Расследование The New York Times показало — эту газету можно обмануть с помощью фотографии ТАСС. Это сделал человек, выдававший себя за палача ИГИЛ
Газета The New York Times (NYT) спустя два с половиной года проверила достоверность сведений, изложенных в ее собственном нашумевшем подкасте «Халифат» об «Исламском государстве» и человеке под псевдонимом Абу Хузейфа, который якобы был одним из палачей террористической организации. Издание пришло к выводу, что истории, которые рассказывали в половине эпизодов, оказались вымыслом. Хотя проверить их было зачастую не так сложно: например, одну из своих фотографий из Сирии «террорист» позаимствовал у российского агентства ТАСС.
В 2018 году NYT выпустила документальный подкаст об ИГИЛ, за который получала престижные премии. Хотя с самого начала знала о неувязках
«Халифат» выходил на сайте The New York Times с апреля по июнь 2018 года. В двенадцати эпизодах журналистка Рукмини Каллимачи и продюсер Энди Миллс рассказывали, как устроено ИГИЛ и как складываются судьбы людей, которые туда попадают.
Главным героем «Халифата» был канадец пакистанского происхождения, который представился как Абу Хузейфа. Авторы подкаста сразу заявили, что это не настоящее его имя. 23-летний молодой человек на протяжении пяти серий рассказывал, как в 2014 году примкнул к террористической организации в Сирии.
По словам Хузейфы, он состоял в полиции нравов, которая следила за соблюдением норм шариата на захваченных территориях. Герой подкаста в деталях описывал жестокие убийства пленных, которые он якобы совершал. Он также утверждал, что командиры ИГИЛ подробно объясняли ему и другим бойцам, как нужно планировать террористические акты. Главный герой «Халифата» заявил, что к 2016 году он вернулся в Канаду.
Уже через месяц после выхода первых эпизодов у канадских журналистов начали появляться сомнения в достоверности рассказа Хузейфы.
Они обратили внимание, что он путается в показаниях насчет убийств, а в одном из интервью и вовсе отрицает причастность к ним. После этого ведущая Рукмини Каллимачи посвятила целый эпизод подкаста проверке фактов. Она пришла к выводу, что ее герой предоставил настоящие фотографии и действительно был в Сирии, хотя исказил некоторые детали. Когда она у него спросила, почему он так поступил, молодой человек перестал выходить на связь.
Но, несмотря на все сомнения, подкаст был популярным. Его высоко оценило и профессиональное сообщество: он стал финалистом Пулитцеровской премии, а также получил престижную премию Peabody Award.
В своем расследовании издание отмечает, что в 2018 году, перед публикацией эпизодов, журналисты верифицировали информацию у двух американских чиновников.
Кроме того, пишут авторы расследования, до выхода подкаста NYT поговорила с человеком, которого Абу Хузейфа называл одним из своих командиров в «Исламском государстве». Тот «с некоторой неуверенностью узнал его по фотографиям», пишет издание, однако заявил, что никогда не командовал героем подкаста. Более того, если верить этому человеку, он командовал террористами не в том городе, в котором Абу Хузейфа якобы воевал. «Командир ИГИЛ» заявил, что он, скорее всего, был обычным солдатом, а не служил в религиозной полиции — это радикально противоречит его версии. Теперь NYT признает, что «некоторые из этих несоответствий не включили в подкаст „Халифат“».
Позже, пишет газета, этот собеседник прислал короткое голосовое сообщение от якобы еще одного источника в ИГИЛ. Тот утверждал, что помнит Абу Хузейфу. NYT заявила, что никогда не брала интервью у этого человека напрямую, и тем не менее включила эти утверждения в «Халифат». При этом в подкасте подчеркивалось, что личность источников и точность их ответов не проверялись.
Через два с половиной года газета решила проверить, какими фотографиями «палач ИГИЛ» доказывал правдивость своей истории. Одна из них была сделана фотографом ТАСС
В сентябре 2020 года канадская полиция арестовала Абу Хузейфу. Теперь ему грозит пять лет лишения свободы. Но не за участие в террористической группировке, а за фальсификацию сведений об угрозе терроризма (обычно по ней судят за ложные звонки о минировании зданий). Как выяснилось, за Абу Хузейфу выдавал себя житель Канады Шехрозе Чодри — уроженец Пакистана, который там же получал высшее образование.
Шехрозе Чодри вырос в пригороде Торонто, переехав с семьей из Пакистана в два года. Отец Чодри был владельцем небольшой кебабной в городе Оквилл. Его дядя Мухаммад Усман рассказал NYT, что после окончания школы в 2012 году Чодри снова переехал в Пакистан, где жили его бабушка с дедушкой по материнской линии. Там он поступил на экологический факультет Университета Лахора — второго по величине города страны.
После того, как было возбуждено уголовное дело, NYT решила заново проверить все факты, которые ее источник упоминал в подкасте. В итоге газета нашла доказательства, что большую часть рассказа Чодри действительно выдумал.
По данным издания, еще в конце 2016 года канадские спецслужбы обратили внимание на Чодри. Тогда он опубликовал фотографии в соцсетях с подписью, что «был на поле боя» в Сирии «чуть меньше года назад». По крайней мере одна из них, как пишет NYT, точно была не его. Снимок сделал 5 марта 2016 года в разрушенном Алеппо фотограф ТАСС Валерий Шарифулин. Изображение можно купить на сайте Getty Images.
Другие фотографии, которые Чодри предоставил как доказательство участия в боях в Сирии, тоже были сделаны не им. На одной из них изображены трое мужчин (два из них с автоматами), которые стоят по щиколотку в море на фоне гор. NYT выяснила, что этот снимок сделали сирийские антивоенные активисты и опубликовали его в твиттере несколько лет назад.
Пометки в паспорте усиливают сомнения в том, что Чодри участвовал в боях в Сирии. Сначала он рассказывал NYT, что в феврале 2014 года прилетел из Пакистана в Турцию. Там через дыру в заборе якобы пешком пересек границу с Сирией, чтобы присоединиться к террористам. По его словам, он пробыл среди боевиков до июля 2014 года и был там в тот момент, когда глава террористической группировки Абу Бакр аль-Багдади провозгласил халифат на захваченных территориях. Чодри заявил, что вскоре после этого покинул страну, разочаровавшись в идеях боевиков.
Но в его канадском паспорте нет штампа о пересечении границы с Турцией, а его пакистанский паспорт давно просрочен, уверяют журналисты. Отметки пограничников показывают, что в феврале 2014 года Чодри действительно улетел из Лахора — но в Торонто, где пробыл несколько недель, после чего вернулся в Пакистан. В июле 2014 года он снова прилетел в Канаду.
Позже Чодри поменял показания, заявив, что присоединился к ИГИЛ только в сентябре 2014 года. Однако, судя по университетским записям из Пакистана, весь осенний семестр — до января 2015 года — он прилежно посещал занятия. В марте 2015 года он попросил на время освободить его от учебы из-за аварии на мотоцикле. Несколько недель спустя, судя по отметкам в канадском паспорте, он уехал из Пакистана. Судя по странице в фейсбуке, в апреле или мае он вернулся в Канаду.
Журналисты поймали Чодри на лжи еще раз, когда тот заявил, что по приезде в Канаду продолжил учебу в одном из университетов этой страны. Собеседники издания в правоохранительных органах заявляют, что, судя по их расследованию, нет никаких доказательств, что Чодри был студентом в Канаде.
Канадские спецслужбы уверены, что Чодри никогда не был в Сирии. Американские не так категоричны
Сотрудники канадских правоохранительных органов и разведки изучили социальные сети Чодри, его поездки, банковские переводы, пишет NYT. Они пришли к выводу, что тот не совершал жестокие преступления, не был членом «Исламского государства» и вообще вряд ли ездил в Сирию.
Того же мнения и представители спецслужб США, которые полагают, что Чодри никогда не представлял террористической угрозы. Однако, по их мнению, нельзя исключать, что короткое время он в Сирии все же пробыл. Но этого не хватило бы, чтобы пройти специальную подготовку, совершить убийства и поучаствовать в секретных дискуссиях о планируемых нападениях на западные страны.
Бывший министр общественной безопасности Канады Ральф Гудейл (он возглавлял ведомство с 2015 по 2019 год) сообщил, что показания Чодри о присоединении к ИГИЛ в Сирии — это ложь. Гудейл сказал, что не мог выступить с таким заявлением в 2018 году, когда выходил «Халифат», потому что тогда спецслужбы проводили расследование. «У меня были основания подозревать, что этот человек не был тем, кем он притворялся», — сообщил Гудейл в письме журналистам NYT.
Не верит в достоверность высказываний Чодри и Мубин Шэих — бывший информатор канадских правоохранительных органов о деятельности исламистов. Однако он не сомневается в радикальности его взглядов. «Он стопроцентный сторонник ИГИЛ. Так что, похоже, он все себе нафантазировал. Я вижу, как это происходит. Вы потребляете эту дрянь, связанную с ИГИЛ, каждый день. У вас нет ни жизни, ни друзей — ничего настоящего», — заявил Шэих в интервью NYT.
С ним не согласен Амарнат Амарасингэм — доцент Королевского университета в Кингстоне, специалист по социологии религии и радикализации, который общался с Чодри на протяжении более трех лет. Он верит его рассказу о нахождении в «Исламском государстве» в Сирии. «Нужно быть социопатом, чтобы выдумать такую историю, держать все детали в голове, а затем рассказывать об этом десяткам или сотням людей в течение нескольких месяцев», — уверен профессор. Чодри, по его мнению, поддерживает идеи «Исламского государства», хотя и не во всем с ними согласен.
Амарасингэм не единственный, кто допускает, что слова Чодри могут быть отчасти правдивы. Того же мнения канадский чиновник, не участвующий в расследовании уголовного дела, но знакомый с докладом разведки Канады 2017 года. В нем утверждается, что Чодри ездил в Сирию, чтобы присоединиться к «Исламскому государству», но ничем там не отметился и вскоре после прибытия уехал.
NYT извинилась перед читателями. Сам Чодри переживает, что эта история повлияет на его карьеру и отношения с людьми
18 декабря The New York Times опубликовала редакционную колонку, в которой признала, что некоторые эпизоды «Халифата» не соответствовали стандартам издания. Журналисты признали, что подкаст должен был курировать еще один редактор, у которого был опыт работы с темами, связанными с «Исламским государством». И хотя автор и ведущая подкаста Рукмини Каллимачи долгое время освещала деятельность террористов, ей следовало тщательнее проверить утверждения Чодри, прежде чем строить пять эпизодов на его рассказе. Издание признало, что подкаст в целом не должен был брать Чодри в качестве главного героя.
NYT отказалась от журналистских наград, которые присудили этому подкасту. Газета также проверила и другие работы Каллимачи. К достоверности некоторых из них тоже есть вопросы, сейчас они отражены в тексте. Сама ведущая извинилась перед слушателями, что упустила некоторые важные факты.
The Daily Beast поговорил с некоторыми коллегами Каллимачи и героями ее старых публикаций. По крайней мере с 2015 года NYT было известно о том, что Каллимачи недостаточно тщательно проводит фактчек и использует спорные методы получения информации, утверждает издание. «Если бы она [Каллимачи] сказала мне, что на улице солнечно, я бы перепроверил», — сказал The Daily Beast один из влиятельных журналистов The New York Times.
В частности, на нее жаловался Майкл Фоули — брат репортера Джеймса Фоули, которого ИГИЛ взяло в заложники и затем обезглавило в 2014 году. По его словам, Каллимачи шантажом выманила у него интервью, угрожая в деталях расписать, как пытали Джеймса, и опубликовала недостоверные сведения о содержании журналиста в плену. О конфликте знал международный редактор NYT Джозеф Кан. Некоторые сообщения Каллимачи в переписке с Фоули были согласованы с ее руководством, заявил представитель газеты.
Что касается Чодри, пишет NYT, он отказался от комментариев. Его адвокат Надер Р. Хасан заявил, что будет оспаривать обвинения в фальсификации данных о терроризме. Чтобы признать Чодри виновным, следственные органы должны доказать, что он не только предоставлял ложные сведения, но и хотел запугать людей возможностью теракта — именно таким должен быть состав преступления по этой уголовное статье. Хасан не стал уточнять, как будет оспаривать обвинение. Юристы, с которыми говорили журналисты NYT, считают, что защита Чодри, скорее всего, оспорит его намерение посеять страх.
Сам Чодри, по его словам, расстроен, что его имя стало известно, поскольку это может повлиять на его карьеру в будущем и отразиться на отношениях с людьми.