США и Евросоюз ввели санкции против России из-за признания ЛНР и ДНР. Что теперь будет с экономикой?
Минфин США и Евросоюз объявили о введении новых санкций против России. Под ограничения попали российские элиты, депутаты, которые 15 февраля поддержали обращение к президенту России с просьбой признать независимость ДНР и ЛНР, два государственных банка и их дочерние предприятия — среди которых даже футбольный клуб ЦСКА. «Медуза» попросила программного директора Российского совета по международным делам Ивана Тимофеева, много лет изучающего политику санкций, ее эффективность и проблемы отношений России и США, объяснить, какое влияние на экономику страны и жизнь россиян окажут нынешние санкции.
Иван Тимофеев
программный директор Российского совета по международным делам
Какого-то немедленного краха экономики я не вижу, но вчерашние санкции, на мой взгляд, показывают, что намерения Запада серьезные и никаких уступок не будет.
Не будет и диалога, потому что [государственный секретарь США Энтони] Блинкен отменяет встречу с [министром иностранных дел Сергеем] Лавровым, а [президент США Джо] Байден тем более отменяет встречу с [президентом России Владимиром] Путиным. Запад настроен на дальнейшее давление, и если на Донбассе будет развиваться военный сценарий, то эти действия будут еще более радикальными с их стороны.
Из-за санкций [в России] сейчас будет происходить дальнейшее снижение рыночных показателей. Трудно спрогнозировать каким именно оно будет. Где-то могут быть локальные отскоки, потому что у кого-то по вчерашнему дню были худшие ожидания. А где-то может быть и более глубокое падение, потому что введенные [Минфином США] меры достаточно серьезны. При этом санкции со стороны Канады, Японии и Австралии носят символический характер. Они показывают политическое единство, но это не так серьезно, как санкции США.
Введенные санкции уже неприятны и их трудно назвать сигнальными. В сущности, заблокированы два достаточно крупных финансовых института, введены санкции в отношении российского суверенного долга и операций с ним на вторичном рынке. Пока я не могу сказать, что будет нанесен какой-то кардинальный ущерб, но это видимая эскалация — например, фактически замораживается «Северный поток — 2».
В будущем, скорее всего, существенно ускорятся попытки заместить поставки российского газа в ЕС другими поставками. Это займет время, но к этому будут активно вести, и мы можем лишиться части [газового] рынка или рынка вообще. Поставки российского газа значимы для Евросоюза и, конечно, замещение этих поставок приведет к замедлению [экономического] роста и издержкам [для самого Евросоюза], но это будет делаться под давлением политического фактора.
ВЭБ и Промсвязьбанк [против которых ввели санкции] — это не какие-то мелкие банки, они довольно заметны. Это промежуточное решение, но оно уже довольно жесткое и игнорировать его нельзя. Вряд ли это как-то повлияет на экономическую ситуацию — по крайней мере, на финансовую стабильность. Однако для рынка это плохой сигнал, который может быть воспринят как вероятность новых серьезных санкций и, я думаю, послужит поводом для дальнейших распродаж [ценных бумаг и активов] на рынке. Но, понятно, что санкции против других российских банков, к примеру, Сбера, ВТБ — это уже более радикальная мера.
[Футбольная команда] ЦСКА попала в санкционный список по принципу субсидиарных связей, будучи дочерней структурой организации, которая была заблокирована. Вместе с ВЭБом и Промсвязьбанком было заблокировано более 40 других структур, которые являются их «дочками», поэтому она туда и попала.
Мы уже могли наблюдать обвал Мосбиржи на 11%. Он говорит о том, что бизнес и рыночные игроки напуганы происходящим, они это воспринимают серьезно и боятся радикальных мер и экономической блокады России со стороны Запада, отключения российских финансовых институтов от долларовой системы. Они боятся скукоживания российского рынка, поэтому начались очень активные распродажи [ценных бумаг и активов].
Нынешние санкции, на мой взгляд, более жесткие чем те, что были ранее. Если будет дальнейшая военная эскалация, то будет и эскалация санкций, в том числе блокирование крупных банков и атака на энергетический сектор.
Золотовалютных резервов [России] на какое-то время хватит, но у санкций нет дедлайна: никто же не говорит, что через полгода или через год их не отменят. Хорошо, что есть подушка безопасности, это позволит сгладить какие-то провалы. Но это не панацея. Если будет дальнейшее обострение, а этого исключать нельзя, санкции будут нарастать, и это будет негативно сказываться на нашей экономике.
То, что санкции введены против отдельных депутатов — для экономики не самое главное, это скорее политический сигнал. Именно эти санкции прямого экономического ущерба не наносят. Но в широком смысле это показывает жесткость позиций и фактический отказ от диалога, на который могли бы рассчитывать дипломаты.
Соразмерны ли санкции действиям депутатов — это субъективный взгляд Евросоюза, они считают, что есть причинно-следственная связь между признанием ДНР и ЛНР и действиями депутатов, которые инициировали соответствующее предложение президенту. Понятно, что это все очень условно, но они таким образом посылают политический сигнал. При этом сами санкции против парламентариев — достаточно распространенная практика.
«Медуза» заблокирована в России. Мы были к этому готовы — и продолжаем работать. Несмотря ни на что
Нам нужна ваша помощь как никогда. Прямо сейчас. Дальше всем нам будет еще труднее. Мы независимое издание и работаем только в интересах читателей.
Твит [председателя Европейского парламента] Жозепа Борреля, где он язвит про яхты, я считаю неудачным. Потому что да, на Западе есть теория, что если ввести санкции против олигархов, то они побегут убеждать руководство изменить политику или будут на него давить, боясь потерять какие-то свои привилегии. Но на самом деле эффект будет противоположный. Это дает возможность России консолидировать [людей, попавших под санкции], обрубает зависимость конкретных людей от Запада и в общем может использоваться как раз в плюс существующему курсу. Поэтому такая язвительная эйфория [как у Борреля], на мой взгляд, неуместна.
Инфляция и рост в будущем вполне вероятны в силу падения курса рубля, это негативно повлияет на качество жизни россиян. С российской стороны меры, чтобы подготовиться к худшему сценарию, принимались, но как-то их комментировать пока трудно, будем следить за развитием событий. Пока главный вопрос заключается в том, будет ли на все это военный ответ [России] — и от него в будущем зависит многое.
«Медуза»