Западных послов опять вызывают в российский МИД. Что там с ними происходит? Объясняет профессионал дипломатической службы
Сразу же после объявления новых американских санкций 15 апреля посла США в России Джона Салливана вызвали в российский МИД. Сообщения о «вызовах послов» часто появляются в новостях при обострении отношений между государствами. Российских послов тоже вызывают — в Госдепартамент в США, форин-офис в Великобритании или внешнеполитическое ведомство любой страны, у которой есть дипломатические отношения с РФ. А зачем вызывают — об этом знают только профессионалы дипломатической службы. Роман Райнхардт, доцент кафедры дипломатии МГИМО, объясняет «Медузе», как это устроено.
Роман Райнхардт, доцент кафедры дипломатии МГИМО
Вызов американского посла в наш МИД — это обычная практика. Его вызывают для того, чтобы проконсультироваться с ним, уточнить какие-то позиции, которые выражаются руководством его страны. И это непосредственная функция дипломатического представительства, которая зафиксирована в Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года. Это именно то, чем посол как глава диппредставительства среди прочего и должен заниматься.
Уместнее было бы сказать не «вызвали», а, скорее, пригласили. Процесс проходит примерно так: от нашего МИД в посольство направляется документ с просьбой прийти. Время — это уже технический вопрос, который согласовывается по обычному каналу, исходя из графика принимающей страны, в данном случае МИД и самого посла. Уточняются детали, когда посол может явиться. Мало ли, он болеет или у него еще какие-то неотложные дела. Но в целом в этом нет ничего сакрального и сложного.
В МИД послу будут задавать уточняющие вопросы, однако он не обязан сразу на все отвечать. Если какие-то вопросы ему неудобны по тем или иным причинам, никто с пристрастием не будет — да и попросту не имеет права — его допрашивать. Он может взять тайм-аут, проконсультироваться с центральным аппаратом, в данном случае — с Госдепом. Потом будет отвечать дальше. Если он не захочет отвечать прямо, даст обтекаемый ответ.
Тем не менее сейчас, я думаю, все будет вполне конкретно. Раньше бывали случаи, когда послу задают неудобный вопрос, а он уходит от ответа, говорит «надо подумать», «не готовы ответить» или отбивается общими фразами. Сравнительно новый тренд международной коммуникации состоит в том, что все говорится прямо. Возьмем предшествующий эпизод, когда президенту США Джо Байдену задали провокационный вопрос про нашего президента. Он же мог уйти от ответа и отказаться комментировать. Или сказать, что не согласен с этим утверждением, что было бы еще более корректно. А тут он пошел на прямой ответ, по каким причинам — это уже другой вопрос.
Разумеется, президент и посол как представитель ведомственной дипломатии — разные фигуры. Однако подобная резкость и безапелляционность, по моим наблюдениям, становятся в целом все более характерными для международного, в том числе дипломатического общения. Никто уже не стесняется говорить зачастую предельно жесткие вещи.
Записала Александра Сивцова
Мы не опускаем руки — даже когда кажется, что мир окончательно сломался. Помогите «Медузе» выстоять. Вместе мы справимся!
Кажется, что зло одержало победу над добром, а ложь — над здравым смыслом? Если честно, нам тоже. И нам жаль, что мы приносим вам столько плохих новостей. Но важно не отворачиваться и не терять надежду. Нам еще точно есть за что побороться — и чему улыбаться.
Если вы видите это сообщение, значит, у вас либо установлен VPN, либо вы читаете «Медузу» не из России, — и поэтому мы обращаемся к вам. Пожалуйста, помогите нам прямо сейчас и оформите небольшой регулярный платеж. Не откладывайте это на потом.