«Гунда»: выдающийся фильм Виктора Косаковского о жизни свиньи (а также кур и коров) Исполнительный продюсер — Хоакин Феникс

На Берлинском кинофестивале показали фильм российского режиссера-документалиста Виктора Косаковского «Гунда». Это подробное описание жизни свиньи по имени Гунда, ее поросят и соседей по ферме — кур и коров. В фильме вообще нет людей, диалогов и даже музыки — только крупные планы животных под звуки природы. Исполнительным продюсером картины стал актер Хоакин Феникс — как и сам Косаковский, он — веган, а еще борец за права животных. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает, почему черно-белая картина без слов о жизни свиньи доказывает, что не только люди способны испытывать чувства.

Новый фильм российского документалиста Виктора Косаковского «Гунда», представленный в параллельном конкурсе Берлинале «Встречи», можно без труда исчерпывающе описать в одном предложении. Это ошеломительно красивое наблюдение за жизнью животных на ферме — черно-белое, без слов и закадровой музыки. Как и в случае любого (по меньшей мере, удавшегося) фильма такого рода, содержанием «Гунду» зритель наполняет сам, по мере возможностей и потребностей. И она оказывается практически бездонной. 

Взять черно-белое изображение: оно безошибочно указывает на то, что перед нами не образовательный док с Animal Planet и не милый ролик из ютьюба, а произведение искусства. С таким уважением и пристальным вниманием на животных до сих пор умели смотреть только большие художники: вспоминаются собаки с групповых портретов Веронезе, бык Паулюса Поттера, лошади Жерико. Но черно-белая картинка (которая будто настаивает на сугубо кинематографической природе этой конкретной живописности) — еще и отсылка в неопределимое прошлое, куда-то к началу начал. К Золотому веку или еще дальше, к Эдему. Человек тогда не эксплуатировал животных, не пожирал их, а только давал им имена — свинью в фильме зовут Гунда, — и жил с ними рядом, в одном пространстве. А они могли себе позволить человека не замечать. Людей на экране нет, хотя без следов их присутствия обойтись невозможно: все-таки мы на ферме, а не в саванне.

Библейское измерение «Гунды» очевидно. Здесь есть и всемирный потоп — дождь, которого животные не пугаются, не бегут от него, а благодарно пьют капли воды, падающей с неба. У них с богом (если он существует) свои отношения, их из рая никто не изгонял. А появление некоей сельскохозяйственной машины — мы не видим того, кто за рулем, только сам механизм, — идеально визуализирует театральную концепцию «deus ex machina». 

Другой впечатляющий аспект — манера съемки. Косаковский и его второй оператор (первый — сам режиссер) Эгиль Хасколд Ларсен присутствуют в жизни своих героев незаметно. Если в предыдущем фильме, неописуемо эффектной «Акварели», Косаковский предпочитал монументальные общие планы, на фоне которых человек буквально терялся, исчезал, то в «Гунде» он снимает сверхкрупные планы свиньи и поросят, петухов и кур, быков и коров. Проникает в их жилища, всматривается в выражения лиц (иначе не скажешь). Слушает голоса: работа звукорежиссера Александра Дударева виртуозна в мельчайших нюансах. В «Гунде» нет ни снисходительности, ни сентиментальности, ни вуайеризма, хотя в сценах со свиньей ощущается густая рубенсовская чувственность. Только непрекращающееся восхищение чудом форм жизни, настолько сильно отличающихся от нас. Сними крупно ногу курицы или гребень петуха, и увидишь динозавра. А ферма вдруг станет Парком юрского периода. 

На Косаковского в детстве неизгладимое впечатление произвела гибель друга-поросенка в деревне; так он стал вегетарианцем. Исполнительный продюсер «Гунды» — прославленный актер Хоакин Феникс: он убежденный борец за права животных, и даже свою недавнюю речь на получении премии «Оскар» посвятил этому. Картина, хоть и лишена слов, но пронизана отчетливой идеей: животные мало чем отличаются от нас, у них должны быть такие же права жить на планете, как у людей. 

Не комментируя осуществимость плана-максимум — обратить в вегетарианство все население Земли, — трудно не отметить чрезвычайную убедительность «Гунды» в главном. Этот фильм доказывает, что человек не единственный способен испытывать чувства и решать дилеммы, которые мы испокон веков считали своей прерогативой. 

Зарисовка с курами и петухами показывает стремление любого живого существа к свободе и его способность преодолевать себя в этом стремлении. Птицы выбираются из клетки, пробираются через заросли травы и сорняков, которые кажутся им джунглями. Одноногая курица прыгает, помогая себе крыльями, будто вот-вот взлетит. Но упирается в клетку большего размера — проволочную ограду, которую она перелететь не в состоянии. Эдакий неудавшийся «Побег из курятника». 

Новелла с коровами показывает социум идеальной солидарности, в котором каждый помогает другому спасаться от мух, обмахивая его хвостом. И силу смирения. А еще, кажется нам, глубину медитации, проникнуть в которую постороннему не дано. 

Лейтмотив и центральный сюжет — материнство норвежской свиноматки Гунды. Ее новорожденных поросят в самом начале фильма мы наблюдаем как ангелов, чудесных неземных существ. Забота Гунды о потомстве, внимание к постепенно растущим детям, вызывают в памяти мадонн Рафаэля, как раз выставленных неподалеку от места премьеры, в берлинской Галерее старых мастеров. В финале свинья остается одна, и ее тревожное хрюканье, в котором можно уловить удивительное богатство интонаций, звучит как сильнейший лирический монолог современной документалистики — пусть и на незнакомом нам языке. 

Серьезный массовый сдвиг последнего времени — стремительно растущая популярность видеороликов из жизни животных. Мой младший сын подписан на канал японской выдры, старший коллекционирует видео с собаками; недавно мы всей семьей больше часа смотрели ролики с участием вомбатов. Переоценка ценностей происходит постепенно — обострившееся осознание хрупкости человеческого бытия привело к новым представлениям о ценности жизни животных. Свой недюжинный вклад в этот процесс вносит и Косаковский, которому удалось увидеть своих свиней, кур и коров снизу и сверху, вблизи и с дистанции, но никогда не свысока.