«Архитектон» Виктора Косаковского: после «Гунды» — фильма о свинье — автор снял невероятный док о камнях (да-да, о камнях) И это единственная картина на Берлинале от режиссера из России
На Берлинском кинофестивале прошла премьера документального фильма «Архитектон» Виктора Косаковского — режиссера из России, который давно живет в Европе и высказался против войны в Украине (в том числе и в новом фильме). Автор «Гунды» — документального фильма о жизни свиньи — вновь изучает окружающую среду и влияние на нее человека. Он снимает горную породу — сначала она превращается в строительный материал, а потом снесенные или разрушенные части домов оказываются на свалке. О новом документальном блокбастере Косаковского рассказывает кинокритик Антон Долин.
«Архитектон» Виктора Косаковского требует просмотра исключительно в кинотеатре — взамен он дает зрителю впечатления, которых тот не получал прежде никогда. Имя режиссера теперь следует включать в список других энтузиастов и пророков широкоэкранного опыта — Джеймса Кэмерона, Дени Вильнева, Кристофера Нолана. «Архитектон» — подлинный аттракцион, но не в голливудском, а в благородном эйзенштейновском смысле. При всей временами ошарашивающей эффектности, вряд ли кто-то оспорит статус этого фильма как самобытного произведения искусства.
Пять лет назад Косаковский попробовал уместить в рамки полнометражной картины «Акварель» идею и образ воды — это была амбициозная задача, которую режиссеру решить не удалось. Но вода хотя бы воплощает движение — и потому подходит для кино. В «Архитектоне» Косаковский бросает себе еще более сложный вызов: здесь его материал — самая неподвижная из известных субстанций, камень. Когда в первые десять минут фильма заполняющие экран камни внезапно сдвигаются с места — и начинают падать, течь и жить, это кажется неподдельным чудом. Перед нами — бунт камней, танец камней, театр камней. До сих пор что-то подобное удавалось только Яну Шванкмайеру в его анимации. Но, в отличие от чешского сюрреалиста, а также Нолана или Вильнева, Косаковский обходится без спецэффектов. Оперируя исключительно реальностью, он преображает ее и делает удивительной.
Режиссер-россиянин, давно живущий и работающий в Европе, снял для ведущей американской независимой студии A24 всемирное, вселенское кино. Здесь и заповедные горы, и беспросветные города, и съемка сверхкрупным планом, позволяющая рассмотреть движения муравья, и пролеты над планетой — съемки с дронов здесь не менее важны, чем изощренные кадры оператора Бена Бернхарда. Фильм буквально воспроизводит взгляд всеведущего и непостижимого божества — вероятно, это и есть Архитектон. Слово использовал Толстой в «Войне и мире» — книге, для которой важна тема масонов. Косаковский тоже немного вольный каменщик, при помощи науки постигающий тайны Вселенной и говорящий с Великим Архитектором. Но также он — верный ученик Малевича, при помощи своих объектов-архитектонов строившего новую эстетику и грезившего о социальной утопии.
По ходу действия мы окажемся на руинах древнего храма в ливанском Баальбеке, станем свидетелями чудовищного землетрясения в Турции, будем наблюдать за тем, как итальянский архитектор Микеле Де Лукки — подобно автору, чудак-идеалист — создает в саду своего дома круг из камней, функционально бессмысленный и именно поэтому магический. Но прежде, еще в прологе, увидим, как идиллический пейзаж с церковью на горизонте сменяется опустошительной жуткой панорамой города, разрушенного войной; желто-синий флаг в окне разбомбленной многоэтажки не оставляет сомнений в месте действия. Россиянин Косаковский сразу после начала вторжения открыто выступил против войны и политики Владимира Путина. Для него «Архитектон», при всей космической универсальности, еще и политический жест.
Первый подход к «блокбастерной» документалистике Косаковский сделал в картине «Да здравствуют антиподы!» в 2011-м. Владение режиссера новейшей техникой кинематографа, редкое умение приспособить ее для показа невиданного, способность превращать реальное в волшебное неоспоримы с тех пор — хотя метод продолжает рождаться в муках. Кажется, что в более ранних работах Косаковский сам не мог сформулировать, о чем же говорят созвучья и рифмы между локациями-«антиподами», — и не мог перевести язык воды на человечий в «Акварели».
Завершающий А-трилогию «Архитектон» предельно внятен, будто травма войны прояснила мысли автора — и отточила его мастерство. Это фильм об ограниченности человеческого опыта и о том, сколь многократно жажда разрушения и талант к нему в нашей цивилизации превосходят инстинкт созидания. Если еще короче, то «Архитектон» — о конце власти человека, самозванного царя вселенной. В этом смысле перед нами — прямое продолжение «Гунды», душераздирающей летописи жизни многодетной свиньи. Тот фильм был перчаткой, брошенной режиссером-веганом в лицо антропоцентризму. Положительные герои нового фильма — черепаха, лошадь и пес итальянского архитектора Уго: лишь ему открыт вход в заповедный круг камней в саду хозяина. Антагонист же — бетон. Как сообщает автор в титре, это самая распространенная субстанция на планете Земля после воды.
Превращая развалины, непредставимо древние и новейшие, в эстетический объект, Косаковский принимает программу романтизма и продолжает дело немецкого художника Каспара Давида Фридриха, который первым сформулировал и выразил эстетику руин: в этом году со дня его рождения исполнилось 250 лет. «Архитектон» кажется оммажем гению. Вместе с тем неслучайна премьера фильма именно в Берлине — городе новейшей, прозрачной, воздушной архитектуры. Сто лет назад там мечтали об утопическом будущем — и снимали об этом кино («Метрополис» в Берлине регулярно показывают до сих пор). Потом столицу разрушила война. Географический контекст добавляет «Архитектону» дополнительный смысловой слой, вновь напоминая о контексте политическом: война идет прямо сейчас, совсем неподалеку.
Фильмы Косаковского глубоко парадоксальны. Разоблачая прогресс, режиссер сражается с порочной цивилизацией ее же оружием — всеми технологическими ухищрениями, доступными кинематографу. В одной из самых глубоких и простых сцен об этом напоминает круговорот: машины безостановочной цепью везут в гору обломки разрушенных землетрясением домов; им навстречу идут разгруженные пустые грузовики. Камера поднимается выше, и мы видим панораму гигантской свалки, где нет следов иной жизни, кроме экскаваторов — будто роботы ВАЛЛ-И из мультфильма Pixar, они убирают мусор за людьми. Еще выше, и в кадре — горы, насмешливо и терпеливо следящие за финалом человеческой комедии.
Философское содержание «Архитектона» выражено без каких-либо слов, исключительно пластическими средствами. Вместо текста — впечатляющий звук в диапазоне от шороха до грома (звукорежиссер Александр Дударев) и изумительная музыка Евгения Гальперина. В ней будто слышится ритм человеческих шагов, который превращается в тиканье стрелок. Возможно, это отсчет времени до глобального финала — чуть иронический намек на трубы Судного дня звучит в одной из тем. Музыка становится неотъемлемой частью спектакля, усиливая его воздействие — не столько эмоциональное, сколько метафизическое.
Когда-то фестивали создали, чтобы защитить саму концепцию кинематографа как искусства. Со временем к этому добавился не менее важный концепт — фильм как политическая сила. «Архитектон» соединяет эти идеи, становясь краеугольным камнем для кино в 2024 году.
Антон Долин