Перейти к материалам
истории

Что все-таки произошло с Каховской ГЭС? И к чему все это приведет? Пытаемся по горячим следам разобраться вместе с Николаем Денисовым — исследователем, который с 2014 года изучает последствия боевых действий в Украине

Источник: Meduza

Утром 6 июня в аннексированной Россией части Херсонской области была разрушена плотина Каховской ГЭС — вода начала неконтролируемо сбрасываться вниз по течению Днепра. По данным украинских властей, плотину взорвали российские военные. По версии Москвы, она уничтожена «в результате преступных действий со стороны вооруженных формирований Украины». При этом аналитики, которые изучают открытые данные, допустили, что плотина могла разрушиться сама — из-за «беспрецедентно высокого» уровня воды в водохранилище. Эти версии, а также возможные последствия случившегося «Медуза» обсудила с Николаем Денисовым — географом и одним из основателей швейцарской экологической некоммерческой организации Zoi Environment Network. Денисов специализируется на связи военных конфликтов и экологических проблем, с 2014 года он изучал экологические последствия боевых действий в Донбассе, а с начала полномасштабного российского вторжения фиксирует его разрушительное воздействие на экологию Украины.

Николай Денисов

— Утром российское агентство ТАСС передало, что на Каховской ГЭС разрушены 11 из 28 пролетов плотины. «Укргидроэнего» сообщало, что Каховская ГЭС «полностью разрушена изнутри в результате подрыва машинного зала». Можно ли понять, что с ГЭС и плотиной происходит сейчас? Она хоть как-то сдерживает сброс воды? 

— Из того, что пишет «Укргидроэнерго»: произошел взрыв в машинном зале и фактически ГЭС снесена. Вопрос — до какого уровня. От этого зависит, насколько водохранилище будет «сработано» в конечном счете, то есть сколько воды там останется. Но в любом случае, скорее всего, ее там останется не так много.

Что касается того, поможет ли остальная [потенциально сохранившаяся] часть плотины, то это влияет только на скорость сброса воды. Естественно, если снесен весь фронт, то вода будет вытекать быстрее, если только часть — то медленнее. Но вытекать она будет, потому что там ничего невозможно сделать. То есть пока не будет достигнут уровень естественного русла реки или остатков плотины, которые могли бы сдерживать воду, она будет вытекать.

Сейчас я вижу, что скорость [сброса воды] — 15–16 сантиметров в час, это, в общем, достаточно прилично. То есть за два — четыре дня, как предполагается, будет «сработан» объем [воды в водохранилище] до того уровня русла Днепра, а потом вода остановится.  

— Что будет происходить в ближайшие дни? Сброс воды продолжится с той же скоростью, которую вы сейчас назвали? Это ведь довольно высокие темпы?

— Да, довольно высокие. Но надо еще учесть, что там [в водохранилище] было довольно много воды, потому что сейчас идет половодье — его вторая волна как раз дошла до Каховского водохранилища. Воды реально было много, и она, естественно, идет вниз.

Как вода течет, так она и будет течь — пока вся не вытечет. То, что «Укргидроэнерго» дает такую «вилку» (два — четыре дня), говорит о том, что даже они с точностью не знают, как будет развиваться ситуация. 

— Вы сказали, что воды было много из-за половодья, то есть здесь все дело в естественных причинах? Или на объем могло повлиять то, как обслуживалась Каховская ГЭС, и то, что воду, как сообщали СМИ, не сбрасывали должными темпами?

— Сложно сказать. Тем более надо учитывать, что Каховское водохранилище — это последнее из нескольких водохранилищ Днепровского каскада. Они все работают как одна система и друг от друга зависят. Это с одной стороны. С другой — да, насколько я понимаю, «Укргидроэнерго» некоторое время не контролировало ГЭС, и неясно, как там шла работа.

Некоторое время назад была обратная ситуация. Непонятно, зачем [россияне] начали «срабатывать» уровень воды в водохранилище. Я не могу сказать, в какой мере уровень [который был до разрушения] — следствие большого количества воды, а в какой — того, что где-то что-то не так делали. Я предполагаю, что это все же больше естественная ситуация. 

— Такие разрушения могли произойти без внешнего воздействия (взрыва или ракетного удара), а просто из-за того, что плотина и так была под большим давлением и некачественно эксплуатировалась российскими силами с начала оккупации? 

— Мне говорили, что плотины вообще и днепровские в частности спроектированы с запасом [прочности] и не могут просто так разрушиться. Говорили, что даже ракетный удар по плотине не может повредить ее так, чтобы образовалась дыра и оттуда пошла вода.

Наконец, у меня нет оснований не доверять версии «Укргидроэнерго» о взрыве в машинном зале. Я не военный, но думаю, что это была попытка [россиян] остановить продвижение [украинских войск].

— Уже есть довольно много версий, какая территория может быть затоплена. Возможно ли оценить, как высоко поднимается уровень воды и как долго он может продержаться?

— Есть несколько исследований, авторы которых пытались моделировать такого рода ситуации. Естественно, [у властей] есть собственные планы реагирования на аварийные ситуации, и они закрытые. Но как реально будет развиваться ситуация — точно описать сложно.

Сейчас можно сказать, что в первую очередь пострадает само русло и расположенные в нем острова. А также Нижнеднепровский национальный парк, который начинается прямо сразу за плотиной [ниже по реке], и левый, более низкий берег. Более высокий правый тоже затопит, но непосредственно около берега. А на левом берегу вода пойдет дальше. 

Что касается высоты [уровня воды], то на пике возможны метры, но сколько именно — зависит от ситуации. Это в принципе довольно сложно смоделировать, а на данном этапе, к сожалению, надо просто смотреть, что будет. Чем ниже по течению, тем больше волна выполаживается, а значит, пик [высота уровня воды] будет ниже. И чем больше территория разлива, тем ниже уровень [подтопления]. Понятно, что там, где затопит, [жителям] мало не покажется. В Новой Каховке уже зоопарк затопило — погибло много животных.

Согласно некоторым предварительным расчетам (все они предусматривают разные сценарии), волна может даже пойти вверх — например, по Ингульцу. Вода уже дошла туда, и сейчас надо смотреть, пойдет ли она [дальше]. Были такие же оценки по поводу Южного Буга — [рассчитали] что волна может дойти аж до Николаева. Трудно сказать, насколько это реалистично, но расчеты есть. 

— Как долго уровень воды ниже по течению Днепра может держаться на повышенной отметке? Эвакуированные люди еще долго не смогут вернуться в свои дома? И смогут ли вообще?

— Вода, конечно, сойдет, это [займет] от нескольких дней до недель, смотря где и как все это [подтопление] пойдет. Другое дело, что останется довольно много повреждений — электросетей, домов, огородов. Дороги размоет, нанесет ила, по которому трудно передвигаться, и тяжело будет что-то ремонтировать. То есть вернуться они смогут, но к чему? Вопрос в том, сколько времени займет восстановление нормальной инфраструктуры и в каких условиях оно будет проходить. Ведь это фактически линия фронта, и как она будет двигаться дальше — никто не знает. 

— Что произойдет с Каховским водохранилищем? По информации «Укргидроэнерго», за два — четыре дня из него уйдет вся аккумулированная вода и останется только естественное русло Днепра. Что это значит и какие у этого опустошения (точнее, обмельчания) будут последствия? 

— Там будут проблемы и опустошения, и обмельчания. Что такое водохранилище? Это искусственное озеро. То есть была река, построили плотину, образовалось озеро, и сколько-то десятков лет формировалась совершенно новая экологическая система. Там другая растительность, другая рыба, там по-другому течет вода — это совсем другая система [не такая, как в реке]. А сейчас это озеро фактически спустили, и все, что было [связано с] озером, ушло. Часть рыбы, которая там жила, может быть, ушла в русло, а где-то не успела, и жить ей будет негде. Все озерные биоценозы оказались без воды. Возможно, что-то и выживет, но, скорее всего, мало что, так как все организмы были приспособлены к тому, что [водохранилище] было полным. 

На самом деле ситуация даже немного противоречивая. Среди экологов есть разные мнения по поводу водохранилищ. Существует достаточно большая школа, которая считает, что водохранилища — это плохо, поэтому плотины вообще надо сносить и восстанавливать речной режим. 

Но опустошение водохранилища — это проблема еще и хозяйственная и социальная. Это нарушает водоснабжение многих населенных пунктов, которые берут воду непосредственно из водохранилища (например, через мелкие колодцы в селах), а также из подземных источников, связанных с водохранилищем. Орошение нескольких областей зависит от подачи воды из этого [Каховского] водохранилища, и без него эти [оросительные] системы эксплуатировать невозможно. 

[Ситуация повлияет] и на водоснабжение Крыма — Северо-Крымский канал идет оттуда [из Каховского водохранилища]. Фактически на второй день войны, как только [российские силы] взяли под контроль эту территорию [Херсонской области], была восстановлена связь между водохранилищем и каналом — он же был закрыт после 2014 года.

Но для того, чтобы в канал поступала вода, нужно водохранилище, а если его нет, то придется строить какие-то другие инженерные сооружения. В общем, что будет с водоснабжением Крыма в среднесрочной перспективе — не очень понятно. Сейчас там вода вроде как накоплена, а дальше что? 

— И еще под угрозой снабжение водой Запорожской АЭС, так?  

— Не столько самой АЭС — сама она воду особо не потребляет, — сколько пруда-охладителя, который контролирует температуру оборудования. Вода туда шла из [Каховского] водохранилища. Сейчас «Энергоатом» пишет, что в принципе все под контролем, что у них есть резервные варианты водоснабжения, включая подземные воды. 

— А можно ли найти какие-то резервные варианты, чтобы снабжать водой прилегающие территории, пока не будет восстановлена плотина?

— Если вода шла непосредственно из водохранилища, все водозаборы (это система, по которой вода идет в водопровод, его головное сооружение) были рассчитаны на уровень воды в нем. Если воды в нем нет, то водозабор работать не будет. Нужна альтернативная система — либо тянуть трубы с насосами к руслу, либо интенсивнее эксплуатировать подземные воды (расконсервировать или ставить туда насосы). Это все предстоит сейчас решить, а в условиях, когда фактически там линия фронта, это не так просто.  

— Власти Украины сообщают, что в Днепр в результате разрушения Каховской ГЭС попало 150 тонн машинного масла и есть риск утечки еще более 300 тонн. Насколько это серьезное загрязнение? Какие у него будут последствия и как быстро их можно устранить? 

— Конечно, это плохо — это нефтяная пленка. Здесь еще нужно учитывать, что [какие загрязняющие вещества] снесет с других территорий. 450 тонн — это примерно четыре-пять железнодорожных цистерн, не так мало. И если такой объем одним махом пойдет в Днепр на гребне волны (а она движется быстро), все это сразу разнесется.

Но с другой стороны, надо смотреть, что есть по пути [воды]: сколько там АЗС, складов горюче-смазочных материалов, нефтепродуктов и пестицидов и так далее. А мы, как я сказал в начале, не знаем точно, что именно будет затоплено и в каком объеме.   

— Возможно ли как-то преодолеть последствия такого затопления, пока не будет восстановлена плотина? Что можно предпринять? Можно ли воздействовать на скорость, с которой сходит вода? 

— На скорость воздействовать нельзя — это природный процесс. Можно, конечно, что-то откачивать — это вопрос доступа [к подтопленным территориям], [наличия] насосов, электричества. Но если территория [подтопления] большая, то все это не откачаешь. В целом остается только ждать, пока вода сойдет.

— «Укргидроэнерго» заявила, что плотину не восстановить. Значит, ее нужно будет строить заново?

— «Восстановлению не подлежит» — это в том смысле, что нельзя отремонтировать быстро. По некоторым оценкам, потребуется год-полтора, чтобы что-то построить вместо этого. Дальше это вопрос стратегический, вопрос политической воли — что там хотят [видеть] люди и государство.

— Вы согласны с оценкой, что это крупнейшая рукотворная экологическая катастрофа в Европе за несколько десятков лет?

— Это, безусловно, экологическая катастрофа. Крупнейшая или нет? Опять же как считать? Больше это или меньше Чернобыля? С точки зрения территориального охвата, пожалуй, все-таки меньше. С другой стороны, последствия все же иные, их сложно сравнивать напрямую. Но да, это крупная катастрофа. 

Что происходит в районе ГЭС

«Еще пара часов — и город уйдет под воду» Что происходит около Каховской ГЭС. Рассказывают жители ближайших городов и сел

Что происходит в районе ГЭС

«Еще пара часов — и город уйдет под воду» Что происходит около Каховской ГЭС. Рассказывают жители ближайших городов и сел

Беседовала Маргарита Лютова