Как ковид вынуждает компании повышать зарплаты? Почему россияне вдруг начали увольняться с «бессмысленных работ»? И куда исчезли трудовые мигранты? Как два года пандемии изменили рынок труда в России
Время пандемии коронавируса стало для рынка труда потрясением — как оказалось, работать просто стало некому. Директор департамента аналитических бизнес-решений HeadHunter Наталья Данина рассказала «Медузе» о том, почему в России случился сильный дефицит работников и почему это будет иметь хорошие последствия: теперь компаниям придется поднять зарплаты и озаботиться «осмысленностью» работы.
— Кажется, что рынок труда во время пандемии стал выглядеть совсем не так, как раньше. Можете описать основные изменения?
— Экономисты называют такие ситуации на рынке «идеальным штормом» — когда несколько негативных трендов, событий сходятся в одной точке. И вот как раз такой идеальный шторм и сложился на рынке труда.
Что к нему привело, какие это были факторы? Во-первых, это история с естественной убылью населения. Мы с 2015 года видим отражение этого тренда на любых росстатовских цифрах, и 2021 год этот тренд, разумеется, усугубил.
Люди умирают в России темпами, которых не было до этого. Разумеется, в это вносит вклад ковид. В прошлом году, например, население России уменьшилось примерно на численность целого города Тольятти, а в этом году — примерно на целый город-миллионник.
Следующий факт. В 90-е годы мы вошли в рыночную экономику с гигантской демографической рентой. У нас был избыток людей трудоспособного возраста. Людей было очень много. Прошло 10 лет, начало 2000-х, лихие 90-е, произошло резкое снижение рождаемости, и про текущую демографическую яму было понятно еще 20 лет назад. Потому что демографические процессы — самые прогнозируемые в экономике.
Вторая история — это мигранты, уехавшие [в свои страны] весной прошлого года. На уровень 2019 года по их количеству мы пока так и не вернулись. Плюс, разумеется, такая же история с внутренней миграцией. Люди в локдаун уехали в свои родные города, внутренняя трудовая миграция практически остановилась.
Вот, собственно говоря, 2020 год: резкое снижение количества людей в возрасте 20–24, 25–29 — это тот возраст, который хотят все работодатели, будем честны. Вот вы директор склада или директор IT-компании и всегда привыкли видеть у себя на собеседовании в основном молодых ребят, крепких телом или крепких духом, с незамутненным умом, горящими глазами и крепкими руками. И год от года это количество людей уменьшалось, уменьшалось, уменьшалось, и вот бомбануло — молодежи перестало на всех хватать.
И с осени прошлого года мы все чаще стали слышать от эйчаров: «А где все люди-то, что происходит?» А это пришла та точка невозврата, в которой делать ставку только на молодежь — однозначно провальная история. Население России уменьшится за обозримый период времени, оно уменьшилось уже и дальше будет уменьшаться, и это совершенно очевидно.
С молодежью мы ничего поделать, очевидно, не можем — ее мало. Здесь есть несколько способов выйти из положения. Например, отказаться от эйджизма, от возрастных стереотипов. Я на любой конференции, где выступаю, спрашиваю: «Коллеги, как у вас по поводу 40+?» Больше половины аудитории эйчаров всегда отвечают: «У нас бизнес не хочет 40+».
Ситуация, очевидно, будет меняться, но просто потому, что она не может не меняться, потому что людей объективно на всех не хватает. А спрос на людей невероятным образом вырос за эти последние полтора года, мы такого не видели никогда.
— Это эффект низкой базы или что-то другое?
— Нет, пандемийное падение мы компенсировали еще в конце прошлого лета. Активность соискателей крайне низкая. При этом работы много, но хорошей — крайне мало. Нужны в основном курьеры, продавцы, таксисты, складские рабочие, грузчики, водители. Это сферы, где тяжелые условия труда, не очень высокая заработная плата и до сих пор не очень много понимания у работодателя, что рынок труда поменялся.
— Действительно ли зарплаты курьеров сильно выросли за время пандемии? Сколько они сейчас в среднем получают?
— Да, рост зарплаты и востребованности курьеров очень впечатляющий. В 2021 году медиана предлагаемой зарплаты курьеру по РФ составила почти 52 тысячи рублей, это на 29% выше показателя 2020 года и на 48% выше 2019 года. По числу вакансий цифры еще более внушительные — почти 200 тысяч вакансий за весь прошлый год, трехкратный рост к 2020-му и четырехкратный к 2019-му.
— Сколько человек лишились работы из-за пандемии? И чем они стали заниматься?
— Есть разные оценки, разной степени реалистичности. Мы в hh.ru не регистрируем безработицу, мы опираемся на показатели активности соискателей, количество их резюме, посещаемость сайта и ряд других показателей. Признаки кризиса на рынке труда — сильное падение количества вакансий одновременно с приростом большого количества новых резюме и откликов на вакансии. Такая ситуация говорит о том, что компании перестали нанимать и стали массово сокращать персонал. Однако в течение первой волны пандемии этого не произошло.
Нехарактерной особенностью «коронакризиса» стало падение активности соискателей. В апреле соискательская активность на сайте упала на 38%. Это очень нетипично для кризисных периодов, если сравнивать с 2008–2009 и 2014–2015 годами. Мы связывали это с длинным периодом нерабочих дней и со страхом перед общей неопределенностью — этот кризис в целом был очень нестандартным из-за своей необычной причины, прогнозы на будущее были и остаются туманными.
И, конечно, такая ситуация никак не говорила о по-настоящему массовых сокращениях. Я не утверждаю, что их не было совсем, они были, но в определенных отраслях, по которым наиболее жестко ударил локдаун: HoReCa, туризм, фитнес, сфера услуг, транспорт. А в других отраслях — медицине, фарме, онлайн-ретейле, логистике, ИТ, — наоборот, ощутили острую потребность в персонале.
Что интересно, во время первого локдауна стало появляться больше резюме онлайн-искусствоведов, ведущих вебинаров, специалистов по онлайн-коммуникациям, продюсеров онлайн-курсов, онлайн-репетиторов, онлайн-фитнес-тренеров и онлайн-нянь. Осенью 2021 года к этому списку добавились контролеры QR-кодов.
— Почему не активны люди? Помимо того, что их физически стало меньше.
— Людей накрыл экзистенциальный кризис, буквально. В середине 2021 года, когда мне пришла в голову эта мысль, у меня совсем не было ни одного пруфа по этому поводу, я это высказывала как свои ощущения. А сейчас уже довольно большое количество статей про это — о том, что людей начали занимать мысли, чем они заниматься хотят, а чем не хотят.
Из-за пандемии у многих возникла возможность наконец-то побыть с семьей, позаботиться о своем здоровье. Неважно, грузчик ты или топ-менеджер, проблемы и боли у всех одни и те же. И при этом условный грузчик понимает, что если он сегодня уволится и скажет «не хочу я пока ничем заниматься, Новый год и всякое такое», а завтра выйдет на рынок, то завтра же он получит предложение и послезавтра выйдет на новую работу. Это как раз история про то, что работы на рынке очень много и абы какую работу можно найти реально мгновенно.
Уже сейчас этот период называли «великим увольнением», количество уволившихся по собственному желанию летит вверх. Летом и осенью 2021 года в наших опросах мы зафиксировали пик увольнений по собственному желанию Доля увольнений по собственному желанию составила 61% во втором квартале текущего года и 59% в третьем, что является рекордным показателем за всю историю наблюдений. Это как раз статистическое подтверждение гипотезы о том, что люди не удовлетворены своей текущей работой и не хотят работать абы где.
Тут есть огромный фактор снижения значимости материального стимула, то есть заработной платы. Зарплата должна быть нормальной, а все остальное — это как раз история про интересную работу. Хотя у грузчика какая может быть интересная работа? Но к нему должно быть хотя бы нормальное отношение со стороны работодателя. Потому что именно сейчас мы проходим такой период, когда работодатели находятся на двух высоких баррикадах. Кто-то из них считал, что за дверью стоит очередь, люди — это пушечное мясо, расходный товар, сегодня этих выгоним, завтра других наберем. Извините за формулировки, но мы правда с такими встречаемся. На противоположном полюсе люди — ценность, они формируют сегодняшнюю и завтрашнюю прибыль компании.
И вот первая группа, где люди — пушечное мясо, они удивились: «А где очередь-то?» Вот таким людям мы отвечаем: «Коллеги, ну вам будет сейчас тяжело». Потому что соискатель видит огромное количество предложений, а долистывает он максимум до второй странички в поисковой выдаче.
Это смена парадигмы найма: должны быть нормальные рыночные условия, нужно забыть вообще о любых видах дискриминации, не только возрастной, но и о сексизме.
Более того вам скажу, мы ежеквартально делаем замер индекса самочувствия соискателей — это то, как соискатель чувствует себя на рынке труда. Условно, быстро ли он трудоустроится. Так вот, этот показатель впервые с 2015 года вышел в положительную зону.
— То есть соискатели почувствовали, что найдут работу в любом случае?
— Да, они почувствовали себя увереннее на рынке труда, они это явно осознали. И впервые начиная с 2015 года доля тех, кто говорил нам о том, что согласны на снижение заработной платы, чтобы сохранить работу, или на снижение зарплатных ожиданий в обмен на будущее трудоустройство, снизилась. То есть люди начинают осознавать, что стали дефицитным товаром и им за это готовы платить.
— Как компании будут нанимать соискателей старшего возраста? Будут предлагать более понятный соцпакет или что-то другое?
— Важно для начала донести до соискателей — у нас есть работа для людей всех возрастов. Потому что тема эйджизма — она же давняя, она больная, и соискатели, разумеется, об этом знают, они сталкивались и говорят: «Да не берут у вас 45+».
Я вам приведу пример одного нашего клиента. Это транспортно-логистическая компания. Начался 2021 год, людей нет, проекты есть. HR-директор этой компании говорит: «Наташа, что происходит?» Я ему рассказываю то же, что и вам последние 40 минут. В итоге они отменили все ограничения по возрасту, главное, чтобы человек мог пройти медосмотр. Потом у них появились женщины — водители погрузчиков. То есть люди перестали думать, что женщина в возрасте 50+ не может быть водителем погрузчика.
Еще из интересного — я недавно общалась с руководителем массового подбора в одной из компаний. Они приглашают людей на такой демодень — то есть день, когда человек выходит на пару часов, смотрит, как все устроено. Оказалось, что у людей в более старшем возрасте по результатам демодня самый большой процент отказов. То есть люди вышли, посмотрели и говорят: нет, это мне не подходит. Это не молодежь, которая говорит: «А, нормально, я трудоустроюсь, а потом через месяц уйду». Здесь обратная ситуация, говорила моя собеседница: люди чаще отказываются, но если человек говорит осознанно «да», то все, этот человек потом на всю жизнь с нами и по показателям эффективности он просто рвет всех.
ДМС — это уже следующая история. Люди и так не сильно избалованы, не так уж много чего ожидают, на самом деле. Поэтому сейчас главное — сформулировать: «У нас есть работа для вас».
Но вы правы, когда массово компании в эту историю пойдут, а они пойдут, тогда начнется соревнование, у кого лучше стоматология.
— Вообще, в последнее время часто эксплуатируется такая страшилка, что скоро всех кассиров и таксистов заменит искусственный интеллект и на рынок хлынет огромное количество безработных. Но вы сейчас рисуете противоположную картину.
— Эта страшилка действительно была, но уже немного протухла. Ей где-то три-четыре года. Те самые три-четыре года назад я действительно думала: что мы будем делать с этими людьми? Но если тогда это было страшилкой, то на фоне текущего дефицита кажется спасением. Эйчары любой компании, которая занимается массовым поиском кассиров или таксистов, они буквально воют от того, что людей нет. И сейчас как раз кассы без кассиров, или машины-беспилотники, или роботы-доставщики кажутся реальным спасением.
— Что будет происходить с наймом молодых людей? За них конкуренция будет еще более ожесточенной?
— Очевидно, да.
— Как будут за них конкурировать? Им, наверное, вот эти все блага в виде ДМС не очень интересны. Что им будут предлагать?
— Очевидно, будет зарплатная гонка, будут новые плюшки. Тут такая история, что у нас огромное количество работодателей до сих пор платят зарплату сильно ниже рынка.
Понятно, что будет конкуренция за молодежь среди тысячи самых крупных классных компаний, которые известны всем. И есть достаточно высокая вероятность, что все сливки молодежного рынка они снимут. А те, кто хотят просто молодых сотрудников, не предлагая ни зарплаты, ни современных условий труда, те, конечно, будут иметь проблемы.
Здесь есть еще одна очень интересная история — молодежь не сильно стремится работать. Сейчас не лихие девяностые и не нулевые, большинство родителей обеспечивают своему ребенку мало-мальский уровень комфорта. По данным Минтруда, уровень занятости среди молодежи в последние годы снижается. Люди не особо стремятся куда-то выходить работать только для того, чтобы начать свой трудовой стаж.
— Какие у вас прогнозы на этот год?
— История с демографией должна повлиять на уменьшение эйджизма, потому что эйджизм массово присутствует, цветет махровым цветом. Мы все еще видим, что чем более молодой возраст у откликнувшегося человека, тем большая вероятность того, что его пригласят на следующий этап.
Я бы, конечно, мечтала о том, чтобы текущий уровень дефицита сохранился, вот честно. Потому что все-таки должна пойти волна переосознания работодателями и изменения их подхода к людям, я очень на это надеюсь. Тогда тем группам, которые сейчас испытывают проблемы с работой, будет проще. С другой стороны, будет проще работодателям, потому что они начнут брать этих людей к себе.
Ситуацию с мигрантами, я думаю, будут законодательно решать на ближайший год. Я думаю, что для строек века правительство будет пытаться искать условно бесплатный ресурс: солдат, заключенных. Особенно для далеких территорий с тяжелыми условиями, куда даже за большие деньги люди могут просто не поехать.
Еще у меня есть ощущение, что соискатели на фоне переосмысления, переосознания в следующем году будут чуть более активными. И кажется, что общий фон может быть чуть попроще на рынке труда.
В дальнейшем же, думаю, будет еще одно повышение пенсионного возраста, которое может улучшить ситуацию на рынке труда — потенциальных работников станет больше. В масштабах страны, да, разумеется, это глобальные изменения, но весь мир уже движется в этой парадигме.
Беседовала Анастасия Якорева