В 2023 году крайне правые добились в Европе впечатляющих успехов. И вряд ли остановятся в 2024-м Что происходит, когда такие партии приходят к власти? И правда ли, что они всегда за Путина?
В 2023 году правые популисты и ультраправые вошли в состав правительств Финляндии и Словакии, победили на выборах в Нидерландах и стали вторыми по популярности среди политических партий Германии. В июне 2024-го состоятся выборы в Европарламент, на которых многие ждут нового успеха этих сил, уже на общеевропейском уровне. Между тем опыт стран, где политики с подобными взглядами вошли в правительства, показывает, что, находясь в коалиции и рассчитывая на деньги Евросоюза, они склонны смягчать риторику и отказываться от многих одиозных предвыборных лозунгов.
Просто посмотрите на этот список: успехи правых сил действительно впечатляют
Первых успехов в 2023 году крайне правые добились в Финляндии. В апреле правая националистическая партия «Истинные финны» заняла второе место (это лучший результат партии в истории), после чего вошла в правительство.
По итогам выборов в Болгарии и Греции крайне правые в правительства не попали, но результаты показали лучше, чем на прошлых. В парламент Греции впервые прошла крайне правая партия «Спартанцы» — новички получили 12 мест, а вместе еще с двумя партиями, придерживающимися схожих взглядов, у них 34 из 300 кресел. В Болгарии партия «Возрождение» заняла на 10 кресел больше, чем по итогам предыдущих выборов, — 37 из 240.
В сентябре 42 из 150 мандатов в Национальном совете Словакии получила партия «Направление — социальная демократия» Роберта Фицо (правящую коалицию он сформировал с другой крайне правой Словацкой национальной партией и партией «Голос», придерживающейся левых взглядов). Среди других недавних успехов — четверть мест в палате представителей Нидерландов, которые в ноябре завоевала Партия свободы. Ее лидер Герт Вилдерс известен оскорбительными выпадами в адрес мигрантов (например, в 2017 году он обозвал «отбросами» проживающих в стране марокканцев).
Нынешний год лишь укрепил существовавшие тенденции
В 2022-м прийти к власти в составе коалиции удалось «Братьям Италии», а в Швеции кабинет министров был утвержден при поддержке ультраправых «Шведских демократов».
Возглавляемая Виктором Орбаном консервативная партия «Фидес» весной прошлого года добилась рекордного результата, получив 54% голосов избирателей.
Орбан находится кресле премьера Венгрии уже 13 лет. Его давно обвиняют в последовательном подрыве демократических институтов, а Европейский парламент в 2022 году и вовсе заявил, что страну больше нельзя считать полноценной демократией. Тем не менее на электоральные предпочтения венгров это не повлияло.
В других странах крайне правые, даже не придя (пока) к власти, выглядят все более серьезной силой. Во Франции, по словам бывшего президента Франсуа Олланда, они «поглотили традиционных правых», а опросы общественного мнения показывают, что у Марин Ле Пен, возглавляющей «Национальное объединение», серьезные шансы на победу на президентских выборах в 2027 году (в прошлый и позапрошлый раз она уже выходила во второй тур).
В свою очередь, «Альтернатива для Германии» по итогам местных выборов в сентябре 2023 года стала третьей политической силой в Баварии и второй в Гессене. Обе земли расположены на западе Германии, хотя еще недавно считалось, что за эту партию голосуют в основном на востоке, в регионах, ранее входивших в состав ГДР. В общенациональных опросах АдГ в середине года обошла по популярности Социал-демократическую партию во главе с канцлером Олафом Шольцем. Согласно последним данным, за «Альтернативу» готовы голосовать 22%.
Крайне правые предлагают простые решения сложных проблем: мигрантов не пускать, международную элиту разогнать
Ультраправые умеют говорить — громко, ярко и просто — и дают простые ответы на вопросы, которые больше всего беспокоят избирателя. В середине 2010-х годов страны Европы столкнулись с миграционным кризисом, во время которого набрала популярность итальянская «Лига» и появилась «Альтернатива для Германии». В последние годы пандемия коронавируса и карантинные ограничения, а затем полномасштабное вторжение России в Украину обернулись новыми социальными и экономическими трудностями: потоком беженцев (по сентябрьским данным, в ЕС находится по меньшей мере 4,2 миллиона украинцев), взрывным ростом цен на газ и электричество.
Все это накладывается на более глубокие проблемы, вроде социального неравенства, которое в одних странах ЕС если и сокращается, то медленно, а в других в последние годы только растет. Например, в Италии, где с 2022 года правят «Братья Италии», в начале 2010-х годов на 10% самых обеспеченных граждан приходилось 30,5% всех доходов, в 2021 году — уже 32%. Число людей, проживающих за чертой абсолютной бедности, за тот же период выросло с 2,3 миллиона человек до 5,6 миллиона.
Встревоженному избирателю крайне правые предлагают картину мира, в которой он всегда часть «народа», а они — его спасители от различных напастей. Понятие «народ» очень удобное: по замечанию греческого политолога Яниса Ставракакиса, это «пустое означающее». То есть при желании в него можно включить любые социальные группы, с которыми только может ассоциировать себя каждый.
Ультраправые «помогают» избирателю понять, кто виноват во всех народных бедах. В первую очередь это элиты, причем не любые, а наднациональные. Как явствует из пламенных речей лидера итальянской «Лиги» Маттео Сальвини и Марин Ле Пен из «Национального объединения», главный враг сегодня — брюссельская бюрократия, действующая против интересов «простых европейцев» и даже целых наций.
Впрочем, на благополучие «простого европейца», по версии крайне правых и популистов, покушаются не только европейские чиновники. Радикалы не забывают и о нелегальных иммигрантах, которые (по версии этих партий) отнимают у местного населения рабочие места или сбиваются в банды, чтобы сеять страх на европейских улицах. В 2019 году одна из предвыборных листовок «Альтернативы для Германии» гласила, что «беженцы приносят преступность в города», а в 2022-м Эрик Земмур, один из ультраправых кандидатов на президентских выборах во Франции, утверждал, что связь между иммиграцией и преступностью «статистически неоспорима» (на выборах он набрал 7% и не прошел во второй тур). А поскольку, говорят крайне правые, рождаемость в семьях иммигрантов выше, чем среди «коренных» европейцев, это грозит изменением демографического баланса и «размыванием наций».
Во «враги народа» крайне правые записывают и другие политические силы, особенно когда те оказываются у власти и проводят «преступную» политику. Это отчетливо проявилось в период пандемии, когда, например, в Испании партия VOX называла «преступным» тогдашний коалиционный левый кабинет премьера Педро Санчеса, а во Франции «Национальное объединение» выпустило брошюру под названием «Черная книга коронавируса. От провала к пропасти», в которой подвергла критике действия властей по борьбе с пандемией.
Не вызывают симпатии у крайне правых и те, кто продвигает экологическую повестку, ведь, по словам лидера той же VOX Сантьяго Абаскаля, утверждение об изменениях климата — это «самое большое мошенничество в истории». А международные договоры, вроде Парижского соглашения по климату 2015 года, представляют собой «надувательство» (так считает австрийская Партия свободы) и влекут за собой экономические последствия, ложась «дополнительным бременем на народ» (таково мнение одноименной нидерландской партии).
Рецепты по защите «народа» просты: жестко отстаивать интересы своих стран перед европейской бюрократией и укреплять собственную государственность, держать мигрантов за забором на суше и за буйками в море, защищать «семейные ценности» и не давать волю экоактивистам. В экономическом и социальном плане крайне правые менее оригинальны: их повестка близка той, что предлагают менее радикальные силы на том же фланге. Например, «Братья Италии» призывают поддерживать отечественного производителя, снижать налоги и рачительнее относиться к программам социальной помощи; похожие формулировки можно обнаружить в программах «Национального объединения», «Шведских демократов» или польских «Права и справедливости».
Помимо пламенных речей, у ультраправых есть еще одно преимущество. По сравнению с другими партиями в большинстве стран ЕС у них небольшой опыт реального управления на государственном уровне, и они предстают в роли новой силы. Как объяснял один из избирателей Мелони, «то, что было до сих пор, мне не нравилось, а она правительство никогда не возглавляла, и мне показалось правильным дать ей шанс».
К слову, Европой успехи крайне правых не исчерпываются. В Израиле в январе 2023 года при их поддержке Биньямин Нетаниягу сформировал правительство. В Аргентине на выборах президента только что победил Хавьер Милей — его называют крайне правым, хотя сам он считает себя анархокапиталистом. В Чили крайне правая Республиканская партия получила большинство в комиссии по изменению Конституции (но граждане на референдуме не поддержали предложенный ими вариант).
В 2024-м пройдут выборы в Европарламент. Они могут стать очень успешными для радикалов
Ближайший смотр европейских политических сил состоится в июне 2024 года, когда пройдут выборы в Европарламент. Согласно ноябрьским опросам, у крайне правых есть хорошие шансы добиться более существенных результатов, чем в 2019-м. Группа «Идентичность и демократия» может увеличить свое представительство с 60 до 87 депутатов, а «Европейские консерваторы и реформисты» вместо 67 кресел могут получить 83.
С учетом того, что всего в Европейском парламенте заседают 705 депутатов, при сохранении нынешних трендов ультраправые могут получить почти четверть мест. До большинства им еще далеко, но они показывают себя силой, влияние которой в обозримой перспективе на европейскую политику будет оставаться значительным.
В декабре итальянская ультраправая партия «Лига», входящая в правящую коалицию, провела во Флоренции съезд своих единомышленников со всего Евросоюза, целью которого было обсудить в том числе предстоящие выборы. Местом проведения была выбрана построенная в XVI веке крепость Фортецца-да-Бассо, чьи внушительные стены должны олицетворять решимость делегатов бороться за свои идеи.
Обстановка в городе царила нервозная, власти опасались провокаций, а мэр Дарио Нарделла, член левоцентристской Демократической партии, вечером накануне в пику участникам мероприятия распорядился подсветить исторические памятники синим цветом, символизирующим единство Европы.
Евросоюз на съезде действительно много раз поминали недобрым словом. Марин Ле Пен, лидер французской партии «Национальное объединение», в своем видеообращении к собравшимся рассказала о том, что Еврокомиссия «видит в людях товар без корней и без границ», намеренно поощряет иммиграцию и вообще помышляет об «уничтожении народов». Хозяин мероприятия, лидер «Лиги» Маттео Сальвини, сравнил ультраправых с Давидом, бросающим вызов Голиафу, то есть европейским бюрократам и банкирам, которые, по его мнению, и есть подлинные враги Европы и «главные евроскептики».
Пока стены Фортецца-да-Бассо сотрясали громкие речь ультраправых, в городе собрались их противники и коллективно спели антифашистскую песню «Белла, чао». Но в целом ситуация оставалась спокойной. На самом мероприятии в ренессансной крепости аншлага не наблюдалось, что дало политическим противникам ультраправых повод для едких комментариев.
«Бедный Сальвини, сколько народу на него забило. Вот если бы он побольше занимался поездами… Хотя, вообще, пусть лучше не занимается», — заявил бывший итальянский премьер Маттео Ренци, намекая на то, что лидер «Лиги» занимает пост министр транспорта, но особых успехов на этой должности не добился: поезда в Италии как опаздывали, так и опаздывают.
Впечатление от съезда у наблюдателей осталось двойственное. Одни считают, что своими запальчивыми призывами ультраправые действительно посягают на базовые европейские ценности, другие предпочитают видеть в них болтунов, неспособных на реальные действия.
Так или иначе, в Брюсселе к ним относятся серьезно. Эти выборы могут быть такими же судьбоносными, как выборы президента США в ноябре 2024-го, сказал в конце декабря в интервью The Guardian верховный представитель Евросоюза по внешней политике Жозеп Боррель. «Я боюсь страха. Я боюсь, что европейцы будут голосовать, потому что боятся. Научно доказано, что страх неизвестности и неопределенности приводит к выработке гормона, который требует безопасности. Это факт», — сказал Боррель.
Придя к власти, крайне правые смягчают многие предвыборные обещания или отказываются от них
У некоторых из крайне правых политических сил уже есть опыт пребывания у власти. 23 октября 2023 года премьер-министр Италии Джорджа Мелони (ее партию «Братья Италии» в зарубежной прессе называют то крайне правой, то постфашистской, то неофашистской) отметила год нахождения в должности видеороликом, из которого следует: в последние двенадцать месяцев Италия идет от победы к победе. Безработица сокращается, мафиози один за другим отправляются за решетку, а богатейшее культурное наследие страны бережно сохраняется. Правительство, утверждает его глава, успешно реализует главную задачу «Братьев Италии» — «чтобы итальянцы снова могли гордиться тем, что они итальянцы».
Для тех, кому одних лозунгов мало, партия приготовила брошюру, в которой подробно расписаны достижения Мелони и ее команды. Основной упор в ней делается на успехи в экономике и социальной сфере, например на сокращение безработицы, которая в августе 2023 года упала до 7,3% — согласно данным Итальянского института статистики, такого не было с 2009 года.
У критиков нынешнего кабинета картина выходит менее радужная. В частности, они отмечают, что положительные тенденции в экономике, которые Мелони записывает себе в актив, на самом деле сложились еще при ее предшественнике Марио Драги. Так, безработица начала снижаться в октябре 2021 года, как раз при нем.
В ходе предвыборной кампании «Братья Италии» обещали ввести «морскую блокаду» побережья Ливии, откуда в Италию прибывает основная масса мигрантов. В качестве главы правительства Мелони успела съездить в Тунис и подписать меморандум, по которому местные власти в обмен на субсидии не будут пускать мигрантов в Европу. А также предложила Албании заключить договор о размещении на территории этой страны прибывающих в Италию беженцев. Но блокада так и осталась предвыборным лозунгом: по данным итальянского МВД, в 2023-м на берегах страны высадилось более 150 тысяч мигрантов, что в полтора раза больше, чем годом ранее, и почти в два с половиной — чем в 2021-м. Более того, Мелони пришлось признать, что Италия с ее стареющим населением и постоянно сокращающейся рождаемостью нуждается в притоке рабочей силы извне, так что в 2023 году правительство увеличило квоты на въезд в страну иностранных работников.
Быть может, Мелони осадила брюссельских бюрократов, которых в 2015 году называла «бандой ростовщиков»? Или поставила вопрос об упразднении еврозоны, о котором говорила еще в 2017 году? Или добилась изъятия из итальянской Конституции любого упоминания о ЕС, о чем рассуждала пять лет назад? Нет, нет и нет.
Зато всего через десять дней после назначения премьер отправилась в Брюссель, чтобы показать ЕС, что новый кабинет состоит не из «марсиан» и готов к сотрудничеству. Во время визита она с удовольствием позировала перед камерами с главой Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен и председателем Европейского совета Шарлем Мишелем. От помощи в размере 191 миллиарда евро, которые ЕС должен выделить Италии в виде грантов и кредитов в рамках «Плана восстановления европейской экономики», Мелони тоже отказываться не планирует.
В Нидерландах Герт Вильдерс, понимая, что после Брекзита тема выхода из Евросоюза теряет популярность и подобный лозунг отпугивает потенциальных партнеров по коалиции, стал значительно реже использовать слово «Некзит». Говорить об отказе от евро — тоже.
Пока можно констатировать: побеждая на выборах в той или иной стране, ультраправые не берутся за немедленное уничтожение демократии. Тем более что, за исключением Венгрии, они попадали во власть только в составе коалиций и вынуждены считаться с интересами своих партнеров. Вероятно, они и дальше будут пытаться модифицировать существующие политические системы в соответствии со своими представлениями, которые, в свою очередь, тоже меняются с течением времени.
А еще правые далеко не всегда побеждают. И отличаются между собой взглядами
В 2023-м у правых хватало и неудач. В Польше национал-консервативная партия «Право и справедливость» (ПиС), правившая с 2015-го, проиграла на выборах либеральной «Гражданской платформе». ПиС критиковали за расшатывание демократии и проталкивание таких неоднозначных мер, как запрет абортов (когда в октябре 2020 года по всей стране прокатилась волна протестов, председатель партии Ярослав Качиньский обвинил их участников в стремлении уничтожить Польшу).
Количество депутатов крайне правой партии VOX в испанском парламенте по итогам июльских выборов сократилось с 52 до 24 (из 350). Произошло это по двум основным причинам. Во-первых, за последние несколько лет партия пришла к власти — пусть и в коалиции с правоцентристской «Народной партией» — в 135 муниципалитетах и двух автономных сообществах, и избиратели смогли воочию убедиться, что бывает, когда радикалы всерьез стремятся реализовать свои обещания — подвергают нападкам ЛГБТ-активистов и, к примеру, пытаются вводить цензуру в театрах.
Во-вторых, как отмечают испанские политологи, в 2019 году, когда прошли предыдущие выборы, еще были слишком свежи воспоминания о каталонском кризисе, а избиратели были раздражены тем, что старые партии не смогли сформировать правительство, из-за чего за один год голосование пришлось проводить дважды. Иными словами, тогдашний результат не отражал реальную поддержку VOX.
И наконец, война в Украине демонстрирует, что ультраправые из разных стран ЕС могут придерживаться разных точек зрения по ключевым вопросам политической повестки. Если «Братья Италии» и VOX осудили российское вторжение и поддерживают Украину, то «Альтернатива для Германии», нидерландская Партия свободы, французское «Национальное объединение» и, разумеется, венгерская «Фидес» склоняются к поиску компромисса с Москвой.
Более того, казалось, что ко второй группе относится и новый словацкий премьер Роберт Фицо. Перед выборами он заявлял, что его страна перестанет поставлять оружие Украине. Но вскоре после его прихода к власти выяснилось, что Братислава продолжит поставлять Киеву гуманитарную помощь и не будет ограничивать частных поставщиков вооружения. А в сервисном центре на территории Словакии будут и дальше ремонтировать поврежденную в боях украинскую военную технику.
Александр Дунаев