выскажу мнение . неплохая новая Земфира . Лев Ганкин — об альбоме «Бордерлайн». Где проходит граница между искренней лирикой и продюсерским перфекционизмом?

26 февраля Земфира выпустила первый за восемь лет альбом — «Бордерлайн». Он доступен в Spotify, Apple Music, «Яндекс.Музыке» и других стриминговых сервисах. В альбоме 12 треков, в том числе «остин», на который недавно вышел клип по мотивам игры Homescapes, и «крым», опубликованный еще весной 2020 года. По просьбе «Медузы» музыкальный критик Лев Ганкин рассказывает о новой работе Земфиры.

выскажу мнение . неплохая новая Земфира . качественные аранжировки и продакшен . синглами выходили самые тусклые песни . в альбоме раскрываются . певица нормально выглядит . хороший голос и интонации . вокальный тембр тот же инструмент . если он приятен , можно петь всякую чушь — пример : Жанна Агузарова . всем удачи . 

Не выпускавшая альбомов долгие восемь лет, Земфира в последние годы попадала в мой информационный пузырь изредка и, в основном, по каким-то зряшным поводам — например, летом 2018-го, когда она опубликовала в соцсетях критический пост о своих юных коллегах, Монеточке и Гречке, в том числе об их внешности: тональность (и пунктуация) этого отзыва пародируется в абзаце выше. Складывалось ощущение, что такие речекряки, исправно баламутящие околомузыкальную общественность, стали удаваться ей лучше, чем собственно песни — предположу, что даже самые лояльные поклонники и поклонницы артистки вряд ли получили от редких музыкальных высказываний Zрелой Z (трек на стихи Бродского, «Крым» в первой, гитарной версии) эмоциональный выхлоп, сравнимый пусть даже не с «П.М.М.Л.» или вечными «Ромашками», а хотя бы с яркими фрагментами альбома «Жить в твоей голове»: монотонными, гипнотизириующими «Деньгами», истероидной полиритмической «Без шансов» или напряженной «Рекой». 

И вдруг — новый альбом: седьмой по счету (или восьмой, если включать в дискографию сборник «Z-Sides»). Природа настолько очистилась, что… 

Важно, по-моему, понимать: Земфире низачем этот альбом не нужен. Она не выпускала новых пластинок восемь лет — и преспокойно могла бы не выпускать их и еще столько же: это никак не сказалось бы ни на ротациях старых хитов (если кого-то в 2021-м интересует этот показатель), ни на окупаемости концертных туров (если кто-то в 2021-м рассчитывает на их полноценное возвращение). Ее статусу ничто не угрожало и не угрожает — никакого шкурного интереса в издании новых двенадцати песен у нее, таким образом, нет и не может быть. Если уж на то пошло, издание пластинки кажется более рискованным выбором, чем молчание: у тех, кто подозревает, что певица исписалась, застряла в 2000-х, выезжает на старом багаже (здесь можно подставить и другие стандартные критические формулировки), теперь есть пара сотен мегабайтов свежей звуковой информации, чтобы подкрепить свои наблюдения. 

Можно предположить, что побудительным мотивом для выпуска «Бордерлайна» в некоторой степени стал локдаун. Карантинный 2020-й позволил Земфире довести до ума некоторые старые песенные эскизы: в сопроводительном тексте к записи, опубликованном в Apple Music (спасибо, что он остался напечатанным, а не превратился в унылые авторские аудиокомментарии между песнями, как это порой случается в наши дни), певица сообщила, что припеву «таблеток» «уже много лет», а песня «этим летом» восходит еще к творчеству проекта Uchpochmack. В условиях пандемии COVID-19 по-особенному звучат и некоторые тексты: «Если мы выживем этим летом, то с нами уже ничего не случится» («этим летом»), «Закончится дождь, закончится грипп» («пальто»), «Жди меня, я когда-нибудь выйду из комнаты» («жди меня»). А трек «абъюз» (здесь и далее орфография авторская), хоть и не имеет прямого отношения к карантинной действительности, но комментирует другую актуальную тему — домашнего насилия: навязчивое повторение заглавного слова в припеве, сознательно или нет, превращает его в жутковатую мантру «забью — забью — забью». 

Впрочем, если лирически и тематически Земфира живет сегодняшним днем, то на звуковом уровне «Бордерлайн» ничем не выдает время его записи и издания. Стартовые «таблетки» — почти возмутительно старообразный по саунду номер, с риффующей блюз-роковой гитарой; «Пальто» — фортепианная баллада с нисходящей гармонией в аккомпанементе, напоминающей «Under the Westway» Blur (а через нее — например, «A Whiter Shade of Pale» Procol Harum, в свою очередь, частично основанную на «Арии на струне соль» Баха). Читатель ждет уж рифмы Radiohead — и да, в ритмической организации «остина» или в «маме» с ее нестабильным метром угадываются конкретные или абстрактные том-йорковские источники. По контрасту, того, чем, к добру ли, к худу ли, живет сегодняшняя поп-музыка — хип-хопа новой школы, EDM, реггетона, гиперпопа, тик-тока, черта лысого, даже пресловутых Монеточки с Гречкой, — в альбоме не сыскать и с лупой. Получается пластинка, которая говорит о 2021 годе языком года примерно 2008-го. 

В рамках представлений о том, что «the medium is the message» («средство сообщения само является сообщением») это кажется заведомым недостатком, системной, фундаментальной ошибкой. Можно ли описать глобальный, ветвящийся, не иерархически устроенный мир языком классицистической драмы с ее предзаданными, типическими актерскими амплуа? Можно ли победить пандемию COVID-19 компрессами и горчичниками? И все же, музыка, кажется, работает не только как последовательность семиотических кодов — но и как источник не рационализируемого по определению, эмоционального импульса. И в этом контексте несоответствие между формой и содержанием, между маклюэновским средством сообщения и самим сообщением, внезапно оказывается, наоборот, весьма плодоносным. 

На языке психотерапии «бордерлайн» — это пограничное расстройство личности. Сама тема нервного и психического нездоровья артикулируется в одноименном альбоме Земфиры довольно очевидным образом: через заголовки песен («таблетки», «абъюз») и их сюжеты — «садись в это кресло напротив» («ок»), «Том, нам гореть в аду, нам сойти с ума» («том»), «очень нервная и всегда на грани, все время боюсь сорваться» («остин»), «мои нервы, депрессия, мат» («крым»). Определенно ей должно сопутствовать и соответствующее звуковое решение, некий музыкальный образ бордерлайна — как это было в других образцах личностно расстроенной поп-музыки: от непредсказуемо блуждающего гитарного перебора Сида Барретта до биполярной мегаломании Канье Уэста. Однако ничего подобного здесь нет, и, как ни парадоксально, нормативность инструментала лишь делает эмоциональный импульс альбома Земфиры более ярким, выпуклым. Сеанс психотерапии — пространство с трудом подбираемых слов, и со звуками, как выясняется, та же самая история: это не тот случай, когда, по Гюго, «музыка выражает то, что мы не можем сказать». Нет, она тоже не может и не выражает — в итоге упаковкой для копания в себе и в мире вокруг в «Бордерлайне», за неимением иных вариантов, становится комфортабельный высокопрофессиональный рок: обескураживающе крепкая оболочка для обезоруживающе хрупких чувств. 

Исправление. В первой версии текста было сказано, что «бордерлайн» — это «нечто среднее между неврозом и психозом». Это некорректное утверждение, мы его удалили. Редакция приносит извинения.

Сама же эта «высокопрофессиональность», в свою очередь, ведет нас к парадоксу следующего уровня — к тому, который присущ уже не отдельному альбому, а творчеству певицы в целом. Как известно, Земфира — отчаянный музыкальный перфекционист. В уже упоминавшемся комментарии к «Бордерлайну» она много говорит о технической стороне дела и о тех трудностях, которые сопутствовали записи, как бы чуть кокетливо жалуясь на них, но на самом деле — практически упиваясь этими трудностями и найденными в результате решениями: «невозможность выехать в студию, которая бы меня устраивала», «барабаны сыграл Дэннис из Майями, бас и гитары — племянник, живущий в Лондоне, свел все это Джошуа из Нэшвилла», «написала моему приятелю Дариусу из группы Archive с просьбой сделать [песню] более убедительной», «записали четырех барабанщиков, трижды переписали гитары, трижды — бас», «выбрали Эша, известного персонажа в английской музыкальной среде, имеющего собственный патент снятия звука» и так далее. Я должен сознаться, что не понимаю, что такое «собственный патент снятия звука», но не могу не уважать эту маниакальную фиксацию на качестве исполнения и записи, на «фирме» (с ударением на последний слог). Даже несмотря на то, что в 2021 году, когда мировые бестселлеры повсеместно записываются в домашних условиях, она и может показаться немного комичной. 

Однако параллельно Земфира совершенно заслуженно известна как предельно искренний автор, общающийся со слушателями на языке, который иные ее коллеги, надо думать, сочли бы чрезмерно спонтанным, непосредственным, живым (на этом, к слову, строилась и фанатская «линия защиты» после комментариев Земфиры на тему внешнего вида Монеточки с Гречкой — мол, да, неловко вышло, но вот такая она, говорит что думает). Ключ к обаянию ее музыки, как кажется, во многом как раз в этой способности формулировать мысли не «как надо» («как правильно», «как учили»), а как бог на душу положит — наплевав на красоту слога и на риторические фигуры, повинуясь мгновенному внутреннему порыву. Ранние образцы этого подхода у всех и так на языке, но в «Бордерлайне» обнаруживаются новые: Земфира, наверное, единственная, кто может неиронически спеть штамп «cʼest la vie», а также строчки типа «если ты будешь со мной жить, я попробую бросить пить». Или весь текст (восемь коротких строк) заключительной песни «снег идет». 

И вот тут-то и возникает всамделишный бордерлайн! Потому что вообще-то в искренних, непосредственных, взбалмошных, порывистых поп-песнях не переписывают барабаны по четыре раза, а бас и гитару — по три. А с другой стороны, и в продюсерском перфекционизме нет решительно ничего дурного, но он — примета музыки продуманной, просчитанной, контролируемой, фильтрующей эмоции. Или — или: или альбом «Dark Side of the Moon», или футболки «I hate Pink Floyd», которые выпускали и носили панк-рокеры 1970-х, довольно тонко чувствовавшие этот психологический (и методологический) водораздел. 

Музыка Земфиры погрузилась в это пограничное состояние далеко не сегодня, но она продолжает в нем находиться, порой извлекая из неопределенности своего положения и совершенно особый, пульсирующий нерв (см. хотя бы сокрушительную песню «мама»), и трепетную, хрупкую красоту (см. как минимум «этим летом», «пальто» и «жди меня»).