Это все еще Украина. Надеюсь, так и останется Зеленский заявил, что Россия может начать войну, «оккупировав Харьков». «Медуза» рассказывает, чего боятся и на что надеются его жители
Харьков находится всего в 40 километрах от российской границы. В 2014 году город оказался одним из главных центров ожесточенного противостояния сторонников и противников Майдана. Спустя восемь лет, во время очередного обострения вокруг Украины, президент Владимир Зеленский допустил, что Россия может попытаться «оккупировать Харьков». По просьбе «Медузы» харьковская журналистка Ольга Антонова рассказывает, верят ли местные жители в перспективу полномасштабной войны с Россией — и готовятся ли к ней.
Центр Харькова, площадь Конституции. Из переполненного метро выходят толпы людей, растекаются по офисам и торговым центрам. В одной из кофеен я завожу разговор с бариста. Ольге 20 лет, она учится на заочном в местном Каразинском университете и работает, чтобы оплачивать учебу. Пока девушка возится с кофемашиной, спрашиваю ее, что она думает о возможности вторжения российских войск в Харьков. В ответ Ольга пожимает плечами: «Я не понимаю, почему все паникуют? Мне было 12 лет, когда все это началось, я еще в школе училась».
Девушка вспоминает 2014 год. Тогда в Харькове регулярно происходили столкновения сторонников Майдана и пророссийских сил. Чуть позже город пережил серию терактов, во время одного из них погибли девять человек.
В марте 2014-го сторонникам так называемой Харьковской народной республики даже удалось ненадолго захватить здание областной администрации. «Сначала страшно было, у меня школа прямо рядом с администрацией находится, мы все это видели. И митинги, и как штурмовали администрацию, и как российский флаг на ней вывесили, и как улицы перекрывали и военные в нашем дворе машины свои ставили, — вспоминает Ольга. — А потом мы привыкли. Восемь лет прошло, Россия никуда не делась, но Харьков — это все еще Украина. Надеюсь, так и останется».
«Бежать [в случае российского вторжения] я точно не буду, — рассуждает Ольга. — Маму с бабушкой отправлю куда-то — в Киев, наверное, там друзья приютят. А сама не уеду. Надо будет — пойду воевать».
Правда, тут же Ольга оговаривается, что не верит в войну с Россией — ведь Путин (как часто бывает в Украине, девушка называет его ******) «не совсем дурак, он же понимает, что Украину никто ему не отдаст».
Тревожные чемоданчики
Ситуация вокруг Украины обостряется с осени 2021 года, когда западные СМИ сообщили о стягивании российских военных сил к границе. Последняя переброска российских войск состоялась в конце января — на фоне совместных учений с белорусскими военными. По данным Госдепа США, на границе с Украиной сейчас находятся около ста тысяч российских военных.
Российские официальные лица заявляют, что никакого вторжения не будет. Однако «Единая Россия» уже официально попросила Владимира Путина начать поставки оружия в самопровозглашенные Донецкую и Луганскую народные республики. А страны НАТО стянули в Восточную Европу дополнительные силы.
20 января в интервью The Washington Post президент Украины Владимир Зеленский предположил, что в случае вторжения Харьков «может быть оккупирован первым» — под предлогом защиты русскоязычного населения. Это, по его словам, станет началом «крупномасштабной войны».
«Если Россия решит усилить эскалацию, конечно, они собираются это сделать на тех территориях, где исторически проживают люди, имевшие родственные связи с Россией. Харьков, находящийся под контролем правительства Украины, может быть оккупирован. России нужен предлог — скажут, что защищают русскоязычное население. После оккупации и аннексии Крыма мы понимаем, что это осуществимо и может произойти… Это не будет просто оккупацией — это будет началом крупномасштабной войны», — сказал Зеленский.
За этим последовали успокаивающие заявления чиновников и силовиков: например, глава харьковской Службы безопасности Украины сообщил, что город готов к отражению любой угрозы «как никогда за последние восемь лет». Да и сам Зеленский после выхода интервью в The Washington Post поспешил добавить, что Россия не сможет оккупировать Харьков.
Однако его заявление все равно спровоцировало в городе небольшую панику. В какой-то момент в магазинах заметно поредели полки с сахаром и крупой. В соцсетях обсуждались планы выезда из города: те, у кого нет своего автомобиля, в специальных группах в фейсбуке кооперировались с владельцами машин. Некоторые писали, что уже собирают «тревожные чемоданчики» — такие есть у многих харьковчан еще с 2014 года (в «тревожный чемоданчик» входит набор вещей первой необходимости: документы, лекарства, удобная одежда, запас продуктов на сутки-двое, сигареты, наличные).
Юлия работает в переходе метро — торгует сигаретами и разной мелочью вроде жвачек и шоколадок. В ответ на вопрос корреспондента «Медузы», подскочил ли спрос на сигареты, женщина смеется: «Вы тоже паникуете? Собираетесь запасы делать? Ну, было за неделю человек пять-шесть, которые по паре блоков взяли на случай, если война. Но не поменялось ничего особенно, я вот чемоданчик собрала сначала, а потом подумала, что все равно бежать некуда. Пережили 2014 год — переживем и этот».
Очередная пугалка
Харьковчане, которые во время начала конфликта в Донбассе были еще детьми, воспринимают происходящее спокойно. Дизайнер Слава, работающий в крупной IT-компании, в разговоре с «Медузой» подчеркнул, что к заявлениям Зеленского о возможном вторжении относится скептически: «Мы всегда были под угрозой. Но давайте рассуждать логически. Да, пишут про скопление войск. Ну и что? Очередная пугалка от Путина, потрясание оружием. С прошлой весны россияне вокруг наших границ то учения проводят, то войска передвигают. Думаю, не более чем пугают. Но если будет нужда, пойду воевать».
Лариса Олеговна гораздо старше Славы — ей 80 лет; но и она не собирается никуда бежать — и уже готовится дать отпор: «Донбасса хватит! Я свое уже отжила, и даже если все будет так, как президент рассказал, убегать не стану. Стрелять я не смогу, но партизанить силы еще остались».
Спокойны и волонтеры, помогающие украинской армии. Их в Харькове сотни. Они занимаются буквально всем — от доставки еды до юридической помощи переселенцам. «Мы всегда были наготове», — рассуждает волонтер Настя. Раньше она вывозила на своей легковушке раненых бойцов с передовой в Донбассе, а потом занялась помощью вынужденным переселенцам.
«Просто, видимо, перестарались — убедили и себя, и людей, что все в порядке. Слишком мало было напоминаний о том, что война никуда не делась. Сводки с фронта теперь не на первых полосах и не первыми сюжетами в новостях, меньше вертолетов с ранеными летят в госпиталь, раньше десятками мотались над городом, — рассуждает девушка. — Люди ко всему привыкают, очень быстро забывают, и это опасно. Поэтому легкая паника не повредит, чтобы народ немножко пришел в себя, а то расслабились совсем».
Оксана продает сладости на рынке на окраине города. Возле ее киоска всегда очередь. Я тоже покупаю у нее печенье и пирожные пару раз в месяц. Сегодня будний день, но все равно передо мной у окошка киоска три человека.
Я спрашиваю у Оксаны о настроениях покупателей. Переставляя ящики на витрине, она рассказывает: «Была у меня тут пара психов. Купили килограмм по десять „Марии“ (галетное печенье, имеющее длительный срок хранения, — прим. „Медузы“). Причем я удивилась — мужики такие крепкие, взрослые. Говорю: зачем вам столько? А они мне: так война же скоро, надо запасы сделать. Ну, я продала, конечно, но не очень поняла, зачем им печенье, если надо оружие искать и в тероборону записываться».
«Тероборона» — это отряды территориальной обороны, которые начали активно создавать в Украине еще в 2018 году. Записаться туда может любой желающий. Требования простые: возраст от 18 до 60 лет, опыт военной службы не важен. Резервисты регулярно участвуют в учениях и проходят подготовку, близкую к военной. А с 1 января 2022-го в стране вступил в силу закон «Об основах национального сопротивления», согласно которому силы территориальной обороны вошли в состав Вооруженных сил. По новому закону такие подразделения появятся во всех районных и областных центрах.
В условиях войны гражданские из отрядов территориальной обороны будут отвечать за «национальное сопротивление». «Массовая готовность общества к вооруженному отпору — это то, что поможет не допустить войны. Когда врагу придется производить расчеты — а что будет, если он попытается оккупировать новые территории Украины, начать войну. Любые вражеские войска будут чувствовать себя крайне неудобно не только на линии фронта, но и в любом городе, где будут действовать граждане, сопротивляющиеся оккупантам», — заявляют в украинском министерстве обороны.
В Харьковской области в таких бригадах уже практически не осталось вакантных мест.
Ольга Антонова, Харьков, Украина