«Она была вся замученная дорогой, жутко ругалась матом, что ее сшиб какой-то грузовик» В день рождения Янки Дягилевой — фрагмент ее биографии о поездке автостопом
В 2022 году в издательстве «Выргород» выйдет биография рок-певицы Янки Дягилевой «Над пропастью весны: Жизнь и смерть Янки Дягилевой». Автор — российский журналист и музыкальный критик Сергей Гурьев, написавший, в частности, книгу «История группы „Звуки Му“». Янка Дягилева погибла 30 лет назад — в мае 1991 года. Как сообщают в издательстве, «Над пропастью весны» — первое за это время полноценное исследование ее жизни и творчества. В день рождения Янки «Медуза» публикует фрагмент книги о ее путешествии с барабанщиком Евгением «Джексоном» Кокориным из Тюмени в Алушту. Во время этой поездки Янку укусила собака, сбил прицеп, а все деньги вместе с попутчиком они проиграли в наперстки.
Дорожный триллер Тюмень — Алушта
«У нее повышенная виктимность!» — безапелляционно сказала как-то одна моя знакомая психологесса, завидев Янку. В ее понимании этот термин предполагал склонность объекта становиться жертвой даже не преступлений, а, скорее, обстоятельств. Сюда можно отнести хоть даже описанную Летовым для «Белой книги» историю с их совместным отмечанием Нового года, когда Янка купила себе на праздник красные носочки и тут же вступила ими, новенькими, в кучу жидкого кошачьего кала. Кармическая виктимность! Если это свойство действительно было Янке присуще, то с особой остротой оно проявилось в ходе ее путешествия из Тюмени в Крым вскоре после курганских событий.
Если годом ранее 11 августа стартовал знаменитый «Парад ансамблей» в Симферополе, где Егор и Янка, в частности, знакомились с Неумоевым и Ником Рок-н-Роллом, то на этот раз ровно в тот же день начинался рок-фестиваль в Алуште. Лайн-ап его был не менее мощный: «Кино», «Алиса», «АукцЫон», «Звуки Му», «Бригада С», «Поп-механика» с полуголым Лешей Вишней на гитаре. И снова в Крым всеми возможными способами со всех концов Советского Союза съезжалимсь неформалы всех мастей.
Из Тюмени в Алушту тогда ехали многие, но конкретно автостопом двинулась группа из шести человек: Янка, Федяйка, Наташа Фаизова, Аркаша Кузнецов, Джексон и новоявленный барабанщик «Гражданской обороны» Аркаша Климкин, перекочевавший к Егору в ходе тюменского фестиваля из «Ассоциации Пых» Дименция. Аркаш требовалось различать. Со временем установились маркеры: Аркаша Кузнецов стал называться Аркулька, а Аркаша Климкин — Арканька. Ехали, традиционно разбившись на пары. На старте компанию Янке составила, естественно, Федяйка, Аркаше Кузнецову — Наташа Фаизова и, наконец, Джексону — Климкин. В этой паре объединились фактически первый и последний барабанщики Янки.
Но эта пара предсказуемо оказалась и самой трудноконвертируемой. Уже недавняя поездка в Курган показала, что разнополая пара поедет лучше, чем тандем самцов: как мы помним, там метапереводчик Игорь Плотников с красоткой Кайдаловой мчался к пункту назначения как на крыльях, а возвращался назад с Джеком Кузнецовым — в страшных муках. И на этот раз до того же Кургана, ставшего теперь всего лишь первым перевалочным пунктом на долгом пути секстета хичхайкеров в Алушту, пара Джексон-Климкин доехала еле-еле.
Ночуя в Кургане у обретенных там недавно друзей и поклонников, путешественники приняли решение ехать дальше тремя уже сугубо разнополыми парами. Аркаше Кузнецову оставили в спутницах прекрасную Фаизову, Федяйку объединили с Климкиным, а Янку — с Джексоном. Из трех с четвертью тысяч километров пути всем им оставалось преодолеть, по сути, те же три тысячи, только уже не с четвертью, а с маленьким хвостиком.
После Кургана Янка с Джексоном ехали уже совершенно автономно от других пар — и нигде с ними в течение оставшейся огромной части трассы больше не пересекались. Дальше на их пути уже стал потихоньку сгущаться легкий ужас. Джексон тогда был совсем еще юн, и стопом путешествовал вообще впервые. А Янка хоть и имела репутацию бывалой автостопщицы, но в таких парах свойствами лидера совершенно не обладала. Скорее, наоборот, ей было органичнее находиться во власти спонтанных импульсов, которые на трассе могли завести вообще невесть куда.
«Я с ней заколебался ездить, — сокрушался Джексон. — С ней же неудобно: она нифига не соображает. Это такой человек непрактичный. Ее все время ловить надо было, потому что к ней постоянно гопота цеплялась. То есть, она то и дело куда-нибудь вдруг уйдет — и с ней тут же что-то случится. Приходилось постоянно следить, чтобы нас куда-нибудь не увезли. Один раз остановились где-то у автостанции на трассе, Янка вылезла из грузовика и пошла в туалет. Там паслись какие-то бродячие собаки, и одна из них хорошо так тяпнула Янку за ногу. Совершенно ни с того, ни с сего».
Янка вообще, как известно, очень боялась больших собак. Любила котов — и даже, в отличие от Егора, маленьких собак, а вот больших — нет. И страх Янки перед большими собаками их, как это нередко бывает, порядком распалял.
Затем наши странники пересекли по трассе Уральский горный хребет в районе Златоуста, где незадолго до того совершали экзистенциальное восхождение на Лысую гору Летов с Неумоевым. Но у Янки с Джексоном там все вышло куда более прозаично.
«У нас же сразу деньги отобрали. Мы ехали с дагестанцами, которые везли арбузы. И эти дагестанцы у нас забрали рюкзаки. Дело было так: мы им сказали типа: „До свидания!“, а они в ответ — „А кто платить будет?“ И закрылись в кабине, а у нас там вещи. У меня было сорок или двадцать рублей, не помню. В общем, я им отдал все деньги, чтобы нас отпустили».
Где-то пару раз ночевали в придорожных стогах сена, в которые залезали, чтобы попросту не замерзнуть.
Вскоре после Уральских гор они проехали Саратов, в окрестностях коего имели место некоторые элементы позитива — едва ли не единственный раз за все путешествие.
«Нас подобрал какой-то веселый ушлый колхозник на ЗИЛе, — продолжал воспоминания Джексон, — который склонил нас к автодорожному фрукто-граббингу. Схема была такая: наш ЗИЛ пристраивался к корме мчащегося впереди грузовика с арбузами. И в пробке на перекрестке, подъехав к нему в мертвую зону, где зеркала обзора не достают, я, пока горит красный, выскакивал, залезал в кузов с арбузами и тащил, что успевал, к нам в кабину. А Янка должна была, высунувшись со своей стороны, говорить, какой свет светофора — и сигналить, когда загорится зеленый, чтоб я успел выскочить. В общем, схема рабочая. Веселья добавлял тот факт, что в это время тебя, таскающего арбузы, видят абсолютно все участники движения, кроме одного — собственно хозяина грузовика с арбузами».
После Саратова, однако, ситуация ухудшилась. Наступила ночь, пошел сильный дождь. Джексон с Янкой отчаянно пытались застопить хоть кого-то, но грузовики один за другим равнодушно проносились мимо них. Наконец, нашелся один сердобольный. Но тут…
«Машина была с прицепом, и когда она тормозила, прицеп занесло, и им Янку ударило прямо по башке. Она улетела в кювет с сотрясением мозга. Там конкретно кровища была. Шофер выскочил, дал ей нашатыря, и она чуть-чуть очухалась. Я ей там все перебинтовывал: набрал всяких медикаментов у шофера. Она же в грязь упала, в лужу, я боялся, что вдруг у нее столбняк начнется. Промыл ей там все, вроде бы ничего. Потом этот самый шофер довез нас до ближайшей остановки. Ему было стремно, и он нас выгнал. И потом мы пошли дальше сами».
Ехать же стало еще сложнее. По словам Джексона, «Янку все время штормило, и нас постоянно выгоняли из попутных автобусов. Дескать, чего это твоя попутчица такая стремная, из башки кровь просачивается — и вообще она все время отрубается? Мол, того и гляди, сейчас крякнет здесь, а у нас тут дети едут. И всякое такое».
От Саратова они держали курс через Волгоград на Ростов. На этом отрезке пути нужно было проехать меньше тысячи километров, на что при благоприятном стечении обстоятельств могло уйти чуть больше полусуток. Но прошел день, другой, а вожделенный Ростов-на-Дону почти не приближался. Стали появляться мысли сесть на автобус, купив от безысходности билеты. Бессовестным дагестанским транспортировщикам арбузов Джексон отдал весь свой путевой капитал, а вот у Янки еще оставались деньги, которые ей в дорогу дал добрый друг-философ Вова Богомяков. И тут у юного Джексона родилась шальная идея: выиграть деньги на междугородные автобусные билеты, которые стоили вовсе не копейки, в «наперстки». Что здесь выигрывает только наперсточник, он попросту не знал, про пресловутые «обманные пассировки» ничего не слышал. А наивная Янка оказалась не против — да и ведь она все-таки незадолго до того крепко получила прицепом по голове.
«В каком-то пригороде мы увидели некую такую движуху и подошли, подумали, что это какой-то аттракцион, — скорбел Джексон. — Там целая бригада играла, я в Тюмени такого не видел. И мне показалось, что это так просто! Я ей предложил сыграть — и если повезет, подбить денег и поехать уже с комфортом. Мы, честно говоря, тогда были на последнем издыхании, я уже не спал трое суток. В общем, говорю: „Янка, я знаю, что у тебя там какие-то деньги остались. Давай дальше мы поедем на автобусе, а чтобы на него заработать, давай-ка мы выиграем денег!“ Я ведь ничего не знал, наивный был совсем. А там же кажется, что все так просто, когда ты в первый раз это видишь».
Федяйка, доехавшая до Алушты с Аркашей Климкиным менее драматично, рассказала про эту историю со слов Янки для «Белой книги». Правда, она там ошибочно назвала Джексона Джеком, введя тем самым в замешательство, в частности, авторов книги «Следы на снегу», Федяйку там цитировавших.
«Нам с Яной дали сто рублей, а она ехала с барабанщиком тюменским, с Джеком, и на одной из стоянок он выпросил у нее пятьдесят рублей — поиграть в „наперстки“. И, естественно, продул все. Я не знаю, как Яна его не убила. У нас были постоянные проблемы с деньгами, а тут такая сумма! Мы рассчитывали, что вот, наконец, мы приедем на этот фестиваль, ну и еще отдохнем там, все-таки юг, у нас деньги есть, нам их подарили, нам Вова подарил сто рублей, как здорово! И такое вот».
Каким-то чудом к наперсточникам деньги все-таки ушли не все. Остаток пути Джексон описал так:
«По дороге ругались, чего только не делали. Ну, все как обычно. Доехали до Ростова еле-еле, потому что ехали с грехом пополам. Сходили там в какую-то пельменную, на вокзале ночевали. И потом на оставшиеся деньги решили доехать на электричках. И уехали на следующее утро на этих электричках. Так мы потом с Янкой и ехали, до самой Алушты. А там уже и встретились со всеми. Там же целая толпа была тюменцев. И вообще куча народа приехала отовсюду — хиппи, панков было много. Но я уже понял, что в следующий раз поеду не автостопом».
Добравшись до цели, оба были от совместного путешествия, конечно, не в восторге. Как Янка описала Федяйке историю с «наперстками», понять нетрудно. Зеленоградскому музыканту Эдику Вохмянину, увидевшему ее уже на черноморском берегу, запомнилось: «Она была вся замученная дорогой, жутко ругалась матом, что ее сшиб какой-то грузовик». Эмоции прибывшего Джексона описала Гузель для фильма «Следы на снегу»: «Он подсел к какому-то костру, а я была неподалеку почему-то. Его спрашивают: „А как ты сюда добрался?“ Он говорит: „Да стопом“. — „Один?“ — „Да нет, с бабой ехал. Ох, измучился!“ Потом Кокорин рассказывал, что это для него было, как армия».