«Это цепная реакция» Почему многие страны эвакуируют посольства из Киева или просят своих граждан покинуть Украину? России действительно нужна война?

12 февраля ситуация вокруг Украины заметно обострилась: десятки стран призвали своих граждан покинуть украинскую территорию, некоторые страны эвакуировали дипломатических сотрудников из Киева во Львов. Все это происходит на фоне заявлений Белого дома о том, что Россия может напасть на Украину «в любой момент». По просьбе «Медузы» генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов прокомментировал нарастание напряженности вокруг Украины.

Я думаю, что эвакуация посольств — это все-таки свидетельство нервозной обстановки, которая существует не столько в Киеве, сколько в столицах ряда западных государств. Это цепная реакция. Там политики убедили себя, что война неизбежна, или почти неизбежна. Еще живы воспоминания, как в последний момент очень неорганизованно осуществлялась эвакуация граждан из Афганистана. Наверное, с учетом этого неудачного опыта пытаются подстраховаться и [заранее] подготовиться к боевым действиям.

При этом руководство Украины высказывается довольно сдержанно: Зеленский говорил о том, что не надо драматизировать события. Понятно, почему Украина занимает такую позицию — коллективный психоз отражается на настроениях инвесторов. Мы видим, как идут вниз основные показатели, как рушится инвестиционное доверие. Конечно, все это сказывается самым негативным образом на экономике [Украины].

Наверное, при несколько ином подходе со стороны СМИ и экспертного сообщества этого [обострения] можно было бы избежать. Но, к сожалению, сейчас продолжается эскалация негативных ожиданий, что, конечно, влияет на многих. 

В России существует очень централизованная система принятия основных внешнеполитических решений, поэтому только один человек может достаточно убедительно ответить на вопрос, будет ли война. Я считаю, мне хочется на это надеяться, что угроза войны не столь велика, как ее представляют некоторые наши западные коллеги из журналистского и экспертного сообщества.

Мне кажется, что есть несколько факторов, которые делают войну маловероятной. Во-первых, конечно, российское руководство уже в течение нескольких месяцев — даже не недель, — говорит, что воевать и нападать на Украину не собирается. Конечно, все эти заявления формируют определенный фон. Если после этого начнется война, то имиджевые потери будут очень велики.

Во-вторых, примерно понятно, что Россия потеряет из-за войны. Будут санкции совершенно другого уровня, которые затронут и энергетику, и финансовую систему, может быть, лично руководство страны, о чем на Западе много говорят. Помимо санкций, конечно, это означает конец Минским соглашениям — а все-таки, эти соглашения, как ни суди, крупная дипломатическая победа России и лично президента Путина. Кроме того, понятно, что в этом случае не будет повторения «крымского сценария», поскольку России придется столкнуться с враждебно настроенным населением [Украины]. И если не оккупировать страну целиком (а на это, по-видимому, [у России] нет ресурсов), то та часть, которая останется за рамками российского контроля, будет создавать постоянные и очень серьезные проблемы. Туда пойдет западное оружие, западные деньги — в общем, понятно, что в этом случае Россия потеряет. А вот что она приобретет, мне как-то до сих пор непонятно.

И третий аргумент такой: я думаю, что если бы ставилась такая задача [начать войну], то она решалась бы совершенно другими способами. Смотрите, как была проведена операция в Казахстане — очень быстро, в течение нескольких часов. Все было сделано без излишней помпы — и такой же была Крымская операция 2014 года. Современный уровень мобильности — в том числе, российских вооруженных сил — не требует накопления сил в течение нескольких месяцев, чтобы, наконец, изготовиться и начать наступление. Это архаика, свойственная 1914 году: мобилизация, войска едут по железной дороге и все в таком духе.

Сейчас, чтобы минимизировать потери и деморализовать противника, действуют быстро — никто глазом не успел моргнуть, а они уже на центральных площадях Мариуполя и Харькова маршируют. То, что происходит, слишком явно, слишком очевидно.

Я не хочу сказать, что война невозможна. Есть такой фактор как непреднамеренная эскалация. Есть такой фактор как случайность, ошибка. Есть инцидент, который может привести к столкновению — и даже не на российско-украинской границе, а на границе Украины и самопровозглашенных республик, ДНР и ЛНР. Там, конечно, с обеих сторон есть любители повоевать, есть интересы. С учетом того, что последняя встреча представителей «нормандской четверки» , судя по тому, что сказал [замглавы администрации президента России Дмитрий] Козак, провалилась, это вызывает обеспокоенность.

Мы понадеялись что у [советников глав «нормандской четверки»] в Париже [в конце января] что-то сдвинулось, а в Берлине [спустя две недели] опять откатилось назад, и комментарии с российской стороны по этому поводу довольно жесткие. Поэтому, конечно, есть основания бояться, есть основания принимать дополнительные шаги, чтобы войны не было. Тем более, помимо Донбасса, существует акватория Черного моря. Черное море — это регион очень опасный, там интенсивная военная активность. И если говорить о международном конфликте — не Россия-Украина, а Россия-НАТО, — я бы больше опасался [военных действий на] этой территории.