«Минин и Пожарский ни у кого не спрашивали разрешения, когда на Кремль шли» Как прошел митинг противников закона о домашнем насилии в Москве. Репортаж «Медузы»

23 ноября в парке «Сокольники» в Москве прошел митинг в защиту традиционных духовно-нравственных ценностей и против закона о профилактике семейно-бытового насилия. На акцию пришли около двухсот человек. Закон, против которого протестовали участники акции, еще не рассматривался депутатами Госдумы. Одна из авторов — депутат Оксана Пушкина — рассчитывает, что он будет внесен в Госдуму до конца 2019 года. В середине ноября Пушкина рассказала, что ей и другим разработчикам проекта поступали угрозы. Специальный корреспондент «Медузы» Кристина Сафонова рассказывает, кто пришел на митинг в защиту традиционных ценностей и чего больше всего боятся участники акции.

«Вот они, настоящие патриоты России, соль земли!» — обращается к собравшимся лидер движения «Сорок сороков» Андрей Кормухин. За его спиной — большое изображение, на котором сам Кормухин в окружении детей с лампадками.

Вокруг сцены на небольшом асфальтированном пятачке гайд-парка в «Сокольниках» толпятся около 200 человек. У многих в руках красные флаги с аббревиатурами — ДСС (это те самые «Сорок сороков»), ПВО (организация «Патриоты Великого Отечества») и МП (движение «Мужской путь»). Есть и знамена других цветов и их символику проще расшифровать: белые — «Ассоциации родительских комитетов и сообществ», а синие — ЛДПР.

Кроме флагов, участники митинга, принесли плакаты: «Семья — это любовь, а не насилие», «Семья против насилия», «Семья — самое безопасное место» и «Не трогайте семью, госпожа Пушкина». Депутат и заместитель председателя комитета по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина — в числе авторов законопроекта о профилактике домашнего насилия и борьбе с ним. Пришедшие в парк выступают против принятия закона и часто заочно обращаются к депутату.

Еще накануне митинга Кормухин записал видеообращение, в котором призвал Оксану Пушкину прийти на акцию и выразить свою позицию, пообещав, что «никто не будет проявлять негатив» по отношению к ней. Но депутат в «Сокольники» не пришла. 16 ноября она сообщала, что ей и другим разработчикам законопроекта поступали угрозы.

Кормухин сетует со сцены на холод и на то, что для митинга в защиту традиционных духовно-нравственных ценностей и против принятия закона, не нашлось места удобнее и ближе к центру города. Он предлагает открыть собрание гимном России. Собравшиеся (многие из них пришли на митинг с детьми) охотно подпевают.

После Кормухина на сцену выходит член Общественной палаты России, отец семерых детей Павел Пожигайло. «Так, а где жена моя? — оглядывается он по сторонам. И заметив супругу, продолжает: — Ольга, иди сюда, ты скажи, что я тебя не бью, а то не поверят». Митингующие смеются. Члену Общественной палаты одного семейного примера мало: «Вань! Так, дети, где вы? Идите сюда! Ваня! Идите сюда, пусть посмотрят, что ни у кого синяков нет», — обращается он к своим. На сцену поднимается только Ольга, она становится на краю, не подходя к мужу. Тот называет ее «котей» и объявляет всем, что она беременна восьмым ребенком. Звучат аплодисменты. «Розовощекая, счастливая!» — описывает жену Пожигайло. 

Он уверен, что статистика, которую приводят в СМИ о насилии в семье (на митинге говорят о каждой четвертой семье в стране) — «это такой фокус, нет этой статистики и никакой проблемы вообще нет». Дальше Пожигайло переходит к теме школьного образования. Больше всего его волнует то, что в современных школах русский язык изучают всего четыре часа в неделю, а английский, по его данным, — шесть часов. «Мы что, англичан выращиваем, что ли?» — возмущается многодетный отец. 

Пожилая женщина справа от сцены внимательно смотрит на оратора и время от времени кивает. Корреспонденту «Медузы» она представляется Татьяной Федоровной и признается, что на акцию попала случайно — на входе в парк девушка дала ей флаер. «Я всегда за то, чтобы был только русский язык. У меня внук, ему 17 лет. Кто ему вбил в голову, что в Америке лучше? Второй внук у меня уже два языка изучает: английский и немецкий. А зачем? — задается вопросом Татьяна Федоровна. — У нас семья вообще патриоты: сыночка военный, невестка в полиции работает, и вообще мы чистокровные россияне». 

Говоря о домашнем насилии, Татьяна Федоровна объясняет, что у нее был прекрасный муж (он умер), и лично она считает, что в конфликтах «виновата всегда женщина». «Говорят, глава семьи — мужчина. Нет, женщина. Как женщина скажет потихонечку, так и будет. Женщина же — лиска. Вот я была лиска, и всегда все было прекрасно», — говорит Татьяна Федоровна. Она добавляет, что у нее есть знакомая, которую бьет муж. Но та не уходит от него и продолжает рожать ему детей. «Было бы желание, все бы получилось», — заключает она. 

* * *

Со сцены с речью выступает протоиерей Русской православной церкви Всеволод Чаплин. «Нашему народу нужен этот закон?» — обращается священник с собравшимся. «Нет!» — отвечают ему. «Все знают, что нет, — продолжает Чаплин. — А по телевидению ведется пропаганда в его пользу». 

Чаплин утверждает, что сейчас в России достаточно законов для того, чтобы остановить «мужа-истязателя» или «отца, который вредит своим детям». Новый законопроект, по его мнению, придуман, чтобы «превратить семью в место, несовместимое с жизнью». «Примут этот законопроект — люди будут бояться жениться, выходить замуж и заводить детей. Потому что этот законопроект превратит НКО в систему, которая за хорошие деньги, будет нагло вмешиваться в жизнь каждой семьи», — говорит Чаплин. 

С ним соглашается Алексей — молодой человек в солнцезащитных очках и солдатской шапке, он пришел на митинг с женой Елизаветой. Пока Алексей держит двумя руками плакат: «Закон „О профилактике домашнего насилия“ — насилие над семьей!!!», жена обнимает его за локоть. Алексей считает, что насилие в семье бывает, если «присутствует алкоголь и он избыточен». «Если мы хотим побороть насилие в семье процентов на 80, надо бороться с алкоголем», — говорит он. Елизавета с мужем соглашается.

На сцену выходит публицист Валентин Лебедев. Как и Кормухин, он называет митингующих «солью земли». По его словам, сейчас мы живем «в замечательное время, время духовной весны для нашего народа», но вновь столкнулись с «бедой». Так Лебедев переходит к рассказу о законопроекте против домашнего насилия. Оратор повышает голос: «Это вообще не о семье! Это вообще убийство народа! — кричит он. — Это на самом деле шаг к тому, что наши активисты, наши писатели, публицисты, священники правильно называют расчеловечиванием. Это вообще уничтожение того, что наши эволюционисты (мы не с ними, конечно) называют homo sapiens. Вот за что мы сегодня здесь с вами стоим!»

Вслед за ним выступает юрист Валентина Литкова. Она считает, что готовящийся закон никого не защитит. «Он очень широко трактует насилие. Под насилием понимаются любые широкие либеральные права граждан», — заявляет Литкова. Она считает, что даже упоминание в законопроекте видов насилия таит опасность. Психологическое насилие — «нельзя сделать ребенку замечание»; сексуальное насилие — «если ваш ребенок вдруг захочет сексуальной свободы, вы не в праве ему препятствовать, за это его могут отобрать у вас»; эксплуатация — «привлечение детей к труду»; физическое насилие — «если мы ребенка куда-то не пустили, если мы угрожаем».

«Совершенно не касается этот закон избиений [в семье], про которые говорят лоббисты», — резюмирует юрист. Ее аргументы слышат далеко не все — в полтретьего, через час после начала акции, перед сценой остается около ста из двухсот пришедших на митинг людей. Остальные разошлись из-за холода. 

«Мы все против насилия, в любой форме и в любом месте, — подхватывает мысль координатор сообщества CitizenGO Александра Машкова. — Но дело в том, что лоббисты законопроекта, они не против насилия, они за то, чтобы законопроект был». Машкова против нормы законопроекта о публичном и частно-публичном обвинении. Она считает, что в этом случае «если какой-то человек будет недоволен тем, как я воспитываю своего ребенка или общаюсь со своим супругом, на меня будет открыт охранный ордер и, возможно, уголовное дело». Машкова убеждена, что законопроект направлен не против насилия, а против «самого безопасного места на земле» — семьи. Именно поэтому его подписало «70 организаций», в которые входят «открытые феминистки, ЛГБТ и иностранные агенты». 

«Семья — последний оплот!» — написано на плакате участницы-митинга Наташи. Она объясняет, что пришла на акцию, потому что переживает за своих детей — их у нее трое. «Я бы не хотела, чтобы кто-то по подозрению, кем-то сочиненному или надуманному, мог забрать моих детей. Я как психолог понимаю тот урон детям, которых забрали по какой-то причине, а потом родители доказали, что они не виноваты, и им вернули детей в семью. Психологическая травма все равно будет», — говорит Наташа. Она убеждена, что страх перед законом от побоев в семье никого не защитит. В этом случае может помочь только «умение любить, рассказать о своих ожиданиях в семье и вот эти конфликтные ситуации решать». 

К Наташе подходит пожилая женщина, внимательно изучает ее плакат: «Последний оплот? Если мы хотим Русь защитить, надо избавить ее от Запада!»

* * *

Координатор общественного движения «Народный собор» Владимир Хомяков заявляет со сцены: «Здесь уже прозвучала фраза „информационная война“. В наше время воюют прежде всего не танками, воюют сознаниями — мы видели это на примере Украины и других стран». Он убежден, что «такая же война» ведется и против России, а лоббисты законопроекта о домашнем насилии — «всего лишь авангард внешней угрозы, которая пытается разрушить страну изнутри». Ведь, как провозглашает Хомяков, Россия держится на трех китах — традиционных ценностях, православии и семье. 

В три часа дня в парке остается не больше пятидесяти человек. Чтобы согреться, некоторые разминаются или даже приседают, другие — пьют чай. Его всем желающим бесплатно наливают несколько бородатых мужчин слева от сцены. Там же ведется активное обсуждение о том, что хорошо бы каждому иметь дома оружие. «Минин и Пожарский ни у кого не спрашивали разрешения, когда на Кремль шли», — горячится один мужчина, когда ему напоминают о законодательстве. «Да, Минин и Пожарский — сейчас вообще очень актуально!» — без иронии соглашается собеседник.

В завершение акции Андрей Кормухин приглашает на сцену многодетных матерей. «Этот закон против женщин в первую очередь», — говорит он. И объясняет, что женщина — хранительница очага и больше мужчины «ратует за семью». «Мужчина кто? Мужчина любит в космосе витать, мир перестраивать. А женщина более практичная. Она — семейный очаг, чтобы дома было уютно, тепло, умеет готовить. Ради этих женщин в принципе мы здесь мужики и собрались, чтобы никто не мог прийти в наши семьи и разрушить наши домашние очаги». 

«Такие люди, как Пушкина. Такие люди, как [поддержавшая закон председатель Совета Федерации Валентина] Матвиенко и прочее отребье — они не рожали детей, они их убили», — начинает свою речь женщина в розовом пуховике и шапке. От лица многодетных матерей она выражает авторам закона и его сторонникам вотум недоверия. Многодетная мать убеждена, что закон выгоден ЛГБТ-сообществу. Если его примут, «любой трансвестит обвинит нас, нормальных людей, традиционалистов в том, что мы совершили психологическое насилие», объясняет она. «Сегодня государство идет не туда. Вектор не на многодетные семьи, не на любовь, не на милосердие», — утверждает женщина. А в завершении своей речи призывает выгнать «пинками, взашей» с должности Оксану Пушкину, а Алене Поповой (еще одной участнице разработки законопроекта) выдать охранный ордер, запрещающий приближаться к Госдуме и Общественной палате. «Это иностранные агенты, которые приносят колоссальный вред. Они враги», — возмущается женщина в розовом и предлагает вернуть расстрел как меру наказания «за продажу родины в особо крупных размерах — продажу семей и измену интересам России». 

Следом выступают представители мужских организаций. Один из них — Павел Добролюбов — читает стихотворение собственного сочинения, которое заканчивается словами: «Ювенальный беспредел, дьявол в режиссуре. Враг внутри страны засел, волк в овечьей шкуре».

* * *

К четырем часам — заявленному времени окончания акции — еще остаются желающие обратиться со сцены к немногочисленным протестующим. Но у микрофона вновь оказывается Андрей Кормухин. Он зачитывает резолюцию митинга — ее ДСС составило вместе с другими организациями, а участники митинга подписали. В заключительной речи он критикует «антисемейный» закон, подрывающих доверие к правоохранительным органам феминистов и «антироссийские» СМИ («Радио Свобода» и Deutsche Welle) и общественные организации (Amnesty International и Human Rights Watch).

«Мы не доверяем феминисткам, гомосексуалистам и бенефициарам зарубежных государств создание законов, затрагивающих наши семьи», — читает Кормухин и требует «принять все возможные меры для противодействия разрушению семьи в России». 

Как только он прекращает, из колонок звучит «Священная война». Под слова «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой» все спешат к метро.