«Чтобы зрители верили: все будет, но не сразу» Издание «Верстка» рассказывает, как устроено «новое телевидение» на захваченных Россией украинских территориях (спойлер: оно связано с Евгением Пригожиным)
Российские СМИ начали появляться на захваченных РФ украинских территориях еще в 2014 году. После 24 февраля 2022-го их число заметно выросло. В основном это телеканалы — как минимум потому, что интернет на аннексированных территориях работает с перебоями. Эти каналы копируют стиль и нарратив федеральных медиа: зрителей пытаются убедить, что все действия российской власти правильны, а украинской — разрушительны и бессмысленны. Издание «Верстка» выяснило, кто возглавляет новые телеканалы и кто на них работает. С разрешения издания «Медуза» публикует этот текст полностью.
Важно! Пожалуйста, имейте в виду, что в этом тексте есть мат (а мы больше не закрываем его звездочками). Всего одно слово, но если для вас это неприемлемо, не читайте этот материал.
«Как бы было круто, чтобы Донецк вернулся в состав Украины»
В мае 2021 года на украинском ютьюб-канале «Національна платформа відновлення та єдності» вышел сюжет о студентке-отличнице мариупольского филфака.
В нем показали 19-летнюю Ксению Мисюревич, которой удавалось совмещать учебу с работой на «Мариупольском телевидении» — главном городском телеканале, вещавшем на украинском языке. Девушка вела утренние программы и новости — и была самой юной журналисткой среди лиц канала.
В сюжете студентка говорит, что живет активной жизнью в Мариуполе, но скучает по родителям и мечтает оказаться дома, в своей кровати — Ксения родом из города Кировское недалеко от Донецка, который подвергается обстрелам. «Каждый день я просыпаюсь с мыслью: как бы было круто, чтобы Донецк вернулся в состав Украины, — говорит Ксения, вытирая слезы. — Это моя самая заветная мечта».
Мариупольское телевидение, где работала Ксения, прекратило вещание в начале марта 2022 года — когда весь город из-за обстрелов остался без электричества.
Первые месяцы полномасштабного вторжения российской армии Ксения, по ее словам, провела дома — в Кировском. Как узнала «Верстка», ее отец-шахтер, долгие годы живший в Донецкой области, отправился добровольцем на фронт — воевать против украинской армии. Через полтора месяца он погиб от осколочных ранений. «Мы всегда будем чтить твои традиции, — написала Ксения в группе „Мемориал героев“ во „ВКонтакте“. — Таких, как ты, больше нет».
Через несколько месяцев, в августе 2022 года, Ксения вернулась в разбомбленный Мариуполь — там в это время еще не везде были свет и вода. Девушку пригласили вести информационную программу на новом телеканале под названием «Мариуполь 24» со слоганом «Первый освобожденный» — и она согласилась.
Так Ксения снова стала ведущей — но теперь она выпускала новостные сюжеты уже о том, как быстро оживает и восстанавливается город под российским руководством.
Позже девушка признается в своем телеграм-канале, что после первых эфиров она неоднократно получала угрозы и даже пожелания смерти от знакомых, однокурсников и бывших коллег. По словам Ксении, поначалу ей было тяжело справляться с хейтом. Но сейчас, когда она ездит на «съемки с первыми лицами», заводит знакомства и развивается в профессии, ей «глубоко наплевать» на критику от тех, кто уехал.
Закончит свой пост студентка цитатой из сборника «Поэмы криминальной хроники» поэта Павла Бельдюгова.
Вы — такие, мы — другие.
Вот и все, идите на хуй.
Настраивать людей на позитивный лад
В августе 2022 года Мариуполь едва оживал после боев. Как рассказала «Верстке» Ксения Мисюревич, новый канал запустили «отчаянные телевизионщики», которые не захотели уезжать из города. Чтобы обустроить студию «Мариуполя 24», им пришлось свозить со сгоревших офисов всю уцелевшую мебель и технику. Первые выпуски новостей, вспоминает журналистка, снимали на камеру видеонаблюдения.
Молодую редакцию взяли под шефство журналисты телеканала «Санкт-Петербург» и лично его гендиректор — Александр Малькевич. А «Фонд развития новых медиа», учрежденный Малькевичем, стал поддерживать СМИ на «новых территориях». Местным журналистам доставляли гуманитарную помощь, отвозили их на образовательные программы в Россию и знакомили с редакциями федеральных телеканалов. Например, на средства фонда Ксения побывала на премии ТЭФИ в Петербурге, где увидела «светский мир медиа». «Это было сумасшедше масштабное событие! Когда я, девочка из провинции, фотографируюсь и пью коктейль с Марией Ситтель, это, конечно, вау», — вспоминает она.
В начале сентября Малькевич приехал в студию «Мариуполя 24» в камуфляжном костюме и в футболке с буквой Z на груди. Он записал видео с Ксенией, представил ее подписчикам как новую «звезду» и «лицо Мариуполя» — и подчеркнул, что «освобожденные территории» — это «удивительный кадровый лифт для смелых духом». Через месяц Фонд развития новых медиа вставил в офисе «Мариуполя 24» девятнадцать новых окон, и Ксения снова появилась в телеграм-канале Малькевича, но уже на фоне свежих рам. В посте Малькевич отметил, что Мисюревич выполняет «почти психотерапевтическую миссию» для жителей Мариуполя и «заражает их своей энергией».
Новый телеканал стал выпускать информационные сюжеты о гуманитарной помощи от российских регионов, о пострадавших от «агрессии ВСУ» и о том, как город возвращается к жизни. В группе «Мариуполя 24» во «ВКонтакте» «Верстка» нашла около ста сюжетов о восстановительных работах в так называемых ДНР и ЛНР. Украинские города, оккупированные российской армией, журналисты канала называют «освобожденными». И наоборот — мужчину, которого эвакуировали из Бахмута, в одном из выпусков называют пострадавшим от «украинской оккупации».
Перед сентябрьским «референдумом» «Мариуполь 24» показал сюжет о том, как жители города с самого утра приходят проголосовать за вступление в состав России. «Я за Российскую Федерацию, за Путина Владимира Владимировича лично, просто за него», — говорит одна из голосующих на фоне разбитых окон.
В рубрике «Актуально» телеканал транслирует регулярные сводки Минобороны РФ об ударах российской армии и «уничтожении противника». В этой же рубрике показывают отрывки выступлений Путина и интервью представителей власти оккупированной ДНР. А в рубрике «Народное мнение» журналисты говорят с жителями города о простых бытовых вещах: нравятся ли им русские пельмени, как они относятся к Дню смеха, какие им снятся сны. В некоторых выпусках звучат вопросы и с политическим подтекстом — например, считают ли мариупольцы Россию ключевым геополитическим игроком, чувствуют ли они «мирное время» и нужен ли им западный праздник День святого Валентина.
Как объяснила «Верстке» Ксения, «Мариуполь 24» и канал из Горловки 6ТВ работают в связке с «Первым республиканским» — донецким телеканалом, который появился еще в мае 2014 года «как оппозиция украинским СМИ». Журналисты проводят совместные планерки и согласуют с руководителями из холдинга свои сюжеты — примерно 50% эфирных материалов, по словам Ксении, у них общие.
Ксения жалуется, что жители иногда упрекают сотрудников «Мариуполя 24» в необъективности, но сама она с обвинениями не согласна. «Бывает, мы приезжаем в редакцию после съемки и обсуждаем с коллегами, что картинку все равно не скроешь — люди своими глазами видят, что не все хорошо, — говорит журналистка. — И мы, конечно, стараемся обойти все громкие слова и быть ближе к людям. Хотя СМИ, в том числе телевидение, — это все-таки средство влияния на человеческие разумы».
Фотографии и личные данные журналистов, работающих на «новых территориях», неоднократно публиковались на украинских сайтах. Ксения рассказала «Верстке», что ей тоже угрожали — и она до сих пор не знает, чего ожидать, когда возвращается домой в темное время суток. Но все равно не жалеет, что вернулась в город.
«Я просто устала бегать, — признаётся Ксения. — Я не хочу никуда уезжать, никого слушать. Я хочу жить дома — на своей земле, в Мариуполе, в Донецке, на Донбассе, и мне все уже не важно. Сейчас я стараюсь практически не углубляться в эти новости, в эту политику… я уже устала от всего. Я хочу жить, заниматься своим любимым делом, ездить на съемки, сидеть в студии и общаться с людьми».
По мнению Ксении, ее миссия — все-таки «настраивать людей на позитивный лад», чтобы им не казалось, что «все только плохо». «Чтобы зрители начинали верить: все будет, но не сразу, — говорит журналистка. — Москва тоже не сразу строилась. Поэтому живем, работаем, смотрим „Мариуполь 24“ — там вон девочки красивые».
«Разоблачитель фейков» из круга приближенных Пригожина
Александр Малькевич, взявший шефство над «Мариуполем 24», развивает телевидение и на других оккупированных территориях. Малькевич известен как медиаменеджер, политтехнолог, член Общественной палаты и руководитель телеканала «Санкт-Петербург». Публично он представляет себя «разоблачителем фейков» и «защитником национальных ценностей».
После начала войны в Украине Малькевич предлагал создать «народную киберармию России для вывода из строя украинских телеграм-каналов»; считал число фейков о войне и обвинял в их распространении иностранные СМИ, «иноагентов», ВСУ и коллективный «Запад»; учил подписчиков соблюдать «цифровую гигиену» — например, отключать все обновления, иначе «гаджеты превратятся в зомби-боты, которые будут использоваться для кибератак».
При участии Малькевича начал работать не только телеканал в Мариуполе («Мариуполь 24»), но и каналы в Запорожской («ЗаTV») и Херсонской («Таврия») областях. Сам Малькевич отрицает, что руководит работой новых медиа на оккупированных территориях. В своем телеграм-канале он репостнул сообщение Общественной палаты о том, что «Малькевич лишь делится рекомендациями», а не управляет сетью вещания (сам Малькевич является членом Общественной палаты РФ, — прим. «Верстки»).
От лица своего «Фонда развития новых медиа» Малькевич оказывает гуманитарную помощь СМИ на оккупированных территориях, а также помогает СМИ в приграничных городах в Белгородской области — закупает для них мониторы, системные блоки, жесткие диски, клавиатуры и мышки. Начало работы «Фонда развития новых медиа» в оккупированных регионах Малькевич анонсировал 29 сентября 2022 года — по его словам, он «принял предложение коллег и возглавил» фонд.
На самом деле этот фонд Малькевич создал сам за пять лет до этого — в Омске. В это время он возглавлял там региональный «12 канал». Судя по данным картотеки СПАРК, изначально организация называлась «Фонд развития региональных инициатив» и занималась предоставлением финансовых услуг. В состав учредителей фонда входила заместительница Малькевича Ирина Юдина. Позже ее обвинили в мошенничестве с бюджетными деньгами в период работы на «12 канале».
Заместительницу Малькевича Ирину Юдину заподозрили в мошенничестве почти на три миллиона рублей на продаже рекламы. По версии следствия, с апреля 2015-го по май 2016-го, когда Малькевич возглавлял канал, Юдина заключала с подконтрольными ей фирмами договоры на подготовку сюжетов, которые были профинансированы из бюджета области. При этом сами сюжеты не снимались, а под их видом в отчетах указывались похожие по тематике материалы телеканала. Некоторые из документов, как сообщали местные журналисты, подписывались от лица Малькевича.
Дело возбудили спустя пять лет после увольнения Малькевича с канала, но по результатам аудита, начавшегося незадолго до его ухода. В итоге суд назначил Юдиной штраф в 100 000 рублей. Позже прокуратура оспорила решение, дело отправили на пересмотр.
Совместно с Юдиной в ноябре 2017 года Малькевич зарегистрировал в Омске «Фонд поддержки региональных инициатив». Юдина продолжала числиться в учредителях фонда вплоть до декабря 2021 года. Кроме того, местные СМИ сообщали, что Юдина работала в созданном Малькевиче «Фонде защиты национальных ценностей».
«Верстке» не удалось связаться с Ириной Юдиной для уточнений.
В «Фонд развития новых медиа» организацию переименовали лишь в конце октября 2022 года. В этом году от лица фонда на сайте президентских грантов появилась заявка на финансирование проекта «Медиаволонтеры». Организация Малькевича запросила 4 993 115 рублей, чтобы обучить 50 «молодых специалистов из Донецкой Народной Республики, Луганской Народной Республики, Запорожской и Херсонской областей, которые мечтают стать героями информационного фронта», а также — предоставить им авторское пособие самого Малькевича под названием «Настоящая российская журналистика для новых регионов».
За пределами публичного образа медиаменеджера, добродетеля и патриота Малькевича знают как одного из приближенных Евгения Пригожина, создателя ЧВК Вагнера. После увольнения с омского «12 канала» в 2018 году Малькевич перешел на работу в медиапроекты, подконтрольные холдингу «Патриот», попечительский совет которого возглавляет Пригожин.
В этот период Малькевич писал для «Федерального агентства новостей» и запускал информагентство USA Really в США; а годом позже занялся просветительскими проектами, связанными с Африкой, и учредил «Фонд защиты национальных ценностей». В этом фонде, например, Малькевич вел кампанию по возвращению в Россию из США Марии Бутиной, заподозренной в шпионаже. Как следует из расследования «Репортеров без границ», фонд перечислил ей пять миллионов рублей «для оплаты ее судебных издержек».
В 2019 году сотрудников «Фонда защиты национальных ценностей» задержали в Ливии по подозрению в попытке вмешательства в выборы. Издание «Проект» отмечало, что группа политтехнологов фонда проводила в Ливии уличные и телефонные опросы об участии сына Каддафи в возможных выборах и об отношении ливийцев к этому. В том же расследовании журналисты называют «Фонд защиты национальных ценностей» «зонтиком» для зарубежных проектов, связанных с Евгением Пригожиным.
Сам Малькевич в разговорах с журналистам не раз утверждал, что не имеет отношения к структурам Пригожина. Весной 2023 года в интервью «Репортерам без границ» он вновь не подтвердил своего сотрудничества с создателем ЧВК Вагнера.
Тем не менее знакомые Малькевича отмечают, что он на хорошем счету не только у Пригожина. Среди тех, кто ценит Малькевича как профессионала, в том числе первый замглавы администрации президента Сергей Кириенко, сказал знакомый с его работой политолог.
«[Малькевич] профи, ориентированный на деньги и карьеру. Вполне возможно, что в своих имперских убеждениях он совершенно искренен, — рассказал политолог. — Я его встретил умеющим строить отношения с властью в регионах. Оставалось только зацепиться за федеральный уровень. Что он и сделал через Общественную палату, „Лидеров России“, АП и так далее. Власть ценит сочетание профессионализма и лояльности, патриотизм и навыки, умения, опыт. Он точно на хорошем счету у всех, не только у Пригожина».
Другой собеседник «Верстки» говорит, что не удивлен появлением Малькевича в оккупированных регионах, поскольку он уже перезапускал телевещание в Новгородской и Омской областях, а также в Карачаево-Черкесской Республике. «У него имеются представления о том, как строить телик так, чтобы не обидеть власть», — добавляет источник.
«Воспитанницы» Малькевича
В период оккупации Херсона Малькевич работал заведующим кафедрой журналистики и медиакоммуникаций Херсонского государственного университета, возглавил херсонское отделение Союза журналистов и собственную медиашколу. Он обещал, что самые успешные выпускники получат работу на местных телеканалах и радио, где будут «креативно и ярко доносить до жителей области правдивую информацию».
Выпускницей этой медиашколы стала 16-летняя Владислава Луговская. Она, как и Ксения Мисюревич, по-свойски называет Малькевича «Сан Санычем» и при удобной ситуации благодарит его за полученные возможности. Сам Малькевич называет юных журналисток, которым помогает, своими воспитанницами, подопечными.
Работает школьница на местном телеканале «Таврия». «Верстке» Влада рассказывает, что пришла на канал, потому что ее «взбесила несправедливость», происходящая в городе. Она уточняет, что в период оккупации Херсона ее знакомые, друзья и родственники, уехавшие из города, часто спрашивали о жестокости российских солдат. По словам Влады, ни она сама, ни ее близкие не были свидетелями насилия и считали такие слухи дезинформацией.
«Я пришла как ведущая молодежных программ — но с уклоном в политику, чтобы молодежи доносить в первую очередь всю информацию», — говорит Влада.
В октябре, во время боев за Херсон, школьница в группе с другими журналистами, работающими на российские каналы, эвакуировалась из города. По дороге она попала под обстрел и получила сквозные ранения в область груди и живота. Владе и ее коллегам удалось доехать до Крыма. К середине ноября школьница переехала в Москву. Там она стала выступать в эфирах крупных российских СМИ как лицо херсонской журналистики и как пострадавшая от действий ВСУ. Из Москвы Влада, по ее словам, продолжает работу с «Таврией»: ездит в прифронтовые регионы и снимает сюжеты о героизме российских военных.
Параллельно Влада завела телеграм-канал, в котором репостит сообщения военкоров и пророссийских руководителей аннексированных территорий; тексты, адресованные «заблудшим украинцам». В собственных постах она, как и ее коллеги в эфире, называет украинских военных «укронацистами», «фашистами» и «наркоманами», аннексированные территории — «освобожденными», украинцев — «хохлами» и «обезьянами», Путина — «истинным президентом», а митинги в поддержку освобождения Херсона от оккупации — «беснованием фанатиков». Саму себя школьница представляет «борцом за справедливость».
В марте 2023 года Влада Луговская получила из рук Владимира Путина орден Мужества. После вручения награды она записала ролик, где выразила благодарность российскому президенту. «Ведь без Владимира Владимировича и каких-то министерств не было бы нас, — говорит в ролике 16-летняя Влада. — Не было бы той душевности, того патриотизма и той искренности, которая сейчас есть на освобожденных территориях».
Родители, по словам Влады, полностью ее поддерживают. В разговоре с «Версткой» девушка не называет их имена и сферу деятельности — говорит только, что у них в Херсоне до начала войны был бизнес. Сейчас Влада учится в 11-м классе в одной из московских школ. Отношения с нынешними одноклассниками она не комментирует, но отмечает, что связи с прошлыми друзьями из Херсона пришлось разорвать.
«Там люди решили, что я для них умерла, — рассказывает Влада. — Когда мы под обстрел даже попали, они мне писали: „Как жаль, что ты не умерла!“»
Другая «воспитанница» Малькевича, которую медиаменеджер, по его словам, «выводит в свет», — это 17-летняя Мирослава Бутенко. Студентка Мелитопольского многопрофильного колледжа вела концерт в честь «присоединения» Запорожья к России. На ее талант, как она рассказывает, обратили внимание местные журналисты и предложили ей попробовать себя в новом медиа. С тех пор Мирослава стала «журналистом-блогером» запорожского телеканала «ЗаTВ».
Владу из Херсона Малькевич называл «самым юным военкором», а Мирославу из Запорожья, наоборот, — «певицей мирной жизни». На канале она ведет рубрику «Миры Мирославы Бутенко», в которой снимает на фронтальную камеру интервью и репортажи — например, о гуманитарной помощи в Запорожской области, о патриотических молодежных проектах, о концертах и конференциях в России. Кроме того, Мирослава отвечает за проект «Патруль цен» — она приходит в магазины и аптеки Запорожской области с ревизией в компании сотрудников Министерства по тарифам и ценовому регулированию (ведомство появилось после «референдума» о «присоединении» региона, — прим. «Верстки») и местных активистов «Единой России».
В свободное от работы время журналистка, как и Влада Луговская, ведет авторский телеграм-канал — «Zаписки Мирославы». В нем девушка комментирует на камеру международные новости и сводки с фронта. Видео Мирослава записывает прямо в своей комнате — на фоне вешалок с одеждой и гирлянд с лампочками она рассказывает о «массивных ударах» российской армии по «украинским боевикам» и о том, что «ужасающие потери ВСУ компенсируются мобилизацией подростков». Правда, иногда Мирослава отвлекается от международных новостей: показывает товары, которые купила на маркетплейсах, публикует селфи и рассказывает о случаях из жизни. Например, как однажды выступала на публичном мероприятии и «предлагала новые способы взаимодействия между освобожденными территориями».
«После выступления ко мне подошел молодой человек и задал вопрос: „А ты не боишься так говорить открыто? А если придет Украина — что ты будешь делать?“ — рассказывает Мирослава. — А что же я и вправду буду делать? Бежать, наверное? Так бы я ответила, если бы не была уверена в том, что Россия здесь навсегда. Меня поражают люди, которые продолжают думать, что мы еще не полноценная часть России. Очнитесь! Оглянитесь вокруг, вы теперь часть России. Украины больше нет с нами и никогда не будет!»
Пятиминутка патриотизма, «Галопом по укропам» и башкирские комедии
В оккупированных частях Херсонской и Запорожской областей собственное телевидение появилось далеко не сразу. Первое время, до августа 2022 года, в Бердянске, Мелитополе, Херсоне и Геническе вещали только российские федеральные СМИ — а еще донецкий телеканал «Юнион». Эта компания, созданная в Украине еще в 2001 году, продолжает работать на подконтрольной России территории Донецкой области. Львиную долю контента «Юниона» составляют новости о боевых действиях и «героях СВО», немного разбавляемые сообщениями об «экономических успехах ДНР».
Херсонский телеканал «Таврия» начал вещание с 15 августа на оборудовании, доставшемся от местного филиала Национальной общественной телерадиокомпании Украины. Медиа сначала возглавил, по данным ЕГРЮЛ, Исмаил Абдуллаев, бывший гендиректор телеканала из так называемой ДНР — «Оплот ТВ». До октября «Таврия» работала из Херсона, а затем вместе с пророссийскими властями Херсонской области перебазировалась во «временную столицу» — Геническ.
Контент, как и стиль канала, схож с «Мариуполем 24»: аннексированные территории — «освобожденные», украинские военные — «боевики», а российские — «освободители».
Запорожский канал «ЗаТВ» начал вещание на несколько дней раньше «Таврии» — 1 августа. Он базируется в Мелитополе, который, по аналогии с Геническом, российские власти называют «временной столицей Запорожской области».
И херсонский, и запорожский телеканалы сейчас зарегистрированы как автономные некоммерческие организации. По всей видимости, организационно-правовая форма обоих телеканалов выбрана неслучайно: АНО имеют возможность эффективно «прятать» от публики свои денежные потоки и инвесторов.
Среди учредителей телеканалов нет людей, по-настоящему влиятельных хотя бы на местном уровне. Например, гендиректор «ЗаТВ» — петербургский муниципальный депутат, экс-главред районной газеты и член ветеранской организации «Боевое братство» Вадим Кучер. Но херсонские пророссийские телевизионщики больше коллег ориентированы на соседний Крым. Официальный глава и владелец АНО, управляющей телеканалом «Таврия», — Евгений Глотов. Он был в числе руководителей одного из крупнейших пропагандистских СМИ Крыма — NewsFront.
Оба телеканала имеют собственный радиоэфир и создавались на материальной базе украинских телерадиокомпаний, которые до войны работали на территории Мелитополя и Херсона. Но достоверно выяснить, откуда вещают журналисты «Таврии» и «ЗаТВ», не всегда возможно. Например, некоторые передачи выходят в эфир не в студии, а в виде записи бесед через видеосвязь. Таким образом нередко транслируются программы журналистов Сергея Кочнева и Ангелины Николаевой на «Таврии».
Сергей Кочнев до начала войны выступал на праздниках и вел эфир на «Радио Крым». Теперь несколько раз в неделю он общается с представителями пророссийской администрации — например, о трудностях цифровизации региона и снятии барьеров для местных предпринимателей.
Другая «звезда» «Таврии» — Ангелина Николаева — частично перенесла на телеканал свой довоенный ютьюб-проект под названием «Вольная улица». В одном из своих интервью она признавалась, что находится в декретном отпуске и работает из Москвы. Контент Николаевой максимально «патриотичен»: от обсуждения неминуемого поражения Украины и НАТО с «военным аналитиком» Михаилом Онуфриенко (гражданин Украины, обвиняется на родине прокуратурой в оправдании российской агрессии и коллаборационизме, — прим. «Верстки») до специального выпуска, посвященного 85-летию публициста-имперца Александра Проханова.
Кочнев и Николаева не ответили на просьбы «Верстки» о комментариях. Обоих ведущих нет и на совместных фотографиях сотрудников телеканала, находящихся в открытом доступе. По населенным пунктам оккупированных территорий ездят только репортеры, делающие новостные выпуски.
Контент новостей «Таврии» и «ЗаТВ» мало чем отличается от выпусков обычного российского регионального телеканала. Например, 27 марта, в день Росгвардии, на «Таврии» рассказывали о местных юношеских соревнованиях по тяжелой атлетике, выступлениях детских творческих коллективов в ДК Геническа и, собственно, о Росгвардии. Единственное, что прямо говорило о боевых действиях, которые идут в регионе, — часть сюжета о росгвардейцах, которые через громкоговорители транслировали на украинские позиции патриотические песни и призывы сдаваться.
Реальное положение дел в регионе заметно по отдельным деталям. Например, в сюжете про тяжелоатлетов организаторы соревнований рассказывали, что с трудом набрали в каждую весовую категорию по одному спортсмену — и им пришлось состязаться самим с собой. А в сюжете о коммунальных проблемах Запорожской области журналисты мимоходом упомянули, что в дома необходимо вставить оконные стекла, выбитые «взрывной волной и снарядами».
Помимо новостей в эфире обоих телеканалов о войне напоминают лишь ежедневные сводки боевых действий и просьбы местных властей сообщать силовикам о «бесхозном» оружии, автомобилях и другом имуществе. В остальном сетки обоих каналов заполняются сериалами, комедиями (например, башкирским фильмом 2021 года «Семья года») и «туристическими» передачами о российских регионах в стиле телеканала Discovery. Изредка их перебивают сюжеты о войне в Донбассе под рубрикой «Аллея ангелов» с рассказами о семьях, пострадавших «от украинских обстрелов» еще до 2022 года. А радиостанция «ЗаТВ» транслирует исключительно российскую музыку — и раз в час выдает в эфир пятиминутки «патриотизма» — песни группы «Любэ», Олега Газманова или Шамана.
Единственный телеканал, вещающий в ЛНР, — «Луганск 24» — названием, логотипом и цветовыми решениями эфира пытается походить на российские региональные телеканалы, входящие в структуру ВГТРК. В реальности он принадлежит именно властям «республики» как «государственное специализированное унитарное предприятие ЛНР». Руководит телеканалом еще с довоенного времени Елена Прасолова. У организации есть даже свой профком, глава которого Марианна Пономарева еще в 2016 году была включена в базу «Миротворец» как программный директор телеканала.
«Луганск 24» полноценно работает с осени 2014 года. Запускался он также на базе оборудования, захваченного у украинских каналов — Iрта и ЛКТ. «Фишкой» луганского телевидения стали ежедневные антиукраинские «спецпроекты» под названием «Галопом по укропам» и «Есть Vопрос».
Первая программа — подборка тенденциозных «новостей» из Украины, длиной 3–4 минуты, сопровождаемая язвительными комментариями: «Есть новости плохие, есть хорошие, а есть новости из Украины. Ежедневная тотальная истерия, сумасшествие и просто самоуничтожение». А получасовая передача «Есть Vопрос» имитирует ток-шоу, в котором участники предсказывают неизбежное поражение Украины и то, как в будущем ЛНР станет «регионом-донором» в РФ.
Судя по всему, в ЛНР наибольших успехов в пропаганде добились ведущие еще одной передачи — «ЛуганскLive»: один из ее авторов Дмитрий Крымов в конце декабря 2022 года похвастался на своей странице «ВКонтакте» благодарственным письмом от Владимира Путина «за активное участие в общественно-политической жизни и особый вклад в реализацию приоритетных социальных проектов». В разрушенной летом 2022 года бывшей временной столице украинской части Луганской области — Северодонецке — и расположенном рядом с ним Лисичанске, менее пострадавшем от войны, местных пророссийских телеканалов не появилось до сих пор.
Нехватка кадров и конкуренция с украинцами
По словам собеседников «Верстки», близких к администрации президента, работу телевидения на аннексированных территориях курирует первый замглавы АП Алексей Громов, отвечающий за традиционные медиа по всей стране. Техническую базу для телеканалов в «новых регионах» обеспечила бывшая подчиненная Громова, а ныне замглавы Минцифры РФ Бэлла Черкесова. В министерстве, помимо прочего, она отвечает за финансирование и развитие государственных СМИ.
Главной проблемой для развития и федеральных, и местных пророссийских медиа на оккупированных территориях собеседники «Верстки» называют «конкуренцию со стороны украинских СМИ».
«Заходит в заведение человек, которого присутствующие знают как сотрудника администрации или как симпатизирующего местного, — и при нем работники перещелкивают условный УНИАН ТВ на Первый канал или „Таврию“. Если он попрощается, выйдет и постоит тихо пару секунд снаружи — вполне может услышать, как внутри снова включают украинское ТВ», — жалуется собеседник «Верстки». По его словам, это «типичная картинка» не только для Запорожской и Херсонской областей, но и для захваченных в 2022 году населенных пунктов Донбасса.
История, показывающая важность украинских телеканалов для региона
Многие популярные в Украине телеканалы — например УНИАН ТВ и «1+1» — с июля 2018-го перевели на доступ только по платной подписке и через цифровой ресивер. Но для территорий возле аннексированного Крыма и вблизи линии разграничения в Донецкой и Луганской областях украинские власти сделали исключение — и не стали ограничивать доступ. Когда в 2020-м это исключение отменили, местные жители пожаловались, что оставшиеся бесплатные украински каналы уступают по качеству развлекательного контента российским конкурентам. «А в России [показывают] российские, неплохие старые фильмы. [Когда] на этих каналах фильм заканчивается, начинаются их новости и постоянное вдалбливание в голову их идей», — сетовали жители Донбасса в интервью «Громадське». В итоге бесплатный доступ ко всем украинским каналам на этих территориях вернули.
Многим местным жителям удается по-прежнему смотреть украинские каналы с помощью спутниковой связи. Об этом, например, в интервью «Новостям Приазовья» рассказывала жительница города Пологи Запорожской области. Правда, как отмечает сотрудник Центра стратегических коммуникаций и информационной безопасности Сергей Жуков, доступ к спутниковому телевидению на оккупированных территориях есть не у всех — и для его настройки нужен определенный уровень технических компетенций.
По словам украинского медиаэксперта Отара Довженко, на сегодня нет ни одного достоверного исследования медиапотребления на оккупированных территориях. Отдельные рассказы и свидетельства нельзя экстраполировать на все население. Поэтому объективно оценить популярность пророссийских или проукраинских каналов практически невозможно.
«Даже если бы кто-то попытался провести [такие исследования], результаты не были бы валидны, потому что люди в военное время, да еще и в оккупации, склонны говорить не то, что думают и делают на самом деле, а то, что считают безопасным, — комментирует Довженко. — К тому же есть очень разные оккупированные территории: некоторые достались оккупантам почти без боя и там мало разрушений, а в других людям не до телевидения».
По словам Отара Довженко, главными медиа для жителей оккупированных территорий зачастую становятся телеграм-каналы. «Причем читать они могут разные: проукраинские, российские, маскирующиеся под те и другие», — говорит эксперт.
Работу пророссийских телеграмм-каналов в первые полгода войны анализировал проект «Детектор медиа». Судя по его данным, с конца февраля 2022 года пророссийские телеграмм-каналы начали резко и неестественно наращивать аудиторию, а «маскирующиеся», как их назвал Отар Довженко, в течение первых недель изменили риторику на откровенно пророссийскую.
Собеседники «Верстки» в двух российских региональных телекомпаниях говорят о еще одной проблеме с новыми каналами на оккупированных территориях. Профессиональные журналисты не спешат уезжать из регионов России в Мариуполь, Геническ и Мелитополь, хотя девять лет назад охотно ехали в Крым.
«В 2014-м Москва активно зазывала сотрудников в Крым. Заманивали хорошими зарплатами, климатом и перспективами получения жилья. Не все из этого сбывалось, но многие, особенно технические работники — операторы, режиссеры — вполне себе туда уезжали. И оставались довольны, — объясняет один из сотрудников ВГТРК. — А сейчас нет ни желающих ехать на „новые территории“, ни зовущих туда. Никто не понимает, надолго ли эта работа. Зато все понимают, что там стреляют. Если бы был хоть какой-то рекрутинг — даже в таких условиях наверняка нашлись бы отчаянные».
«Репортеры без границ» со ссылкой на собственные источники сообщали, что привлечь телевизионщиков на оккупированные территории получается только деньгами: россиянам предлагают 150–200 тысяч рублей в месяц, а местным жителям — порядка 30 тысяч рублей. Как следует из расследования «Репортеров без границ», руководителей на новые телеканалы найти еще получается, но рядовых сотрудников почти нет — и вместо профессионалов приходится нанимать студентов местных журфаков и школьников.
Александр Малькевич и Общественная палата, членом которой он является, отрицают, что телеканалам не хватает сотрудников, — но не скрывают, что на работу выходят выпускники курсов самого Малькевича. «Сейчас в Запорожье и Херсонщине работает множество молодых журналистов, и все они с удовольствием рассказывают о событиях, происходящих на родной земле. Никаких проблем с кадрами нет», — уверены в Общественной палате.
Как это было в 2014-м: насилие и студенты-журналисты
Журналисты из Донецка и Луганска рассказывают «Верстке», что девять лет назад на оккупированных территориях пропагандисты, как и сейчас, задействовали в работе школьников и студентов факультетов журналистики. Ставку тогда тоже делали на «патриотический» контент.
«[В 2014-м] выходили какие-то смешные газеты с пафосными заголовками и сплошной пропагандой. Это была не журналистика, — говорит журналист одной из донецких газет, попросивший не называть его имя. — Лозунги, статьи в традициях 1960–80-х годов. Мы не могли понять, кто это пишет. Оказалось, студенты-журналисты. То есть они собирали редакции их тех журналистов, кто остался работать из идейных побуждений, и из студентов. К сегодняшнему дню все эти газеты уже загнулись».
Аналогичная ситуация была и на телевидении. «Набирали очень молодых людей: после школ и студентов, абсолютно зеленых, — вспоминает экс-журналистка Пятого канала Юлия Божко. — Их направляли те, кто оставались работать из идейных соображений, и из числа старых журналистов. Можно сказать, в регионе началась бурная кампания по промывке мозгов оставшегося населения».
Основатель и главный редактор луганской «Реальной газеты» Андрей Дихтяренко отмечает, что на сотрудничество с новыми властями в 2014 году пошли единицы. По его словам, из 15 независимых газет осталась одна — «XXI век», из трех телеканалов работу продолжил также только один — «Луганское областное телевидение».
«Понятное дело, что этого было мало, и тогда в городе начала действовать такая структура, как „Медиагруппа Лугань“, — вспоминает Андрей Дихтяренко. — Эта организация появилась в городе поздней весной — летом 2014 года. Она состояла из выходцев из Крыма. Эти люди создали сайт „Луганский Информационный Центр“, зашли на телевидение и даже пытались несколько раз запускать какие-то свои газеты и закрыть таким образом информационную пустоту».
По словам донбасских журналистов, вместе с запуском новых медиа власти рассылали так называемые методички о том, что следует печатать и в какой тональности. О рассылке в так называемой ДНР подобных файлов «Верстке» рассказал шеф-редактор телеканала украинского иновещания «Фридом» Алексей Мацука, работавший в Донецке ранее.
«[К осени] все медиа начали подчиняться так называемому „министерству информации“. В тот период им сбрасывали методички о том, что писать, — вспоминает он. — Я видел эти файлы, где описывалось, куда ездит Захарченко, потом Пушилин, сколько с ним едет камер, кто из газет, в каком СМИ какой должен быть материал, что должно выходить в интернете».
«Реальная газета» Андрея Дихтяренко в 2015 году даже получила копии этих методичек. Составлялись они на неделю с заранее прописанными заголовками, спикерами, их комментариями и основными тезисами. По словам Дихтяренко, в Луганске за распространение таких методичек отвечал российско-украинский политтехнолог Вячеслав Матвеев. На сайте проекта «Миротворец» говорится, что до 2014 года Матвеев был шеф-редактором ВГТРК, работал с украинскими медиа и политиками. Сегодня он занимает пост замминистра труда и соцполитики оккупированных территорий Харьковской области. В целом работу медиа, по словам Дихтяренко, контролировал Павел Карпов, входивший в состав Общественной палаты Москвы.
«Я сейчас слежу за этим уже девятый год и вижу, что принципы их работы не меняются: те же темы, те же эксперты, антиукраинская пропаганда, фейки, информационные кампании, обработка местного населения тезисами „Россия друг“, „Россия нас спасает“, „украинцы враги“», — говорит Андрей Дихтяренко.
Украинские журналисты рассказывают, как их «выдавливали» из оккупированных регионов
В 2014 году, по словам опрошенных «Версткой» журналистов из Донецка и Луганска, внедрение российской пропаганды происходило постепенно. Упор делали на распространение фейков. О демонстрации позитивной картины о любви к жизни речи не шло. Вместе с этим усиливалось давление на журналистов: их, по словам собеседников «Верстки», призывали находить и убивать. Звучали такие призывы, утверждают журналисты, на постановочных митингах. «Людей на эти митинги привозили в основном из Ростовской области играть массовку. Периодически они говорили нам, что не знают, где находятся, по какому адресу, и спрашивали, куда их потом поведут. Все-таки ростовский акцент ты как житель Донбасса слышишь сразу», — говорит журналистка Юлия Божко.
Основатель и главный редактор луганской «Реальной газеты» Андрей Дихтяренко рассказывает, что насилие в отношении журналистов началось во второй половине февраля 2014 года, после захвата Крыма. «Тогда собкоров украинских каналов начали бить на митингах, — вспоминает он. — То есть подбегали какие-то люди, избивали, ломали им камеры. Все закончилось тем, что собкоров начали эвакуировать. Таким нехитрым принципом „выключили“ все украинские каналы, которые могли делать картинку».
Юлия Божко рассказывает, что на нее в Донецке тоже объявляли охоту. В один из дней, когда она возвращалась домой, у подъезда стояла группа из 7–10 мужчин спортивного телосложения. В руках у них были биты. «Чтобы войти в подъезд, мне нужно было пройти через них. Они стояли, ждали, смотрели, пока я проходила, а когда я зашла в подъезд, посмеялись и ушли», — вспоминает она.
По словам собеседников «Верстки» ситуация окончательно накалилась к началу апреля 2014 года, когда люди с оружием пришли в редакции всех СМИ. От журналистов требовали перестать работать под украинскими флагами. «Тогда пришли на государственный телеканал К61 (он располагался по адресу Куйбышева, 61, — и отсюда же название), — говорит журналист из Донецка, попросивший не называть его имя. — Вооруженные люди заходили в студии, вели не очень интеллигентный разговор в контексте, что вы показываете и почему, давайте поговорим. На последний вопрос все ответили „хорошо“, и на следующий день никто не вышел на работу». Впоследствии на базе этого канала запустили пророссийский «Первый республиканский телеканал».
По словам Андрея Дихтяренко, в Луганске в этот же период разгромили местный телеканал «Iрта». «Туда пришли вооруженные люди, начали уводить людей „на подвалы“ (пыточные комнаты, организованные, как правило, в подвалах полицейских участков, — прим. „Вёрстки“), начали запугивать. В итоге медиа не стало. Их технику забрали себе боевики», — вспоминает главред «Реальной газеты».
Позже оставшимся журналистам предложили начать работу на так называемые новые власти. «Мы в этот период начали работать из дома, — рассказывает Андрей Дихтяренко. — Собирались только в парке по утрам. У нас там была такая романтика: Луганск уже обстреливали, украинские войска подошли, боевики ездили по улицам с минометами, город был абсолютно пустой, а мы собирались в парке, планировали следующий выпуск. В июле мы приняли решение выехать. К этому моменту практически все медиа уже повыезжали. У нас коллеги попадали „на подвалы“, нужно было ходить, разговаривать, чтобы их достали. У меня и потом корреспонденты часто попадали „на подвал“ в течение этих лет, потому что продолжали работать».
К концу 2014 года, по словам опрошенных журналистов из Донецка и Луганска, в оккупированных регионах не осталось независимых СМИ. Вскоре, как говорят собеседники «Верстки», журналистам иностранных СМИ начали отказывать в выдаче аккредитации. «Потому что они сказали или написали у себя что-то, что не устроило новую власть», — вспоминает журналист из Донецка, попросивший об анонимности.
Несмотря ни на что, отдельные украинские корреспонденты до сих пор продолжают тайное сотрудничество с международными медиа и эвакуированными редакциями под страхом пыток и преследования.
«Всегда будем называть вещи своими именами, обещаю»
Некоторые журналисты Мариуполя, покинувшие город, уже строят планы на свое возвращение. Дончанин Николай Осыченко — президент телеканала «Мариупольское телевидение» — уехал из города в марте. Вопросы о работе пророссийских СМИ, говорит он, попадают ему «в самое сердце».
«Мне очень больно от того, что эти люди полностью перечеркнули свою жизнь за те жалкие десятки тысяч рублей, которые они получают, — пишет он и добавляет, что те единицы мариупольских журналистов, которые „прославляют с экранов русский мир“, как будто „задушили совесть“ и забыли о „весенних зверствах России“».
Осыченко рассказал «Верстке», что намерен вернуться в город после его освобождения — и готов восстанавливать телевидение не только в Мариуполе, но и в Донецке, где он жил и работал до 2014 года. Медиаменеджер считает, что спустя месяцы или даже годы пропагандистского вещания восстанавливать контакт с аудиторией будет сложно. Но в мирный Мариуполь, верит Осыченко, приедут не только журналисты, но и «десятки тысяч мариупольцев», поэтому город будет быстрее меняться.
«Жаль, более ста тысяч зрителей мы уже не воскресим, — сказал Осыченко 5 марта 2023 года, когда „Мариупольскому телевидению“ должно было исполниться 26 лет. — Но всегда будем помнить и вспоминать о них в эфирах, обещаю. И всегда будем называть вещи своими именами, тоже обещаю: убийц — убийцами, предателей — предателями, трусов — трусами, армию РФ — военными преступниками».
К бывшим коллегам, которые пошли работать в новые медиа, Осыченко испытывает «отеческую жалость». Он вспоминает Ксению Мисюревич, которая сейчас работает на пророссийском «Мариуполе 24» и мечтает пробиться на «главный телик» в Москве. Осыченко говорит, что относился к ней как к своей дочери, старался оберегать и помогать профессионально развиваться. Он заметил ее, когда преподавал журналистику в Мариупольском государственном университете, и пригласил на кастинг — с этого началось их сотрудничество.
«У Ксюши был шикарный украинский язык, и она никогда раньше не говорила, что хотела бы, чтобы ДНР или ЛНР стали российскими, — вспоминает Николай. — Сейчас Ксюшу мне жаль, потому что она юная и сделала сложный выбор. Работая с ней до войны, я готовился, что уже через два-три года она поедет покорять Киев, — и был уверен, что именно туда ей и дорога с ее талантом. Ее ждало большое будущее. Думаю, и она понимала это тоже».
Регина Гималова, Анна Рыжкова, редакция «Верстки»