (на русском ранее выходили его книги о Полине Виардо, публичных праздниках в Неаполе и знаменитая «История кастратов») рассказывает о блестящей артистической карьере певца, помещая ее в широкий социальный и культурный контекст эпохи. Человеческие качества и музыкальные дарования Фаринелли, а также механика выпавшего на его долю головокружительного успеха — все это интересует Патрика Барбье куда больше, чем бесплодные попытки реконструировать душевные муки певца по поводу пережитой кастрации. 

Энтони Калделлис. Византийская кунсткамера. М.: АСТ, 2021. Перевод А. Виноградова

Византия с давних пор окружена густой пеленой исторического тумана — о ней знают мало, а то, что знают, часто склонны сакрализировать (особенно преуспела в этом деле российская государственная риторика, возводящая нынешнюю власть напрямую к византийским прообразам). Гомерически смешная и очень полезная книга американского историка-византиниста Энтони Калделлиса решает обе эти проблемы разом. Собранные в книге сюжеты, заимствованные автором из широчайшего спектра источников, можно отнести к жанру анекдотов, но не в современном, а скорее в историческом понимании этого слова — буквально «неизданное» или даже «не подлежащее изданию в силу цензурных ограничений». Рассказы о, мягко говоря, неортодоксальных семейных, сексуальных и воспитательных практиках, принятых среди византийцев, об их отношении к еде и животным, о светских скандалах, интригах и публичной брани, с одной стороны делают Византию радикально ближе и понятнее современному читателю, а с другой начисто лишают ее сакрального и мистического ореола.  

Эндрю Петтигри. Изобретение новостей. М.: АСТ, 2021

Мы живем в пространстве, перенасыщенном самыми свежими новостями, и нам сложно представить, что когда-то все было иначе. И тем не менее, на протяжении большей части своей истории человечество жило в мире, где новости касались лишь самого близкого окружения (средний радиус циркуляции новостей в Средние века не превышал 15 километров от деревенской ярмарки), а сведения из более отдаленных мест добиралась до адресата по многу лет и часто приходили в чудовищно искаженном виде. В своей захватывающей и вместе с тем очень обстоятельной книге историк Эндрю Петтигри показывает, как неуклонно возрастающая мобильность общества на исходе Средневековья приводит к большей глобализации, глобализация в свою очередь порождает запрос на информацию, необходимую для принятия решений, информация начинает требовать комментария и анализа, и вот за какие-то три столетия, к середине XVIII века формируется понятная и привычная нам система медиа со всем ее богатством жанров, публичной полемикой и постоянной гонкой за оперативностью и достоверностью. 

Роберт Дарнтон. Месмеризм и конец эпохи Просвещения. М.: Новое Литературное Обозрение, 2021. Перевод Н. и В. Михайлиных, Е. Кузьмишина

Парадоксальным образом французское общество предреволюционной эпохи практически проигнорировало один из величайших философских трактатов всех времен — книгу Жан-Жака Руссо об общественном договоре. Причина подобного пренебрежения крылась в том, что в это время внимание французов было захвачено идеями совсем иного рода. Венский врач Франц-Антон Месмер, прибывший в Париж в 1778 году, заразил всю образованную прослойку страны идеями «животного магнетизма» или «месмеризма». В своей остроумной и крайне информативной книге американский историк Роберт Дарнтон исследует причины и формы внезапной смены интеллектуальной парадигмы и отхода от рациональных идей французского Просвещения в пользу темных учений оккультистов и мистиков вроде Месмера. Обратите внимание, что после многолетнего перерыва издательство «НЛО» также переиздало, наконец, главный бестселлер Роберта Дарнтона «Великое кошачье побоище», который тоже можно будет купить на ярмарке.

Мариса Бейт. Периодическая таблица феминизма. М.: Ad Marginem, 2021 

Книга Марисы Бейт — практичный и очень нужный современному обществу путеводитель по истории феминизма, выстроенный по принципу портретной галереи. Мать феминизма и основоположница женского образования Мэри Уолстонкрафт, знаменитая пятерка канадских женщин-политиков под предводительством Эмили Мерфи (совместными усилиями они добились отмены закона, запрещавшего женщинам в Канаде занимать высшие государственные должности), Симона де Бовуар — создательница идеи гендера как социального и политического конструкта. Через биографии этих и множества других женщин (нашлось в книге место и нашим феминисткам Анне Философовой и Александре Коллонтай) Мариса Бейт описывает основные этапы в борьбе женщин за свои права, фиксирует главные победы и достижения на этом пути, а также намечает траекторию дальнейшего движения. 

Ирина Якутенко. Вирус, который сломал планету. М.: Альпина Нон-фикшн, 2021

Писать о пандемии до того, как она закончилась, — занятие рискованное. Что-то из написанного, возможно, устареет, что-то дополнится, что-то вообще будет опровергнуто и забыто. Молекулярный биолог и научный журналист Ирина Якутенко, автор телеграм-канала о коронавирусе «Безвольные каменщики», идет на этот риск и определенно выигрывает, а вместе с ней выигрывает и читатель. Книга Якутенко представляет собой собрание всего, что мы на сегодняшний знаем о СOVID-19 наверняка. И благодаря этому помимо чисто просветительской и познавательной она выполняет еще и важнейшую социальную функцию: отсеивает всевозможные слухи, убедительно развенчивает необоснованные опасения и надежды и вообще позволяет читателю почувствовать себя уверенно посреди информационного шторма, уже второй год бушующего на планете наравне с пандемией. 

Ульрике Мозер. Чахотка. М.: Новое литературное обозрение, 2021. Перевод А. Кукес

Туберкулез легких или чахотка — болезнь особенная: в разные времена ее носителей то обожествляли, то презирали, то преследовали. В первой половине XIX века она становится важным культурным явлением — своего рода знаком отличия, а сообщаемая ею своим жертвам специфическая красота (хрупкость, бледность, горящие щеки, сияющие глаза) возводится в эстетический идеал. Во второй половине XIХ века чахотка распространяется среди социальных низов и потому полностью лишается романтического ореола. На рубеже XIX — ХХ веков она становится золотой жилой для множества медицинских предпринимателей — на чахотке держится колоссальная индустрия горных туберкулезных санаториев. Во времена нацизма чахотка, противоречащая виталистским концепциям Гитлера, оказывается болезнью презираемой и табуированной. В своей увлекательной книге немецкая журналистка и историк Ульрике Мозер рассматривает чахотку не столько как медицинский, сколько как социальный феномен, оказавший значительное влияние на историю Германии и всей Европы в целом.

Клиффорд Пиковер. Искусственный интеллект. М.: Синдбад, 2021. Перевод А. Ефимовой

Книга Клиффорда Пиковера — не связное исследование, но яркая иллюстрированная энциклопедия всех явлений, имеющих хотя бы косвенное отношение к появлению искусственного интеллекта в его сегодняшнем виде. Начиная с первых реальных экспериментов в этом направлении вроде знаменитого древнегреческого Антикитерского механизма (судя по всему, он использовался для предсказания астрономических явлений) или «автоматов» анатолийского изобретателя Аль-Джазари (ему удалось сконструировать несколько движущихся фигур в форме людей и животных), Пиковер включает в свой каталог также и ментальные конструкты — такие как механические медные рыцари из легенд о сэре Ланселоте или Голем еврейских преданий. Как результат, книга Пиковера показывает историю создания искусственного интеллекта не как цепочку технологических решений, но в первую очередь как реализацию древней человеческой мечты, находившей воплощение не только в конкретных действиях, но и в отвлеченных фантазиях. 

Ад: История идеи и ее земные воплощения. Сост. Скотт Брюс. М.: Альпина Нон-фикшн, 2021

Антология, составленная американским историком-медиевистом Скоттом Брюсом, представляет собой самый, пожалуй, полный на сегодня компендиум текстов, так или иначе иллюстрирующих эволюцию человеческих представлений о великом воздаянии за грехи. Начиная с респектабельных классических моделей преисподней (среди них описания Тартара в «Теогонии» Гесиода или ада в раннехристианских апокрифах), постепенно составитель переходит к образам ада рукотворного и более современного — таким, как нацистские «фабрики уничтожения», бомбардировка Хиросимы или пожизненное заключение в одиночке. Тщательно отобранные и вдумчиво откомментированные фрагменты, относящиеся к разным эпохам, стилям и жанрам, все вместе воссоздают не столько эволюцию собственно концепций ада, сколько динамику глобального понимания гуманности, а также соразмерности наказания и вины. 

Патриция Черчленд. Совесть. Происхождение нравственной интуиции. М.: Альпина Нон-фикшн, 2021

Патриции Черчленд принадлежит честь изобретения новой научной дисциплины — нейрофилософии, лежащей на стыке традиционной этики и самых передовых исследований человеческого мозга. Ее фундаментальная (хотя и очень компактная) книга о совести представляет собой интереснейшую попытку совместить наши расхожие представления о добре и зле с тем, как объясняют человеческое поведение естественные науки. Связь морали и еды (теплокровные животные, нуждающиеся в больших объемах пищи, чем их холоднокровные собратья, выживали только если приучались делиться пищей с себе подобными), истоки этических различий в разных культурах, когнитивные механизмы, способствующие развитию эмпатии у младенцев — Черчленд виртуозно комбинирует данные самых разных дисциплин, формируя в голове у читателя картину, возможно, не безупречную с точки зрения академической убедительности, но невероятно яркую, целостную и концептуальную.  

Дэвид Роберт Граймс. Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теорию заговора и пропаганду. М.: АСТ, CORPUS, 2021. Перевод А. Анваера

По оценкам исследователей, более 59% публикаций, гуляющих в социальных сетях, рассылаются и тиражируются людьми, их не читавшими. Броские заголовки заставляют нас формировать ошибочное суждение, а невнимательность к деталям эти суждения модифицирует и подкрепляет. Современные медиа превращают нас в своего рода машины возмущения или страха, вынуждая действовать в обход механизмов критического мышления и логики. Ложные утверждения распространяются быстрее и проникают глубже, чем истинные, и все вместе это заставляет людей раз за разом принимать плохие, а иногда и опасные решения. Книга ирландского физика и известного борца с лженаукой Дэвида Роберта Граймса, с одной стороны, объясняет, почему мы так легко верим во всевозможную чушь, а с другой может использоваться как своего рода практическая инструкция по борьбе с шарлатанами, намеренно вводящими людей в заблуждение, или дураками, действующими из самых лучших побуждений. 

Кэтрин Мерридейл. Ленин в поезде. Путешествие, которое изменило мир. М.: CORPUS, 2021. Перевод под ред. А. Турова 

То, что Ленин вернулся в Россию из Швейцарии в немецком опломбированном вагоне, в общем, ни для кого не секрет. Однако трактуют это обстоятельство самыми разными способами, то восхищаясь предприимчивостью вождя мирового пролетариата, то рассматривая факт сотрудничества с германскими властями как предательство интересов своей страны. Английская писательница и историк Кэтрин Мерридейл в своей книге, увлекательной, как роман, и достоверной, как научное исследование, пытается воссоздать это событие во всей его полноте. Сложносочиненная шпионская интрига (отправляя Ленина в Москву, Германия рассматривала его как болезнетворную бактерию, способную подточить и без того пошатнувшееся политическое здоровье России), результат многолетних направленных усилий самого Ильича и его соратников, цепочка роковых случайностей — Мерридейл рассматривает все аспекты знаменитого путешествия в жестком вагоне третьего класса, продлившегося всего неделю, но при этом радикально изменившего мировой ландшафт по меньшей мере на сто лет вперед. 

Филип Брено, Летиция Корин. История сексуальности: от приматов до роботов. Комикс-исследование. М.: Ad Marginem, 2021

В соответствии с официальными требованиями комикс французского антрополога Филипа Брено и художницы Летиции Корин снабжен маркировкой «18+», однако в действительности это, конечно же, остроумное и познавательное чтение для младших подростков. Прослеживая историю отношения человека с собственным телом, с сексом и вопросами гендера, авторы не пытаются стигматизировать воззрения предыдущих эпох (даже самые абсурдные), но доходчиво объясняют, откуда взялись те или иные предрассудки и почему в наше время воспринимать их всерьез не следует. 

Маша Халеви. Полиамория. М.: Альпина Нон-фикшн, 2021. Перевод А. Копелян

С точки зрения подавляющего большинства обществ единственно приемлемой формой отношений являются отношения мононгамные, предполагающие многолетнюю верность единственному партнеру. Тех же, кто отступает от этого правила, общество осуждает как людей аморальных или в более гуманном варианте допускает, что они просто еще «не встретили своего единственного». Однако многочисленные измены и разводы ставят под сомнение золотой идеал обязательной моногамии. В своей дерзкой и убедительной книге израильский секс-просветитель Маша Халеви, опираясь на широкую базу исследований, а также на собственный полиаморный опыт, оспаривает этическую монополию моногамии и показывает, что основанный на системе договоренностей полиаморный союз может быть ничуть не менее счастливым, гармоничным и долговечным. 

Лучший нон-фикшн 2020-го

5 отличных книг в жанре нон-фикшн — самое то для праздников Почему писатели пьют? Как меняется наш мозг без чтения? И чем вредны диеты?

3 года назад

Лучший нон-фикшн 2020-го

5 отличных книг в жанре нон-фикшн — самое то для праздников Почему писатели пьют? Как меняется наш мозг без чтения? И чем вредны диеты?

3 года назад