В мире стало модно спасать медоносных пчел от вымирания, но есть проблема: вымирание им не грозит Выпуск рассылки Kit на «Медузе» — о том, что пора оставить пчел в покое
В середине 2000-х западные медиа активно писали, что медоносная пчела вымирает и нам пора приготовиться к миру без пчел. На помощь этим насекомым тогда бросились активисты, ученые и предприниматели. А еще знаменитости. Например, пчеловодством увлеклись Бейонсе, Дэвид Бекхэм и члены британской королевской семьи — и еще сотни тысяч людей по всему миру. Медоносных пчел спасают от вымирания до сих пор, но есть проблема: вымирание им на самом деле не грозит. Что же тогда происходит? Нужно ли помогать пчелам на самом деле — и если да, то как? Рассказывает рассылка Kit.
Этот текст написан специально для Kit — «Медуза» публикует его с разрешения редакции с небольшими изменениями. Kit — это медиа в имейл-рассылке. Подпишитесь на него здесь, и вы будете получать два длинных текста в неделю. Kit рассказывает о политике, войне, климате, науке, сексе, будущем и многом другом.
Как люди поверили в «мир без пчел» — и решили, что пора действовать
Осенью 2006 года, когда Дэвид Хакенберг из Пенсильвании — он занимался пчеловодством с 1962-го и владел пасеками в нескольких американских штатах — обнаружил, что его ульи во Флориде пусты. Он ужасно испугался, потому что объяснения бесследному исчезновению пчел не было. «Когда ты открываешь 25 или 30 ульев и ни в одном из них ничего нет, ты начинаешь рыться в них, паниковать, разбирать на части, поднимать их. Ты просто теряешь дар речи», — говорил Хакенберг. В том году он лишился 80% своих ульев.
Рабочие пчелы по неизвестной причине покидали семью и умирали где-то далеко от родной пасеки. А в улье оставались, как правило, только беспомощная пчеломатка, молодые пчелы и мед.
Это явление позже назвали синдромом коллапса пчелиных семей (Colony Collapse Disorder, или CCD). Есть и более поэтичное название — синдром «Марии Селесты». Наблюдался этот феномен больше чем в 20 американских штатах и во многих европейских странах, включая Великобританию. Во всем винили генно-модифицированные растения и даже мобильные телефоны: якобы дело в излучении.
Причины CCD до сих пор остаются предметом дискуссий. Однако многие исследования указывают на связь феномена и химических веществ неоникотиноидов, которые в начале 1990-х стали использовать в сельском хозяйстве против насекомых-вредителей. В 2013 году опасные для пчел инсектициды запретили в Евросоюзе. В США, несмотря на судебный иск против государственного регулятора, этого не произошло, но все же ограничительные меры приняли. Количество пчел, погибших из-за CCD, сократилось вдвое уже к 2014 году.
Но к тому моменту панику уже было не остановить — медиа наперебой продолжали рассказывать, что пчелы вымирают. «Пчелиный апокалипсис может привести к голоду миллионов людей. Нам нужно помочь нашим маленьким жужжащим друзьям, или мы столкнемся с крайне неприятными последствиями», — говорили в 2015 году авторы ютьюб-ролика с 15 миллионами просмотров. А журнал Time даже поместил одинокую пчелу на черную обложку с драматичным заголовком «Мир без пчел».
В результате с 2011 по 2021 год в Лондоне количество ульев увеличилось больше чем в десять раз — и достигло 7400. В то время для корпораций стало хорошим тоном поставить пару пчелиных домов на крыше или во дворе офиса. А Нью-Йоркский музей современного искусства пошел еще дальше: не только установил на крыше четыре белоснежных улья, но и показывал жизнь пчел в прямом эфире.
Пчелы становились главными героями литературных бестселлеров и эпизода «Черного зеркала». А немецкие активисты в полосатых костюмах призывали спасать насекомых, выходя с лозунгами «Bee a Hero» и «Bee Aware».
Почему медоносные пчелы не исчезнут. А лучшее, что вы можете сделать для природы, — не заниматься пчеловодством
Теоретически опасения активистов звучат разумно. Пчелы играют важную роль в опылении множества сельскохозяйственных культур — без этих насекомых человек лишится трети привычного рациона.
Американский супермаркет Whole Foods в 2013 году даже провел эксперимент — и убрал из продажи продукты, которые пропали бы на фоне исчезновения пчел. Покупатели в те дни не нашли на полках 237 из 453 товаров, среди которых были яблоки, кабачки, лук, морковь и огурцы.
На самом же деле медоносные пчелы едва ли могут исчезнуть. Во-первых, они одомашнены человеком и их популяции управляемы. Это значит, что пчеловоды могут регулировать численность насекомых в зависимости от нужд сельского хозяйства. В этом смысле их можно сравнить с курицами и коровами. Звучит парадоксально, но по своей сути медоносные пчелы — домашний «скот».
«Огромное заблуждение общественности — в том, что она считает медоносных пчел культовым символом сохранения опылителей, — считает Саманта Алджер, которая изучает опылителей в Университете Вермонта. — Это смешно. Все равно что сделать курицу символом сохранения птиц».
Тот факт, что с медоносными пчелами все в порядке, подтверждают и официальные данные: продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН подсчитала, что с 1990 года количество пчелиных колоний во всем мире увеличилось на 47%.
В России массовая гибель пчел продолжается. Она, как и везде, связана прежде всего с обработкой полей сильными химикатами. От этого страдают десятки регионов, но хуже всего ситуация в Татарстане. В 2019 году в республике погибли 25 тысяч ульев. Для сравнения: по российским меркам пасека в 50 ульев считается достаточно большой.
Во-вторых, от медоносной пчелы зависит не только урожай, но и доход сельскохозяйственных корпораций. Это значимый фактор: бизнес готов сделать многое, лишь бы не лишиться заработка.
Зарабатывают компании не только на сельхозпродукции. Помимо того что медоносная пчела способна опылять больше сотни видов фруктов и овощей — от яблонь и вишен до тыкв — у нее есть и другое важное для аграриев преимущество. Колонию медоносных пчел можно упаковать в ульи и перенести туда, где прямо сейчас требуется опыление. И бизнес этим пользуется: медоносных пчел сдают в аренду как сельскохозяйственную технику.
Пример — штат Калифорния, который производит 80% мирового урожая миндаля, получая благодаря этому дополнительные 11 миллиардов долларов к ВВП страны и 100 тысяч рабочих мест. Ежегодно туда доставляют 30 миллиардов пчел для опыления миндальных деревьев за сотни и даже тысячи километров.
Причем американским пасечникам выгоднее сдавать ульи в аренду, чем производить мед. Пчелиные ульи даже стали любимой мишенью воров (да, пчел крадут), а еще на фоне миндального бума в Калифорнии появилась профессия пчелиного брокера. Его задача — в том, чтобы пчелы появлялись в миндальных садах ровно тогда, когда это необходимо. За январь и февраль — время цветения миндаля — брокер может заработать достаточно для того, чтобы не работать весь оставшийся год.
«Сейчас на планете больше медоносных пчел, чем когда-либо в истории человечества», — говорит Скотт Хоффман Блэк, исполнительный директор портландского Общества охраны беспозвоночных Xerces.
Более того, повальное увлечение медоносными пчелами вредит природе. Когда их становится слишком много, возникает конкуренция: пчелы начинают отбирать пищу у других насекомых. The New York Times даже предлагает называть засилье городских ульев хайввошингом.
«Повсеместное распространение медоносных пчел вредит биоразнообразию, — констатирует пчеловод из Словении Горазд Трусновец. — Лучшее, что вы можете сделать прямо сейчас, — не заниматься пчеловодством».
Как в тени медоносной оказались еще 20 тысяч видов пчел, которым правда нужна помощь
Конечно, многочисленность медоносных пчел не значит, что волноваться за них не стоит. Как и домашняя птица, которая страдает от птичьего гриппа и других проблем, медоносные пчелы по-прежнему умирают из-за клещей, пестицидов и инфекций. Средняя продолжительность их жизни сократилась в два раза с 1970-х годов.
Из-за климатических изменений пчелам сложнее выживать осенью и зимой, а их гнезда чаще разрушаются. Еще насекомым теперь сложнее искать пищу: загрязнение воздуха и жара приводят к тому, что цветущие растения меняют свой запах, и пчел это путает.
Но кроме медоносной пчелы на планете существует больше 20 тысяч видов пчел. Далеко не все из них умеют делать мед и вообще бывают на виду, потому что живут в земляных норах и дуплах деревьев. Но ситуация с ними может быть значительно хуже.
Расширение сельскохозяйственных земель уничтожает привычные им места обитания, а завезенные медоносные пчелы заражают паразитами. Сказывается и климатический кризис — особенно тяжко диким пчелам приходится из-за дождей и теплых зим.
Международный союз охраны природы (МСОП) в 2015 году опубликовал данные, согласно которым каждый десятый вид диких пчел в Европе находился под угрозой исчезновения. При этом статус более чем половины видов диких пчел на континенте остается неизвестным: уточнить его мешает нехватка данных, экспертов и финансирования.
Заменить все эти виды медоносной пчеле не удастся: у нее просто нет способностей, которыми они обладают. Например, она не может опылять томаты — это умеют делать земляные шмели Bombus terrestris. Они пока не находятся под угрозой, но в регионах, где их нет, людям приходится опылять томаты вручную — кисточкой, ватной палочкой или зубной щеткой — или регулярно их трясти.
Потребность в земляных шмелях настолько высока, что их, как и медоносных пчел, экспортируют из Европы в 60 стран мира. Среди них — Китай, Мексика, Корея, Япония и Чили. Количество шмелей на экспорт достигает двух миллионов колоний ежегодно.
Это в свою очередь отрицательно сказывается на местных шмелях, которые заражаются европейскими болезнями. Так, под угрозой оказался самый большой шмель в мире Bombus dahlbomii, который живет в Чили и чей размер достигает четырех сантиметров. Коренные жители почитают гигантского шмеля, так как считают, что он переносит души умерших. Но теперь его едва ли можно найти даже в удаленных районах Чили.
Существуют и другие виды диких пчел с суперспособностями, которых нет у медоносных пчел. Например, люцерновая пчела-листорез умеет опылять люцерну, которой кормят скот. Медоносным пчелам не нравится, когда цветок люцерны бьет их по голове во время опыления, поэтому они избегают ее или все же ухитряются добраться до нектара сбоку, не опыляя растение взамен. Фермеры, выращивающие люцерну, считают медоносную пчелу халтурщицей и предпочитают ей пчелу-листореза, которая то ли не догадывается, что нектар можно достать сбоку, то ли просто достаточно крепкая, чтобы терпеть удары.
По мнению Роберта Джигира, профессора биологии в Университете Массачусетса, исчезновение всех медоносных пчел с точки зрения экологии не будет катастрофой — в отличие от вымирания диких видов:
Если мы потеряем диких пчел, мы потеряем разнообразие пчел. Если мы потеряем растения, которые они опыляют, мы начнем терять биоразнообразие дикой природы, функционирование и здоровье экосистем. Все потому, что взаимосвязь растений с опылителями — это основа экосистем.
Дикие пчелы в опасности именно потому, что на них обычно смотрят через призму эффективности и пользы для сельского хозяйства. В результате одним пчелам обеспечена любовь фермеров и защита от вымирания, а другим должно очень повезти, чтобы какой-нибудь ученый заинтересовался ими. И привлек своим исследованием к ним достаточно внимания, чтобы они не погибли.
Какое будущее ждет пчел — и как мы все-таки можем им помочь
Люди давно пытаются найти альтернативы естественным опылителям — не потому, что им жаль пчел, а потому, что зависимость от нестабильных и уязвимых насекомых связана со слишком большими рисками.
Заменять пчел пытаются по-разному. Некоторые практикуют ручное опыление. Например, в китайской провинции Сычуань, где достаточно дешевой рабочей силы, люди переносят пыльцу на цветущие яблони и груши палочкой с куриным пером.
Помимо этого, все популярнее становится идея замены опылителей технологиями. Годами ученые пытаются воспроизвести двигательные качества насекомых. Так, в Гарварде придумали робота-насекомое RoboBee. Создатели проекта предлагают использовать RoboBee не только для опыления, но также для видеонаблюдения и поисковых работ.
Не всегда роботы выглядят как насекомые. Бывают и машины с человеческими чертами — например, созданная в 2018 году в Западной Вирджинии BrambleBee напоминает руку, без устали опыляющую малину и ежевику. В 2024 году те же инженеры представили уже шестирукого робота под названием Stickbug.
Впрочем, энтомологи относятся к подобным изобретениям с большим скепсисом. Дейв Гулсон, профессор биологии в Университете Сассекса, считает, что человечеству вряд ли удастся создать что-то настолько же доступное и эффективное, как пчела, которая совершенствовала свои навыки опыления на протяжении 120 миллионов лет.
А подсчеты австралийского ученого Алана Дорина показывают, что для замены всех естественных опылителей потребуются триллионы пчел-роботов. Он подчеркивает, что создать их будет очень дорого — и из-за этого, вероятно, невозможно. Кроме того, это вредно для планеты из-за ресурсов, необходимых для производства и последующей утилизации роботов.
В любом случае, пока роботы-пчелы находятся в разработке, людям придется беречь опылителей. Ученые уже сейчас настаивают на необходимости наблюдений за насекомыми, собирают информацию о текущем состоянии пчел и пытаются доносить ее до властей.
Так, в Европе появилась карта BeeFall, где собраны данные о местных диких пчелах. Однако информации часто недостаточно — поэтому создатели проекта призывают научное сообщество и любителей пчел помочь им заполнить пробелы.
Но необязательно быть ученым, чтобы помочь пчелам и другим опылителям. Оливер Милман, автор книги «Закат и падение крошечных империй. Почему гибель насекомых угрожает существованию жизни на планете», считает, что решение кризиса может быть на удивление простым: не нужно становиться пчеловодом и ставить улья на каждой крыше, достаточно невмешательства — отказаться от ночного освещения, не стричь газоны, не убирать гниющие деревья, дать кустарникам разрастись. Благодаря простому бездействию у природы появится шанс восстановиться своими силами.
Массовая гибель пчел случалась и в древности, когда никто еще не слышал о неоникотиноидах и изменении климата. В поэме «Георгики» древнеримский поэт Вергилий пересказывает миф о покровителе пчел Аристее. Всех его пчел убили боги — в наказание за то, что он гнался за Эвридикой. Убегая, она наступила на змею и умерла.
Чтобы искупить свою вину и вернуть пчел, Аристей должен был принести в жертву лучших быков из своего стада. Сделав так, через девять дней он увидел, как из гниющих туш появились пчелы. Явление назвали бугонией — «рождением из быка».
Эта история — о том, что происходит, когда человек, поддавшийся своим страстям, нарушает равновесие в окружающем мире. Восстановить баланс получается, пожертвовав символами своего статуса и частью своего богатства. Тогда появляется шанс на чудо — шанс на спасение пчел.
Kit