Итак, мы узнали, почему «ЛГБТ-движение» объявили в России экстремистским Радужный флаг правда под запретом? А феминитивы? И кто теперь в наибольшей опасности? Отвечают юристы

Из-за того, что все это похоже на оруэлловскую антиутопию. Но это, конечно, шутка. Наверное, из-за того, что в «Википедии» написано, что правозащитное ЛГБТК-движение берет начало в 1984 году. Думаю, что человек, писавший решение, увидел эту дату именно там.

Удивительно, что Верховный суд не сослался на «Википедию», но использовал ее как источник при написании судебного акта. При этом публикация статьи в «Википедии» не может подтверждать этот факт, это ненадлежащее доказательство. Для этого требуется изучение архивных данных, справок или заключений от историков ЛГБТК-движения.

Мы скорее знаем, что точно относится к экстремистской символике (да, это радужный флаг). А что еще может относиться — не знаем. С точки зрения закона, символика экстремистской организации — это символика, описание которой содержится в учредительных документах. На практике мы уже много раз видели, как под демонстрацией экстремистской символики понимают демонстрацию атрибутики, косвенно связанной с «экстремистскими» движениями (пример — символика «Умного голосования»). Я думаю, что здесь практика может пойти по схожему пути.

На практике причиной преследования может стать то, что символикой «экстремистской организации» сочтет экспертиза. Но по закону — да, только то, что указано в решении суда.

На самом деле мне кажется, что из решения Верховного суда вообще мало что стало яснее, и во всем поможет разобраться только судебная практика. Когда мы увидим конкретные случаи привлечения людей по экстремистским статьям, тогда нам станет понятно, как правоохранительные органы и суды будут применять это решение. Да, символику, указанную в решении суда, использовать будет опасно — но это совсем не значит, что за другие символы и знаки людей не привлекут. Например, флагов, связанных с ЛГБТК-людьми, достаточно много — и если все они не были упомянуты в решении ВС, это не гарантирует вам безопасность.

Верховный суд не установил точный перечень такой символики, отдав интерпретацию на откуп правоохранительным органам. Так, в своем решении он указал, что у «экстремистской организации» есть и иные символы. На практике это позволяет преследовать ЛГБТК-людей и их союзников исходя из усмотрения конкретного полицейского или следователя.

Да, я думаю, что суд имел в виду людей, которые поддерживают ЛГБТК-движение — то есть не обязательно идентифицировать себя как ЛГБТК-человека. Любая поддержка, взаимодействие и сотрудничество с ЛГБТК-организациями может быть признано экстремистской деятельностью. Это можно доводить до абсурда, например, может ли быть признана экстремистской деятельностью дружба с ЛГБТК-человеком? Думаю, до такого не дойдет, но практика покажет.

На мой взгляд, речь идет не о тех, кто буквально говорит, что поддерживает права гомосексуальных людей — скорее, речь про активных участников «ЛГБТ-движения». И это действительно не связано с ориентацией.

Решение Верховного суда не запрещает ЛГБТК-людям быть собой в частной жизни и при обращении за помощью (медицинской, психологической, юридической и иной). Оно позволяет применить антиэкстремистское законодательство в случаях, если люди — независимо от сексуальной ориентации или гендерной идентичности — открыто выступают в поддержку равенства и запрета дискриминации для ЛГБТК-людей в целом. От его последствий могут пострадать как ЛГБТК-люди, открыто себя проявляющие в России, так и любые гетеросексуальные или цисгендерные люди, которые выступают в поддержку целей ЛГБТК-движения. Это может выражаться в призывах поддержать ЛГБТК-людей или инициативы, оказывающие им помощь, в критике действий властей по преследованию ЛГБТК-людей, в перечислении пожертвований в России для такой деятельности. Все это, исходя из решения суда, власти могут посчитать экстремизмом.

Да, это важно: власти могут преследовать обычных людей — в том числе и гетеросексуальных. И доказывать, что они действуют в интересах движения. Речь же не про то, кто с кем спит, а про трансляцию и манифестацию «нетрадиционных» ценностей. Власти начали борьбу с ценностями — это может зайти далеко и стать новым контентом для внутренней политики в следующий срок Путина.

Они высоки у любых людей, которые идентифицируют себя как ЛГБТК-персоны, и организаций, которые помогают квир-людям. При этом я думаю, что оказание услуг таким организациям все-таки не будет входить в понятие «экстремистской деятельности». А просветительская работа, совместные публикации, издательство книг и создание фильмов на ЛГБТК-тематику в зоне риска.

В первую очередь под угрозой те люди и команды ЛГБТК-инициатив, которые объявлены в России «иностранными агентами». На них уже давно в Центре «Э» собрана информация, которая фигурирует в делах об оспаривании статусов «иностранного агента». Сама стилистика решения Верховного суда указывает на то, что в деле фигурирует справка Центра «Э», из которой судья Нефедов переписал в судебный акт то, что подготовили сотрудники полиции.

Во вторую очередь под угрозой люди, которые открыто ведут блоги на ЛГБТК-тематику. Такие ресурсы находятся под мониторингом полиции, которая фиксирует размещение символики «экстремистской организации» и после этого возбуждает дела. Так произошло в первом деле за «радужную символику», в котором я принимаю участие на стороне защиты вместе с коллегами.

Для того чтобы ответить наверняка, нужен доступ к материалам дела — у нас его нет. Но, возможно, это связано с тем, что существует российская ЛГБТ-сеть (это незарегистрированное объединение), в которую входят разные региональные организации. Видимо, суд посчитал, что это и есть то самое объединение — в решении он ссылается на какие-то региональные ячейки, которые, возможно, и являются входящими в ЛГБТ-сеть организациями. Это открытая информация, которая публиковалась в интернете. Но это только предположение.

Мы не можем знать наверняка. Можно предположить, что в материалах дела был список из людей, организаций и интернет-ресурсов — и именно они признаны теми самыми устойчивыми участниками движения. Если это так — ненормально, что эти люди не имеют доступ к такой важной информации, чтобы оценить свои риски. Я думаю, что эти материалы — результаты мониторинга социальных сетей.

Полной ясности в том, кто состоит в списке из 281 человека, нет. Есть обоснованные предположения о том, что в такой список попали «иностранные агенты», кандидаты в «иностранные агенты» (о них стало известно из журналистских расследований в результате утечки базы Роскомнадзора), а также те, кто принимали участие в публичных ЛГБТК-мероприятиях.

80 интернет-ресурсов — это, вероятно, ресурсы ЛГБТК-инициатив, выявленные и заблокированные Роскомнадзором, а также крупные блоги, которые ведутся в YouTube, Instagram, Telegram и на других площадках. Несмотря на то что Верховный суд переписал эти данные из представленных Минюстом России материалов, никакой общей сети координации таких ресурсов не существует.

«Сфера» всегда была финансовым оператором российской ЛГБТ-сети — и, вероятно, Минюст посчитал, что как раз «Сфера» финансировала все ее «ячейки». Важно, что «Сферу» никто не признавал экстремистской организацией — она была ликвидирована в октябре 2022 года. На мой взгляд, риски одинаковы у всех — и тех, кто сотрудничал со «Сферой», и тех, кто взаимодействовал с любыми другими ЛГБТК-организациями или работал в них.

Именно «Сфера», насколько я помню, была единственным ликвидированным юридическим лицом по аналогичным причинам — ради сохранения «традиционных ценностей».

«Сфера», как и любое юридическое лицо, имела банковские счета и отчитывалась по потраченным и полученным средствам в налоговые органы, оплачивала услуги через российские банки. Следовательно, у российских властей есть документальное подтверждение «участия в деятельности». Но мы не знаем, будет ли такое участие признано «экстремистским» и преследоваться по закону — зависит от интерпретации правоохранительных органов и используемых ими норм права. Самое главное, будут ли правоохранительные органы использовать решение Верховного суда максимально широко или ограничатся несколькими показательными процессами.

Администраторов таких пабликов и раньше привлекали к ответственности — решение ВС не означает, что всех людей сейчас начнут судить по экстремистским статьям. Никто ведь не отменял статью 6.21 КоАП — вполне возможно, что людей все так же будут привлекать по статьям о «пропаганде».

Я была бы рада сказать, что у администратора паблика точно будут проблемы, а у подписчиков нет — но мы не можем быть в этом уверены. Нужно понимать, что ВС много пишет про соцсети, потому что ему больше не о чем писать — «ЛГБТ-движения» как организации не существует, и именно поэтому суд как может выдумает необходимую структурную устойчивость.

Силовики имеют доступ к любой информации в российских социальных сетях. Много дел по экстремизму правоохранительные органы возбуждали за размещение публикаций «ВКонтакте». Администраторов этих пабликов российские власти — при желании — могут посчитать организаторами или участниками экстремистской организации или экстремистского сообщества. На это прямо указывает Верховный суд в своем решении.

Но в зарубежных социальных сетях все обстоит безопаснее. Прямого доступа к контенту в них у российских правоохранительных органов нет, за исключением ситуации, когда подписчики закрытых пабликов — сотрудники правоохранительных органов или люди, сотрудничающие в качестве информаторов. Однако практика последних лет показывает, что при необходимости полицейские и следователи не выясняют, на кого действительно зарегистрирован аккаунт в зарубежных сетях. Они через публикации в них пытаются доказать, что паблик принадлежит конкретному лицу. Российские суды, как правило, принимают такие косвенные доказательства низкого качества.

Сложно ответить на этот вопрос. Мы считаем, что решение суда будет применяться очень выборочно. Мы не рассчитываем на то, что в России начнутся какие-то массовые облавы и возбудят кучу уголовных дел. Вероятно, это решение ВС, как и все новое российское законодательство, связанное с ЛГБТК-людьми, направлено на запугивание — чтобы люди никуда не выходили, молчали, боялись не только себя идентифицировать как ЛГБТК-персон, но и упоминать свою связь с какими-то организациями и людьми. Даже к «голой вечеринке» приплели «пропаганду ЛГБТ» — хотя, естественно, никакой пропаганды там не было.

Тем не менее привлечение к ответственности за использование феминитивов — это совершенно за гранью разумного, этого не будет. Кроме того, все доказательства оценивает суд, и, на мой взгляд, само по себе использование феминитивов или специфических терминов не будет иметь отношения к экстремистским статьям. Участие в гей-парадах и каких-то закрытых вечеринках — другое дело, и мы не знаем, как правоохранительные органы будут квалифицировать подобные действия — как экстремизм или как пропаганду.

Думаю, это объясняется тем, что в справке информация в духе «что вижу, то пишу» без понимания того, чем отличается ЛГБТК-движение от других и что именно объединяет людей в нем. На практике, вероятно, любой из этих признаков может стать поводом для подозрения в участии в деятельности «экстремистской организации». Но решение суда дает возможность и без этих признаков привлекать людей к ответственности за участие в экстремистской деятельности.

Это позорище. Не могу трактовать. Но это способ прижучить кого угодно, когда будет нужно.

Если буквально трактовать решение суда, то можно посчитать, что феминитивы, гей-парады и «нравы» и по отдельности являются признаком экстремиста, и в совокупности. Но все-таки суть «экстремистской» деятельности, исходя из решения, заключается в распространении этой «тлетворной» идеологии. Надо полагать, что каждый раз все будет решаться индивидуально. Вот когда человек использует феминитивы — он распространяет идеологию или действует в другом контексте? Я, конечно, не думаю, что за сами феминитивы человека посадят на шесть лет. Но как это будет устроено, пока совершенно непонятно.

Это решение естественно не означает, что вся ЛГБТК-литература будет признана экстремистской. Для каждого отдельного материала необходимо соответствующее решение суда. Мы об этом узнаем из практики — если такие решения вообще будут.

Да, вполне вероятно, что ту литературу, которую раньше просто запрещали (например, «Лето в пионерском галстуке»), теперь будут признавать экстремистской. Но в этой категории и так половина литературы подпадает под закон о запрете «ЛГБТ-пропаганды».

Я не думаю, что дойдет до исчезновения радуги из магазинов. В самой радуге — как в слове, так и в ее изображении — нет ничего экстремистского.

Семицветная радуга не запрещена. Ее использование не запрещается решением Верховного суда. А вот шестицветная радуга, нанесенная на товары, может стать нарушением антиэкстремистского законодательства. В этом случае распространение таких товаров — административное правонарушение (часть 2 статьи 20.3 КоАП РФ).

Я не считаю, что это может стать прецедентом в других решениях. Скорее всего, это повторение общей тенденции, которая сейчас свойственна и власти, и судам: любое инакомыслие запрещено, нельзя высказываться против.

Я думаю, что это очень важно. Это решение Верховного суда не только об ЛГБТК-сообществе — это решение о том, как нужно квалифицировать несогласие с действиями органов власти в России. По сути дела, оно криминализирует не только ЛГБТК-активизм, но и любую оппозиционную деятельность.

Это уже не первый раз проскакивает в решениях — например, когда «Адвокатскую улицу» объявили иностранным агентом, ее обвинили в критике органов государственной власти. Это ведь то же самое. Критикуешь органы государственной власти? Экстремист или иноагент. А когда объявили нежелательной организацию Law Sofia Foundation, связав его деятельность с правозащитной группой «Агора», Генеральная прокуратура написала, что правозащитники «делают акцент на освещении и тиражировании фактов якобы ущемления прав и свобод граждан в России» и «на оказании юридической помощи оппозиционерам с выраженной антироссийской позицией, включая сторонников признанных экстремистскими организаций». То есть им тоже «вменили» критику действующей власти и оказание правозащитной помощи.

Кроме того, в решении по штабам Навального тоже была логика, что протестные акции — неподходящая форма реализации права на смену власти, нужно идти на выборы. То есть власти идут дальше, и не просто крадут выборы и запрещают протесты, а еще и криминализируют деятельность по организации свободных выборов и мирных протестов.

Фактически Верховный суд приравнял абсолютно законную деятельность людей к незаконной. И да, на практике такая трактовка может быть процитирована в обоснованиях в решениях нижестоящих судов.

Однако суд забыл, что статья 29 Конституции гарантирует каждому право на свободу выражения мнений, а статья 31 — право на мирные собрания. И если такое выражение мнений и публичные мероприятия не призывают к насилию, то такая деятельность не может быть экстремистской.

Да, привлечение по статье 6.21 КоАП действительно может стать фактором риска: если человек неоднократно привлекался, но не «встал на путь исправления», ему может грозить экстремистская статья. Но предсказывать сложно — все зависит от конкретного случая и обстоятельств дела. Мне бы не хотелось запугивать людей и говорить, что если у вас была административка по статье 6.21, вас наверняка привлекут за экстремизм. Никаких гарантий нет.

Это стандартное доказательство, которое включают в такие решения — и в решениях по «Весне», и в решении по штабам Навального есть информация о привлечении к ответственности по КоАП и УК РФ тех, кто потенциально имел отношение к движениям.

Этот фактор не станет критическим. Например, при рассмотрении в судах дела о признании ФБК и штабов Навального экстремистскими организациями прокуратура пыталась негативно характеризовать их участников, приводя в пример привлечение их к административной ответственности за участие в публичных мероприятиях. Однако в дальнейшем не все люди, указанные в материалах дела в суде, привлекались за участие в экстремистской деятельности.

Мне показалось, что этот текст готовил не судья Нефедов. Это документ не уровня судьи Верховного суда, он написан очень канцелярским языком, который свойственен скорее рядовому спецслужбисту — с типичными для них упоминаниями ячеек и агентурных связей.

Кроме того, нужно отметить, что в последние годы судьи пишут решения так расплывчато и двусмысленно, чтобы давать больше полномочий правоохранительным органам и нижестоящим судам, которые будут принимать решения. Судьи дают возможность трактовать текст так, как им это удобно. Ничего конкретного в решении нет, никакая организация не признана экстремистской, не упомянуты лидеры «ЛГБТ-движения» (возможно, что-то есть в материалах дела, но они нам недоступны).

К экстремизму отнесли правозащитную деятельность — предоставление докладов в международные органы, это возмутительно. Я хочу просто еще раз сказать, что в этом решении намешаны случайные признаки — и они названы доказательствами существования несуществующего движения.

Тезисы, использованные в решении Верховного суда РФ, не подкреплены доказательствами. Выводы суда произвольны и максимально широки. В самом судебном акте практически нет ссылок на нормы законодательства. Такое решение суда объясняет то, что признание «Международного общественного движения ЛГБТ» — несуществующей организации — несет не правовой смысл, а политический и идеологический: власти пытаются противостоять таким образом ценностям, чуждым современному российскому режиму. Именно поэтому они пытаются вычеркнуть из общественной повестки интересы миллионов ЛГБТК-людей, живущих в России.

Это решение собрано из пропагандистских помоек — таких как «Царьград» и передачи Киселева. К праву оно и правда не имеет никакого отношения. Демагогическими приемами сконструировано движение со структурными подразделениями и даже их руководством. Это не доказательства. Не говорю уже про отвратительные пассажи про неестественность гомосексуальности. Это пещерный и отрицающий достижения науки и медицины тезис.