Навального отравили ядом из группы «Новичок». «Медуза» отвечает на главные вопросы об этом Почему никто, кроме основателя ФБК, не пострадал? Его правда не выпускали из Омска, чтобы замести следы?

Правительство Германии 2 сентября официально заявило, что основатель Фонда борьбы с коррупцией Алексей Навальный был отравлен в России нервно-паралитическим веществом из группы «Новичок». Следы яда обнаружили специалисты бундесвера (армии ФРГ), которые проводили исследования по запросу берлинской клиники «Шарите», где находится российский политик. Канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что сомнений в достоверности результатов анализов нет. «Это ошеломляющая информация о попытке с помощью яда убить одного из главных оппозиционеров России», — сказала Меркель. После заявления правительства Германии появилось много новых вопросов об отравлении Навального — «Медуза» отвечает на главные из них.

Что значит вещество из группы «Новичок»? Таких веществ много? Они все известны?

В 2019 году в приложение к Конвенции о запрещении химического оружия были внесены четыре новые общие формулы химических соединений: это не конкретные вещества, а именно несколько групп веществ. Все соединения, подпадающие под общую формулу, попали и в список международной Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) — она следит за выполнением конвенции.

Три из этих четырех формул как раз и относятся к группе «Новичок». Она похожа на «классические» боевые отравляющие вещества — БОВ (для тех, кто немного понимает в химии: от «классических» веществ «Новичок» отличается отсутствием углерод-фосфорной связи и наличием амидиновой группы).

В документе вещества не названы «Новичком», однако известно, что изменения в конвенцию изначально предлагали внести США, Канада и Нидерланды в связи с отравлением в 2018 году в британском городе Солсбери бывшего полковника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери — а это самый известный в мире случай применения «Новичка». Предложенные тремя странами формулы вызвали возражения России: ее представители указали, что формулы описывают только два химических агента, произведенных в РФ, но не вещества той же группы, синтезированные на Западе; такое решение, как писали в России, будет «политически окрашенным». Спустя год переговоров был принят российский вариант поправок из четырех формул.

Похожие — до некоторой степени — формулы в 1990-х годах опубликовал, указав на их связь с программой «Новичок», выехавший в США советский химик Вил Мирзаянов. Он утверждал, что был одним из руководителей разработки «Новичка» в 1980-х годах. Мирзаянов подтвердил «Интерфаксу», что формулы из списка ОЗХО относятся именно к «Новичку».

После того, как поправки вносятся в конвенцию, ни одна подписавшая ее страна, в том числе Россия, не может производить, накапливать или передавать вещества с подобной формулой (кроме как для целей научных исследований, о которых нужно сообщать в ОЗХО). Еще в 2018 году член Совета Федерации, полковник ФСБ в запасе Игорь Морозов заявил, что Россия не только прекратила разработку и производство таких БОВ, но и уничтожила их запасы.

Как происходит отравление таким веществом? Достаточно дотронуться до предмета, на который оно нанесено? Можно отравить человека незаметно?

Нервно-паралитические боевые отравляющие вещества могут проникать в организм множеством способов, в том числе через неповрежденную кожу, слизистую или вдыхаемый воздух. БОВ обычно хранятся и применяются в виде жидкости и/или ее паров. Но, как утверждал химик Вил Мирзаянов, планировалось создание агента из группы «Новичок» и в твердом виде.

Как правило, для тяжелого отравления достаточно контакта с миллиграммами или десятками миллиграммов вещества (то есть для жидкости ­— с микролитрами или десятками микролитров, это примерно объем одной капли).

Незаметное применение теоретически возможно: так, большинство отравляющих агентов не имеют запаха. Однако тот, кто собирается использовать БОВ, должен позаботиться о своей безопасности, а потому может выделяться в толпе поведением. Как следует из видео убийства Ким Чен Нама — брата лидера КНДР — в аэропорту Куала-Лумпура в 2017 году, одна из участниц покушения повела себя странно после того, как накинула на лицо жертвы отравленный ядом VX платок: она быстро побежала в туалет; как предполагается — чтобы помыть руки. Это поведение впоследствии использовалось обвинением, чтобы доказать, что она сознательно участвовала в отравлении.

Почему не пострадал никто, кроме Навального? Ни другие пассажиры самолета, в котором он летел из Томска в Москву, ни сотрудники ФБК, находившиеся рядом, ни даже врачи?

Вероятно, отравляющее вещество использовали осторожно. В случае с убийством Ким Чен Нама в Куала-Лумпуре пострадал только он. Однако нельзя исключить, что многим в ситуации с отравлением Навального просто повезло: все случаи попыток убийства с помощью веществ, похожих именно на «Новичок», приводили к «побочным» жертвам.

• Во время убийства банкира Ивана Кивелиди в 1995 году погибла его секретарь Зара Исмаилова, а также патологоанатом, исследовавший тело бизнесмена.
• При отравлении болгарского торговца оружием Емельяна Гебрева в Софии в 2015 году пострадали его сын и директор его компании.
• Вместе с Сергеем Скрипалем в 2018 году были отравлены его дочь, полицейский и случайные прохожие Чарли Роули и Дон Стерджесс, нашедшие флакон с остатками вещества (Стерджесс погибла).

Как рассказал «Медузе» заведующий отделением анестезиологии московского медико-хирургического центра им. Н.И. Пирогова Борис Теплых, который консультировал лечащих врачей Навального в больнице в Омске, доктора работали без костюмов химзащиты — только в хирургических масках и перчатках.

Российские врачи заявили, что не нашли в организме Навального следов отравляющих веществ. Врачи «Шарите» очень быстро такие следы обнаружили. Как это может быть? Кто-то лжет?

Не обязательно. Возможно, просто недоговаривает.

• В своем пресс-релизе от 24 августа, спустя двое суток после эвакуации Навального из Омска в Берлин, врачи «Шарите» говорили о выявлении самого факта «отравления веществом из группы ингибиторов холинэстеразы» (подробнее об ингибиторах холинэстеразы можно прочитать в другом разборе «Медузы»). Отравляющее вещество на тот момент еще не было идентифицировано. Чтобы его установить, немецким врачам понадобились еще полторы недели.
• Российские токсикологи отчитались, что за время, которое Навальный провел в больнице Омска (это около двух суток), они не смогли найти отравляющее вещество. 24 августа (через два дня после эвакуации политика в Берлин) главный токсиколог Омской области Александр Сабаев заявил, что «при поступлении в стационар у Навального проводились исследования на широкий спектр веществ, в том числе ингибиторов холинэстеразы — результат отрицательный». Есть даже фотографии медицинских бланков проведенных анализов, где говорится, что «в крови не обнаружены ингибиторы холинэстеразы», и указано, что анализ проводили с помощью методов иммуноферментного анализа (ИФА) и газовой хроматографии-масс-спектрометрии (ГХ-МС).

Таким образом, в «Шарите» (поначалу) обнаружили сам факт отравления, а в Омске заявили, что не обнаружили его причину — но это разные вещи, и противоречия тут может и не быть. Российские врачи утверждают, что ингибиторы холинэстеразы они искали — но мы не знаем, применяли ли они надежный тест, позволяющий это установить. Если верить пресс-секретарю российского президента Дмитрию Пескову, который 25 августа отвечал на вопросы прессы, можно предположить, что да — такой тест сделали. «Факт вот этой пониженной холинэстеразы был установлен в первые часы нашими медиками в больнице в Омске. И атропин, о котором говорят немцы и который делают сейчас пациенту, его начали вводить в первый час пребывания пациента в реанимации», — пересказал Песков слова врачей, отвечая на вопрос Associated Press.

Но какой именно это был тест, насколько была снижена активность холинэстеразы, почему по его результатам не был поставлен диагноз острого отравления фосфорорганическими соединениями (ФОС), неясно. Насколько можно судить по словам врача Бориса Теплых, отравление ФОС было исключено на основании токсикологической экспертизы — видимо, той самой, о которой говорил токсиколог Сабаев.

Когда идет речь об отравлении нервно-паралитическими веществами, у токсикологов есть много разных методов анализа (с ними можно ознакомиться здесь), но важно понимать особенности, прежде всего, трех из них.

• Анализ уровня активности холинэстеразы. Он имеет два основных варианта: по крови и по плазме, которые отличаются точностью и чувствительностью — но чтобы доказать факт острого отравления ингибиторами холинэстеразы, достаточно провести любой из этих тестов. Для этого не нужно ни редких реактивов, ни сложного оборудования. Такой тест может дать однозначный результат в случае сильного отравления даже спустя недели после контакта с ядом. Делали ли Навальному этот тест в России — и если да, каков был его результат, — мы не знаем. На эту тему нам известны лишь приведенные выше слова Дмитрия Пескова .
• Анализ на наличие в крови или моче самих отравляющих веществ. Может проводиться с помощью иммуноферментного анализа, хроматографии, масс-спектрометрии или их сочетания (ГХ-МС). Но тут важно понимать, что в организме многие яды сами разлагаются довольно быстро (из-за своей высокой реакционноспособности), а продукты распада в течение нескольких дней выводятся с мочой. Поэтому даже при сохранении симптомов отравления самих отравляющих веществ в организме можно не обнаружить. Тем более, если не знать, что именно ищешь. Масс-спектрометрия, с помощью которой, если верить опубликованным фотографиям бланков анализов Навального, проводился анализ, не позволяет установить наличие просто «любых ингибиторов холинэстеразы». Она может лишь подтвердить наличие определенного соединения с конкретной формулой — если формулы нет, установить наличие вещества нельзя.
• Наконец, анализ остатков отравляющего вещества, необратимо связанных с молекулами холинэстеразы. В ходе такого анализа «отравленный» фермент фрагментируется, а изменение массы фрагментов проверяется в ходе масс-спектрометрии. Как и первый тип анализа, его можно проводить спустя многие дни после отравления. Если известно строение хотя бы части молекулы потенциального яда (той самой части, которая соединяется с холинэстеразой), шансы на идентификацию очень высоки. Для дополнительного подтверждения обычно нужен образец яда — его смешивают с пробой нормальной крови и сравнивают результаты масс-спектрометрии. Судя по всему, именно так немецкие химики выявили отравление веществом группы «Новичок».

Таким образом, не найти само «чистое» отравляющее вещество в крови и моче, особенно если неизвестна точная формула, вполне возможно. А вот не обнаружить сильное отравление ингибиторами холинэстеразы у пациента (см. первый тест) — очень сложно.

Эксперты бундесвера выявили в организме Навального конкретное вещество из группы «Новичок». Это точный анализ?

Да, это точный анализ. Сами эксперты бундесвера подробностей работы не раскрыли, но аналитический подход в таких случаях хорошо известен из научной литературы. Кроме того, подробно о нем «Медузе» рассказал биохимик и многолетний сотрудник той самой Организации по запрещению химического оружия Марк-Михаэль Блум. Попробуем объяснить, как это делается — настолько просто, насколько возможно.

В ходе подобного анализа «отравленный» фермент химически разрезают на кусочки, а отклонение массы этих кусочков от нормальной обнаруживается с помощью масс-спектрометрии. Так выявляют яд, который присоединился к ферменту. Одновременно проводится анализ следов отравляющего вещества, если они сохраняются на коже или предметах одежды. 

Если формула потенциального отравляющего вещества известна, известно и то, на какую величину должен «потяжелеть» тот или иной фрагмент отравленного фермента. Масс-спектрометрия позволяет это изменение массы подтвердить. Если наблюдаемый результат совпадает с тем, который дает референтный образец яда, ошибки здесь быть не может — точность современной масс-спектрометрии настолько высока, что позволяет легко различать молекулы, отличающиеся единичным атомом в своем составе.

Общая формула группы веществ, которая была создана в СССР по программе «Новичок», известна; в последние десятилетия эти вещества синтезировались не только в Советском Союзе и России. Но установить полную формулу отравляющего вещества описанный выше метод не может, поскольку в ходе реакции с ферментом часть исходного отравляющего вещества «уходит». В таком случае говорят не о конкретном соединении с конкретной формулой, а именно о группе схожих соединений, которые отличаются этой «ушедшей» частью.

Сколько времени может пройти от отравления до появления его симптомов? Это минуты? Часы? Дни?

Зависит от самого вещества, его количества, попавшего в организм жертвы — и от того, как долго жертва подвергалась его воздействию. В случае с известными боевыми отравляющими веществами (зарин, циклозарин, VX и другие) разброс может составлять от минут до нескольких часов. В случае с веществами группы «Новичок» точных данных нет, но, скорее всего, разброс может быть примерно таким же.

Меняет ли знание конкретного отравляющего вещества процесс лечения? Теперь Навального будет легче вывести из комы?

Химик Вил Мирзаянов утверждал, что в 1980-1990-х годах, когда велись основные работы по программе «Новичок», не было специфического противоядия именно против этого агента. Использовались те же препараты, что и для всех нервно-паралитических БОВ: прежде всего, атропин в больших дозах, который снимает симптомы отравления.

А вот другой стандартный антидот, применяемый для борьбы с БОВ, в случае с «Новичком» оказался малоэффективен: как утверждается, плохо в этой ситуации работают оксимы (пралидоксим, обидоксим и другие), которые при отравлении другими нервно-паралитическими веществами могут восстанавливать работу холинэстеразы, вытесняя яд из места его присоединения.

Как рассказал «Медузе» Марк-Михаэль Блум, в этом случае главная цель лечения — поддержание работы организма жертвы отравления до тех пор, пока тот сам не синтезирует достаточное количество новой холинэстеразы.

Почему большинство отравленных «Новичком» выживают? Он неэффективный? Или, может, жертв отравления просто хотели припугнуть?

Как говорит Блум, использование БОВ — это однозначно покушение на убийство. Таким веществом нельзя «припугнуть», потому что летальный исход для жертвы весьма вероятен. Невозможно подобрать относительно «безопасную» дозировку: тяжесть отравления больше всего зависит от времени, в течение которого организм жертвы подвергается воздействию отравляющего вещества до того, как будет введен антидот и предприняты другие реанимационные действия.

«Для каждого яда можно представить кривую концентрации, где при определенной концентрации начинают появляться первые симптомы, затем они нарастают, а затем человек умирает. Но в данном случае [отравлении боевыми нервно-паралитическими веществами] разница между этими точками — первыми симптомами и летальным случаем — очень маленькая», — объяснил Блум.

Однако для убийства одного конкретного человека БОВ подходят плохо, говорит Блум: они разрабатывались для массового поражения живой силы противника на войне. Поэтому разработчикам, прежде всего, важно, чтобы агент имел достаточное поражающее действие при малой массе, чтобы вещество было стабильно в окружающей среде, распространялось на большой площади, не было чувствительно к изменениям погоды, обходило индивидуальные средства защиты.

Таким образом, БОВ слишком токсичны, чтобы рассчитывать на то, что жертва переживет нападение — но недостаточно надежны, чтобы покушающийся был уверен, что она обязательно погибнет.

Тогда зачем использовать для отравления такое вещество? И мы теперь точно знаем, что это спецслужбы?

Блум предполагает, что тот, кто отравил Навального (а ранее Скрипалей) ядом из группы «Новичок» хотел таким образом намеренно привлечь внимание к покушению. Как именно следует расценивать это «заявление» отравителя, сказать сложно. С одной стороны, сам факт работы советских химиков над группой веществ «Новичок» — причем под контролем КГБ и по заказу министерства обороны — очевидно, считывается так, что за покушениями стоят российские «наследники» спецслужб СССР. С другой стороны, само по себе использование вещества этой группы ничего не доказывает. Мало того, спецслужбы России не обладают монополией на «Новичок», поэтому можно бесконечно утверждать, что это сделал кто-то другой (такая тактика использовалась российским МИДом после отравления Скрипалей).

Известно, что после опубликования формулы Мирзаяновым вещество было неоднократно синтезировано за пределами России: например, есть однозначные указания, что это было сделано в Иране и Чехии. Как считается, по крайней мере, один раз вещество было украдено и использовано для неполитического убийства — для уже упоминавшегося покушения на Ивана Кивелиди (впрочем, есть сомнения, что в этом случае использовался именно яд из группы «Новичок»). 

Как указывает Блум, для западных экспертов будет почти невозможно получить прямые доказательства того, что вещество, использовавшееся для отравления Навального, было произведено в России. Им доступны лишь остатки вещества, выделенные из организма жертвы; с их помощью нельзя изучить полную структуру вещества и примеси, указывающие на конкретного производителя.

Какие последствия могут ждать Навального, когда его выведут из комы? 

Исследований последствий применения химического оружия с достаточной выборкой очень мало: просто потому что массовые отравления, которые можно свободно изучить, — это большая редкость. Были исследования после применения зарина в токийском метро сектой «Аум Сенрике», были работы в Иране с пострадавшими от иракских химических атак в 1980-е, изучались жертвы нескольких утечек зарина, а также отравления пестицидами, имеющими сходное строение с нервно-паралитическими БОВ, но гораздо менее токсичными.

Есть плохая новость: известно, что долговременные последствия тем хуже, чем тяжелее было изначальное отравление. В целом же при отравлении нервно-паралитическими агентами высшие отделы нервной системы, то есть мозг, поражаются меньше, чем периферическая нервная система; энцефалопатии (тяжелые поражения мозга) встречаются редко; возможны ночные кошмары, забывчивость, мышечная слабость, депрессия.

Однако в случае использования вещества из группы «Новичок» долговременные последствия могут быть тяжелее, чем у других боевых веществ: утверждается, что они влияют на работу не только холинэстеразы, но и других ферментов, что чревато тяжелыми долговременными последствиями.

В конце 1990 года Андрей Железняков — один из исследователей, создававших агент А-232 по проекту «Новичок» — получил случайное отравление. Его удалось спасти, но, как утверждает его начальник Вил Мирзаянов, вскоре у него проявились последствия отравления: цирроз печени, неврологические симптомы и депрессия. В июле 1992 года он умер. Другой пострадавший — майор Владимир Петренко — в 1982-м был добровольцем на испытаниях на живом человеке малой дозы некоего перспективного отравляющего вещества (считается, что это был «Новичок»). Майор получил инвалидность и в 1990-е судился с министерством обороны.

Примечание. После публикации материал был дополнен словами Дмитрия Пескова от 25 августа, где упоминались тесты на активность холинэстеразы.