«Что-Делать!» — малоизвестный телеграм-канал. Теперь о нем узнают многие Из-за него появилось новое дело о «склонении к массовым беспорядкам», в котором уже 11 фигурантов. Кристина Сафонова рассказывает, кто они такие
Следственный комитет 15 сентября возбудил уголовное дело о «склонении к массовым беспорядкам» в дни единого голосования 17–19 сентября через Telegram. Максимальное наказание по этой части статьи — десять лет лишения свободы. Фигурантами дела уже стали «не менее 11 человек из семи субъектов России», сообщил СК. Но в заявлении ведомства упоминается только один из них — 44-летний житель Москвы Дмитрий Чебанов, запустивший телеграм-канал «Что-Делать!». После заявления Следственного комитета правозащитники и журналисты назвали имена еще нескольких людей, обвиняемых по той же статье. Как выяснила «Медуза», их тоже связывают с малоизвестным телеграм-каналом Чебанова. Спецкор «Медузы» Кристина Сафонова поговорила с адвокатами, родными и знакомыми задержанных, чтобы выяснить, как устроено это дело.
Дмитрий Чебанов, он же Чед — 44-летний мужчина с длинной черной бородой, — отбывал 15 суток в одном из московских спецприемников, когда ему сообщили, что он стал фигурантом еще и уголовного дела.
Административный арест Чебанову и троим его знакомым — Никите Крещуку, Александру Куранину и Александру Порученко — Мещанский районный суд назначил 6 сентября по статье о неповиновении полиции. Днем раньше их задержали возле Центрального детского мира на Лубянской площади Москвы — где находится и главное здание ФСБ.
Дмитрий Чебанов планировал вывесить на Лубянке баннер «против режима», сообщал сайт «ОВД-Инфо». Но не успел: еще до того, как что-либо сделать, он вместе с другими активистами оказался в автозаке. Кроме них также была задержана Наталья Порученко, но ей суд назначил только штраф в размере четырех тысяч рублей (у нее несовершеннолетний ребенок) и не стал арестовывать.
Интересы задержанных представляла сотрудничающая с «ОВД-Инфо» адвокат Оксана Бородина. По ее словам, в административном деле было много нарушений, а, согласно совершенно идентичным рапортам сотрудников полиции, все задержанные оказывали одинаковое сопротивление. Бородина рассказывает, что у защиты все время было ощущение, что в этом деле не хватает какой-то информации: она даже спросила у инспектора, скрывают ли от нее какие-то сведения. Инспектор заверила, что это не так.
Уже находясь в спецприемнике, Дмитрий Чебанов пожаловался на нарушение своих прав, говорит адвокат. Вскоре после этого, 16 сентября, в Следственном комитете России сообщили, что он — обвиняемый в уголовном деле. По версии следствия, Чебанов и еще не менее десяти человек из семи регионов России создали телеграм-каналы, где вели «агитационную деятельность, направленную на организацию массовых беспорядков». А также размещали видеоролики, в которых эксперты обнаружили «побуждения к насильственным действиям».
В «склонении к массовым беспорядкам» также обвинили задержанного с Чебановым на Лубянке Никиту Крещука — суд отправил обоих в СИЗО на два месяца. Остальные задержанные 5 сентября (включая Наталью Порученко) проходят в деле как свидетели; с них взяли подписку о неразглашении.
Рассказывать о ходе следствия запретили и большинству адвокатов, которые занимаются этим делом. В том числе той же Оксане Бородиной, представляющей интересы одного из свидетелей, — с «Медузой» она поговорила еще до того, как дала подписку.
Как подписка о неразглашении влияет на защиту? Рассказывает адвокат Евгений Смирнов
Подписка о неразглашении данных предварительного следствия сейчас — это большая сложность. Это инструмент, при помощи которого наши правоохранительные органы пытаются связать руки защитникам и журналистам, которые освещают громкие кейсы.
Еще пару лет назад многие адвокаты не слышали о такой подписке. Сейчас ее отбирают сплошь и рядом: даже когда приходишь на допрос со свидетелем или по совершенно не громким делам, о которых в прессе не слышно. То есть если раньше подписку отбирали максимум в пяти процентах от всех дел, то сейчас, наверное, уже чаще, чем в каждом втором деле. Следователи говорят, что такое указание [получают] от начальства. Почему это происходит? Для того, чтобы монополизировать освещение дела. Чтобы оно было только в руках официальных правоохранительных органов.
То, что у следователя есть полномочия отбирать подписку о неразглашении данных предварительного следствия, регламентируется 161-й статьей Уголовно-процессуального кодекса России. Требований для следователя обосновывать взятие подписки нет. Но есть разъяснение Конституционного суда, который говорит, что следователи должны указать, какие конкретно сведения не подлежат разглашению. Следствие это требование игнорирует.
Неоднократно возникали ситуации, когда Минюст жаловался в [Адвокатскую] палату с просьбой привлечь их к дисциплинарной ответственности за то, что они отказываются давать подписку. Например, по делу [журналиста] Ивана Сафронова жалобы поступили в три палаты. Они единогласно пришли к выводу, что адвокат не обязан давать такую подписку.
Сейчас у всех перед глазами пример адвоката Ивана Павлова, которого преследуют по статье 310 Уголовного кодекса (разглашение данных предварительного следствия). Ему вменяется то, что он опубликовал постановление о привлечении в качестве обвиняемого Ивана Сафронова. И все [адвокаты] боятся именно такой ответственности. Потому что, помимо самой уголовной ответственности, факт привлечения к ней означает еще и лишение адвокатского статуса, то есть запрет на профессию.
Пусть теперь они играют по нашим правилам
В своем заявлении Следственный комитет не называет «сеть телеграм-каналов», через которые, по его версии, обвиняемые «склоняли людей к беспорядкам». Но название этой «сети» — «Что-Делать!» — приводится в обвинительном заключении (имеется в распоряжении «Медузы»).
У Дмитрия Чебанова действительно есть одноименный канал в Telegram — это следует из его соцсетей. Чебанов создал его в начале февраля 2021 года, но первая запись сделана лишь в мае.
«Россия все глубже впадает в жесткую диктатуру. „Крысы“, которые у власти, воруют у каждого из нас, а мы (народ) позволяем им это делать, — говорится в записи, появившейся в канале 6 мая. — У нас в стране много разных оппозиционных групп и движений, но они все разобщены, а поодиночке нас очень легко задавить. <…> В связи с этим есть необходимость создать настоящую Альтернативную Россию без Путина и „Единой России“. Давайте объединяться, не важно, за кого вы, главное: за все хорошее — против всего плохого!»
Затем в течение месяца в телеграм-канале почти ежедневно появлялись советы о том, что делать, столкнувшись с преследованием за участие в митинге, а также репосты публикаций правозащитных организаций. Но это был очень маленький канал — 7 июня его администраторы с гордостью сообщили о кратном росте количества подписчиков: «На сегодняшний момент нас здесь 32 человека, вчера утром было 4». И впервые заявили о необходимости «привлечь в движение как можно больше людей», чтобы перейти «к следующему этапу». Какому именно, в посте не пояснялось.
Уже в конце июля в канале «Что-Делать!» был опубликован план действий из шести пунктов. Например: «объединить людей по всей стране», «определить принадлежность участников к регионам и городам», сформировать «подразделения и группы, которые будут заниматься своими специализированными действиями». «Специфика работы у каждой группы будет своя, в соответствии с их навыками и назначениями», — объясняли администраторы канала.
Еще один пункт июльского плана — проведение всероссийской акции. «Без криминала» и с главной заявленной целью «полностью перекрыть информационную, новостную повестку». Никаких подробностей акции указано не было, но администраторы канала «Что-Делать!» предупредили желающих в ней участвовать о 98-процентной вероятности задержания. Они начали собирать деньги на оплату грядущих штрафов, опубликовав номера кошельков в криптовалюте и в платежных системах.
В это же время в канале создавались «региональные чаты» для подписчиков из Санкт-Петербурга, Москвы, Челябинска, Томска, Новосибирска, Алтая и Алтайского края, Иркутска и области, Сургута, Екатеринбурга, Калининграда, Костромы, Красноярска, Краснодарского края, республик Адыгея, Татарстан и Башкортостан, с Дальнего Востока.
В августе, когда количество подписчиков «Что-Делать!» дошло до шести тысяч, в телеграм-канале анонсировали «самую крупномасштабную акцию в России за последние 30 лет». По замыслу, в ней должны были поучаствовать люди из 77 городов страны, но ее детали вновь не раскрывались.
А 5 сентября Дмитрий Чебанов попытался вывесить баннер в центре Москвы. Одновременно в телеграм-канале появились видео, в которых люди — как правило, с закрытыми лицами — стояли с зажженными фаерами. Утверждалось, что ролики сделаны в разных городах России (быстро проверить это сложно, потому что люди позируют на фоне типовых построек).
Уже после задержания Дмитрий Чебанов и его соратник Никита Крещук — молодой человек в черной кепке с надписью «alterrussia» — прямо в автозаке и коридорах суда записали на телефон несколько роликов, в которых призвали сторонников выйти на улицы 18 сентября. Эти записи опубликованы в канале «Что-Делать!».
В одной из них, согласно обвинительному заключению, «под предлогом национального единства, сплоченности и солидарности, а также из якобы чувств патриотизма», содержались призывы к массовым беспорядкам и сопротивлению представителям власти. Тем не менее Чебанов и его соратники, считает следствие, «действуя умышленно, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя возможность наступления общественно опасных последствий в виде провоцирования социального возмущения и вызова социального протеста у населения и посыла к ложным действиям», «систематически» распространяли этот ролик за пределами канала «Что-Делать!». Чем, по мнению следствия, и совершили «склонение и иное вовлечение лиц к совершению массовых беспорядков».
До появления дела призыв Чебанова и Крещука поддержал политический обозреватель Валерий Соловей. В эфире «Эха Москвы» 6 сентября он заявил: «Есть такой активист Дмитрий Чебанов, он не очень известен. <…> Он обратился с призывом не дожидаться результатов голосования, а выйти на протесты уже 18 сентября. <…> Я подумал, что если вы не верите в результат голосования, то, может быть, в этом есть какой-то смысл». Про Чебанова также рассказали политик правых взглядов Вячеслав Мальцев и блогеры Марк Фейгин и Александр Сотник.
При этом опрошенные «Коммерсантом» представители оппозиционных движений позже рассказали, что о канале «Что-Делать!» не слышали, — и допустили, что призывы к протесту могут быть попыткой провокации со стороны силовиков.
16 сентября, когда Дмитрия Чебанова обвинили в «склонении к массовым беспорядкам», в канале появилось новое видео с подписью «Громов, ты это хотел услышать?».
В ролике — как утверждается, записанном заранее — Чебанов обратился к сторонникам: «Нам надо самим остановить все движение и перекрыть центр. Пусть теперь они играют по нашим правилам. Используйте саморезы и шурупы. Ни один автозак не должен уехать с нашими товарищами. Давайте создадим такую пробку, которую наши города еще не видели. Всех, кто нас поддерживает, прошу не пользоваться личным автотранспортом в ближайшее время в центре города. Мы начинаем действовать».
Кто представляет интересы Чебанова в уголовном деле, «Медузе» узнать не удалось. Не знает этого и его знакомый, один из давних подписчиков канала «Что-Делать!», который был допрошен как свидетель. «Я даже не знаю, где их [Чебанова и Крещука] содержат», — добавляет он. Обсуждать их он не хочет: «Я думаю, чем меньше о них будут знать, тем лучше для них».
А на вопрос о том, могли ли Чебанов и Крещук быть провокаторами, собеседник «Медузы» отвечает, что не знает: «В сегодняшнем мерзком мире может быть и так и так. Тем более в нашей стране, где сейчас быть подлым и продажным — это национальная идея. Как было в реале, я думаю, мы не узнаем».
Привет. Только что опять приходили менты
О Дмитрии Чебанове и о большинстве других фигурантов дела о «склонении к массовым беспорядкам» почти ничего не известно.
Кого обвиняют в склонении к массовым беспорядкам через Telegram?
Обвинение уже предъявили пяти жителям Москвы Дмитрию Чебанову, Никите Крещуку, Жанне Черновой, Алексею Курлову и Марии Платоновой, а также жителю Томска Игорю Кузнецову, Вячеславу Абрамову из Санкт-Петербурга, Алексею Яночкину из Красноярска и Дмитрию Ламанову из поселка Уренгой Ямало-Ненецкого автономного округа. Кроме того, в обвинительном заключении фигурируют И. И. Садриев и И. Г. Нагибин.
Чебанов, судя по социальным сетям, рос в городе Шахты Ростовской области, но в последние годы жил в Москве. Из соцсетей же известно, что в 2018 году он начал посещать семинары сообщества Pro100business, которое работало по принципам финансовой пирамиды. Организаторы Pro100business рассказывали, что «разбогатеть может любой» и для этого «необязательно тяжело трудиться» — нужно только стать частью команды. Желающие вступить в сообщество должны были сделать взнос: перевести рубли в доллары, а затем в биткоины.
В том же году Дмитрий Чебанов писал о себе:
У меня большой опыт работы с людьми. Я работал в найме, занимался предпринимательской деятельностью в различных направлениях от рабочего на стройке до директора психологического центра. Всегда учусь чему-то новому. Работая на кого-то или на себя, мне всегда не хватало либо денег, либо времени, а часто и того и другого. У меня есть двое детей, и, отдавая свою жизнь работе, я пропустил, как они выросли. В этом году я осознал, что такое положение дел меня не устраивает. Данный сценарий жизни надо менять, и никто, кроме меня самого, это не сделает. Я начал плотно изучать новые технологии, в частности, все, что связано с криптоиндустрией. Сейчас развиваюсь в этом направлении. У меня высвободилась уйма времени, которое я посвящаю себе и тем, кого люблю. У меня появилось много новых друзей в разных странах, я возобновил общение со старыми друзьями и знакомыми. За последние шесть месяцев у меня было 14 перелетов и девять разных аэропортов — я за всю жизнь так не летал. Меня окружают позитивные, жизнерадостные и креативные люди. И при всем при этом у меня появился достойный уровень дохода с огромным потенциалом. Я посещаю бизнес-форумы и тренинги, продолжаю учиться. Много новых идей и проектов. Я легко делюсь с окружающими своим способом заработка. Всем добра 😉
В январе 2020 года Дмитрий Чебанов давал интервью как представитель неизвестной компании Mirror-PR. «Наша компания занимается разработкой и изготовлением уникальных предметов интерьера, которые даже не можно, а нужно использовать в качестве indoor-рекламы. Это уникальный носитель indoor-рекламы, который перевернет этот рынок. И в ближайшее время мы станем лидерами рекламной отрасли», — говорил Чебанов на фестивале продвижения и рекламы Pro Media Tech — 2020. Но уже в феврале он пожаловался подписчикам на «плачевное финансовое положение». А с конца марта, судя по его тиктоку, начал работать на стройке.
В соцсетях Чебанов нередко делился взглядами на происходящее в России; с 2014 года он несколько лет публиковал в инстаграме фотографии из регионов: полуразрушенные дома, мусорки, неприглядные гаражи и магазины, бездомные — обычно с хештегом «россиявстаетсколен». Участвовал Чебанов, судя по выложенным им снимкам, и в протестных акциях: в 2014-м — в «Марше мира», в 2015-м — в Марше памяти Бориса Немцова, в 2018-м — в акции памяти погибших в Кемерово на Пушкинской площади в Москве.
В 2020 году Дмитрий Чебанов активно высказывался в соцсетях против внесения поправок в Конституцию, в 2021-м — поддерживал оппозиционера Алексея Навального и ходил на уличные акции, за что его несколько раз задерживали. 20 апреля 2021 года — накануне последнего митинга в поддержку Навального — Чебанов пожаловался, что на его «бывшую семью» больше двух месяцев оказывают давление.
Он привел скриншот сообщения: «Привет. Только что опять приходили менты. Трое, один в форме, двое в штатском. По какому вопросу, не сказали. Сказали, что надо что-то лично передать. Насчет митинга уже дважды приходил участковый, все отметил и сказал, что беспокоить не будет. И вот опять кто-то! Что это такое? Кто это и почему?»
Скромная, очень застенчивая девочка
Дмитрий Чебанов и Никита Крещук не единственные жители Москвы в деле о склонении к беспорядкам.
Утром 16 сентября с обыском пришли к 33-летней Жанне Черновой, девушке Дмитрия Чебанова, — об этом «ОВД-Инфо» сообщила ее родственница, отказавшаяся от общения с «Медузой». На следующий день Чернову арестовали на два месяца, несмотря на то, что у нее есть несовершеннолетний ребенок.
Под арест в тот же день отправили Алексея Курлова: по информации RT, он работал грузчиком и был администратором чата, в котором опубликовали видео с Чебановым (название чата RT не приводит). Издание со ссылкой на свой источник утверждает, что ни Чернова, ни Курлов вины не признают.
Причастность к делу о массовых беспорядках отрицает и 20-летняя студентка Школы дизайна Высшей школы экономики Мария Платонова. Все в тот же день, 16 сентября, у нее дома провели обыск, а затем увезли на допрос. «Буквально накануне вечером мы разговаривали с ней, все было нормально, она сходила с тетей (моей сестрой) в кино. Ничто не предвещало беды», — говорит ее отец Андрей Платонов.
До поступления в университет Мария жила с родителями в городе Снежинск Челябинской области — это одно из десяти ЗАТО, находящихся в ведении «Росатома». «Мы общались [после ее переезда в Москву] практически каждый день, — рассказывает Андрей Платонов. — У нее работа связана с интернетом, соцсетями, она постоянно находится на связи. И мы отслеживаем ее рисунки, мультики».
Мария Платонова работала дизайнером у политтехнолога Максима Каца и в штабе кандидата в депутаты Госдумы Анастасии Брюхановой. А также была администратором сообщества «хайер скул оф мемс» в сети «ВКонтакте».
Полтора года назад она нарисовала мультфильм «…О тебе, Москва!». Его главный герой обедает в центре города, пока там проходят митинги. В конце парня задерживают из-за случайно выпавшей у него из рук вилки и обвиняют в применении насилия к полицейскому.
«Маша — очень творческая натура», — говорит ее отец. Он объясняет, что иначе быть не могло: вся семья «творческая» и сам Андрей в свободное от работы в Российском федеральном ядерном центре время проводит торжественные мероприятия и подрабатывает в снежинском Дворце культуры. У его жены там детская студия, в ней Мария занималась с пяти лет. «Это было одним из ее основных увлечений. Рисование и театральная студия», — рассказывает Платонов. Он описывает дочь как «скромную, очень застенчивую девочку».
О том, что Марию задержали, Платоновы узнали от ее знакомых; позже она сама позвонила им с телефона следователя. «Сказала, что все нормально, никто ее не обижал. Я спросил, в чем ее обвиняют. Она сказала, [что следствие считает] что она якобы состоит или состояла в каких-то телеграм-каналах, которые каким-то образом призывали людей устроить массовые беспорядки на выборах», — вспоминает Андрей.
Андрей Платонов утверждает, что Мария не была подписана на канал «Что-Делать!» и сама не понимает, почему стала обвиняемой в этом уголовном деле. «Людей, которых ей называют, она знать не знает, — добавляет он. — Она предоставила доступ ко всем своим средствам информации. Она сказала пароли, пожалуйста, смотрите. То есть ей абсолютно нечего скрывать».
Интерес к Марии правоохранительные органы проявляли и раньше, продолжает ее отец: студентку дважды задерживали на протестных акциях. В июне 2019 года — на марше в поддержку журналиста «Медузы» Ивана Голунова. 23 января 2021-го — перед началом акции в поддержку Алексея Навального, где Мария раздавала листовки «Апологии протеста» с инструкцией, как вести себя во время задержания.
О политике Мария больше говорила с мамой, рассказывает Андрей. «У меня к политике отношение такое своеобразное. Не сказать, что я аполитичен, но я не сильно увлекался всеми этими вопросами, — объясняет он. — Маша действительно очень интересуется этим. Я, может быть, не совсем разделяю ее взгляды, но поддерживаю ее. Потому что доводы, которые она приводила в разговорах про политику, про государство и власть, очень мотивированы».
Но предположение, что Мария могла быть причастна к акциям канала «Что-Делать!», ее отец называет бредом. Он утверждает, что с лета 2019 года Мария не участвовала ни в каких акциях. Хотя «перед какими-то значимыми событиями» ею продолжала интересоваться полиция, добавляет Платонов: сотрудники разговаривали как с самой студенткой, так и с ее родителями.
Сейчас Мария Платонова — единственная фигурантка дела из Москвы, которую суд отправил под домашний арест, а не в СИЗО.
Акция движения в виде одиночных флешмобов
Еще четверо обвиняемых по статье о «склонении к массовым беспорядкам» через Telegram живут в российских регионах. (О двух последних фигурантах — 10-м и 11-м — «Медузе» не удалось ничего узнать, кроме их фамилий и инициалов — И. И. Садриев и И. Г. Нагибин.)
16 сентября в квартире 56-летнего томского оппозиционера и журналиста издания RusNews Игоря Кузнецова прошел обыск. На следующий день Кировский суд Томска отправил Кузнецова под арест. А через какое-то время его перевели в Москву.
Как и других фигурантов дела, Кузнецова обвиняют в создании «закрытого конференц-чата», в котором «систематически обсуждалась стратегия деятельности по оказанию психологического воздействия в целях вызвать у неопределенного круга лиц из числа пользователей информационной и коммуникационной сети Интернет желание, решимость и побуждение участвовать в совершении массовых беспорядков и вовлекать в процесс новых участников», говорит «Медузе» адвокат журналиста Сергей Бадамшин.
За полторы недели до ареста Кузнецова, 5 сентября, в томском чате канала «Что-Делать!» опубликовали видео с пояснением: «На участников акции напали — парень с фаером смог убежать, а оператора взяли». Сам ролик длится меньше минуты: на нем крупным планом снят мужчина (судя по голосу) в дырявой футболке, надетой на голову. В руках у него рукописный плакат «Ура! Движению „Что делать“» и горящая зажигалка. «Здравствуйте, друзья, с вами RusNews, это город Томск, — говорит остающийся за кадром Игорь Кузнецов. — Мы снимаем флешмоб».
Затем слово берет непосредственный участник акции — человек с зажигалкой. «Сегодня <…> проходит международная акция движения „Что делать“ в виде одиночных флешмобов, — говорит он. — В России и за рубежом — от Беларуси и до Австралии — движение „Что делать“ выступает в защиту свобод и прав. Против… э… ширяния шмурдяком. Вместе мы победим!»
Игорь Кузнецов написал заявление — его полностью опубликовало издание «ТВ2». В нем Кузнецов подтверждает, что участвовал и администрировал канал «Что-Делать!», но делал это «исключительно как журналист в рамках редакционного задания RusNews, целью которого было получение эксклюзивной информации по освещению протестных событий». «Никакой организационной деятельности я не осуществлял, призывов не публиковал», — настаивает он.
В день задержания Кузнецова, 16 сентября, в поселке Уренгой Ямало-Ненецкого автономного округа задержали местного жителя Дмитрия Ламанова. «ОВД-Инфо» связал это с каналом «Что-Делать!»; в обвинительном заключении действительно есть человек с такой фамилией и инициалами. Сотрудники правоохранительных органов увезли Ламанова в город Надым, а оттуда должны были отправить в Москву. Что с ним сейчас, не сообщается; знакомая Ламанова отказалась разговаривать с корреспондентом «Медузы».
О фигуранте из Петербурга — Вячеславе Абрамове — известно только то, что в 2012 году его приговорили к трем годам и восьми месяцам колонии сразу по двум статьям: часть 4 статьи 111 УК и пункт «а» части 2 статьи 158 УК. По делу о склонении к беспорядкам, сообщала Объединенная пресс-служба судов Петербурга, Абрамов дал признательные показания.
Давай мы тебя сфотографируем, ты похож на маньяка
«У меня дверь входная была открыта. Потому что ко мне зашла знакомая кофе попить, и Леша только ушел. Я говорю ей: „Ты что оставила дверь открытой?“ Подхожу к двери, а у меня там [в коридоре] стоит толпа в масках. И корочками мне в лицо. Говорят: „Вы только не волнуйтесь“», — вспоминает утро 16 сентября жительница Красноярска Людмила (имя изменено по ее просьбе).
За спинами оперативников Людмила, находящаяся на восьмом месяце беременности, увидела своего гражданского мужа Алексея Яночкина. «Он был весь мокрый, грязный. Я не могла понять, что происходит, — вспоминает она. — У него давление, кровь пошла носом. Они [оперативники] сначала фиксировали его жестко, не давали мне переодеть его, ничего не давали. Потом я уже попросила. Они увидели, что человек адекватный — он им чай наливал, конфетами угощал».
Следующие пять часов в квартире Людмилы и Алексея проходил обыск. В ответ на все вопросы оперативники убеждали Людмилу, что ее муж планировал участвовать в беспорядках перед выборами, собирал для этого людей и «думал действительно мочить сотрудников». «Они все время повторяли: „Ну вы же не знаете, вы же не знаете“. А я им говорила: „Я вас не знаю. А человека, с которым живу, я знаю. И я знаю, на что этот человек способен“», — говорит Людмила.
Людмила и Алексей познакомились летом 2020 года, через общих знакомых и вместе помогали как волонтеры в приюте «Бездомный пес». Вскоре съехались и, добавляет Людмила, «обросли немножко животными». Сейчас у них дома живут три кота и котенок, на даче — три собаки, еще один «подопечный» Людмилы остался в приюте. «Понимаете, не каждый человек, не каждый мужчина будет с женщиной, которая не может удержаться и тащит кого-то с улицы. Люди уже крутят пальцем у виска, говорят: „Зачем тебе это надо? Ты ненормальная“. А это человек, который меня принял, понял. Он сам такой же», — рассказывает Людмила.
Алексею 42 года, около 20 из них он проработал строителем. Был вторым ребенком в семье, в детстве охотно занимался музыкой и английским. Когда Алексею было десять, рассказывает Людмила, его отец ушел и «ему пришлось работать и семью поднимать». «Он рассказывал, что просыпался утром, отрывал заиндевевшую рубашку от спины (настолько в доме было холодно) и шел рубить дрова», — продолжает она.
После школы Алексей пошел учиться в кулинарный техникум. В 19 лет его призвали в армию, около девяти месяцев он прослужил в Чечне. «Он рассказывал, какие были переделки, что они думали, что живыми не выбраться. Но они там каким-то образом выживали», — говорит Людмила. По ее словам, служба сильно отразилась на здоровье Алексея, но оформлять инвалидность он не стал: боялся, что с ней не сможет найти работу. «У Леши однозначно была контузия, он одним ухом очень плохо слышит, — продолжает Людмила. — Ночью просто стонет, потому что у него настолько болят ноги, кости, суставы. Легкие, сердце — там все у человека надорвано».
Служба в Чечне, убеждена Людмила, стала одной из причин, по которой Алексея Яночкина теперь обвиняют по статье о «склонении к массовым беспорядкам». «Человек вообще не по своей воле туда [в Чечню] попал. Но сейчас ему вменяют, что он якобы получил там какую-то спецподготовку, чтобы 20 лет спустя организовать общественные беспорядки. Это просто дебилизм», — говорит Людмила.
Но все же основная причина уголовного преследования — связь Алексея с каналом «Что-Делать!». Людмила говорит, что он никогда не интересовался политикой, а в чат попал случайно этим летом: «Его кто-то добавил». Алексей рассказывал Людмиле, что в канале люди из разных городов обсуждают ситуацию в стране, с выборами, что «из года в год ничего не меняется» и непонятно, как на это повлиять. «Насколько я поняла, ему вменяется, что он был администратором [регионального чата] и якобы подстрекал людей, — продолжает она. — [После задержания Алексея] я читала все его комментарии. Там нет никаких подстрекательств к беспорядкам. Тем более в этой группе 67 человек, это вообще никак не тянет на массовость».
В протестных акциях, утверждает Людмила, ее гражданский муж тоже не участвовал: «Он работал, ему вообще было не до этого». Не собирался Алексей и на акцию 18 сентября, продолжает она: «Он сказал, что мы пойдем на выборы и испортим свои бюллетени, чтобы не проголосовать за партию, за которую „надо“ проголосовать».
Обыск проходил не только в квартире Алексея и Людмилы, но и у них на даче — по словам Людмилы, оперативники с собаками искали взрывчатку. Они сфотографировали военные удостоверения Алексея, изъяли его телефон и компьютер Людмилы. А также перцовый баллончик («Он старый, маленький, чтобы отпугивать собак», — объясняет Людмила); балаклаву, в которой Алексей работал на улице в мороз; его нож и канистру с остатками отработанного машинного масла; пластиковую сигнальную гранату, купленную для отпугивания медведей («Мы в Сибири живем, у нас на даче медведь ходит»). И фаер с красным дымом, с которым пара планировала пойти на фотосессию.
«Они дали ему фаер в руки, дали эту гранату. Говорят: „Давай мы тебя сфотографируем, ты похож на маньяка, ха-ха“. Я была против, но тем не менее они это сделали. Я об этом говорю, потому что, если это потом где-то всплывет, не отмоешься и не докажешь. Наручники же можно замазать в фотошопе», — говорит Людмила.
После обыска оперативники убеждали ее, что Алексею лучше «что-то подписать». «Улыбались, говорили: „Мы его через месяц отпустим. Пусть он только нам подпишет, пусть признается, вы ему скажите“, — вспоминает она. — Слава богу, он не стал этого делать. Он мне написал, что не будет признаваться в том, чего не делал».
17 сентября суд Красноярска отправил Алексея Яночкина в СИЗО. «Они прекрасно видели, что я на восьмом месяце беременности. Остаться без мужчины в такой момент — это реально очень тяжело. И все равно его закрыли на два месяца», — говорит Людмила.
Спустя десять дней в ответ на ее письмо Алексею пришло оповещение из красноярского СИЗО, что он «убыл». Только через четыре дня Людмиле удалось найти мужа в одном из СИЗО Москвы. «Это был ад, честно», — говорит она.
И продолжает: «Я даже обнять его не успела на прощание. Мы не понимали, что это настолько будет все долго. Что будет дальше, непонятно. Если мужа посадят, некому помочь мне с малышом. А мне еще надо выплачивать кредит. Я думаю, что показательно могут посадить всех, чтобы другим было неповадно. Но мы все равно будем бороться до последнего».
Он просто хотел узнать мнение социума
Из-за публичного упоминания канала «Что-Делать!» и запланированной его администраторами акции 18 сентября возбудили еще как минимум два дела. Первое — по административной статье об организации несогласованного публичного мероприятия (ч. 2 ст. 20.2 КоАП) — против регионального активиста, попросившего «Медузу» об анонимности из-за опасений уголовного преследования. Во время публичного мероприятия перед выборами в Госдуму он заявил, что 18-го числа планирует прогуляться по своему городу. За это его арестовали на несколько суток.
Второе дело заведено против создателя телеграм-канала «Протестный Новосибирск» 33-летнего Антона Федотова. Ему предъявили обвинение по более «легкой» третьей, а не по первой части статьи 212 УК. И избрали меру пресечения в виде запрета определенных действий.
Ранним утром 18 сентября домой к Федотову ворвались восемь вооруженных оперативников. «Я была в спальне и услышала крики: „Лежать всем, руки за голову“, — вспоминает 67-летняя Ольга Федотова, мать Антона. — Они ворвались с резаком, кувалдами, а потом говорят: „А почему у вас дверь открыта? Могли быть бандиты“. Я говорю: „Вы знаете, за 30 лет, что я здесь жила, только вы ворвались, больше никто“».
Оперативники уложили Ольгу, мужа и сына на пол, затем разделили их по комнатам и не давали общаться. «Для нас это был большой-большой шок, честно говоря, — рассказывает Федотова. — У меня муж — полковник в отставке, ветеран боевых действий в Чечне, имеет правительственные награды. Сейчас преподает в гражданском вузе. Я тоже еще работаю, старшим научным сотрудником».
Меры, которые к ее семье применили во время обыска оперативники, Ольга Федотова называет «избыточными», а саму ситуацию — «жестокой». И рассказывает, что ей даже пришлось вызвать скорую помощь. «В этом году я перенесла постковидный инфаркт. [Во время обыска] давление поднялось так дико, за 200, — говорит Ольга. — Врач внизу столкнулся с Росгвардией и, когда поднялся к нам, спросил, что случилось. Я показала ему комнату после этого обыска. Он вышел оттуда с большими глазами, говорит: „Да, такого я еще не видел. Разве что в кино“». «Они вывернули все. У меня был набор открыток, они даже его раскидали», — добавляет она.
После обыска Антона увезли в полицию. В изоляторе временного содержания он пробыл до 22 сентября. По словам Ольги Федотовой, Антона обвиняют в призывах к массовым беспорядкам из-за публикации в канале «Протестный Новосибирск». За три дня до обыска он выложил два скриншота из видео, опубликованного в ютьюб-канале «Протест Навального» (к команде политика этот канал отношения не имеет). «#18сентября день народного восстания. Вооружайтесь все. Только силой на баррикадах можно изменить ситуацию в стране к лучшему», — написано на одном из них.
«Он просто хотел узнать мнение об этом, так сказать, социума, — объясняет Ольга Федотова. — Его чат — открытая дискуссионная площадка. То есть никакого призыва не было, своего мнения он не высказывал. И реакции [на скриншоты] не последовало. Но ситуация таким образом обострилась, что ему вменяют призыв к каким-то агрессивным действиям, бог знает к чему».
Ольга добавляет, что сын признался только в публикации скриншотов, призывать кого-либо к массовым беспорядкам он не хотел и не планировал участвовать в них сам. О канале «Что-Делать!», по ее словам, Антон узнал не раньше 10 сентября — из записей в других телеграм-каналах и интервью политолога Валерия Соловья. Антон, говорит его мать, «толком не знал», кто такой Дмитрий Чебанов и «откуда он вообще вдруг так вылез». Имена других фигурантов дела ему и вовсе незнакомы.
Ольга Федотова рассказывает, что Антон уже много лет сторонник Алексея Навального. В 2020 году он был волонтером в новосибирском штабе политика — помогал во время выборов в городской совет и работал в call-центре. В 2021-м ходил на митинги в поддержку Навального. А после ликвидации штаба в Новосибирске в этом апреле решил создать свой телеграм-канал для освещения протестной активности в городе и стране, а также популяризации «Умного голосования». «Что он создал этот дискуссионный чат, я тоже знала. Я ему сказала: „Дискуссии — дело хорошее, все-таки истина рождается в определенных спорах“. Ничего страшного я в этом не увидела», — добавляет Ольга.
Как и до задержания, Антон Федотов продолжает работать охранником, но на ноге у него теперь электронный браслет. Выходить из дома Антон может только с шести утра и до десяти вечера. Интернетом пользоваться запрещено. «Он даже не может съездить на дачу, помочь нам, извините, со вспашкой земли, — говорит Ольга Федотова. — Что будет дальше, как будет дальше, мы просто не знаем. Трудно себе представить, потому что, вы сами понимаете, мы в жизни с такой ситуацией не сталкивались. Хотя, конечно, из разных источников сведения бывают о том, какие действия может предпринимать наша репрессивная власть по отношению к инакомыслящим».
* * *
В Следственном комитете заявили, что продолжают искать людей, причастных к «склонению к массовым беспорядкам». Канал «Что-Делать!» по-прежнему доступен в Telegram. Сейчас на него подписаны около 11 тысяч человек.
В последней записи в телеграм-канале от 18 сентября говорится о прошедшей акции, которая должна была стать «самой крупномасштабной в России за последние 30 лет»:
Из того, что известно. Вышел Хабаровск, Владивосток, Уфа, Петербург, Москва. Массовую динамику нам вызвать не удалось. Люди ходили по улицам, стараясь не группироваться, и правильно делали. Пропаганда нас обвинила в организации нового дела «Сети», работе на украинскую разведку и связала нас с исламскими террористами. Наши товарищи, инициировавшие процесс, действительно проведут какое-то время в заключении. Они знали, на что идут, к такому развитию событий мы тоже были готовы.
Кроме того, из сообщения следует, что администраторы телеграм-канала собираются продолжить «протестную» деятельность. Каким образом, не поясняется.
Кристина Сафонова