Власти Монголии обязаны были арестовать Путина — но не сделали этого. Страну ждут какие-нибудь санкции? И начнет ли Путин теперь чаще ездить за рубеж?
Аудиоверсию этого текста слушайте на «Радио Медуза»
Что случилось?
2 сентября Владимир Путин прибыл с официальным визитом в Монголию. Эта страна — член Международного уголовного суда (МУС). И формально должна арестовать российского президента по ордеру МУС. Путина и уполномоченную по правам ребенка при главе государства Марию Львову-Белову подозревают в незаконной депортации детей с оккупированных территорий Украины в Россию.
Это был первый визит Путина в страну, подписавшую Римский статут МУС, с марта 2023 года, когда суд выдал ордер на арест президента РФ. 3 сентября он покинул Монголию.
Что еще важно знать о деле Путина в МУС?
Россия подписала Римский статут 13 сентября 2000 года, однако не ратифицировала его и, таким образом, государством — участником Международного уголовного суда не являлась — но сотрудничала с ним в качестве наблюдателя.
Страна отказалась быть участником Римского статута в 2016 году — соответствующий указ подписал Владимир Путин.
Украина ратифицировала Римский статут только в августе 2024 года. Однако прокурор МУС имеет возможность открыть процесс для расследования преступлений, даже если страна, на территории которой они были совершены или граждане которой являются подозреваемыми, не участники Римского статута. В деятельности МУС есть важное ограничение: этот суд не имеет права судить подозреваемого заочно.
Римский статут подписали 137 стран, но только 124 ратифицировали документ. Среди последних, например, Таджикистан и Венесуэла. Обязанность арестовать Путина есть только у государств, которые ратифицировали статут. Монголия входит в их число.
И как теперь МУС накажет Монголию?
Никак — у МУС нет такой возможности. Система МУС, как и других международно-правовых институтов, основана на ожидании добросовестного поведения со стороны государств-членов, объясняет «Медузе» эксперт по международному праву, исследователь Кёльнского университета Глеб Богуш. Это не особенность МУС — так работает большинство международных организаций. Из этого правила есть исключения, но даже они работают неидеально, продолжает Богуш: например, Совет Безопасности ООН может накладывать на государства принудительные меры, но постоянные члены совета имеют возможность их не исполнять.
МУС не может повлиять на Монголию даже в рамках собственной деятельности. В декабре 2023 года судья Верховного суда Монголии Эрдэнэбалсурэн Дамдин стал судьей МУС — впервые в истории страны. Как обратила внимание журналистка Фарида Рустамова, монгольский президент Ухнаагийн Хурэлсух, который и пригласил Путина в гости, тогда заявил, что избрание первого монгольского судьи в МУС — это «признак роста и укрепления репутации страны на международной арене и доверия международных организаций к Монголии».
Однако МУС не может прекратить полномочия Дамдина — судьи МУС только номинируются определенным государством, но работают в личном качестве, говорит Глеб Богуш. Избирают их государства-участники. Можно было бы представить, что монгольского судью не переизберут, но это и без того невозможно: судьи МУС работают только один девятилетний срок, который в случае Дамдина начался совсем недавно, в 2024 году.
При этом Ассамблея государств — участников МУС может осудить решение Монголии не соблюдать свои обязательства. Однако никаких серьезных последствий, таких как санкции, для страны-нарушителя не предусмотрено, объясняет Богуш:
Ассамблея порицает определенное государство и дает рекомендации выполнять Римский статут и соблюдать его положения. Основные последствия для Монголии могут быть репутационными — этот эпизод останется в истории.
То есть Монголию даже не исключат из МУС?
Это очень сложно себе представить.
Как объясняет «Медузе» правозащитник Станислав Дмитриевский, Римский статут не проясняет, какие меры могут быть наложены на нарушителя. Исключение из числа участников МУС документом прямо не предусмотрено, но теоретически это могут быть любые санкции, которые захотят наложить участники — и которые не противоречат международному праву. При этом Дмитриевский сомневается, что исключение государства из ассамблеи может произойти:
Отказы государств-участников сотрудничать в исполнении ордеров на арест случались и раньше, но ни к каким серьезным последствиям для нарушителей это пока не привело. Дело в том, что такого рода «наказание» — вопрос уже не столько правовой, сколько политический. Вступают в силу соображения баланса интересов.
Очевидно, что отказ сотрудничать лишает суд возможности исполнять свою миссию. Однако и «публичная порка» одних государств-участников другими, а уж тем более возможное сокращение числа участников статута тоже подрывает и усилия МУС, и его международный авторитет. Что лучше — формальное членство при нежелании исполнять принятые на себя обязательства или прямой отказ от дальнейшего сотрудничества с судом, — вопрос дискуссионный.
А кто еще отказывался сотрудничать с МУС?
Юристка Наталья Секретарева рассказывала рассылке «Кит», что ордер на арест президента Судана Омара Аль-Башира (он обвинялся в ряде международных преступлений) тоже выдали заочно — но после этого Аль-Башир долгие годы скрывался от правосудия, в том числе на территории Чада, Кении и Иордании:
На примере Аль-Башира мы видим, что МУС настолько слабо может влиять на государства-участники, что диктатор, которого обвиняют в геноциде, 10 лет беспрепятственно путешествовал по соседним странам, представители которых лишь разводили руками в ответ на просьбы арестовать его.
На сайте МУС есть список решений, связанных с отказом от сотрудничества в соответствии с Римским статутом. Почти все они связаны с Аль-Баширом, но также есть случай президента Кении Ухуру Кениаты.
В чем его обвиняли?
Он был избран президентом Кении в 2013 году, однако претензии МУС были связаны с более ранними действиями: по версии суда, Кениата и другие политики развернули в стране кампанию насилия после поражения на выборах 2007 года оппозиционного кандидата Раила Одинга — его сторонники выступали против действующего президента Мваи Кибаки. Всего в межэтнических столкновениях (кандидаты представляли разные народности — кикуйю и луо) тогда погибло, по разным данным, от 1000 до 2500 человек.
Кениата стал первым действующим главой государства, который присутствовал на слушаниях в МУС в качестве обвиняемого, — он явился в суд добровольно (отказ в сотрудничестве, о котором идет речь на сайте МУС, был связан с тем, что Кения не предоставила суду нужные документы). В декабре 2014 года МУС снял с Кениаты все обвинения из-за отсутствия доказательств его виновности.
Кстати, Путин (и главы других государств) не обладают международным иммунитетом?
Обладают — но подобный иммунитет касается прежде всего межгосударственных отношений, напоминает юрист Глеб Богуш:
По этому вопросу существуют разные точки зрения, но практика достаточно однозначна: дипломатический иммунитет в рамках МУС неприменим. Об этом четко сказано в статье 27 Римского статута. Это позиция не только МУС, но и других международных судов — например, Международного трибунала по бывшей Югославии, который в свое время выдал ордер на арест действующего президента Слободана Милошевича, причем в тот момент, когда Югославия не была членом ООН, — а это был именно трибунал ООН. Еще одно очень важное решение — выдача ордера на арест президента Либерии Чарльза Тейлора специальным судом по Сьерра-Леоне.
Но важно помнить, что у МУС нет собственной полиции — организация в этом плане зависит от исполнительной власти государств-членов. Предполагаемый арест Путина в любом случае осуществляли бы власти Монголии, хоть это и не была бы их инициатива. И подобные действия были бы восприняты как политическое решение — что, разумеется, понимают в правительстве страны. Неназванный представитель правительства заявил изданию Politico, что Монголия находится в состоянии энергетической зависимости и придерживается политики нейтралитета. По его словам, Монголия импортирует 95% своих нефтепродуктов и более 20% электроэнергии из соседних стран:
Эти поставки имеют решающее значение для обеспечения нашего существования и существования нашего народа. <…> Монголия всегда придерживалась политики нейтралитета во всех своих дипломатических отношениях.
«Это действительно очень удобный сценарий для Кремля, — говорит Глеб Богуш. — Монголия не имеет выхода к морю и граничит с Россией и Китаем. Географическое положение страны и ее экономика ставят государство в очень сложную политическую ситуацию. Для Кремля это очень выгодный кейс — им удобно взаимодействовать с правительством, находящимся в подобном положении».
При этом другие страны, не так сильно зависимые от России, могли бы в теории действовать иначе. В августе 2023 года Путин, как ожидалось, должен был принять участие в саммите стран БРИКС, который проходил в ЮАР (ордер на арест президента РФ выдали в марте). Пресс-секретарь президента страны Винсент Магвенья тогда заявил, что Южно-Африканская Республика «осознает свои юридические обязательства перед Международным уголовным судом». Визит Путина в ЮАР так и не состоялся.
При этом ранее, в 2015 году, Южная Африка не смогла арестовать уже упомянутого президента Судана Омара Аль-Башира. Два года спустя МУС установил, что страна не выполнила свои обязательства, — но не стал выносить вопрос на голосование ассамблеи для осуждения страны.
Выходит, власти Монголии нарушили международное право?
Именно так. И это связано не только с положениями Римского статута (хотя нарушение этого договора, по сути, уже нарушение международного права). Как напоминает Глеб Богуш, преступления, в которых обвиняют Путина, — это серьезное нарушение Женевских конвенций. Государства, которые ратифицировали конвенции, обязаны привлекать к ответственности (или опять же выдавать) людей, которые нарушили их принципы.
Богуш подчеркивает, что власти Монголии в своих заявлениях ссылаются на политическую целесообразность, а не на юридические аргументы. По мнению Богуша, это связано с тем, что представители государства хорошо понимают, что «убедительной правовой позиции у них попросту нет».
Можно считать, что решение Монголии — это победа Кремля? Ведь Путин теперь может меньше переживать во время международных поездок?
Глеб Богуш считает, что Кремль определенно может воспринимать отказ арестовывать Путина как собственную удачу. «Это подтверждает картину мира властей РФ, в которой и международное, и национальное право ничего не значит», — говорит юрист. Правозащитник Станислав Дмитриевский тоже считает, что в случае с Монголией Путин «может праздновать промежуточную победу»:
Демонстративное «нагибание» соседа и плевок в лицо международному правосудию удался. Остается надеяться, что в конечном итоге эта победа окажется пирровой.
При этом Глеб Богуш подчеркивает: важно, какой будет реакция международного сообщества — даже на уровне риторики:
Если реакция будет исключительно формальной — это может повлиять на позицию других государств, которые поймут, что нарушение Римского статута не влечет ни реальных, ни дипломатических последствий. Монголию точно не заставляли ратифицировать этот документ — и ситуация, когда государство-участник полностью игнорирует статут, может быть очень опасной. Важно, чтобы Монголия не находилась в зоне комфорта.
С осуждением властей страны уже выступил исполнительный директор Amnesty International Mongolia Алтантуя Батдорж:
Укрытие беглеца от международного правосудия будет не только воспрепятствованием этому правосудию. Если Монголия предоставит даже временное убежище президенту Путину, она фактически станет соучастником в обеспечении безнаказанности за некоторые из самых серьезных преступлений в соответствии с международным правом.
Петр Сапожников