Институт имени Кириенко «Медуза» рассказывает, как устроен ЭИСИ — кремлевская «фабрика мысли», которая пытается придумать для России «образ будущего» (но получается не очень)
Институт имени Кириенко «Медуза» рассказывает, как устроен ЭИСИ — кремлевская «фабрика мысли», которая пытается придумать для России «образ будущего» (но получается не очень)
Владимир Путин очень любит поговорить о «великом прошлом» России — но рассуждать о ее будущем у него получается с трудом. В 2017 году администрация президента открыла think tank под названием ЭИСИ. В этом «мозговом центре» ведущие эксперты должны были заниматься производством смыслов для российской политики — и в том числе придумать «образ будущего» страны. Но, кажется, пока у них получается только избавляться от конкурентов действующей власти, следить за «стабильностью» на региональных выборах и хвалить президента. Спецкор «Медузы» Андрей Перцев рассказывает, как ЭИСИ пытался, но не сумел стать «фабрикой мысли», которая могла бы объяснить все, включая войну.
Аудиоверсию текста слушайте здесь
В декабре 2023-го на ВДНХ открылась выставка «Россия». Власти задумали ее как одно из ключевых мероприятий предвыборной кампании Владимира Путина, на котором администрации регионов и крупнейшие госкорпорации демонстрировали достижения России за годы его президентства.
Среди многочисленных стендов выделялась студия, в которой на протяжении восьми месяцев проходили ютьюб-эфиры с «главами» аннексированных украинских территорий, а также встречи с пропагандистами и провластными политтехнологами. Это была студия ЭИСИ — кремлевской «фабрики мысли» (или think tank), которая пытается придумать для Кремля «образ будущего», оправдать начало войны и занимается предвыборными кампаниями кандидатов от власти.
Справиться со своими главными задачами она, кажется, пока так и не смогла.
«Президентские приказы не обсуждаются»
Осенью 2016-го первым заместителем главы администрации президента (АП) и руководителем внутриполитического блока Кремля неожиданно стал гендиректор «Росатома» Сергей Кириенко. По словам двух близких к политблоку собеседников «Медузы», первое время сам Кириенко и часть его команды воспринимали «переход на политику» как «временный шаг».
Один из политтехнологов, работающий с Кремлем и знакомый с Кириенко, объясняет:
СВК ушел из публичной политики в чиновники в начале 2000-х — и вздохнул с облегчением. Потом и вовсе покинул политическую сферу — и был очень рад. Конечно, чисто психологически возвращаться в неприятную область ему не хотелось. Но президентские приказы не обсуждаются. Отказаться, конечно, можно, но тогда карьеру можно считать похороненной.
По его словам, именно поэтому Кириенко не спешил «обустраиваться в Кремле» и первоначально взял с собой в АП только самых близких и нужных в тот момент членов своего окружения. «Потом наступила стадия принятия, и пришлось обживаться», — рассказывает он.
Через несколько недель после назначения нового замглавы АП в Кремле начались «первые прикидки и консультации» по запуску нового «мозгового центра», делится с «Медузой» еще один политтехнолог, знакомый с организацией работы института Кириенко. Но они «еще не были конкретными — скорее, обсуждение актуальных политических вопросов».
Think tank открылся в апреле следующего года, его назвали Экспертным институтом социальных исследований, или ЭИСИ. Два близких к АП источника «Медузы» напоминают, что открытие собственного think tank — не оригинальная идея Кириенко. Аналогичные структуры были и у его предшественников на посту главы политблока, Владислава Суркова и Вячеслава Володина. Эти центры определяли политические шаги Кремля — публичные и непубличные.
С начала 2000-х по начало 2010-х, когда АП возглавлял Сурков, таким центром был Фонд эффективной политики (ФЭП). Руководил им политтехнолог Глеб Павловский, которого часто называют идеологом Владимира Путина.
«Законодательно обставить решение АП»
ФЭП по функционалу был фактически политблоком на аутсорсе — по заданию Влада вырабатывал политические решения, идеологию — чиновники АП работали по этим «чертежам». Сурков мог дать общие контуры, но инициатива была у ФЭП. После его заката и ухода Суркова принятие решений начало уходить «инхаус».
Об этом «Медузе» рассказывает работавший с ФЭП политолог. А политтехнолог, сотрудничавший с фондом, добавляет, что центр был еще и «медийной машиной», то есть составлял медиапланы, в том числе для федерального ТВ.
Сменивший Суркова в 2011 году Вячеслав Володин не стал работать с ФЭП (впрочем, политтехнолог, знакомый с Сурковым, уверяет, что от сотрудничества с Володиным отказалась и значительная часть «гвардии Влада»). Новый глава политблока создал собственный think tank — Институт социально-экономических и политических исследований (ИСЭПИ). Его возглавил близкий к Володину политолог Дмитрий Бадовский, который специализировался на исследованиях региональной политики.
С тех пор, по словам работавшего с ФЭП политолога, политические решения принимались уже не «мозговым центром», а непосредственно внутри политблока Кремля:
ИСЭПИ занимался дизайном этих решений. По заданию АП думал, как лучше подать или обустроить тот или иной шаг Кремля. Например, в институте придумали устройство муниципального фильтра на выборах губернаторов. А еще — дизайн отмены мэрских выборов: чтобы все выглядело более-менее логично и законно, но при этом ограничивало конкуренцию на выборах и в политике вообще.
Работавший с Володиным чиновник и сотрудничавший в тот период с Кремлем политтехнолог подтверждают это. Однако они отмечают, что ИСЭПИ был более «научной историей», чем «технологический и идеологический» ФЭП. Политтехнолог, знакомый с Володиным, вспоминает:
Надо было сделать так, чтобы на губернаторских выборах побеждали кандидаты власти, поставить «предохранитель». Бадовский проанализировал особенности регистрации на выборах в разных странах и взял за основу систему на президентских выборах во Франции. Там кандидатам нужно заручиться поддержкой муниципалов и депутатов.
Этот собеседник «Медузы», а также несколько политтехнологов, работавших на выборах и при Суркове, и при Володине, уверяют, что ИСЭПИ не был активно вовлечен в избирательные кампании кандидатов от власти. Близкий к политблоку Володина источник «Медузы» объясняет:
Все уже делалось внутри — [непосредственно выборами] занималось Управление внутренней политики под руководством [Олега] Морозова, а потом [Татьяны] Вороновой. Какие-то идеологические вещи Володин сам проговаривал на брифингах для СМИ, подгружал смыслами лояльных экспертов. Хотя, скажем, в ИСЭПИ экспертам рассказывали, как надо объяснить, почему выборы в том или ином регионе прошли якобы конкурентно, хотя реальной конкуренции не было.
Политолог, сотрудничавший с АП в то время, описывает схему работы так: в Кремле задумывались о какой-либо политической проблеме (например, о победе оппозиционеров на выборах мэров в 2013 году) и ставили задачу перед ИСЭПИ. «Какими путями можно решить законодательно, как поставить блок? В случае с мэрами выборы стали отменять через заксобрания регионов — дали им такую возможность», — объясняет он. И уточняет, что «политическое решение — отмена выборов — принимали в АП, а ИСЭПИ нужно было его законодательно обставить».
Еще одной задачей ИСЭПИ было «обелить» средства, которые АП выделяла провластным экспертам. По словам политтехнолога и политолога, работавших с ИСЭПИ и проводивших мониторинг региональных кампаний, с ФЭП Кремль сотрудничал в основном «в черную».
Другой политтехнолог — он работал и с Сурковым, и с Володиным, и с Кириенко — объясняет:
При Володине деньги стали выдавать более официально — за подготовку доклада, за мониторинг для ИСЭПИ. Иногда — для сохранения лояльности, иногда — для финансирования какой-нибудь работы для Кремля. Человек, например, выехал в регион для аудита кампании [кандидатов власти] — что так, что не так. Напрямую АП заплатить за такое не может. А ИСЭПИ может профинансировать мониторинг, исследование.
«Чтобы красиво и научно выглядело»
Когда в 2016 году Вячеслав Володин занял пост спикера Госдумы, ИСЭПИ и значительная часть работавших с ним политологов и политтехнологов начали тесно сотрудничать с парламентом и «Единой Россией» (до осени 2017-го партией руководили ставленники Володина), а именно анализировать работу Думы. По словам политтехнолога, близкого к политблоку АП, ИСЭПИ должен был объяснять россиянам и высшему руководству страны, «как Володин якобы там все наладил и подкрутил».
Пришедший ему на смену Кириенко не захотел работать с командой, которая собралась при Володине. «Да и они предпочли остаться с прежним шефом — его подход и характер были привычнее. Впрочем, почти так же было с Сурковым», — вспоминает источник «Медузы», близкий к политблоку Кириенко.
По его словам, новый глава политблока и его команда решили придумать собственный think tank — ЭИСИ, — потому что «этот паттерн заложили предшественники». Сотрудник политблока Володина, впрочем, называет этот шаг «простым подражательством и копированием».
Два близких к АП собеседника «Медузы» рассказывают, что организацией работы нового института занимался Александр Харичев — на тот момент глава управления Госсовета и близкий соратник Кириенко. А тот наблюдал за процессом «со стороны». «Ему это было не очень интересно, хотя сказать, что совсем неинтересно, не могу», — делится один из источников, близких к АП, знакомый с Кириенко.
По словам политтехнолога, которого Харичев хотел привлечь в ЭИСИ, каждый состав политблока работает «со своими в доску людьми». Для соратника Кириенко такими людьми были политтехнологи, сотрудничавшие с «Росатомом», а также специалисты, с которыми он познакомился во время работы на выборах в 1990-х. Так, в числе руководителей института оказались:
- политтехнолог Глеб Кузнецов — он возглавил экспертный совет ЭИСИ;
- Анна Федулкина из консалтинговой компании «Полилог», которая организовывала мероприятия «Росатома», — она стала исполнительным директором нового think tank;
- Андрей Колядин, бывший коллега Харичева по работе в АП при Суркове, — он стал заниматься мониторингом выборов.
Учредителями ЭИСИ стали ведущие российские университеты — например, МГУ, СПбГУ и НИУ ВШЭ, — а также «Российское общество политологов» и «Российская ассоциация по связям с общественностью». Совет директоров института возглавил декан факультета политологии МГУ Андрей Шутов. Два собеседника «Медузы», хорошо знакомых с работой ЭИСИ, называют этот состав учредителей «чисто формальным». «Чтобы красиво и научно выглядело. Но все понимали: учредитель — политблок, главный по смыслам — Кузнецов, за бабки — Федулкина», — говорит один из источников.
«Надо было показать новые рекорды»
Глеб Кузнецов тоже стал приглашать в проекты ЭИСИ людей, которых хорошо знал, — например, социолога Максима Мейера, бывшего главу ФЭП Глеба Павловского (он время от времени консультировал команду института Кириенко), политтехнолога и бывшего сотрудника АП Алексея Чадаева, который сотрудничал с Володиным.
С ЭИСИ активно сотрудничали многие известные политологи и политтехнологи — например, Михаил Виноградов, Евгений Минченко и Борис Макаренко, — а также провластные комментаторы Павел Данилин и Алексей Мартынов. В мероприятиях фонда принимали участие философ Александр Дугин, одиозный политтехнолог и депутат Госдумы Олег Матвейчев. Издание «Проект» упоминало в своем расследовании, что средства от ЭИСИ получал и политтехнолог Аббас Галлямов — некогда спичрайтер Путина, а теперь оппозиционер. Галлямов сказал «Проекту», что в АП его «иногда просили писать о чем-то» и он соглашался, если это совпадало с его мнением. В 2018 году, по его словам, политблок начал требовать от экспертов говорить только то, что «одобряют» в Кремле, после чего он прекратил сотрудничать с АП.
«Подход к участникам рынка политтехнологий был простой — ссориться с ними не надо, купим всех, кто готов», — объясняет один из политтехнологов, работавших с ЭИСИ в ранний период.
Пост главы департамента стратегических исследований института получила еще одна знакомая главы экспертного совета института — Екатерина Соколова, бывшая сотрудница аппарата правительства. Ее источники «Медузы» называют правой рукой Кузнецова: «Она всегда сидела рядом на совещаниях, записывала для него все, что интересно и нужно».
По словам политолога, который работал над документами и докладами ЭИСИ, в политблоке АП «тогда интересовались интеллектуалами — левыми, правыми, — приглашали к себе, давали возможность подзаработать; это был нестыдный труд». По его словам, в 2017 году ЭИСИ начал давать задачи ФОМ и ВЦИОМ через Максима Мейера — и эти задачи «были интересными и изысканными», например составить портрет аудитории, определенной группы избирателей, и придумать, как с ней работать.
О важности таргетинга и успехах «Кембридж-аналитики» в кругу Кириенко заговорили после победы Дональда Трампа на президентских выборах в США — и в преддверии российских 2018 года. Об этом в разговоре с «Медузой» вспоминают два политтехнолога, близких к АП.
По словам одного из них, Кириенко решил привнести в политические процессы то, к чему привык за годы работы в корпорации. «Надо было улучшить показатели, показать новые рекорды. Неслучайно [в обиходе чиновников и политтехнологов] стала появляться корпоративная лексика — KPI, вот это все», — объясняет он. А таргетинг в глазах Кириенко был одним из способов обеспечить высокие результаты Владимира Путина.
Еще один способ — использование в предвыборной кампании методов, к которым прибегают современные политики-популисты. ЭИСИ даже выпустил доклад на эту тему. В нем говорилось, что популисты стали побеждать на выборах в западных странах, потому что привлекли людей, до этого не голосовавших, — разочаровавшийся в традиционных партиях «средний класс», чей уровень жизни заметно падал. Популисты обещали вернуть таким избирателям достаток. Одной из главных черт нового популизма ЭИСИ назвал обязательное наличие сильных лидеров, которые говорят с «простыми людьми» на одном языке.
По словам политолога, сотрудничавшего с институтом, Кириенко высоко оценил доклад, а выжимки из него понравились самому Путину. Один из экспертов, работавших над докладом, объясняет почему:
Цели [в политике действующей власти в то время] было три. Первая — борьба с популизмом внутри страны, его, по мнению АП, олицетворял Навальный. Вторая — использование удачных ходов популистов в кампаниях кандидатов от власти. Третья — [в Кремле] хотели понять, насколько популисты могут «подточить» страны Запада.
Политтехнолог, сотрудничавший с АП, считает доклад «крепким и хорошим», но, по его мнению, на пользу международной политике РФ он не пошел: «Как приглашали фриков-политиков из европейских стран в качестве примеров „друзей России“, так и продолжили приглашать».
В предвыборной кампании Путина 2018 года «популистские» наработки ЭИСИ тоже не пригодились. Его победу решили обеспечить проще — с помощью корпоративной мобилизации. Это любимый прием политтехнологов, которые работали с политблоком Кириенко, а до этого с «Росатомом».
«Никакую „фабрику мысли“ тогда так и не задействовали. Ни таргетинга, ни ярких популистских ходов — только корпоративная мобилизация и коррекция [результатов]. А сотрудникам [ЭИСИ] надо было лишь прикрывать это рассуждениями о том, как президент якобы честно победил», — заключает политтехнолог, сотрудничавший с ФЭП и политблоком Владислава Суркова.
«Кеш-машина»
Как когда-то через володинский ИСЭПИ, через ЭИСИ Кремль платит лояльным политтехнологам и политологам. «Кириенко хотел еще более белого финансирования, чем Володин», — подчеркивает близкий к АП источник «Медузы».
Средства институт получал в том числе от «Росатома» (продолжается ли это сейчас — неизвестно). В декабре 2023 года издание «Проект» подсчитало, что различные госструктуры и структуры, близкие к государству, выделили ЭИСИ около 12 миллиардов рублей — с момента основания центра до осени 2023-го. Из документов, опубликованых «Проектом», следует, что в 2019 году Глеб Кузнецов лично получил от ЭИСИ около 10 миллионов рублей — его зарплата была около 300 тысяч рублей в месяц, а остальная сумма сложилась из выплат по различным дополнительным договорам.
Лояльные эксперты ЭИСИ получали от института тоже примерно 300 тысяч рублей в месяц. Технолог, знакомый с текущим положением дел в организации, говорит «Медузе», что выплаты им стали «побольше процентов на 20» из-за инфляции.
По словам двух источников «Медузы», работавших с политблоком АП, политтехнологи могут работать на ЭИСИ в промежутках между избирательными кампаниями, а политологи «в принципе в ЭИСИ зарабатывают». Политтехнолог, сотрудничавший с институтом, объясняет, в чем заключается эта работа:
Доклады, мониторинги, более простая работа — комментировать события в СМИ по «темникам», которые тоже составляли в ЭИСИ. В общем, фонд занимается раздачей денег — это кеш-машина.
Из «темников» ЭИСИ, продолжает этот собеседник, эксперты могут узнать, как говорить о достоинствах губернаторов-технократов, как трактовать выступления Путина, а также о том, почему системная оппозиция показывает низкие результаты на выборах.
Два сотрудника лояльных власти СМИ, которые постоянно получают методички из АП, рассказывают, что в них часто фигурируют «эксперты ЭИСИ» — с указанием номера телефона и рекомендацией взять комментарий именно у этих специалистов. «Комментируют все — от региональной политики до отношений с Вьетнамом. Правда, многие халявят — почти прямым текстом цитируют методичку, ничего не добавляя», — делится один из источников.
Так, во время президентских выборов 2018 года одной из главных задач института была критика в адрес кандидата от КПРФ Павла Грудинина, который неожиданно для кремлевских чиновников начал набирать рейтинг. Пришлось запустить волну черного пиара: «говорящие головы», как называют экспертов ЭИСИ сразу несколько собеседников «Медузы», должны были рассуждать в прессе о недостатках и ошибках Грудинина, а после выборов — объяснять, откуда взялся высокий результат Путина (по официальным данным, 76,7% голосов при 67,5% явки). Например, сам Глеб Кузнецов говорил, что «качество путинского большинства изменилось» и теперь за него голосовали «и левые, и либералы, и центристы».
Вскоре после тех выборов ЭИСИ покинул Андрей Колядин — один из руководителей проекта, отвечавший за мониторинг и исследования. Его знакомый в разговоре с «Медузой» утверждает, что тот рассчитывал на «осмысленную работу», но так и не получил ее. После ЭИСИ Колядин отправился вице-губернатором по политике в проблемные для власти регионы — Магаданскую и Ярославскую области.
Эксперты продолжили комментировать актуальную повестку и рассказывать о достижениях «молодых технократов» из команды Кириенко, которых стали называть «управленцами новой волны». По словам двух близких к АП источников «Медузы», политтехнологи ЭИСИ активно занимались губернаторскими кампаниями и вели мониторинг выборов в регионах. Например, в 2018 году «Полилог», переключившийся с ивент-менеджмента на политические мероприятия, работал в Якутске, а лично Глеб Кузнецов — в Амурской области.
«На местах всегда приукрашивают положение дел. Аудитор от АП, которому платят через ЭИСИ, приезжает, проводит встречи с политическими акторами, местными экспертами и активистами — даже оппозиционными. Так получается реальная картина», — рассказывает политтехнолог, занимавшийся таким мониторингом и для политблока Кириенко, и для политблока Володина.
Кроме того, ЭИСИ проводил своеобразный «траблшутинг» предвыборных кампаний в регионах, если те пошли не по запланированному сценарию и создали проблемы для властей. Например, think tank пытался заниматься этим на выборах в Мосгордуму 2019 года. Тогда городской избирком не зарегистрировал кандидатами сотрудников штабов Алексея Навального, политика Илью Яшина и других оппозиционеров. В ответ в Москве начались массовые протесты.
«[В ЭИСИ] пытались что-то советовать политблоку мэрии и его политтехнологам. Но желания слушать там никакого не было», — вспоминает сотрудничавший с ЭИСИ политтехнолог.
В итоге силовикам дали приказ жестко разогнать протесты, а после 20 из 45 мест в Мосгордуме благодаря «Умному голосованию» получили выдвиженцы системных партий.
«Путин предлагает — надо поддержать. Остальное — для проформы»
ЭИСИ «сильно воспрял» после начала пандемии коронавируса, утверждает политтехнолог, работавший с ЭИСИ. Это подтверждают бывший сотрудник политблока АП и близкий к Кремлю источник «Медузы». Эксперт, сотрудничавший с институтом Кириенко, вспоминает:
В начале пандемии все были в растерянности. С одной стороны, жесткие меры были понятны и объяснимы — им не было альтернатив. С другой — они по понятным причинам автоматически вели к падению рейтинга [власти], ведь люди не хотели сидеть дома. Но тяжело болеть и умирать тоже не хотели. Начальству нужно было какое-то обоснование для своего бездействия. Собянин действовал жестко — и по сути, жег свой же рейтинг. Президенту это было не нужно.
Глава экспертного совета фонда Глеб Кузнецов, по словам собеседника «Медузы», нашел «изящное решение, в которое и сам по-настоящему верил: эффективность антиковидных мер и прививок не доказана, поэтому в западных странах перегнули и сломали экономику, нарушили права граждан, а Россия действовала осторожно и не надорвалась».
Этот политтехнолог, а также источник, близкий к АП, говорят, что руководству политблока эта концепция «зашла». Понравилась она и президенту — «мол, в очередной раз обошли другие страны». Кроме того, на основе разработок ЭИСИ среди ковидоскептиков в странах Запада стал продвигаться образ России, где нет ограничений, а смертность при этом невелика. В реальности, конечно, все было не так: связанная с ковидом избыточная смертность только за 2020–2021 годы составила 1,07 миллиона человек.
Пока власти старались везде транслировать жизнеутверждающую концепцию Кузнецова, от региональных администраций требовали не допускать сверхвысокой смертности и вводить строгие ограничительные меры, если того требовала ситуация. Об этом «Медузе» рассказывает региональный чиновник. «Да, по высшему начальству это не било, но по нам — еще как. Плюс разнарядки по вакцинации, которая якобы была свободной. А сверху, конечно, все было приятно», — вспоминает он.
Примерно в то же время ЭИСИ курировал агитацию к референдуму по поправкам к Конституции. По словам политтехнолога, работавшего с институтом, изначально власти хотели провести «масштабную и продуманную» кампанию, но из-за ковида «все скомкалось». «Аргумент был один: Путин предлагает — надо поддержать. Остальное — для проформы. Но как вообще организовать все в условиях пандемии? Проблему решали в самом политблоке при участии ребят [политтехнологов], которые работали (и продолжают работать) с ним по полевым вопросам», — вспоминает он.
После пандемии ЭИСИ сразу получил новую задачу. В преддверии выборов в Госдуму 2021 года политблок АП поручил команде института поработать над «образом России будущего», который можно было использовать в кампании правящей партии. По словам политтехнолога, сотрудничающего с политблоком, нанятые эксперты «принесли несколько зарисовок»:
Например, придумали сделать уклон в пропаганду России как социального государства, где общественные блага будут гарантированы. Другие предлагали сделать уклон в современные технологии. Руководство [политблока] посмотрело, сказало всем спасибо — и все, наработки ушли в стол. Кампания ЕР прошла по консервативному сценарию — партия президента, партия стабильности и так далее.
Сразу несколько собеседников «Медузы» говорят о том, что уже тогда, в 2021-м, многие начали понимать: у ЭИСИ никак не получается стать настоящей «фабрикой мысли» и «мозговым центром». Политтехнолог, работавший с ФЭП Глеба Павловского, объясняет:
Эксперты не создавали практически ничего — только объясняли шаги политблока. Могли с серьезным видом говорить, какие ошибки допускала КПРФ, которую валили и валят до сих пор, или несистемная оппозиция. Переупаковывали «молодых технократов» в «управленцев новой волны», искали в их работе что-то общее, чтобы показать «влияние школы Кириенко». Но это не ФЭП и не ИСЭПИ.
В качестве примеров «удачных» проектов ЭИСИ политтехнолог, сотрудничавший с институтом, называет исследование работы губернаторов разных регионов, а также «поиск [в ней] ходов, которые можно масштабировать на всю страну, в том числе антикризисных по ковиду». «Но для think tank это немного», — признает собеседник «Медузы».
«Говорить о будущем не получается»
«Последний серьезный подход к снаряду» ЭИСИ, по словам близкого к АП источника, сделал в начале полномасштабной войны России и Украины. До 24 февраля 2022 года практически никто во власти не знал о запланированном Путиным вторжении — главный «мозговой центр» Кремля не мог заранее подготовить идеологию новой войны. Высшее руководство страны поручило команде Кириенко придумать, как объяснить обществу цели и задачи вторжения, весной 2022-го, когда всем стало очевидно, что «взять Киев за три дня» не получилось. «Медуза» писала, что тогда руководство АП решило, что россиянам не до конца понятны термины «денацификация» и «демилитаризация», которые использовал Путин.
«Но дальше внутренних мозговых штурмов [в ЭИСИ] и круглых столов на публику, организованных институтом для АП, дело не пошло. [В ЭИСИ] поняли, что обосновать [войну] и тем более говорить о каком-то будущем [России] не получается», — рассказывает «Медузе» участник тех «мозговых штурмов».
Тем не менее часть наработок ЭИСИ все же взяли на вооружение. Близкие к АП собеседники «Медузы» ранее говорили, что «антиколониальную борьбу» России против Запада придумали именно в институте. Как и две концепции «судьбы» России — страны с «особым путем» во главе союза нескольких «дружественных» государств и страны — «хранительницы европейских традиций», олицетворяющей «правильную Европу». Весной 2022 года высшее руководство страны предпочло использовать в своих речах вторую концепцию, а позже переключилось на первую.
Кроме того, ЭИСИ попробовал себя в неожиданной роли — стал формальным организатором провоенного тура «Za Россию». Под этим лозунгом концерты прошли в 31 городе страны, на них выступали группы «Любэ», Олег Газманов и другие поп- и рок-исполнители. По сути, институт сработал как все та же «кеш-машина» — только не для политических экспертов, а для звезд эстрады. «Лучше бы не лезли, но это был самый простой вариант раздачи [денег артистам]», — считает источник, близкий к Кремлю.
Близкий к политблоку АП собеседник «Медузы» уверен, что ЭИСИ так и не удалось стать think tank. Вместо этого он превратился в ивент-агентство, которое организует круглые столы, консультирует региональные власти и проводит для них форумы («Якутский глава Айсен Николаев плотно подсел на это, глава Ставропольского края Владимиров — тоже»).
«Теперь вот еще [с 2024 года] фильмы снимают про регионы — такие пиар-портреты. И это признак деградации института: когда ничем серьезным не можешь заняться в области идеологии или политики, снимаешь фильмы про Ставрополь», — добавляет источник. Выяснить, с какой целью и для какой аудитории регионы снимают эти фильмы, «Медузе» не удалось.
По словам близкого к политблоку АП собеседника, теперь «смысловые руководители» института формально отстранились от него. Например, Глеб Кузнецов и Екатерина Соколова сейчас числятся на сайте ЭИСИ лишь в списке «экспертов». Два близких к АП собеседника «Медузы» говорят, что Кузнецов остается «мозгом политблока и ЭИСИ», но «руками работает меньше». «Круглые столы, координация экспертов — это уже не его», — уточняет один из источников. Кроме того, Кузнецов часто бывает в Португалии, где у него есть вид на жительство. Собеседники, близкие к АП, это подтверждают, но добавляют, что политтехнолог часто приезжает в РФ («все же заработок у Глеба здесь»). Сам Кузнецов объяснял «Проекту», что получение ВНЖ связано с болезнью его ребенка, который живет в этой стране.
Сейчас «директором по взаимодействию с экспертным сообществом» в ЭИСИ числится политтехнолог Фирдус Алиев — бывший глава администрации пермского губернатора Олега Чиркунова. «Федя — крепкий середнячок-профессионал регионального уровня. Но где он, а где наука?» — досадует собеседник «Медузы», хорошо знакомый с Алиевым.
Эксперт, работавший с ФЭП, ИСЭПИ и ЭИСИ, также говорит о деградации «фабрики мысли». По его словам, в условиях, когда итоги выборов обеспечиваются административными методами и власть работает с обществом «только с помощью административных механизмов», «политический think tank просто не нужен»:
Лишняя деталь в такой схеме. Плюс заказчики должны быть либо сами компетентны, либо готовы делегировать что-то компетентным людям, видеть будущее — и систему в будущем. Этого нет. Главное — движение снизу вверх не востребовано, наверху сидят самые умные. Павловского слушал Сурков. Володин слушал своих намного меньше. Сейчас Харичев слушает, только когда все упрощено и очень понятно. Глеб [Кузнецов] крутился и пытался, но, когда твой начальник опытный полевик, но и только, — он все спустит до своего уровня.
При этом другой собеседник, работающий с ЭИСИ, не так категоричен по отношению к Харичеву: «Наука — это, конечно, не для Дмитрича: ему понятнее социология и мониторинг регионов. Но он Глеба слушает».
Эксперт, работавший с ФЭП, ИСЭПИ и ЭИСИ, считает, что сейчас у политблока и высшего руководства страны нет запроса на «что-то масштабное» и «идеологическое», поэтому и в «мозговом центре» они не нуждаются.
Наработки по более мелким темам уходят не Харичеву и Кириенко, а на две-три ступени выше [к Путину и его окружению]. И тут ты должен упростить все до такой степени, что серьезная работа теряет смысл.
«Медуза» отправила запрос руководству ЭИСИ, но на момент публикации этого материала не получила ответ.
Андрей Перцев