«Наш Волан-де-Морт — во дворце» Как Алексей Навальный использовал поп-культуру, чтобы рассказывать о своих ценностях, — и почему его самого сравнивают с супергероями и Гарри Поттером
В своих выступлениях Алексей Навальный цитировал Евангелие, Льва Толстого и культуролога Юрия Лотмана, но еще чаще он ссылался на массовую культуру — например, книги Джоан Роулинг или мультсериал «Рик и Морти». По сути, именно Навальный сделал поп-культуру частью политического языка в России. В то же время в последние годы его самого описывают как персонажа массовой культуры — и после его смерти 16 февраля так о нем говорят все чаще. Разбираемся, как поп-культура помогает понять политическое наследие Навального.
Навальный, Джон Сноу, Рик Санчес и Полумна Лавгуд
«Присоединиться к революции, когда она уже вот-вот победит, дело нехитрое. <…> Оставаться верным себе, знать, что правда на твоей стороне, в момент, когда кажется, что все без толку, куда труднее. Гарри Поттер не спрашивал зачем. Фродо Бэггинс не спрашивал зачем. Люк Скайуокер не спрашивал зачем», — писал для издания W-O-S журналист Илья Клишин в сентябре 2012 года. Его текст вышел за день до «Марша миллионов» — третьего шествия с таким названием и одной из последних больших протестных акций начала 2010-х.
В то время мало кто описывал российское оппозиционное движение в терминах популярной культуры — и не просто популярной культуры, а той ее части, что адресована прежде всего подросткам и молодым взрослым, вроде фэнтези и космооперы. Колонка Клишина с подзаголовком «Гарри Поттер идет на митинг» выглядела необычно, автор одним из первых использовал этот риторический прием. В последующие годы его популяризует Алексей Навальный — главный политический лидер, которого дала России несостоявшаяся «снежная революция».
В нулевых и начале десятых важнейшей площадкой Навального был «Живой журнал». Его блог на сайте назывался «Финальная битва между добром и нейтралитетом». Не все читатели знали, что это цитата из «Футурамы» — анимационного сай-фай-ситкома создателя «Симпсонов» Мэтта Грейнинга. Правда, цитата переосмысленная: персонаж «Футурамы», жестокий и нарциссичный космический офицер Зепп Бранниган, произнес эти слова, собираясь атаковать нейтральную планету, — а Навальный с их же помощью агитировал против гражданской пассивности. В то же время, ссылаясь на Браннигана — дурака и неудачника под маской воина-героя, — начинающий политик мог иронизировать над пафосом борьбы с режимом и над самим собой.
Для 2000-х такая ирония естественна: протест в эту сравнительно благополучную — и далекую от любой патетики — эпоху воспринимался как нечто маргинальное. Но в 2020-х Навальный будет опираться на поп-культуру уже с другой целью — чтобы, наоборот, усилить пафос. Самый известный пример — из выступления политика в Мосгорсуде 20 февраля 2021 года.
Навальный только что вернулся в Россию после полугода лечения в Берлине — несмотря на угрозы российской власти, которые тут же были приведены в исполнение. Политика задержали в аэропорту, обвинив его в «многократных нарушениях» испытательного срока по делу «Ив Роше». Суд заменил ему условный срок на реальный.
На апелляции политик произнес речь, в которой было сразу два ярких поп-культурных образа. Во-первых, Навальный процитировал реплику Полумны Лавгуд — соратницы Гарри Поттера, — адресованную главному герою книжной серии: «Важно не чувствовать себя одиноким, потому что, конечно, на месте Волан-де-Морта я бы очень хотела, чтобы ты чувствовал себя одиноким». «Наш Волан-де-Морт во дворце — он тоже этого хочет», — прибавил Навальный. Еще одна цитата принадлежала Рику Санчесу, гениальному ученому из мультсериала «Рик и Морти»: «Жизнь — это риск. А если ты не рискуешь, значит, ты просто вялая кучка молекул, собранных беспорядочно и плывущих по течению Вселенной». Обоих персонажей Навальный назвал в суде «выдающимися философами современности».
Политик выбрал героев, в которых окружающие видят фриков и безумцев — и которые, тем не менее, способны на великие дела. Тем самым он, возможно, старался объяснить собственное — безрассудное, как многим казалось и до сих пор кажется, — возвращение в Россию. Интересно, что в той же речи Навальный цитировал Нагорную проповедь Христа, а именно одну из заповедей блаженства: «Блаженны жаждущие и алчущие правды, ибо они насытятся». То есть политик обращался сразу к двум аудиториям, той, что скорее отреагирует на библейскую цитату, и той, которой больше знакома современная массовая культура, — а может быть, ему просто оказались близки оба источника.
К 2021 году сторонники Навального уже привыкли, что он регулярно ссылается на популярную культуру, прежде всего на фантастику и фэнтези. В 2017-м неизвестный облил политика зеленкой, смешанной с другим каким-то едким веществом, — тот едва не лишился глаза и спустя несколько дней появился на публике с «пиратской» повязкой. После нападения политик в шутку сравнивал себя со Шреком (из-за зеленой кожи), капитаном Джеком Воробьем (из-за повязки, которую, правда, персонаж Джонни Деппа не носил) и терминатором Т-800 (из-за обожженного глаза). Сиквел «Терминатора» был любимым фильмом Навального. Восемь лет спустя на похоронах политика его гроб опустят в землю под музыку из «Терминатора-2»: в картине Джеймса Кэмерона она играет, когда Т-800 погружается в расплавленный металл, жертвуя собой ради спасения человечества.
Навальный не только цитировал массовую культуру, но и комментировал ее: восхищался рэп-баттлом Оксимирона и Гнойного, признавался в любви к «Симпсонам» и несколько раз давал интервью сайту «Канобу», который пишет о видеоиграх, кинокомиксах и других популярных у гиков вещах.
В том же 2017 году, спустя несколько месяцев после того, как политика облили зеленкой, журналист «Канобу» Максим Иванов спросил его, кто должен занять Железный трон Семи королевств в сериале «Игра престолов». Навальный выбрал Джона Сноу — одного из немногих персонажей в шоу, кто старается соблюдать кодекс чести: «Мое убеждение — высшие посты должны занимать не самые хитрые, не самые организационно правильные, не самые лучшие строители коалиций. Главное качество человека, который занимает высший пост, — это все-таки отличать хорошее от плохого».
Путин, Сурков и анекдоты про бабушку
Коммуникация политика с молодой аудиторией посредством ссылок на популярную культуру — вполне оправданная и до известной степени эффективная стратегия, рассуждает в разговоре с «Медузой» философ Илья Инишев. Так можно установить эмоциональную связь со множеством людей еще до того, как вы перешли к обсуждению содержательных вопросов. С другой стороны, когда вы опираетесь на паттерны популярной культуры, вы хуже контролируете политическую часть коммуникации — ее вытесняют ассоциации аудитории с поп-культурным образом, который может нести собственные политические смыслы или не нести никаких.
Политические оппоненты Навального тоже апеллировали к культуре — но принципиально иначе. Путин, например, регулярно рассказывает анекдоты, в том числе скабрезные (классический пример — шутка про бабушку). Инишев замечает: это архаичные формы массовой культуры, которые сформировались в доцифровую эпоху — а она была непластичной и не умела встраивать знакомые образы в новый контекст. Поэтому у анекдотов Путина «весьма ограниченный радиус действия», считает философ.
К архаичному подходу собеседник «Медузы» относит и подход Владислава Суркова — главного идеолога Кремля в 2000-е. Он не обращался к народному фольклору, но заигрывал с «высокой культурой»: поддерживал современное искусство, а своими кумирами называл абстракциониста Джексона Поллока и поэта-битника Аллена Гинзберга. Добиваясь симпатий культурного истеблишмента, Сурков создавал образ просвещенного управленца, который интересуется, например, современным искусством. Но этот подход подразумевает вертикальные отношения с культурой: в них потребитель смотрит на нее как бы снизу вверх.
Альтернативный подход такой: иерархий больше нет, культура не делится на «высокую» и «низкую». Неважно, что вы потребляете — абстрактную живопись или кинокомиксы. Важно, как вы сами это переосмысляете и используете. «Культурная коммуникация — уже не улица с односторонним движением, когда мы имели дело с небольшим сообществом квалифицированных создателей контента и огромными массами пассивных потребителей, — говорит Инишев. — Граница между производителем и потребителем исчезает быстрыми темпами».
В этой парадигме публика способна присвоить любое произведение, наделив его, например, протестным смыслом, — даже если создатели, преследуя лишь коммерческий успех, этого смысла не закладывали (например, когда Навальный цитирует довольно-таки аполитичный сериал «Рик и Морти»).
Инишев считает, что власть в России использует престиж «высокой» культуры, чтобы поддержать миф о российской исключительности. Поэтому архаичный взгляд на культуру как на набор безусловных шедевров вреден. Опора на популярную, «низкую» культуру, которая пренебрегает иерархиями и тяготеет к «горизонтальным практикам», сама по себе политически продуктивна, говорит философ, поскольку может скорректировать устоявшиеся представления о культуре.
Волшебный эликсир
«Главный его подвиг был, конечно, в том, что он продал всем — нам, им, вообще всем — эту идею, что он Супермен и его тупо нельзя убить», — написал кинорежиссер Роман Волобуев у себя в фейсбуке в день гибели Навального.
Комиксы DC не единственная франшиза, которую вспоминают из-за смерти политика: многие — как автор акции «Полдень против Путина» Максим Резник — обращаются к той же поттериане, в частности, к эпизоду из экранизации книг, когда Невилл Долгопупс, одноклассник Гарри Поттера, видит своего друга мертвым (точнее, все думают, что он мертв). «Это не важно, что Гарри умер, — говорит Невилл Волан-де-Морту, который принес тело Поттера защитникам Хогвартса, чтобы сломить их боевой дух. — Сердце Гарри билось ради нас, ради всех нас! Ничего еще не кончено!».
С Гарри Поттером и супергероями Навального сравнивали еще при жизни — особенно после истории с отравлением. Когда политик вернулся домой из Германии, журналист Кирилл Фокин опубликовал в «Новой газете» колонку «Капитан Россия», где сравнил Навального с персонажами киновселенной Marvel. А пользователи соцсетей принялись искать переклички между биографией политика и книгами Джоан Роулинг. Оказалось, сегодня это подходящий язык, чтобы говорить о героизме, — как демонстрировал в своих выступлениях и сам Навальный.
Как вышло, что лидер, сделавший поп-культуру частью политического языка в России, в глазах сторонников сам превратился в поп-культурного персонажа? Российский сценарист, который предпочел остаться анонимным, в разговоре с «Медузой» сказал, что жизнь Алексея Навального удивительным образом совпадает с архетипическим путем героя. Эту концепцию, предложенную исследователем мифологии Джозефом Кэмпбеллом, используют писатели, драматурги и сценаристы, чтобы создавать увлекательные истории.
Герой проходит испытания, погибает, но возвращается из загробного мира с условным волшебным эликсиром, чтобы подарить его людям. Этому архетипу отвечают и центральные фигуры религий, как, например, Иисус Христос, и персонажи поп-культуры вроде Джона Сноу, и некоторые политические лидеры (Нельсон Мандела, Мартин Лютер Кинг). «В такой истории всегда заложено послание: твоя жизнь не кончается со смертью, ты часть огромного человечества, твои идеи, или дела, или дети тебя переживут», — рассказывает эксперт.
Путь героя — метафора жизненной траектории, которую в реальности проходит любой человек. В то же время, рассуждает сценарист, лишь некоторые биографии буквально содержат материал для хорошей истории, которая вдохновит людей. Для этого нужно, чтобы потенциальный герой подтверждал своей жизнью правила, по которым должно жить общество. Если качества героя дефицитны (например, он честен, когда все врут, смел, когда все боятся, искренен, когда все циничны) и если добытый им «эликсир» действительно волшебный, то есть редкий и спасительный, велик шанс, что такая фигура займет свое место в мифологии.
Судьба Навального совпала с архетипом героя, когда политик пережил отравление и приобрел «запредельный опыт», считает эксперт. «В пути героя есть такой момент — волшебный полет. Это возвращение домой с эликсиром. Когда Навальный полетел из Германии в Россию, он буквально реализовал этот образ — так же как, например, Фродо, который улетает из Мордора на орле».
«Волшебным эликсиром» Навального стало его послание. Сценарист интерпретирует его так: «Я заглянул за край, и мне больше не страшны ни тюрьма, ни смерть. Свобода, смелость и честность для меня важнее жизни. А главное — вы тоже можете быть свободными, как я». В некоторых историях, говорит он, вернувшийся с того света герой снова погибает, причем уже окончательно — но все равно побеждает, поскольку остается живым и вдохновляющим символом для людей.
Эксперт убежден, что в российской культуре сегодня не хватает героев. Религиозные и фольклорные персонажи за время советской власти исчезли из массового сознания (хотя нынешний кинематограф усиленно пытается их вернуть), уступив место новому «пантеону» во главе с Лениным. Когда и советские герои стали неактуальны, культура не смогла предложить никого взамен: по-настоящему успешны стали только антигерои — Данила Багров из фильмов Алексея Балабанова и Саша Белый из сериала «Бригада».
«Чем антигерой отличается от героя? Антигерой очарователен, но представляет систему ценностей, которая не подходит для всего общества в целом. Поэтому культура не может существовать с одними антигероями». Навальный, говорит эксперт, со временем может занять в российской мифологии нишу героя, а вот Владимир Путин — нет: «Он ни разу не рисковал собой, не доказывал, что для него есть что-то дороже собственной безопасности и комфорта».
Антон Хитров