истории

«В России нельзя быть музеем об истории советского тоталитаризма» Сахаровский центр ликвидировали — а до этого признали «иноагентом» и выселили. «Медуза» поговорила о будущем организации с ее директором Сергеем Лукашевским

Источник: Meduza

18 августа Мосгорсуд ликвидировал существовавший с 1990 года Сахаровский центр. Последние девять лет организация работала в статусе «иностранного агента», в этом году ее выселили из здания в центре Москвы, а теперь окончательно — как и другие правозащитные проекты — объявили вне закона. О том, что будет дальше с Сахаровским центром, «Медузе» рассказал его директор Сергей Лукашевский.

— До Центра Сахарова российские власти ликвидировали еще несколько правозащитных организаций. Вы были готовы к тому, что вскоре они доберутся до вас?

— Мы, конечно, понимали, что нечто подобное может случиться, и начали к этому готовиться после ликвидации «Мемориала» в декабре 2021 года.

После принятия закона об «иноагентах» (в декабре 2022 года) в январе 2023-го московское правительство расторгло с нами договор на аренду помещений, которые мы занимали. Следующие четыре месяца мы эвакуировали центр: те, кто работал в Москве, самоотверженно занимались вывозом музейной коллекции и архива. 

Для Центра Сахарова музейно-архивная часть была очень значимой. Кроме того, мы оставались одной из последних независимых площадок в Москве, где могли высказаться любые активисты, чья идеология и деятельность не противоречили Сахаровскому центру. В год у нас проходило до 400 мероприятий.

Еще мы вели образовательные проекты в области прав человека: Школа прав человека, Школа общественного защитника продолжаются до сих пор. Во время пандемии мы научились проводить программы онлайн — и они будут работать как независимые проекты.

— Когда вы поняли, что организацию, скорее всего, ликвидируют?

— Точно так же как и в случае с «Мемориалом» — в ноябре 2022 года Роскомнадзор выписал нам 10 штрафов за отсутствие маркировки «иноагента». Стало понятно, что это первый шаг к ликвидации. А в марте 2023-го была объявлена внеплановая проверка Сахаровского центра по заявлению печально известного депутата [Андрея] Лугового.

В мае мы получили результат проверки: Минюст обнаружил, как они считают, неустранимые нарушения, главные из которых — даже не штрафы, а так называемые нарушения территориального принципа. Центр Сахарова — это региональная общественная организация, и в 2021 году мы по всей России показывали юбилейную выставку «Андрей Сахаров — человек эпохи». Хотя сам центр не участвовал в организации непосредственно, Минюст посчитал это нарушением.

Сейчас это главный способ ликвидировать независимую организацию. Точно такие же претензии предъявляются Московской Хельсинкской группе и центру «Сова», которые тоже были ликвидированы.

— Вы планируете обжаловать действия суда?

— Да, мы планируем подать апелляцию. Принципиальное решение о ликвидации нашего центра властями уже принято, но чтобы оно вступило в силу, нужно дождаться решения апелляционного суда.

— Какой смысл для вас в апелляции, если суд, вероятнее всего, ее отклонит?

— Суд не изменит своего решения, но нам принципиально важно максимально задокументировать этот абсолютно антиправовой процесс нашей ликвидации. Всю эту хронику попрания права, закона, конституции и прав человека нужно зафиксировать — и для истории, и для будущего. Я невероятно благодарен адвокатам, которые трудятся над нашим делом, прекрасно понимая, каким будет решение суда.

Несмотря на то что после начала [полномасштабной] войны Россию исключили из Совета Европы, остаются другие международные комиссии, как Совет по правам человека ООН, где можно запустить международный процесс обжалования. Хотя мы понимаем, что это будет длиться невероятно долго и, скорее всего, не приведет ни к какому результату, пока в России существует нынешний политический режим.

Тем не менее мы уже сейчас понимаем, что наши проекты будут существовать как независимые проекты, объединенные между собой общими ценностями.

— Как изменилась ваша работа после начала войны? 

— Сахаровский центр, за небольшим исключением, перестал проводить публичные мероприятия в России. Главной нашей задачей была поддержка независимой общественной дискуссии, но после принятия известных уголовных статей о «фейках» и «дискредитации армии» говорить о возможности свободной и публичной дискуссии в РФ стало невозможно.

В апреле 2022 года часть сотрудников центра создала независимый проект «О стране и мире», который продолжил работу Сахаровского центра. Там продолжаются дискуссии на самые значимые темы, самой важной из которых сейчас является все, что так или иначе происходит вокруг войны, которую Россия развязала против Украины.

— Как на вас отразилось признание Andrei Sakharov Foundation «нежелательной» организацией?

— Надо понимать, что Andrei Sakharov Foundation — это американская организация, существующая с 1990 года, как и «Общественная комиссия по сохранению наследия академика Сахарова», но абсолютно независимая, со своими проектами и своим советом директоров. Мы с ними никак не были юридически связаны, но, безусловно, сотрудничали — и как организации, и на человеческом уровне. 

Признание Andrei Sakharov Foundation «нежелательной» организацией означало, что Сахаровский центр не может больше с ними сотрудничать — всю совместную деятельность мы были вынуждены прекратить.

Поскольку признание Andrei Sakharov Foundation «нежелательной» организацией и изъятие помещений у Сахаровского центра в Москве почти совпали по времени, мы поняли, что [никакой] деятельности в старом смысле слова уже быть не может. Тем не менее мы не являемся «нежелательной организацией». В 2014 году нас внесли в реестр иностранных агентов, и в этом статусе мы находимся до сих пор. 

— Как проходила эвакуация? Куда вы переехали? 

— Пока мы бы не хотели об этом рассказывать. Мы совершенно не понимаем, как будет складываться ситуация. Пока работать в прежнем формате в России невозможно. Единственное, что я могу сказать: вся наша коллекция находится в России. Мы будем продолжать заниматься архивной и научной работой. 

— Сколько ваших коллег покинуло Россию? 

— Примерно две трети команды находится сейчас за пределами России, часть осталась в стране. Каждый делает то, что в его силах: кто-то занимается дискуссиями, а кто-то работает с коллекцией музея. 

— После ликвидации вы продолжите работу в новом формате? Каким он будет? 

— То, что делал Центр Сахарова, в России продолжать невозможно. Нельзя быть музеем, который рассказывает историю советского тоталитаризма. Нельзя быть открытой независимой публичной площадкой, где без цензуры обсуждаются любые общественно значимые вопросы.

Но мы будем продолжать и образовательную, и дискуссионную деятельность в виде отдельных независимых проектов, которые, возможно, будут объединены символическим наследием Сахаровского центра. Мы будем продолжать учить, что такое права человека и как их защищать, — это все равно остается принципиально важным, несмотря на всю ситуацию в России и отсутствие справедливого суда. 

Кроме того, мы, команда сотрудников центра, будем содействовать свободной общественной дискуссии. Сегодня для российского общества важно не только давать оценки, но и думать над тем, как нам выходить из того интеллектуального и морального тупика, к которому нас привела война.