Путин упорно запугивает Украину и Запад «Орешником». Что важно знать о новой российской ракете? Это и правда грозное оружие? И стали ли мы ближе к ядерной войне? Большой разбор угроз Кремля — и рисков, порожденных этими угрозами
Прошло почти две недели с момента первого в истории использования стратегической баллистической ракеты против реальной цели. За это время обмен ракетными ударами и «словесными интервенциями» между Россией и Украиной встал на паузу. «Последнее слово» осталось за ВСУ: 25 ноября они атаковали ракетами ATACMS окрестности аэропорта Курска. Минобороны РФ сообщило, что «ответные действия готовятся». Однако вместо обещанного Владимиром Путиным повторного использования баллистической ракеты средней дальности 28 ноября по целям в Украине был нанесен «обычный» комбинированный удар дронами и «конвенциональными» ракетами. С тех пор противники воздерживаются от ударов, которые могут привести к дальнейшей эскалации. Значит ли это, что Украина или Запад испугались нового российского оружия? Почему Россия больше не использует против Украины стратегические ракеты? И что это вообще за оружие? Правда ли, что такие ракеты и без ядерных боеголовок намного опаснее «обычных»?
Аудиоверсию этого текста слушайте на «Радио Медуза»
You can read this story in English here.
Какой именно ракетой Россия атаковала Украину?
Достоверно это неизвестно. Владимир Путин назвал новое оружие «Орешником» и приписал ему удивительные характеристики:
- Это стратегическая ракета средней дальности, которая, однако, не несет ядерного заряда.
- Боеголовки ракеты также не несут заряда взрывчатки, поражая цели — в том числе заглубленные — за счет кинетической энергии, «как метеорит».
- Ракету и боеголовки принципиально нельзя сбить, поскольку они подлетают к цели со скоростью 10 махов.
Из всего перечисленного одно точно верно: была использована баллистическая ракета средней (до пяти тысяч километров) дальности. Формально к 2019 году у России такого оружия не было, поскольку его создание было запрещено по Договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности между США и СССР от 1987 года (ДРСМД). До 2018 года Россия делала вид, что исполняет соглашение. Однако США утверждали, что один из перспективных комплексов — РС-26 «Рубеж», — который в России формально назывался «межконтинентальной ракетой» (МБР), таковой с точки зрения договора не был.
Согласно ДРСМД межконтинентальная ракета должна иметь минимальную дальность более пяти тысяч километров, но «Рубеж», представлявший собой «усеченный» на одну ступень вариант МБР «Ярс», по мнению США, способен наносить удары на меньшую дальность. Вашингтон (сославшись в том числе на казус «Рубежа») в итоге вышел из договора в 2018 году. Россия после этого обязалась не ставить такие ракеты на боевое дежурство, хотя и планировала их производить.
Вопрос дальности важен прежде всего для России: с помощью ракет средней дальности удобно угрожать европейским странам и активам НАТО в Европе. Вероятно, именно поэтому Кремль решил почти открыто нарушить ДРСМД. Впрочем, и само российское руководство опасается ударов ракет средней дальности из Европы — они имеют намного меньшее время подлета, чем межконтинентальные, а значит, сокращают время на ответные меры.
Официально работы по «Рубежу» были прекращены в 2018 году (обоснование: деньги нужны на более важные проекты). Однако ракета к тому времени уже прошла часть программы испытаний. Поэтому большинство экспертов склоняется к версии о том, что использованная Россией ракета неизвестного комплекса «Орешник» — это и есть «Рубеж», возможно, модифицированный с 2018 года. Версию поддерживает и тот факт, что у «Рубежа» и «Орешника» один разработчик — Московский институт теплотехники (МИТ).
Однако Путин настаивает, что «Орешник» — это новая разработка российских конструкторов; а военные утверждают, что она была сделана всего за год. Главное управление разведки Украины вообще полагает, что удар был нанесен ракетой из будущего — перспективной системой средней дальности «Кедр», предметная разработка которой должна была начаться в 2024 году, а постановка на дежурство — в конце десятилетия.
И что, это действительно такое страшное оружие, как его описывает Путин?
Из опубликованных видео удара по Днепру ясно, что ракета несла разделяющуюся головную часть (РГЧ) — несколько боеголовок, «упакованных» в специальный автономный блок разведения (в американской неформальной терминологии — «автобус»). Также кадры вполне подтверждают слова Путина о том, что в боеголовках не было взрывчатого вещества: на месте падения боеприпасов не видно взрывов.
Однако опубликованные позже спутниковые снимки (низкого разрешения) не подтверждают слова Путина о том, что цель — объекты на территории завода «Южмаш» — была «разделена на фракции, элементарные частицы, превращена, по сути говоря, в пыль». Часть боеголовок попала в соседний с заводом частный сектор, часть — пробила дыры в крышах его корпусов.
Неизвестно, какой ущерб получили внутренние помещения завода, однако сомнительно, что они могут быть принципиально больше, чем от других — «обычных» — боеприпасов, которые многократно использовались при бомбардировках «Южмаша».
- Правительственный портал «Объясняем.рф» вслед за Путиным сообщил, что забрасываемый вес ракеты комплекса «Орешник» — полторы тонны (у межконтинентального «Ярса», который, как сказано выше, был основой при разработке «Рубежа», он меньше — около 1,2 тысячи килограммов).
- Каждая РГЧ «Ярса» или «Рубежа» несет по четыре боеприпаса. Таким образом, масса одного боеприпаса не превышает 300 килограммов. Его кинетическая энергия при скорости 10 махов составит 1 736 000 000 джоулей, что приблизительно соответствует взрыву заряда в 400 килограммов в тротиловом эквиваленте. 480-килограммовая осколочно-фугасная боевая часть ракеты комплекса «Искандер-М», например, несет несколько сотен килограммов взрывчатого вещества.
- Для сравнения: разрабатывавшиеся в США — и нереализованные — проекты «кинетического оружия» («Жезлы бога») предполагали сброс с орбиты на укрепленные бункеры удлиненных объектов из вольфрама массой около 35 тонн с той же скоростью 10 махов, что соответствует энергии, эквивалентной взрыву 48 тонн тротила. Позже, как утверждают СМИ, китайские эксперименты показали, что представления о высокой проникающей способности таких «жезлов» могут оказаться неверными: вольфрамовые объекты «взрывались» на небольшой глубине сразу после соприкосновения с землей (научную статью с результатами эксперимента «Медузе» найти не удалось; впрочем, подобные проблемы с поведением гиперзвуковых боеголовок известны: звучит контринтуитивно, но для того, чтобы повысить проникающую способность такого оружия, перед столкновением с препятствием его нужно «замедлить»).
- Таким образом, даже в случае, если вся кинетическая энергия боеголовки будет использована на поражение цели, то атака ракеты «Орешника»/«Рубежа» по последствиям не будет отличаться от удара несколькими ракетами комплекса «Искандер-М» с осколочно-фугасными боеголовками. При этом стоимость одной ракеты «Искандер» составляет около трех миллионов долларов, а, например, дальнего родственника «Орешника» — МБР «Ярс» — в 2011 году оценивалась примерно в 30 миллионов долларов.
Но все эти сравнения имеют смысл только в том случае, если «Орешник» обладает сравнимой с «Искандером-М» точностью. С относительно маленькими неядерными зарядами ракеты для поражения защищенных целей должны иметь точность (КВО), измеряемую в единицах метров. Для ракет «Искандер», например, заявляется КВО в пять метров. При этом эффективность использования стратегических ракет в неядерном исполнении вызывает сомнения как раз из-за низкой точности без специальных доработок, требующих крайне сложных технических решений.
- Большинство баллистических ракет с дальностью в тысячи километров имеют КВО больше 100 метров (в лучшем случае — десятки метров). Хотя повышение точности позволяет снизить мощность ядерного заряда, снижение КВО до метров для «спецбоеприпасов» было нецелесообразным, поскольку требовало решения многочисленных проблем. Многие ракеты такого класса до сих пор используют исключительно инерциальные системы наведения на основе гироскопов — хотя и самые продвинутые. Такие системы неизбежно накапливают ошибки пропорционально дальности полета ракеты.
- Дальнобойные ракеты других классов — крылатые, оперативно-тактические баллистические и т. д., — которые используются в том числе или исключительно в неядерном оснащении, используют «добавки» к инерциальным системам, позволяющие корректировать ошибки. Например, периодическое получение сигнала от системы спутниковой навигации, как на ракетах комплекса «Искандер-М» или ATACMS, или системы, сравнивающей поверхность участка, над которой идет полет, с заранее заложенной в память спутниковой картой (как на многих видах крылатых ракет). Требуется также система двигателей, способных быстро изменять курс ракеты и/или боеголовки, что обычно сопряжено с большими перегрузками.
- Решить эти проблемы для более скоростных стратегических межконтинентальных (и средней дальности) ракет — крайне непростая задача. В плотных слоях атмосферы боеголовка гиперзвуковой ракеты окружена облаком плазмы, которая радикально затрудняет прием и передачу любых радиосигналов для аппаратуры на ее борту. Были относительно удачные решения этой проблемы: так, ракета средней дальности Pershing II (которую советское руководство считало специально приспособленной для высокоточного «обезглавливающего» удара против этого самого руководства), по сообщениям США, обладала КВО в 30–40 метров при скорости при входе в атмосферу 8–10 махов. Результат был достигнут за счет дополнения инерциальной системы комплексом наведения, который сравнивал данные активного радара с составленной заранее картой местности в радиодиапазоне. Чтобы использовать его, боеголовка должна была замедлиться до скорости три маха на конечном участке траектории. Но и такой точности для эффективных неядерных ударов недостаточно.
- Последующие испытания, проводившиеся США, показали все сложности использования GPS в режиме гиперзвука в атмосфере и доводки ракеты на цель при гигантских перегрузках. Задачи были признаны теоретически решаемыми, но, так или иначе, высокоточные стратегические ракеты с неядерными боеголовками, которые предполагалось включить в программу «неядерного глобального удара» (Prompt Global Strike), созданы не были.
- О каких-либо успехах России в создании высокоточных баллистических ракет с дальностью более тысячи километров до сих пор ничего известно не было. Все российские (а до того советские) боеголовки для межконтинентальных и средней дальности ракет имели КВО больше 100 метров — чаще всего значительно больше.
Таким образом, с военной точки зрения применение «Орешника» (в неядерном кинетическом исполнении, как его описывает Путин) вряд ли может быть эффективным. Однако оно несет сильный политический месседж. Доставка такого месседжа разрабатывается еще с начала 2000-х годов, когда стали понятны проблемы, связанные с новой концепцией ядерного сдерживания, принятой в России. Одним из вариантов решения проблем как раз назывались переделка стратегических ракет в неядерные — и нанесение ими «сдерживающих» ударов по противнику, чтобы тот понял, что в следующий раз может прилететь и ядерный заряд.
Но ведь Россия уже давно наносит удары ракетами, на которые можно поставить ядерную боеголовку. В чем новизна угрозы «Орешника»?
Многие оперативно-тактические баллистические (типа того же комплекса «Искандер-М»), аэробаллистические и крылатые ракеты действительно могут оснащаться ядерными боеголовками. Однако это тактические ядерные заряды, которые никогда не стоят на боевом дежурстве, а хранятся на специальных складах. Их постановка на носители будет заметна противнику (что само по себе сильный, но опасный для себя же сигнал о переходе на следующий уровень лестницы ядерной эскалации).
Стратегические же ракеты — как межконтинентальные, так и средней дальности — стоят на вооружении Ракетных войск стратегического назначения, которые поддерживают постоянную боевую готовность и должны быть готовы к немедленному нанесению удара.
По замыслу авторов идеи «предъядерного сдерживания», использование стратегических сил для нанесения ударов по противнику может доказать ему всю серьезность намерений Кремля и реальность его «красных линий».
Что это за «предъядерное сдерживание»?
Во времена позднего СССР военное и политическое руководство считало, что «конвенциональные» войска Варшавского договора имеют преимущество перед НАТО в Европе, а потому рассматривало ядерное оружие только как средство ответно-встречного удара на случай, если США попробуют превентивно уничтожить советские стратегические силы. Сразу после распада СССР и Варшавского договора баланс сил драматически изменился: стало ясно, что без использования ядерного оружия Россия не справится с гипотетической масштабной атакой НАТО. Поэтому Кремль еще в 1990-е снял с себя добровольное обязательство не наносить ядерный удар первым. И допустил, что нанесет ядерный удар, но только в крайнем случае — если конвенциональная атака будет угрожать существованию государства.
С тех пор формулировки менялись — и порог применения ядерного оружия снижался. Однако между «атакой, угрожающей существованию» и просто локальными ударами с целью навязать политическую волю (и тем более угрозой таких ударов) оставался большой зазор. В этом зазоре применение ядерного оружия, угрожающее перерасти в полноценный обмен ударами стратегических сил, казалось неуместным. Естественно, это понимал и любой потенциальный противник, а значит, имел все основания не верить в «ядерный шантаж» и «красные линии».
Российское руководство тоже давно понимало эту слабость. Близкий к Кремлю политолог, известный специалист по ядерному сдерживанию, академик РАН Андрей Кокошин в книге «Ядерные конфликты в XXI веке (типы, формы, возможные участники)» в 2003 году так описывал ситуацию с «провисанием красных линий» из гипотетического будущего (например, 2024 года):
Ядерное сдерживание при всей его значимости — это не панацея в обеспечении национальной безопасности России. За счет него невозможно (и даже опасно) пытаться парировать, нейтрализовать весь спектр военно-политических угроз безопасности нашей страны. <…> Ядерной мощью можно лишь частично компенсировать слабость в экономических и политических сферах, в силах общего назначения. Так что в числе прочих мер ядерное сдерживание должно быть дополнено эффективным «предъядерным сдерживанием».
Многие специалисты и политические деятели обоснованно подвергают сомнению однозначность «понижения ядерного порога». Отмечается, что в результате этого все менее убедительной может быть угроза применения ядерных средств, пусть даже сугубо выборочным порядком, не по реальным целям, а где-нибудь в пустыне, лишь для «демонстрации решимости» к его применению и т. п.
Проблема убедительности (кредитоспособности) сдерживания при понижении «ядерного порога» как во взаимоотношениях с ядерными, так и безъядерными государствами… требует рассмотрения и других дополнительных мер по повышению убедительности сдерживания и соответственно его эффективности.
Такие возможности лежат в том числе в сфере развития и возможного применения высокоточного дальнобойного оружия различных видов и типов с обычными боеприпасами, включая повышенной мощности, с использованием, прежде всего в качестве платформ как подводных, так и надводных боевых кораблей, а также бомбардировочной авиации большой дальности (в наземном компоненте мы ограничены условиями Договора [по ракетам средней и меньшей дальности]).
Убедительная угроза применения высокоточного дальнобойного носителя с боезарядом в обычном оснащении могла бы стать основой системы «предъядерного сдерживания», дополняющей систему ядерного сдерживания. <…>
Использование такого оружия должно быть «обставлено» соответствующим образом политически, как акт «последнего предупреждения» в ходе военных действий перед селективным применением сравнительно маломощных ядерных боеприпасов. Это должно быть концептуально оформлено в военной доктрине России и в оперативных документах Генерального штаба и соответствующих видов Вооруженных сил РФ.
Так что же, «последнее предупреждение» Путина подействовало?
Вряд ли. Между нынешней «красной линией» в виде использования Украиной западных оперативно-тактических ракет малой дальности по целям в России и вновь сниженным в российской доктрине сдерживания (до «критической угрозы суверенитету и территориальной целостности») порогом применения ядерного оружия все еще есть большой разрыв.
- Удары ракетами ATACMS и Storm Shadow по штабу одного из подразделений ВС РФ в Курской области или местному аэропорту явно не критически угрожают суверенитету России — и вообще, вероятно, в зоне их поражения осталось не так много важных военных целей.
- Кроме того, возможности «Орешника» явно далеки от характеристик грозного оружия «предъядерного сдерживания», которые описывал Андрей Кокошин.
Демонстративное применение ракеты средней дальности — скорее предупреждение на будущее (особенно учитывая обещание Путина ударить им по «странам, поставившим Украине ракеты»). Вероятно, по замыслу Кремля, новая администрация США должна получить в наследство от старой страх перед эскалацией конфликта с Россией.
Отдел «Разбор»
Фото на обложке: Андрей Смирнов / AFP / Scanpix / LETA