Кого посадить вместо Елены Мисюриной После широкой общественной кампании врача-гематолога выпустили из СИЗО. Репортаж «Медузы»

Мосгорсуд 5 февраля освободил врача-гематолога Елену Мисюрину из СИЗО под подписку о невыезде. За две недели до этого, 22 января, Черемушкинский суд Москвы приговорил ее к двум годам колонии — за ненадлежащее оказание медицинских услуг при выполнении биопсии пациенту — и сразу же арестовал. Мисюрина виновной себя не признала, а в ее защиту развернулась кампания небывалого размаха. Коллеги собирали подписи, в больницах проводили акцию солидарности с хэштегом #яЕленаМисюрина, отпустить Мисюрину призывали столичный департамент здравоохранения и мэр Москвы Сергей Собянин. В итоге прокуратура Юго-Западного округа Москвы попросила отменить приговор.

У входа в зал заседаний по делу Елены Мисюриной толпились родные, друзья и коллеги врача-гематолога. Вместе с коллегами пришел и президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль, который решил выступить поручителем.

Елена Мисюрина сидела на скамейке в «аквариуме», клетке из пуленепробиваемого стекла для подсудимых. Она улыбалась и посылала родным воздушные поцелуи. Потерпевшие в суд не пришли.

Судья Олег Гривко предупредил: рассматриваться будут только ходатайства об отмене решения суда по мере пресечения; «правильность квалификации [преступления] и назначенного наказания» он предложил не обсуждать. Обе стороны — адвокаты Елены Мисюриной и прокурор Юго-Западного округа Москвы Олег Левченко — подали одинаковые ходатайства. Они не согласились с тем, что Мисюрина была заключена под стражу еще до вступления приговора в законную силу и попросили вернуть ее под подписку о невыезде.

«Решение было принято без учета характеристики личности Мисюриной», — зачитал судья ходатайство ее защиты. Адвокаты обратили внимание, что их подзащитная приходила в суд и в следственные органы по первому требованию, а также напомнили о положительных характеристиках с места работы.

Представитель прокуратуры Фарида Юсупова поддержала ходатайство защиты и сказала, что ее коллеги еще в день вынесения приговора Мисюриной, 22 января 2018 года, были не согласны с изменением ей меры пресечения с подписки о невыезде на арест.

Прения начала адвокат Мария Зайцева. Она заявила, что Черемушкинский суд ничем не мотивировал и не обосновал свое решение об аресте врача. По ее словам, менять меру пресечения можно лишь в том случае, когда меняются обстоятельства, но в случае ее клиентки ничего не изменилось. «Предыдущая мера пресечения ей не нарушалась, она являлась по требованию органов следствия, у Елены малолетний сын и родители-инвалиды», — убеждала судью адвокат. Она все-таки не удержалась и сказала: «Мы убеждены, что приговор не сможет устоять в суде апелляционной инстанции».

Адвокат Анатолий Клейменов обратил внимание на резонанс, который вызвало это дело. «Не люблю разбавлять свои речи философскими разговорами, — начал он, — но в прессе не раз звучало выражение „дело врачей“, а когда я его слышу, то всегда напрягаюсь: 50 лет назад по делу „врачей-вредителей“ одним из первых был арестован мой дед». Клейменов напомнил, что российское право не дает канонизированного определения «медицинской ошибке». По словам адвоката, врачи после дела Мисюриной оказались перед тяжелым выбором: они не могут отказать пациенту в оказании медицинской помощи, но, допустив ошибку, рискуют стать обвиненными в оказании небезопасной процедуры — причем эта статья предусматривает еще и наличие у врача злого умысла («Медуза» разбирала, почему статья о неоказании врачами качественных услуг угрожает и им, и пациентам).

Клейменов попросил судью изменить меру пресечения Мисюриной: «На прошлой неделе я пообещал Елене навестить ее во вторник, 6 февраля. Пожалуйста, помогите мне нарушить это обещание, освободив ее в зале суда».

Леонид Рошаль (в деле он выступает не только поручителем, но и общественным защитником) сказал, обращаясь к Елене Мисюриной, что ему больно видеть ее в клетке. «Мы считаем, что сегодня идет волна необъяснимой и необоснованной травли врачебного сообщества, против чего мы [представители Национальной медицинской палаты] возражаем. В этот момент в больнице лежит около 80 больных, Елена Мисюрина — ведущий специалист, кому хорошо, что она арестована? Больным? Кому это надо? А кто будет отвечать, если кто-то из пациентов умрет, не получив квалифицированной помощи?» — задавал по больше части риторические вопросы Леонид Рошаль. «Я предлагаю себя посадить вместо нее, но выпустите ее, пожалуйста, сегодня, — произнес он финальную реплику. — Это будет большой честью для суда».

На вопрос судьи «Что вас побудило выступить?» Рошаль коротко ответил: «Совесть». До заседания 5 февраля он с Еленой Мисюриной лично не был знаком.

Речь прокурора Фариды Юсуповой была короче, но по смыслу перекликалась с выступлением защиты: Мисюрина не нарушала подписку о невыезде, у нее маленький ребенок и родители-инвалиды. Сама Мисюрина в коротком последнем слове попросила судью позволить ей вернуться к пациентам. Суд перевел ее под подписку о невыезде и сразу же освободил.

Из здания суда Елена Мисюрина вышла примерно через полтора часа. Она поблагодарила журналистов за поддержку и сказала, что надеется: в следующий раз такое количество телекамер она увидит на открытии строящегося отделения по трансплантации костного мозга в своей больнице № 52. Мисюрина сказала, что несколько дней будет отдыхать, а потом вернется на работу. От комментариев по существу дела она и ее адвокаты отказались наотрез.