«Если ты имеешь роль, то какая разница, как ты ее получила» Российские актрисы и режиссеры рассуждают о домогательствах в киноиндустрии

В истории о предполагаемых домогательствах и сексуальном насилии со стороны американского кинопродюсера Харви Вайнштейна продолжают появляться новые подробности. Создателя Miramax и The Weinstein Company уволили из его собственной киностудии и из американской и британской киноакадемий, а полиция США и Великобритании начала расследования. Многие, включая актрису Эмму Томпсон, обратили внимание, что объективация и сексуальное насилие по отношению к актрисам — проблема не одного Вайнштейна, а всей индустрии; актриса Алисса Милано запустила в твиттере флешмоб «Me Too» («И меня тоже»), где женщины пишут, как сталкивались с домогательствами. «Медуза» спросила известных российских актрис, режиссеров и продюсеров о том, что они думают о разоблачениях в Голливуде — и как обстоят дела с домогательствами в отечественном кино.

Большинство продюсеров, актрис и режиссеров, к которым «Медуза» обратилась за комментариями, отказались об этом разговаривать.

Анна Чиповская

актриса, снималась в сериале «Оттепель», фильмах «Блокбастер», «Елки-2»

От моих ближайших подруг, достаточно успешных актрис, актрис с именем, я об этом [домогательствах и сексуальном насилии со стороны продюсеров и режиссеров] не слышала и сама с этим не сталкивалась. Я подозреваю, что такое случается, но меня бог миловал. Ко мне никогда не заходили с подобными предложениями или, не дай бог, еще с тактильными приставаниями. Я не представляю даже, что это такое и как бы я себя вела. Но я подозреваю, что это все, конечно, максимально неприятно и ужасно. Я просто не могу это никак оценивать, понимаете, я же свечку не держала. Но такие актрисы, как Гвинет Пэлтроу и Анджелина Джоли, наверное, не говорили бы просто так.

Вы знаете, я читала недавно высказывание актрисы, я не помню, к сожалению, как ее зовут. Она сказала, что ей тогда было 20 лет и он [Харви Вайнштейн] пригласил ее, чтобы помочь отсмотреть материал и указать на какие-то ошибки, потому что он сам не может разобраться. Ну здесь, конечно, голову нужно включать, потому что я сомневаюсь, что такому продюсеру, как Харви Вайнштейн, нужна оценка молодой, 20-летней актрисы по поводу его профессиональной деятельности. Я сомневаюсь, что тут можно подумать, что меня зовут потому, что я очень умная. Но это не исключает того, что человек не заслуживает к себе такого отношения, я имею в виду женщин. Что бы они там про себя ни считали, это не значит, что к ним можно приставать на каждом углу, если они этого не хотят.

Жора Крыжовников

режиссер фильмов «Горько!» и «Горько! 2», «Самый лучший день»

Я думаю, что есть большой тренд — он касается не только кино, кино просто отражает его — это борьба женщин за свои права. Борьба эта справедливая, я желаю женщинам удачи в ней. То, что произошло с Вайнштейном, это еще один бой за права женщин, ими выигранный.

Я думаю, что у нас в стране пока нет индустрии для того, чтобы она реагировала на подобные вещи именно как сообщество. Люди не объединены никаким чувством профессиональной общности. Подобный громкий скандал у нас, наверное, может быть, но важно не что произошло, а как отреагировали. Когда человека исключили из всех мыслимых киноакадемий, отказались сотрудничать — понятно, что карьера у него на грани. Я вспоминаю случай, как Филипп Киркоров избил второго режиссера в Кремле. Женщину. Что там было? Покаяние какое-то телевизионное, он якобы уехал в клинику в Израиле лечиться от агрессии, записал видео, в котором говорил, что не прав, что его надо понять, он не может терпеть, когда на него орут, он сорвался, простите. И этого оказалось достаточно, чтобы Филипп Киркоров дальше продолжал радовать нас своим творчеством. Так что, мне кажется, мы не готовы реагировать совместно на что-то.

Более того, я чаще слышу, если честно, вокруг себя реакцию «жаль мужика», чем какую-то другую. У меня пока ощущение, что общество это воспринимает скорее как шутку, как какой-то прикол, какое-то смешное недоразумение раздули.

Я о таких историях [в российском кинематографе] слышал, но это надо у актрис спрашивать. У Вайнштейна они не имели последствий 40 лет. Я думаю, то, что актрисы присоединились [к тем, кто первым рассказал о домогательствах Харви Вайнштейна], связано с тем, что если у тебя такое что-то в жизни произошло, ты смог это перешагнуть, то ты вспоминать в принципе не хочешь. И дальше нужен просто спусковой крючок. Так и тут. Люди начинают вспоминать. Мы обсуждаем это просто в своем кругу, на съемках и так далее. И люди вспоминают, девочки вспоминают, как педагог в институте приглашал к себе домой на пересдачу. Начинают вспоминать истории, когда человек был облечен властью или авторитетом и склонял к чему-то. Я думаю, что это происходит везде, не только в кино. Вопрос нашего отношения к подобным вещам.

Я, если честно, не на стороне Харви. С Вайнштейном ощущение какой-то серьезной проблемы. На протяжении десятилетий человек не мог с собой справиться, действовал по одному и тому же вроде бы вполне безобидному сценарию. Но, на самом деле, будь он чуть более больной, он бы, может, и убивал их. Там шаг, в принципе, до этого остается.

Агния Кузнецова

актриса, играла в фильмах «Груз 200», «Все умрут, а я останусь», «А зори здесь тихие»

Бабы что хотели, то и получили, и не надо позволять себя тискать. Если ставят условие, что нужно переспать с режиссером, чтобы получить роль, — ты или соглашаешься, или отказываешься. Я не думаю, что это маньяк серийный, который с ножом приставал к Анджелине Джоли и насильно заставлял ее с ним спать. Сами виноваты, не нужно вести себя как проститутки. Бедный мужчина, мне его жалко. Женщины созданы для интриги, им только дай интригу плести или кого-нибудь заложить или предать.

Я уверена, что у нас это бывает, но не в таких масштабах — и артистки с удовольствием соглашаются на разные предложения, а потом выставляют это как: «Ах, они такие, все эти режиссеры!» Не буду называть фамилии народных артистов, на которых были жалобы, вы сами все знаете. И в театре это повсеместно. Я не оказывалась в подобных ситуациях и не окажусь никогда, по разным причинам. Ну вы на меня посмотрите. Во-первых, я продукт, который не возбуждает с первого взгляда, а во-вторых, попробуй ко мне подойди — не то что изнасиловать предложи. Ну как вы себе это представляете?

Любовь Толкалина

актриса, играла в фильмах «Антикиллер», «Побег», сериале «Время для двоих»

Они [женщины, обвинившие Харви Вайнштейна] поступили не совсем по-девчачьи. Потому что сексуальные домогательства — ну это же прекрасно, честное слово. А если ты имеешь роль, то какая разница, как ты ее получила. Мне кажется, должна быть, наоборот, какая-то солидарность. Всем хорошо — ему хорошо, и им хорошо, и зрителям, самое главное, хорошо. Появились такие прекрасные роли. Вообще как можно мужчину обвинять в сексуальных домогательствах, разве он не для этого существует на свете? Если у него есть власть, которой он таким вот образом пользуется, — то хорошо.

Я, честно говоря, не совсем верю в то, что женщина… Женщина, понимаете, всегда виновата в сексуальных домогательствах мужчины. Если ты настоящая женщина и если такое произошло, то ты никогда не будешь об этом рассказывать никому. Потому что это роняет, как мне кажется, и тебя в глазах общественности, и его. А зачем это делать, если мы дружим, ну как бы изначально. Мне кажется, что это какой-то инструмент для манипуляции. Что это какая-то противоестественность. Наверное, это просто какой-то заказ. Как часто у нас делается — по заказу. Честно говоря, мне очень обидно за него, я бы не стала так делать. Вы знаете, на свете есть более страшные вещи, которые могут произойти с женщинами.

Со мной такого не происходило. Я, естественно, верю в то, что каждый режиссер должен снимать актрису, которая ему нравится, он не может снимать женщину, которая ему не нравится, ничего из этого не выйдет. Ему должно быть ради кого приходить на съемочную площадку. Поэтому если ты нравишься режиссеру — так это же прекрасно. А если там происходят какие-то манипуляции, то молчать надо как-то, ты же всегда можешь быть женщиной, ты всегда можешь быть над этой ситуацией. И, больше того, как мне кажется, ты можешь всегда управлять этой ситуацией изнутри.

То есть весь этот акт насилия — а об этом же говорят как об акте насилия — ты же все время держишь его под контролем. Ну откажись от роли. Мне кажется, было бы обидно отказываться им от таких великих ролей, которые достались им через него. Поэтому это нечестно, девочки, так нельзя! Это же прекрасно, когда сексуально домогается тебя человек, у которого такая огромная власть, разве нет? Мне кажется, что единственная большая ошибка была их — рассказывать об этом. Я так искренне думаю. Женщина никогда не должна поставить мужчину в неловкое положение — это качество ее женственности. Как говорил Веничка Ерофеев, помните, в романе «Москва — Петушки»? Хорошая баба — это какая баба? Та, которая уважит. Извините, это не я, это цитата.

Мне кажется, что весь мир, вся история создания великих фильмов — это всегда романы режиссера с актрисой, так или иначе. Где грань между сексуальным домогательством и романом, вот объясните мне? Вообще в мире осталось так мало мужчин с большой буквы «м», что мне кажется, долбить его сейчас вот этим напалмом… Это обидно. Он уже больше не захочет никого, бедолага.

После публикации материала Толкалина написала в инстаграме: «Неужели я действительно могу считать, что сексуальное домогательство, насилие — прекрасно… Неужели это может сказать хоть один живой человек?» (Пост сейчас недоступен.) Во избежание недоразумений «Медуза» публикует аудиозапись интервью.

Роман Волобуев

режиссер фильма «Холодный фронт», продюсер фильма «Осколки»

Мне кажется, вопрос не в том, что кто-то кого-то схватил за задницу. И не в том, что есть какой-то один сумасшедший человек с огромной властью, которому все позволялось. Вопрос в том, если вы посмотрите на американское (да и любое, на самом деле) кино за последние сто лет, вы обнаружите там трех или четырех известных женщин-режиссеров. В советском кино, кстати, и в российском кино ситуация значительно лучше — потому что если вы начнете перечислять не индустриально общий список, где тоже одни мужчины, а именно вспоминать русских режиссеров современных, которых вы знаете, вы обнаружите, что там две трети женщин. Потому что они ярче, талантливее — и на нашем маленьком поле сильнее заметны.

Я думаю, что сейчас действительно делаются усилия, чтобы с этого частного скандала началась какая-то лавина, которая поменяла ситуацию в целом. Поскольку это типичная история в любой киноиндустрии, не только американской. Если выравнивание расовых вопросов в Америке началось с Мартина Лютера Кинга, то аналогичная история с равенством полов началась чуть позже. Это большой процесс, медленный, который иногда приобретает идиотские формы, когда люди начинают говорить о том, что должно быть четко поровну мужчин и женщин во всех профессиях. Но это нормально, потому что много лет женщины не попадали ни в режиссуру, ни в операторский цех, ни в сценарный — к ним несерьезно относились. И это обратная волна, в ней действительно возможны какие-то перегибы, но это нормально.

У Вайнштейна сейчас абсолютно шекспировская ситуация, он в 65 лет обнаружил, что у него нет ни одного друга, ни одного человека, который за него может заступиться. Он человек крайне борзый, и когда ему позвонили с этой историей, он сказал что «the story is so good, that I wanna buy the movie rights». «Это прекрасная история, я хочу купить права на эту историю!» Она, конечно, абсолютно кинематографическая и захватывающая. И к нему, как к любому антигерою, есть жалость. Эмпатия и жалость к падшим — это замечательно. Но индустрия, в основном в лице мужчин, кстати, проявляет невероятное лицемерие, когда все говорят — о господи, мы не знали, мы не слышали! Я знал. Я, будучи два раза в Лос-Анджелесе, слышал все эти истории.

А людей, которые говорят — что же они молчали все двадцать лет? — хочется просто ударить, потому что это означает тотальное отсутствие эмпатии и возможности у мужчин, которые это говорят, хотя бы на секунду, хотя бы умозрительно поставить себя на место жертвы. То есть человека, с которым такая история произошла, который был запуган, который боялся, что будут последствия, и который пережил еще всю палитру стыда, отчаяния и позора. Его [Вайнштейна] же страшно боялись. Человек тридцать лет на страхе, на понтах, на запугивании держал в кулаке весь Голливуд. Естественно, сейчас его абсолютно шекспировским образом будут уничтожать все те, кто раньше перед ним пресмыкался или боялся его. Это трагическая картина, да, но вполне справедливая, наверное.

Вы знаете, я думаю, что она [ситуация, когда заговорят о домогательствах в российской киноиндустрии] возможна, ее наверняка кто-нибудь попробует начать в какой-то момент, и есть люди, которые могли бы стать лицом подобной истории. Но для этого нужен консенсус общества по поводу того, что это нехорошо и что это неправильно. А судя по реакции русских ньюсмейкеров, которую я слышу публично, даже в телевизоре, на телеканале «Дождь», общество к такому повороту не готово. Всем очень жалко Вайнштейна и все не знают, а что же девушки так себя плохо повели, да и вообще в кино все делается через кровать. Но это не значит, что к этому [разоблачению домогательств] не надо стремиться. Сейчас такая история не может произойти, потому что даже если очень известная русская актриса выйдет с таким признанием про очень известного русского кинодеятеля… Ну, я не думаю, что, как в Америке, за ней поднимутся десятки людей. Я думаю, что будет такая реакция: «Упс… А, ну-у-у-у-у да, ну да». Есть ли что рассказать нашим актрисам про меня? Нет. Я сейчас пытаюсь подобрать слова, чтобы не было фразы [начинающейся с] «я думаю». Я знаю, что нет.

Евгения Брик

актриса, снималась в фильмах «Стиляги», «Географ глобус пропил», сериалах «Оттепель» и «Оптимисты»

Самое невероятное и неожиданное, что эта история затронула меня не только эмоционально, но и профессионально. Я приняла участие в проекте, одним из продюсеров которого был Харви Вайнштейн, — сыграла небольшую роль в американском сериале. И сейчас возник вопрос, будут ли продолжаться съемки, — надеюсь, что проект не закроется.

Все это, конечно, ужасающе. Я понимаю, что этот человек имел огромную власть и что у него, вероятно, психическое расстройство. Но, на мой взгляд, здесь есть очень много странностей, и у меня возникает огромное количество вопросов к этой истории. Голливуд — это место, где слухи расходятся за секунду. И вообще Америка — это страна, где человека за один неправильный взгляд могут обвинить в sexual harassment. На площадке там люди вообще боятся что-то лишнее женщинам сказать или как-то не так посмотреть. Как столько лет все молчали и утаивали такие страшные поступки всем известного продюсера, почему актрисы ходили к нему в номер, когда пробы и встречи проводятся на студиях, неужели все они так боялись, что он разрушит их карьеру, и поэтому готовы были терпеть такое унижение? Я не понимаю, правда. Конечно, очень сложно о чем-то судить, никто из нас там не был, мы можем это только представить себе, узнать что-то из заявлений, которые сейчас звучат. Мы даже не можем задать им вопросы. Хорошо, что это всплыло на поверхность, и в Америке за эти вещи он уж будет наказан как нигде, и уже сейчас он потерял все и всех.

Я считаю, у любого человека всегда есть выбор и никакой страх ни перед кем не может заставить молчать столько лет, делать то, к чему тебя принуждают насильственно, а потом еще и прекрасно общаться и тусоваться дальше после всех этих инцидентов. Да, в мире кино эти грани очень тонкие, это чувственный мир творческих, сложных людей. Режиссер Бергман, у которого, как известно, было много жен, в своей книге писал, что кино — это искусство эротическое, очень откровенное, часто на площадке происходят романы. Это вообще сфера, в которой, конечно, немножко по-другому устроены отношения. Но при этом там тоже есть очень простые понятия, как и в любой другой профессии. Есть босс и его подчиненные, люди, которые зависят от его решений и боятся потерять свою работу. И вот босс съехал с катушек, а все вокруг только подпитывали его азарт, потому что молчали и боялись испортить с ним отношения. Я уверена, что очень трудно говорить о таком, признаваться в этом. Но лучше поздно, чем никогда.

Я ни в коем случае не пытаюсь тут осудить женщин и сказать, что они сами виноваты. Я просто рассуждаю вслух и анализирую, пытаюсь понять, как этот кошмар мог случиться. У меня дочь начинающая актриса, и если она захочет заниматься этой профессией дальше (да и любой другой профессией), для меня очень важно дать ей правильное, здоровое ощущение, как, где и с кем можно общаться. Для женщины в нашем мире это очень важно знать с детства, чтобы иметь возможность защитить себя.

Что касается России, то я думаю, такие истории, к сожалению, могут существовать и у нас. Не знаю, насколько все были бы готовы признаться и выступить с заявлениями, если бы это случилось. Может быть, в этом и есть секрет: кто-то начинает, а дальше уже все находят в себе силы рассказать. Лично со мной ничего подобного, слава богу, не случалось, и от коллег я этого никогда не слышала. К счастью, [у меня] все банально и просто — пробы, утверждения, а потом съемки.