«Он был революционером, который верил в графики» Какое политическое наследие оставил Алексей Навальный? И как научил нас не бояться? Отвечает Дэниел Трейсман, один из главных исследователей путинской России
Со смерти Алексея Навального прошел год. Несмотря на то, что российскую оппозицию раздирают конфликты, а Владимир Путин остается у власти, миллионы россиян продолжают следовать политическому завещанию Навального и не сдаваться. О наследии политика «Медуза» поговорила с политологом Дэниелом Трейсманом, профессором Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и исследователем политической системы России.
— Вы изучаете Россию больше 25 лет. Что вас больше всего впечатлило в деятельности Навального?
— Мы часто говорим о Навальном как о концепте и символе, но он, конечно, был и просто человеком. Это очень заметно в книге «Патриот», которую я недавно прочитал. В ней много интеллектуальной энергии и юмора, радости жизни, которая остается даже в самых тяжелых условиях. Навальный рассказывает, как разучивает монолог Гамлета, пока работает на швейной машинке, сидя на неудобном стуле, который поставили специально для него.
По ходу своей карьеры Навальный постоянно учился. Он всегда сомневался, спорил и не соглашался. В «Патриоте» он описывает себя настоящим книжным червем. Он был максимально счастлив, когда в детстве прятался где-нибудь с книгой.
Навальный был интеллектуалом, но не интеллигентом. Помню, как в 2012 году, когда я с ним увиделся, меня поразило, что он планировал менять систему крайне организованно. Он был революционером, который верил в графики, блок-схемы и HR.
Навальный продемонстрировал всему миру, что с помощью социальных сетей и интернета можно менять систему. Его видео смотрели десятки миллионов людей, а потом они выходили на улицы. Он был символом тех россиян, которых объединяло желание свободы и чувства уважения к себе. Они не хотели, чтобы власти читали им лекции или запугивали.
Он остался верен своим принципам до конца. Поэтому он всегда будет мощным символом для России. Его нельзя будет стереть [из истории]. Я уверен, что в будущем его именем будут называть российские площади и улицы. В честь него учредят стипендию, по которой люди будут учиться за границей. Все это будет данью тому, какую роль он играл в тяжелейшей ситуации, когда путинский режим консолидировался и высасывал весь кислород из политической жизни страны.
— Что сейчас мы воспринимаем как политическое наследие Навального?
— Он показал россиянам, что не нужно бояться. Думаю, это его самый большой вклад. В конце фильма «Навальный» он напрямую проговаривает, что делать, если его убьют.
Несколько месяцев назад я был на концерте Анны Друбич, композитора, которая написала музыку к фильму «Навальный». Мероприятие проходило в квартале Пасифик-Палисейдс в Лос-Анджелесе. Во время последней композиции, трибьюта Навальному, по аудитории передавали мегафон. Зрители по очереди говорили в него: «Не сдавайтесь. Donʼt give up». В моем описании может выглядеть довольно искусственно, но в моменте было очень трогательно.
Дом, в котором Анна Друбич давала концерт, сгорел в пожаре. Возможно, это метафора последних лет. Но я до сих пор думаю о наследии Навального. В умах миллионов россиян остается установка, что хоть и нельзя все внезапно изменить, но можно оставаться хорошим человеком и работать вместе с другими хорошими людьми. Он показал, что другая Россия возможна. Благодаря ему молодые россияне смогли показать несогласие с порядками Путина.
К тому же весь мир увидел, что Россия — это не только кремлевские бюрократы, но и молодые, красивые, умные, организованные и современные люди. Навальный был во главе этого движения. Он показал, что Россия — это не обломки СССР, а что-то новое.
— Можно ли сказать, что Навальный воспитал новое поколение политиков?
— Мы видим, как много молодых людей уже сейчас участвуют в политической жизни, в НКО, голосуют [за альтернативных кандидатов] или ведут дискуссии друг с другом онлайн. Конечно, нынешний режим пытается заморозить этот процесс — запугивает людей, отвлекает их от политической деятельности, заставляет заниматься только бытовыми делами, а затем навязывает провластное мнение.
Посмотрим, как с этим справится молодое поколение. Мы не можем точно предсказать, что произойдет. Но, я думаю, Навальный уже разбудил одно-два поколения.
— Оптимизм Навального и его веру в «прекрасную Россию будущего» называли «безнадежными в условиях ужесточения авторитаризма в России». Как Навальному удавалось сохранять оптимизм?
— Правильнее сказать, что он был не оптимистом, а человеком с надеждой. Это большая разница. Я тоже надеюсь на [светлое] будущее России, но не могу сказать, что я оптимист, если дело касается ближайшего времени.
Навальный не ждал чудес. Когда ты понимаешь, что у тебя почти нет власти над ситуацией, это позволяет мыслить иначе о будущем. Авторитарный режим может отнять многое, но не твою совесть и понимание происходящего — если ты сам этого не позволишь.
Одна из самых проницательных мыслей Навального в том, что главное сражение происходит не со злом, а с нейтралитетом. Конечно, в России очень мало людей, которые действительно безразличны к происходящему. Но принятие своего равнодушия и скатывание в него — это способ выжить, защититься, уберечь свое эго от назойливых вопросов о бездействии.
Кроме того, Навальный был первым интернет-политиком в России. В онлайне юмор — это ключевой инструмент, усилитель, способ наладить контакт. Без юмора гораздо сложнее достучаться до людей. Конечно, есть и другой метод — гнев. Но юмор лучше соответствует демократической миссии.
Юмор — всегда про равенство, про разрушение иерархий. Если ты заставил кого-то смеяться, ты уже выиграл политическую битву. Помочь людям смеяться над врагами иногда важнее, чем заставить их кричать от недовольства. И Навальный прекрасно это понимал.
— Навальный часто критиковал коррупцию как основу российского режима. Считаете ли вы, что сейчас антикоррупционной повестки может быть достаточно для увеличения популярности политика?
— Коррупция — проблема настолько огромная, что ее знают и ненавидят все. Безусловно, такая повестка может стать частью программы оппозиционной силы практически в любой стране. Однако люди скептически относятся к политикам, которые обещают искоренить коррупцию, потому что неоднократно слышали, как такие обвинения используют в корыстных целях. Так что, хотя коррупция крайне важный вопрос, сделать ее движущей силой политической кампании не так просто.
Главная сила Навального — в огромном размахе его деятельности. Он делал коррупционные схемы видимыми: во-первых, проводил расследования; во-вторых, создавал захватывающие видеоматериалы и размещал их онлайн, где их смотрели десятки миллионов людей.
Конечно, эта деятельность особо не изменила реальную жизнь. Нет никаких доказательств, что уровень коррупции среди российских политиков снизился с тех пор, как Навальный начал публиковать информацию об их яхтах и дворцах.
Прозрачность — это хорошо, но она не приводит автоматически к политическим последствиям, не заставляет власть менять поведение и не трансформирует политическую систему, чтобы призвать чиновников к ответу.
Навальный понимал, что очень трудно преодолеть психологическую защиту людей и заставить их совершать по-настоящему героические поступки. Поэтому он предлагал им относительно небольшие шаги и давал возможность участвовать в политике. Он говорил: «Потратьте 15 минут в день на борьбу с режимом». Например, размещайте плакаты, листовки в подъездах. У него был онлайн-сервис, через который люди могли жаловаться на выбоины на дорогах, чтобы власти отремонтировали их.
Он умел вовлекать людей. Думаю, именно это и помогло ему завоевать симпатии молодого поколения: он встретился с ними на их территории и начал диалог на понятном им языке. Это были блестящие приемы. Они изменили представление о том, как можно обсуждать сложные вопросы с людьми, которые даже не подозревали, что интересуются политикой.
Когда достаточное количество россиян перестанет притворяться равнодушными, тогда, возможно, мы увидим ту самую прекрасную Россию будущего, о которой он мечтал.
— Вопреки осторожным предположениям, смерть Навального не привела к объединению российской оппозиции — более того, в 2024 году ее представители вступали в несколько крупных конфликтов. Как вы считаете, можно ли связать это с тем, что у российской оппозиции нет единого лидера?
— Последний год российская оппозиция провела в замешательстве. В самой России продолжается усиление авторитаризма на фоне войны. Политики как таковой не осталось. Все это очень депрессивно.
Я не уверен, что самым эффективным шагом после смерти Навального было возрождение дебатов о 90-х. При этом представители российской оппозиции продолжают вести тяжелую работу: Владимир Кара-Мурза, Наталья Арно, Юлия Навальная, Жанна Немцова, Илья Яшин и многие другие. Остаются активными и независимые российские медиа, представители искусства и науки — они не сдаются.
Я не думаю, что наличие единого лидера в такой ситуации важно, особенно учитывая, что его роль не ясна. Важнее совместно помогать пострадавшим от путинского режима, думать, как изменить Россию, и прорабатывать конкретные шаги для этого. Вести диалог с западными обществами и правительствами. Это не может делать один человек.
Учитывая широкий спектр позиций, идей и взглядов российских эмигрантов, а также тех, кто остается в России и надеется на что-то лучшее, нецелесообразно искать одного человека, который объединит весь этот энтузиазм и избежит конфликтов.
Найти политика, который будет всем одинаково нравиться, невозможно. Им не был и сам Навальный.
— Как вы оцениваете попытки членов Фонда борьбы с коррупцией сохранить политический капитал Навального?
— Сохранение политического капитала Навального не зависит от кого-то конкретного. Его наследие существует в памяти о его работе, в том, какое влияние он продолжает оказывать на стольких людей в России и за ее пределами.
Сторонникам Навального нужно продолжать то, что он делал: разоблачать правду о режиме Путина, организовывать людей, формулировать видение прекрасного будущего России. Конечно, можно критиковать любую организацию за недостаточные успехи, но я не думаю, что это полезно. Я уверен, что все, кто участвует в оппозиционном движении, стараются ради обновления России.
— Президент Польши Анджей Дуда отреагировал на смерть Навального так: «Когда-нибудь путинизм уйдет в прошлое, а наследие Навального восторжествует». Как будет выглядеть победа политического наследия Навального? Может ли его наследие стать основой для новой политической идеологии в России?
— Навальный всегда будет человеком, который боролся сильнее всех и заплатил за это самую высокую цену. Он ослабил режим Путина и помог обычным россиянам сопротивляться. Это его наследие, и оно никуда не денется.
Навальный не придумал ничего нового. Он опирался на проверенные временем ценности: свобода личности, уважение к каждому, честные выборы, гражданские права, верховенство закона. Все это не новые идеи. Но они эффективные. Они работают. Мы видим это в разных странах. Я уверен, что эти принципы будут играть ключевую роль в будущем России. А приверженность Навального этим идеям даже в самые темные времена будут помнить всегда.
«Медуза»