Навальный предложил использовать выборы-2024, чтобы агитировать против Путина. А затем проголосовать за кого угодно, кроме него Означает ли это, что у всей российской оппозиции наконец-то есть одна общая стратегия?
Навальный и его команда 7 декабря представили свою стратегию на выборах президента России. Соратники политика призвали использовать предвыборный период для массовой агитации против Путина. «Агитация важнее голосования. В голосовании будет мало смысла, если о вашем голосе никто не узнает», — говорится в посте Навального. На самих выборах, которые пройдут с 15 по 17 марта 2024 года, команда основателя Фонда борьбы с коррупцией предложила голосовать за любого кандидата, кроме Путина. Идея объединения оппозиции вокруг одной простой и понятной цели обсуждается давно и ожесточенно. С предложением объединить медиаресурсы в рамках общей антипутинской кампании, например, выступал политик Максим Кац — однако достичь соглашения об этом с ФБК ему не удалось. «Медуза» попросила ФБК рассказать о своей стратегии подробнее — и попыталась выяснить, поддерживают ли ее другие оппозиционеры.
Леонид Волков
бывший председатель правления ФБК, глава штаба Алексея Навального
Никаких выборов нет. Есть день голосования, на котором [глава ЦИК Элла] Панфилова рисует любой нужный Путину результат. Между тем, как люди голосуют, и тем, какой результат будет объявлен, нет связи. У них [властей] есть инструменты, чтобы объявить любой результат — с помощью ДЭГа, фальсификаций, из-за недопуска кандидатов и отсутствия наблюдателей. Надо 80% — сделают 80%, надо 85% — сделают 85%.
Наша кампания не об этом. Такое ощущение, что никто, в том числе «Медуза», не прочитал пост Навального дальше первого абзаца. Я видел заголовок на «Медузе» — «ФБК объявил стратегию голосовать за любого, против Путина». Нет, это просто ерунда, это неправда! Нет никакой стратегии в том, чтобы голосовать против Путина — в этом нет никакого смысла, нет никакого значения. Пост Навального звучит так: разумеется, 17 марта мы призываем голосовать против Путина. Но что гораздо важнее, мы начинаем агитационную кампанию, которая выглядит так и так и имеет такие и такие цели, и приглашаем всех принять участие. Это черным по белому написано, но никто не читает, и все такие: «Стратегия ФБК — голосуй за любого другого».
Это не стратегия, это тактическое решение, и решение совершенно очевидное: все пойдут, проголосуют против Путина, и это ни на что не повлияет. Потратят десять минут на это — и что? Мы говорим, что нет смысла тратить десять минут 17 марта и ждать каких-то изменений. Мы говорим, что есть смысл тратить целенаправленные усилия в течение 100 дней, а не десяти минут, и что агитационный период имеет значение.
Почему? Потому что избиратели Путина считают, что в стране есть выборы. Избиратели Путина не монархисты, они не хотят вечного царя. Им кажется, что в стране есть демократические выборы: они голосуют за своего Путина раз в шесть лет, он побеждает. Любого путиниста спроси: «У нас честные выборы?» «Честные, Путин победил, я за него голосовал, все классно». Им нравится идея, что он как бы наемный менеджер, которого они, если что, могут уволить — но они не хотят, потому что он их устраивает. Они не думают, что никакой демократии нет.
Эти люди приходят [на выборы], голосуют за него и чувствуют свою сопричастность в том, что он победил. Классная же штука — болеть за победителя, голосовать за того, кто выиграет. Нам же редко приходится это ощущение испытать, а они испытывают постоянно: «Мы большинство, а вы 2% дерьма». В этом счастливом неведении эти люди и пребывают.
Но есть и обратная сторона. Они ожидают, что Путин будет проводить эти выборы и будет вести себя как кандидат: озвучивать предвыборную программу, о чем-то говорить, что-то предлагать, обещать, делать. От кандидата на муниципальных выборах они ожидают, что тот скамейки покрасит, а от кандидата в президенты — что он повысит пенсии, зарплаты. И Путин всегда играл по этим правилам и всегда это делал.
Были «майские указы», которые анонсировались как предвыборная кампания Путина и потом, после инаугурации, торжественно им подписывались. Повышение зарплат врачам, учителям, другим бюджетникам, повышение пенсий — это все было важнейшей частью предвыборных обещаний Путина. Люди ждали, что он будет вести себя как кандидат, и он вел себя как кандидат. Этого они ждут и сейчас.
Проблема в том, что люди ждут, что Путин — как кандидат — расскажет им что-то о том, что их волнует. А волнует их, по всем опросам, по той же свежей «Леваде», война. Когда она закончится, когда мобилизованные вернутся домой, какой у Путина план? Также волнуют нищета, коррупция, пенсии, бедность, кредиты. Очень волнуют. Проблема заключается в том, что Путин сейчас к разговору на эти темы абсолютно не готов — как мы видим и понимаем, Путину нечего про это сказать. Нечего сказать про бедность, нищету и тем более про окончание войны.
Ему надо выкачивать все деньги, чтобы воевать, и он не собирается заканчивать войну «до достижения целей СВО» — то есть пока рак на горе не свистнет. Эта абсолютная идейная пустота, неготовность отвечать на те вопросы, которые волнуют людей, неспособность говорить с людьми о том, о чем им хочется говорить с властью во время избирательной кампании, — слабое место, которое мы идентифицировали путем наших исследований — фокус-групп и опросов.
В этом и смысл кампании, мы говорим: «Давайте сто дней агитировать, потому что идет избирательная кампания, люди ждут разговора о политике, люди ждут, что их будут агитировать, будут задавать им вопросы, люди гораздо более открыты к разговору о политике, чем в другое время». Власть избегает этого разговора и пытается навязать свои темы — об абортах, трансгендерах, ЛГБТ. О том, что людям неважно, что их не интересует, что находится далеко за периферией их сознания в мире, где их волнуют война и нищета. Но поскольку Путин контролирует медиапространство, а про войну и нищету говорить не хочет, он предпочитает говорить об абортах — теме абсолютно искусственной, синтетически придуманной специально для этой избирательной кампании.
Цель ФБК в этой кампании — навязать Путину темы, от которых он так старательно уклоняется. Понять, что эта цель достигнута, можно, если повестка общественной дискуссии сместится с тем, навязываемых Путиным и выгодных ему, на темы, которые действительно волнуют Путина и которые, повторюсь, пытаемся протолкнуть и навязать мы. Вот за этим мы будем следить.
Мы не работаем с оппозиционными силами. Мы работаем с обществом, мы обращаемся к нему. Нам не надо подписывать пакты с другими оппозиционными силами: любой желающий может взять любой из инструментов с сайта и делать. Мы к людям обращаемся. Нам не нужны и не интересны самопровозглашенные вожди тех или иных движений, с ними не о чем разговаривать, они не распоряжаются ресурсом. Ресурс — это волонтеры и активисты, люди, которые готовы участвовать в этой кампании, звонить, агитировать, разговаривать. Мы к ним обращаемся публично: записали обращение, сделали сайт, пишем тексты, отвечаем на вопросы. Никто не контролирует волонтерский ресурс — и мы тоже не можем. Мы можем предложить нашу идею, и люди регистрируются, если она им понравится. С людьми, с активистами, с потенциальными участниками кампании нам говорить интересно.
Верим ли мы, что на этих выборах Путина можно победить? Очевидно, нет. Мы не врем своим сторонникам, рассказываем все как есть. Мы с презрением относимся к тем, кто врет людям в глаза и несет чушь: «А давайте все пойдем и проголосуем, потратим десять минут времени, вдруг Панфилова честно посчитает голоса, а Путин решит, что он хочет добровольно улететь в Гаагу и сдаться трибуналу». Слабое место Путина — в отсутствии повестки, в отсутствии ответов на те вопросы, которые волнуют людей, в отсутствии способности говорить с людьми по этим вопросам. В эту точку и нацелена наша кампания.
Максим Кац
политик
Я очень хорошо отношусь к предложениям, с которыми выступил Алексей Навальный. Давно к этому призываю сам и очень рад, что Навальный теперь тоже к этому призвал. Наверняка это никак со мной не связано, но он выступил с такими призывами, и это отлично. Это хорошая стратегия, но я бы назвал это только первым шагом. Это, в общем-то, начало формирования стратегии, но направление правильное: хорошо, что нет речи о бойкоте выборов, забастовке, о том, что все это неважно.
[Следующий шаг для оппозиции перед выборами-2024] — создать объединенный штаб по работе на этой кампании. Это должна быть единая кампания против Путина. Федеральные выборы — игра для двух команд: одна — за Путина, другая — против него. А у нас пока все как в меме [карикатуриста Сергея] Елкина, где «пятая колонна» никак не может построиться. Нам надо построиться и сформировать руководящие органы штаба, выбрать туда представителей от каждой из значимых структур, объединить доступные медиаресурсы в единую сеть и начать скоординированную агитационную кампанию: выпускать видео, убеждающие россиян не голосовать за Путина. Я давно к этому призываю, уже довольно большая часть российской оппозиции согласна этим заниматься, и мы все очень ждем, когда присоединится ФБК.
[Объединенный штаб нужен], потому что в этом случае синергия приведет к существенному увеличению интереса к этой кампании. У каждого из нас есть своя аудитория, которая нам доверяет. У каждого из каналов она разная, но объединение всех вместе привлечет большое количество новых людей, которые заинтересуются: а что это такое, что за новая единая политическая сила в России, которая не срется между собой, не ругается, а вся вместе выступает против Путина? Большое количество людей захочет услышать аргументы такой структуры, поэтому к выборам необходим общий штаб, который эти аргументы мог бы высказывать — чтобы люди могли их услышать и принять во внимание.
Если [на выборах—2024] будет антивоенный кандидат, почему бы не призвать голосовать за него? Надо смотреть, кого зарегистрируют. В первом туре совершенно не важно, за кого ты голосуешь. Задача — сделать так, чтобы Путин не получил большинства голосов. Поэтому можно голосовать за любого, можно портить бюллетень — это все равно считается голосом против. Здесь необязательно определяться с кандидатом. Это же на самом деле не выборы, а аккламация, вопрос гражданам: «Вы не против, чтобы Путин дальше был?» Нам надо сделать так, чтобы граждане сказали, что они против. А за кого — сейчас не время обсуждать.
Сценарий, при котором ЦИК объявляет, что Путин не выиграл, маловероятен, но возможен. Сценарий, при котором все понимают, что Путин не набрал большинства голосов, возможен запросто. Никакие электронные голосования, никакие фальсификации не помешают определить реальный результат: на всех выборах до этого мы всегда его знали. Мы знали его и при голосовании по принятию поправок в Конституцию, хотя там были огромные, беспрецедентные фальсификации.
Поэтому, если у Путина реально будет 20%, мы будем это знать, и все будут это знать — и элиты, и армия, и Запад, и сам Путин. Вопрос сейчас в том, чтобы это случилось, чтобы не было как обычно: открываются урны, а там действительно 55 или 60% за Путина — и ему дорисовывают до 80%. Нам сейчас надо, чтобы граждане выступили против.
[Если все будут знать, что Путин проиграл выборы], путинизм закончится, просто рухнет. Он может переродиться в военную диктатуру или в какой-то другой режим, а может просто исчезнуть и пропасть. Тот путинизм, который есть сейчас, та конструкция власти — персоналистская электоральная автократия, которая опирается на иллюзию выборов и на одного человека, чью народную поддержку все признают, — все это рухнет, этого не будет. Это будет большой удар по системе — выдержит она его или нет, мы посмотрим. Но сначала его надо нанести.
Михаил Ходорковский
политик
Ходорковский не смог оперативно ответить на вопросы «Медузы», сославшись на занятость, и заявил редакции, что ограничится комментарием, уже опубликованным в его телеграм-канале после призыва Навального. Приводим его целиком:
Ну вот, команда Навального, несмотря на традиционные противоречия, поддержала подход Максима Каца к «специальной электоральной операции» (обязательное участие в протестном голосовании).
Я рад расширению списка тех, кто становится частью компромисса, выработанного на берлинской встрече демократических сил под эгидой антивоенного комитета в октябре.
Напомню: мы поддерживаем любую модель поведения в рамках стратегии «Нет Путину». От «активного бойкота» до «протестного голосования».
Наша общая цель — показать людям, которые не хотят продолжения путинского правления, что тот надоел (можете использовать иной глагол) не только персонально им, а уже почти всем.
Михаил Лобанов
политик, профсоюзный активист, бывший кандидат в Госдуму на выборах 2021 года
Я не вижу перспектив для того, чтобы после объявления позиции Алексея Навального возникла какая-то принципиально другая стратегия, которая будет заметно влиять на ситуацию. После того как Навальный заявил о стратегии на этих выборах, пространство [для альтернатив] сужается: за любыми альтернативными вариантами предвыборных стратегий должны стоять ресурсы, люди, которые способны прорабатывать эти варианты и привлекать союзников.
Сейчас понятно, что одна из важнейших политических сил со своей тактикой определилась. Наверное, еще возможны варианты, которые не противоречили бы этой линии, но не видно, кто мог бы предложить что-то принципиально другое и имел бы для этого возможности и ресурсы. Оптимально было бы в дополнение к предложению Навального выступить с идеей явки в одно и то же время — в последний день голосования, воскресенье, чтобы сделать голосование против Путина более видимым.
Я некоторое время назад писал пост по поводу тактики оппозиции на выборах — в ответ на анкету, которую запустил Алексей Навальный. В предшествующие недели было важно, чтобы шла дискуссия, чтобы в процессе этой дискуссии родился какой-то вариант, который поддержало бы большинство политических групп и организаций, обладающих ресурсами, аудиторией, именем. На данный момент выбрана довольно банальная идея — «за любого, кроме Путина». У такой кампании есть и сильные, и очевидно слабые стороны.
Сильные — в том, что предложен вариант, на который в той или иной степени согласятся очень многие. Он не отталкивает. Но слабость в том, что нет объяснения, каким будет итоговый результат. По сути, предлагается вести агитацию против Путина — и это хорошо, это правильно, — но нет понимания, как эти действия превратятся во что-то осязаемое. А когда перспективы увидеть четкий результат нет, это не сильно мотивирует людей. В этом будет основная проблема этой кампании.
Конечно, нереально, чтобы Путин проиграл эти выборы официально — если, конечно, он сам по каким-то непонятным причинам не решит их проиграть. А вот фактически, по количеству реальных голосов, это было бы реально. Но для этого нужно несколько условий.
Нужно иметь возможность выдвинуть одного или нескольких кандидатов — может быть, не широко известных, но хотя бы обладающих доверием в сообществе активистов. Но такого кандидата еще должны допустить до выборов, у него должна быть возможность провести кампанию и организовать систему наблюдения, которая позволит не дать украсть голоса. Этого могло бы хватить, чтобы обогнать Путина по реальным голосам, потому что в России есть протестные настроения.
Я сам на старте кампании перед выборами в Госдуму в 2021 году был известен только людям, глубоко погруженным в политический или профсоюзный активизм. Но этого было достаточно, чтобы мобилизовать сначала десятки, а потом и сотни людей, собрать деньги небольшими пожертвованиями и развернуть агитационную машину. В результате оппонент от власти, популярнейший телепропагандист [Евгений Попов] был разгромлен на голосовании во всех восьми районах одномандатного округа. В теории это можно было бы реализовать и в масштабах страны.
Но Кремль понимает, что этот сценарий вполне реален, поэтому никаких кандидатов не допустят, а даже если кто-то дойдет до сбора подписей или чуть дальше, им все равно не дадут вести кампанию. Поскольку власти полностью контролируют ситуацию внутри страны, никто не даст такому сценарию реализоваться.
Когда читаешь текст заявления Алексея Навального, видно, что авторы не придумали или пока не огласили, каким мог бы быть результат, как он мог бы выглядеть. Как я вижу из текста, они сознательно делают упор на то, что суть кампании — это предшествующая выборам агитация: люди должны чувствовать, что вокруг очень-очень много тех, кто против того, чтобы Путин дальше был президентом, и само это состояние [общества] и есть цель кампании. Я не вижу в этом ничего плохого, но обычно люди мобилизуются, когда есть какая-то более осязаемая и конкретная цель и они верят, что она реально достижима.
Я понимаю авторов этого заявления, в том смысле, что выборы — это важное событие и пытаться что-то сделать на них нужно. Но мы видим, что эти выборы вряд ли станут переломным моментом. Значит, нужно заниматься более стратегическими вещами — да, агитируя против Путина, мы все продолжаем заниматься более долгосрочными и важными вещами, потому что в будущем нас ждут более важные задачи и события, чем эти выборы.
Например, это события, которые могут начаться после второй волны мобилизации, если власти на нее решатся, — в том числе социальные протесты. Новая мобилизация может перейти в более глубокий и продолжительный кризис, чем, скажем, пригожинский. Если говорить не только о ближайшем будущем, то это в целом выстраивание сетей и организационных структур, увеличение числа людей, вовлеченных в их деятельность. Все это важно, потому что в обозримом будущем политическая трансформация так или иначе все равно начнется — нужно, чтобы в тот момент, когда это произойдет, когда откроется окно возможностей, как можно большее число активных людей были готовы включиться и стать кадровой основой для политических движений и партий, побороться за изменения, чтобы этот момент не был упущен.
Жанна Немцова
соосновательница Фонда Бориса Немцова за свободу, содиректор Академического центра по изучению России имени Бориса Немцова при философском факультете Карлова университета
Я, конечно, видела заявление Алексея Навального и очень беспокоюсь за него в связи с тем, что он сейчас не принимает участия в заседаниях суда и не выходит на них по видеосвязи. [Со стороны ФСИН] это все объясняется проблемами с электричеством — я в это совсем не верю, и меня очень беспокоит его судьба. Это во-первых.
Во-вторых, я знаю про его стратегию и понимаю его аргументы, но у меня другое видение. Лично я не собираюсь принимать участие в этих выборах. Я не считаю это выборами — это процедура легитимизации власти Путина. Я никого ни к чему не призываю. Призывают к какой-то стратегии политики, а я — общественный деятель, руководитель Фонда Немцова. Я говорю о том, что буду делать я. А не что надо делать.
Мы все знаем, что победит Путин. Ну, как победит? Все подсчитают так, как ему нужно. Конечно, они заинтересованы в том, чтобы была какая-то видимость борьбы. Поэтому я в таких процедурах участвовать не буду. Даже если бы подсчет голосов был честным, без допуска других кандидатов это все равно безальтернативные выборы. Ни у одного из кандидатов [которых вероятнее всего допустят к участию в этих выборах] мы не видим реальной политической борьбы. Дело не только в подсчете голосов — важен допуск кандидатов и к самим выборам, и к СМИ, к телевидению и реальные политические дебаты с участием Владимира Путина, который ни разу в своей жизни не участвовал ни в каких дебатах. Если выборы будут честными во всех этих аспектах, Путин сто процентов проиграет. У меня нет в этом ни малейших сомнений. Потому что сейчас все строится на лжи и пропаганде, а если их не будет, все рассыпется как карточный домик.
Я считаю, что все, что делается против Путина и его режима, нужно. В этом смысле я глобально поддерживаю всех людей, которые этим занимаются в тех или иных формах. Я сама выбираю свои методы, у меня свои взгляды, что-то для меня приемлемо и обоснованно, что-то нет. Но глобально агитация против Путина, конечно, возможная стратегия. Во время так называемых выборов у людей не то чтобы возникает интерес к политике, но они начинают обращать на нее больше внимания.
Мне кажется, в России люди более-менее считают, что ничего нельзя изменить, и Путин этим пользуется: это он всем и внушил. Поэтому политическое участие в России, конечно, очень ограниченно.
Отец говорил, что борьба с авторитарным режимом (а путинизм — это уже авторитарный режим жесткого характера) — это не спринт, а марафон. Журналисты, правозащитники, расследователи и вне выборного цикла рассказывают о Путине. Это такая рутинная работа, и я не считаю ее бесплодной: мы не можем ждать от нашей деятельности быстрых результатов. В условиях марафона такая деятельность нужна. Хорошо, что она ведется.
Светлана Уткина
участница ассоциации «Депутаты мирной России», бывший муниципальный депутат Финляндского округа Санкт-Петербурга и бывшая активистка «Открытой России»
Я не могу сказать за всех [в оппозиции], кто и что разделяет. Глядя на нашу оппозицию за рубежом, я уже разуверилась, что мы все вместе что-то разделяем. Но мне очень понравился посыл [заявления Навального]. Я зажглась этой идеей: мне кажется, она совершенно замечательная. Я очень надеюсь, что она объединит людей.
Мне понравились несколько пунктов. Во-первых, сама организация процесса. Они [сторонники Навального] не просто вывесили манифест, призыв к действию, но и сами уже что-то сделали. Баннеры [с информацией о сайте «Россия без Путина», которые появились в некоторых российских городах] — потрясающий ход. Представить себе, что это происходит в 2023 году — когда, казалось бы, все настолько заасфальтировано и никто не может ничего, — и тут эти баннеры… Что может еще вдохновить? Это гениально сделано, очень смело!
Во-вторых, Кац говорил, что нам нужно объединиться в соцсетях и сделать для каждого [россиянина] «маленького Максима Каца», который будет говорить: «Путин плохой». На мой взгляд, это все равно что делать [агитационную] кампанию для самих себя — она не будет иметь успеха. Команда Навального предлагает тему, которая противоречит Кацу. Чтобы мы — люди, которые находятся в безопасности — звонили своим знакомым, родственникам. Они просят заагитировать десять человек — это все наши родственники, не говоря уже о друзьях. Можно перевыполнить план и заагитировать 30. Я уже сейчас могу начать эту работу. Нельзя сказать, что до этого я с ними [родственниками, поддерживающими российские власти] не общалась. Но сейчас аргументы будут уже другими.
И самое главное — это будет централизованное действие. Это возможность не просто продолжать говорить вещи, которые мы говорим уже полтора года, а призывать к конкретному действию. Ведь даже если человек, который хотел проголосовать за Путина, никуда не пойдет, это уже хорошо.
Сейчас мы можем посмотреть на войну с другой стороны — и говорить уже не о том, как плохо нападать на соседнюю страну и как плохо убивать, а о том, как много вреда Путин принес России. Сейчас будет больше аргументов и они будут конструктивнее, потому что направлены вовнутрь, а не на внешнюю политику. Сколько можно искать причины и следствия вовне? Мы будем говорить о том, что мы стали хуже жить. Сколько стоили бананы? Сколько стоил доллар? Почему мы в принципе от него зависим? К чему мы пришли за эти 20 с лишним лет? Это уже не про Украину речь — посмотри, что творится внутри.
Голосование и выборы — разные вещи. Команда Навального говорит о том, что нужно проводить выборную кампанию, а не ориентироваться на день голосования. Хотя бы заронить сомнение — уже победа. Рассчитывать на то, что сейчас все проголосуют против… Даже если 98% проголосуют, Путин все равно нарисует столько, сколько решил изначально — мы это понимаем, и команда Навального об этом говорит.
Главное — что будет потом, какая атмосфера. Ведь этот результат увидят не только люди, которые общаются в соцсетях и [которые сразу] поймут, что это неправда. Есть еще такая вещь, как легитимность [Путина] перед его окружением. Одно дело — вбросить 10 миллионов голосов, как в прошлый раз подсчитал [Сергей] Шпилькин. Другое — 20 миллионов. Окружение почувствует свою силу, а он — свою слабость. Когда все почувствуют, что этого [массовой поддержки] уже нет, будет по-другому. Как когда тает снег. Я не говорю про оттепель — просто будет немного другая погода.
Кто отказался от комментариев или проигнорировал запрос от «Медузы»
- Политик Евгений Ройзман
- Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов
- Глава партии «Яблоко» Григорий Явлинский
- Глава ФБК Мария Певчих
- Политик Гарри Каспаров
- Экономист Сергей Гуриев
Записали Маргарита Лютова, Кристина Сафонова и Светлана Рейтер при участии Андрея Перцева