истории

Польские власти считают, что Россия может напасть на Польшу. А российские рассказывают, что Польша вот-вот атакует Украину. Подождите, вы что, серьезно? Отвечает исследователь европейской политики безопасности Моника Сус

Источник: Meduza

Даже вероятная гибель главы ЧВК Вагнера Евгения Пригожина не снизила угрозу для безопасности Польши со стороны России, считает премьер-министр Матеуш Моравецкий. Многие годы польские власти серьезно подходили к укреплению восточной границы, и после начала полномасштабной войны между РФ и Украиной кажется, что в этом был смысл. Мятеж Пригожина и «уход» его наемников в Беларусь привел к тому, что численность польских военнослужащих у границы увеличилась почти в два раза; их количество может вырасти до 10 тысяч. Специальный корреспондент «Медузы» Кристина Сафонова узнала у доцента политологии Польской академии наук и приглашенного профессора Центра международной безопасности Школы управления Hertie Моники Сус, как российско-украинская война повлияла на представления Польши о собственной безопасности и чем эта ситуация выгодна польской правящей партии.

— В последние месяцы кажется, что напряженность у восточной границы Польши резко возросла. А как в целом российское вторжение в Украину повлияло на политику Польши в вопросах безопасности?

— В двух словах можно ответить так: полномасштабное вторжение в Украину не было для Польши неожиданным. После окончания холодной войны Польша рассматривала Россию как одну из главных угроз своей безопасности. С 2008 года, когда Россия воевала в Грузии, а затем в 2014-м аннексировала Крым и продолжила свою империалистическую политику, вторжение [в Украину] казалось реальным, хотя никто не думал, что оно будет полномасштабным. 

Поляки предупреждали другие западные страны о том, что Россия ведет все более агрессивную политику. С момента вступления Польши в НАТО [в 1999 году] ее приоритетом было убедить альянс в необходимости усиления восточного фланга. По этому вопросу Польша тесно сотрудничала (и до сих пор сотрудничает) с США. Но, конечно, это не означает, что Варшава против оборонной интеграции внутри ЕС. Например, она приветствует взаимодействие Германии и Великобритании с Литвой в этой сфере. А также входит во всевозможные объединения, направленные на сотрудничество в области безопасности и обороны [в Евросоюзе], — к примеру, PESCO.

С начала полномасштабного вторжения, я думаю, направление [политики безопасности] Польши не изменилось. Но значительно выросли расходы на оборону. Будучи страной — участницей НАТО, Польша тратила два процента своего ВВП. В 2022 году правительство выделило [почти] 2,5% ВВП на эти цели, а в 2024-м планирует тратить уже 4%. Я думаю, что Польша вот-вот станет одной из самых сильных армий Евросоюза, которая закупает военную технику у США и стремится привлекать новых военнослужащих в свои ряды (в Польше нет закона об обязательной воинской службе, в армию идут добровольно; менять это пока не планируется, хотя подобная дискуссия иногда возникает). 

Будет ли польское правительство и дальше поддерживать инвестиции в оборону и армию, мы увидим после парламентских выборов, которые пройдут в ноябре 2023 года. Но пока, мне кажется, есть межпартийный консенсус о том, что мы должны быть готовы к нападению России на Польшу в конце десятилетия. В Министерстве национальной обороны Польши разработали худшие сценарии; и полномасштабное вторжение — один из них. Конечно, это спорный вопрос. Но я думаю, причина сплоченности поляков — которые могут по-разному относиться к ЕС, партиям и прочему — в убежденности, что мы должны инвестировать в нашу оборону, чтобы защититься от России. 

— Нападение на Польшу кажется безумием, но так было и с Украиной… С другой стороны, Польша — участница НАТО. Россия не может справиться с одной страной, а тут — целый военный блок.

— Да, есть большая разница между нападением России на Украину и на страну — члена НАТО. Но в Польше бытует мнение, что это не невозможно. В Североатлантическом договоре есть пятая статья. И большинство поляков верят, что НАТО — гарантия безопасности для страны, что они могут рассчитывать на США. Но есть и те, кто сомневается, что в случае нападения союзники придут нам на помощь. Часть общества поддерживает изменения, на которые пошла Германия, увеличив расходы на оборону и фактически став активным игроком в сфере безопасности. Но сейчас, перед выборами, польское правительство пытается разыграть очень некрасивую антигерманскую карту — продвигает мнение, что в случае нападения на Польшу Германия не захочет нам помогать. Это делается, чтобы поселить в людях страх и победить на выборах. 

При этом наиболее вероятный сценарий, который сегодня рассматривают вооруженные силы Польши, — тактическая ядерная атака со стороны России. Ровно по причине, которую вы озвучили: Россия слишком занята борьбой с Украиной, чтобы открывать второй фронт. Но Россия остается ядерной державой, поэтому возможен тактический удар — например, где-нибудь в Балтийском море. Мы не можем этого исключать. 

Еще один из вариантов, который не кажется мне вероятным, но обсуждается в Польше, — Китай поддержит Россию в войне и нападет на другие страны. 

— Как вы представляете себе развитие событий в случае применения ядерного оружия Россией?

— Думаю, последует ответ от НАТО, и мы окажемся на грани ядерной войны. Но я считаю, что Россия не пойдет на этот шаг. Есть эксперты, которые полагают, что, если война в Украине будет продолжаться еще несколько лет, Россия ослабнет и будет вынуждена использовать свой ядерный арсенал как последнюю меру. Но опять же мне не кажется это вероятным сценарием, потому что применение ядерного оружия влечет за собой ядерный ответ, а этого ведь никто не хочет, верно? 

— Насколько угроза нападения России реальна для обычных людей в Польше? 

— Россия исторически представляла угрозу для Польши — и, конечно, атмосфера страха сегодня присутствует в обществе. Растут опасения ядерной атаки. Но обратная сторона этой медали — [польские] власти сделали этот страх своим орудием. Я не могу назвать это государственной пропагандой, но я считаю, что угроза, которую представляет Россия, сознательно преувеличивается правительством. Некоторые оппозиционные журналисты (и я согласна с ними) считают, что война в Украине в какой-то степени играет на руку этой автократической власти. Потому что она заявляет о своей готовности защитить от угрозы и объединяет людей перед лицом врага. 

— А как люди, которые считают российское нападением реальным, объясняют, для чего оно нужно Кремлю?

— Они говорят, что Россия непредсказуема. И что если Путину будет нечего терять, он атакует Польшу. Оружие, при помощи которого будет совершено это нападение — традиционное или ядерное, — обсуждается мало. Лично я думаю, что Россия не осмелится вторгнуться в Польшу. Но чтобы свести риск к минимуму, Запад должен убедиться, что Россия проиграет войну против Украины. 

— Если вернуться к внешней политике Польши до февраля 2022 года: казалась ли Беларусь в тот момент такой же угрозой для страны, какой видится сегодня?

— Территория Беларуси значительно меньше, и она [всегда] рассматривалась, как нечто вроде придатка России. Поляки считают Лукашенко инструментом в руках Путина. И конечно, сейчас есть опасения из-за того, что в Беларуси — соседней к Польше стране — находятся российские военные и ядерное оружие. Поляки боятся, что Россия может атаковать страну с территории Беларуси. То же можно сказать про [находящихся там] бойцов ЧВК Вагнера или мигрантов, пытающихся нелегально попасть в Европу. Но угрозу представляет не сама по себе Беларусь, а то, как ее использует Россия. 

— Летом 2021 года Беларусь спровоцировала миграционный кризис, в том числе у польской границы. Повлияло ли это на восприятие поляками Беларуси?

— Хороший вопрос. По моему мнению, это незначительная угроза. Но польское правительство умело воспользовалось ситуацией. Мне совсем не нравится, что сегодня в Польше есть две категории мигрантов: украинцы, которые нам «нравятся», и мигранты, которые пытаются попасть в страну через Беларусь. Происходящее сейчас [на границе] совершенно негуманно. Людям не дают пройти, они умирают в лесах. Такого в Евросоюзе происходить не должно. 

— Я согласна с вами. Вы упомянули и о ЧВК Вагнера, бойцы которой «ушли» в Беларусь после мятежа Пригожина. С тех пор часто появляются новости об учениях у польской границы, нарушении воздушного пространства страны и якобы «шутки» Лукашенко о том, что вагнеровцы хотят сходить на «экскурсию» в Варшаву и Жувеч. На ваш взгляд, это все — проявления реальной угрозы или своего рода психологическое давление?

— Думаю, второе. Мне не кажется, что ЧВК Вагнера действительно может угрожать польской безопасности. Это нечто маргинальное, тогда как Польша — страна НАТО с сильной армией. Но опять же по моим ощущениям, польские власти используют эту ситуацию в своих интересах. 

— Да, очевидно, что польские власти относятся к происходящему у восточной границы вполне серьезно — и стремительно укрепляют ее. 

— Здесь необходимо также учитывать, что рядом с восточной границей (а именно у украинской границы), расположены польские города, которые служат своего рода хабом помощи — военной и гуманитарной — для Украины. И размещение там военной силы необходимо не только для защиты польских территорий, но и для того, чтобы иметь возможность лучше помогать Украине. Опять же это маловероятно, но, если натиск России на Западную Украину усилится, опасность для Польши возрастет. Я думаю, это еще одна вероятная причина усиления границы. 

— А у вас есть предположения, почему российские власти так много внимания уделяют Польше? Например, недавно Владимир Путин заявил, что часть польских территорий — «подарок» Сталина. 

— Да, мы это слышали. Думаю, причина очень проста. Роль Польши как военного игрока растет — и для России действительно важно вступить с ней в борьбу. Мне кажется, влияет и то, что Польша оказывает поддержку Украине. Конечно, военную помощь предоставляют и другие страны. Но сложно представить угрозы, например, в адрес США и Великобритании хотя бы из-за их географического расположения. Или в адрес Германии — потому что, мне кажется, Россия еще надеется, что там остаются [политические] силы, с которыми можно сотрудничать. Польша в этом смысле — решенное дело, нет никаких иллюзий, что она будет сотрудничать с авторитарным правительством Путина.  

— Не могу не спросить о тезисе российской пропаганды: Польша якобы помогает Украине не просто так, а потому что готовит некий гибридный вариант вторжения на ее территории. Какими эти заявления кажутся из Польши?

— Это полное безумие. Даже у правительства [Польши], которое мне не нравится, абсолютно точно нет планов ревизионистской политики по отношению к Украине и ее территориям. Очевидно, что это не то, о чем стоит говорить всерьез. 

Но поддержка Украины, я думаю, может в будущем быть проблематичной для Польши. Я не вижу предпосылок к тому, чтобы она снижалась. Польша поддерживает и присоединение Украины к Евросоюзу. Но, как показал конфликт вокруг зерновой сделки, если Украина вступит в ЕС, польский агрокультурный сектор столкнется с большими проблемами из-за конкуренции. Однако, пока идет война, ни одна польская партия не будет продвигать идею прекращения помощи Украине. 

— Помощь Украине влияет на оборонный потенциал Польши?

— Одно из последствий очевидно: обязательства, которые взяла на себя Польша по отношению к Украине, в том числе по передаче вооружения, делают ее сильным актором в сфере безопасности. Второй момент — Польша поставляет в Украину много техники (не обязательно самой новой), а затем собирается закупить новую у Южной Кореи и США. В конечном счете это также приведет к очень быстрой модернизации польской армии. То есть помощь Украине, на мой взгляд, наряду с увеличением инвестиций в оборону укрепляет вооруженные силы и безопасность Польши, но никак не ослабляет. 

— А как страны Евросоюза и НАТО относятся к тому, что Польша укрепляет свою восточную границу и усиливает оборону?

— Страны НАТО и США как лидер альянса, конечно, этому рады. Укрепление польской безопасности приветствуют и страны Евросоюза. Но здесь есть другая большая проблема — война играет на руку действующему правительству Польши. Состояние демократии в Польше — это elephant in the room. И у меня сложилось впечатление, что демократическим проблемам в Польше уделяется не так много внимания из-за ее поддержки Украины. Развитие событий может быть очень опасным, в том числе для всего Евросоюза. 

— Есть мнение, что на фоне российского вторжения в Украину проблемы, существовавшие в НАТО, стали очевиднее. Вы его разделяете?

— Я думаю, война на самом деле сплотила страны НАТО. До февраля 2022 года для многих стран НАТО и Евросоюза даже аннексия Крыма не была такой уж большой проблемой. Полномасштабное вторжение все изменило. Некоторые говорят даже, что Путин помог евроинтеграции. В какой-то степени это так. Сейчас мы больше сходимся в восприятии России и угроз в целом. И мы лучше осознаем, что единственный способ выжить — работать вместе. 

— На ваш взгляд, приведет ли война России в Украине, как когда-то Вторая мировая война, к переосмыслению устройства мировой безопасности?

— Однозначно. Я пока не вижу необходимости в новом объединении, кажется, того, что у нас есть — Евросоюз и НАТО, — вполне достаточно для преодоления сложившейся ситуации. Но безусловно, Совет Безопасности ООН нуждается в переменах — в этой войне он не может ничего, потому что два его постоянных члена не видят проблемы в происходящем. 

Я думаю, через несколько лет нас ждет новый порядок в сфере безопасности Европы. И если кардинальных перемен не случится (а я не вижу для этого предпосылок), то он не будет включать в себя Россию и скорее будет направлен против нее. Но об этом пока рано говорить. 

В целом сравнение со Второй мировой войной мне кажется уместным. Хотя бы потому, что полномасштабное вторжение в XXI веке — это определенно то, чего никто не ждал. Нечто новое и поражающее. И я думаю, что реакцией на это станет изменение структуры [безопасности] и мышления.