Мечтатель «Медуза» рассказывает историю Кензо Такады — знаменитого дизайнера, который не боялся ярких красок и диких принтов. Он умер от осложнений после ковида

Японский модельер Кензо Такада — основатель модного дома Kenzo — умер 4 октября в возрасте 81 года от осложнений, вызванных COVID-19. В последние десятилетия, после продажи модного дома Kenzo концерну LVMH, о нем почти не было новостей, но его вклад в историю мировой моды неоценим. Такада повлиял не только на стиль Йоджи Йамамото и Рей Кавакубо, но и на любовь европейцев к яркому и самобытному дизайну. По просьбе «Медузы» бывший редактор российских изданий Vogue, Interview и автор телеграм-канала «Good morning, Karl!» Катя Федорова вспоминает историю Кензо Такады.

Кензо Такада родился неподалеку от Осаки, в большой — он был одним из семерых детей — семье владельца гостевого дома, куда на чай часто приходили гейши и торговцы тканью. В детстве Кензо мог часами разглядывать их роскошные наряды и товары, а чуть повзрослев и добравшись до журналов мод старших сестер, окончательно решил посвятить жизнь созданию красивой одежды. Без особого успеха он попытался изучать в университете литературу, но в итоге, вопреки желаниям отца, стал одним из первых студентов-мужчин в знаменитом колледже моды Bunka в Токио. Затем Кензо быстро выиграл главную награду самого престижного японского журнала мод Soen и устроился на работу дизайнером в местный универмаг, где мог бы и остаться навсегда, если бы не счастливый случай.

В 1964-м Кензо узнал, что дом, где он снимал квартиру, собрались сносить — район перестраивали перед Олимпийскими играми. В качестве компенсации жильцам выплатили деньги за 10 месяцев аренды. Молодой дизайнер решил их потратить на исполнение своей давней мечты и купил билеты в Париж. Чтобы сэкономить, он отправился туда на корабле, за два месяца в пути он успел побывать в Сингапуре, Индии и Испании и на всю жизнь полюбил путешествия.

Добравшись до Парижа, Кензо снял крохотную квартиру — девять франков за ночь. Здесь он начал продавать свои экзотические для французов рисунки модным домам и журналам, одновременно скупая яркие этнические ткани на местных барахолках.

На одной из них он встретил «сумасшедшую старуху», которая предложила ему за бесценок арендовать ее магазин. Стены своего первого бутика Кензо расписал сам. Вдохновившись своей любимой картиной Анри Руссо «Мечта», он создал в бутике сказочные джунгли. Дизайнер назвал свой магазин «Jungle JAP», использовав сленговый и немного унизительный термин, которым японцев называли в Европе и Америке. Необычные, богемные наряды Кензо, его фирменное сочетание красок и принтов, непривычный для чопорной парижской фэшн-индустрии дух свободы быстро нашли поклонников среди критиков, журналистов и молодых модников. По его собственным словам, уже к 1970 году он стал самым продаваемым в мире дизайнером. 

Ироничное название марки «Jungle JAP» прижилось в Европе, а вот американский рынок уже тогда посчитал его неполиткорректным. В 1972 японцы вышли на протесты перед универмагом Macyʼs, где должен был состояться первый показ Кензо в Штатах, а Лига японских граждан США даже подала на дизайнера в суд, утверждая, что слово «jap» напоминает им о притеснении японцев в США после бомбежки гавани Перл-Харбор. Космополит Такада, который говорил, что в Париже чувствует себя японцем, а в Токио — французом, их мнение не разделял. Однако чтобы не потерять этот рынок, он переименовал бренд в Кеnzo.

Благодаря своему экзотическому бэкграунду, нестандартному подходу, а порой просто отсутствию денег, Кензо предвосхитил многие тренды современной модной индустрии. Он продавал одежду прямо с подиума, а не через полгода после выхода коллекции, как делали все остальные дизайнеры. Он устраивал фееричные театрализованные представления по всему миру вместо стандартных показов. «Это было безумие, — говорил в 1970-х визажист Патрик Уркад, работавший на дебютном шоу Кензо, — Он украсил весь магазин подобранными на блошиных рынках шелками, коврами и каким-то дешевым уродливым тюлем. Когда одна из моделей пришла с жутким акне, мы закрасили ее прыщи зелеными кругами. Полный сюрреализм».

В 1975 году, в финале показа, проходившего на арене цюрихского цирка, Кензо выехал на поклон на слоне. А через два года модели и знаменитости показывали его новую коллекцию в Нью-Йорке в декадентском ночном клубе «Студия 54» под живое выступление Грейс Джонс. 

Такада одним из первых сделал коллаборацию с демократичным американским ритейлером — The Limited. Тогда это казалось настолько радикальным шагом для люксового бренда, что стоило ему нескольких заказов от дорогих бутиков. Кензо Такада был отличным дизайнером, но не лучшим бизнесменом. Превратить полет фантазии в реальные доходы ему помогали его бойфренд и партнер Ксавье де Кастелла и его правая рука, а по совместительству закройщица Атсуко Кондо. 

Кастелла умер в 1990-м, после пятилетней борьбы со СПИДом, а вскоре из-за инсульта не смогла продолжить работу и Кондо. «Я потерял оба своих крыла», — говорил Кензо. Чтобы хоть как-то прийти в себя, дизайнер отправился на яхте в путешествие вокруг Корсики без связи с внешним миром. Вернувшись, он узнал, что во время поездки умерла его мать, — он даже не успел на ее похороны.

После череды потерь Кензо занялся дизайном своего собственного дома в Париже, где он воплотил все мечты своего небогатого детства: бассейн с колонами, хаммам, зал для вечеринок и даже сад на крыше.

В 1993-м Кензо продал свой модный дом концерну LVMH, но оставался его креативным директором до 1999 года. Свой уход из моды, которая по его мнению стала слишком быстрой, Кензо отметил еще одним экстравагантным показом, во время которого отправил зрителей в виртуальное путешествие в Гонконг, Россию, Африку, Японию и, конечно, Париж.

В начале 2000-х Кензо увлекся дизайном декора для дома, создал форму японской сборной для Олимпийских игр 2004 года, а в 2019 году придумал костюмы для постановки «Мадам Баттерфляй» в опере Токио.

Кензо умер 4 октября 2020 года, в разгар Парижской недели моды, от осложнений, вызванных COVID-19. Его стиль невозможно перепутать ни с чьим другим: буйство красок, клетка, полоска, цветы, мексиканские платки, японские кимоно, русские сарафаны и скандинавские свитеры и прочие, казалось бы, несочетаемые вещи в его руках превращались в ультрамодные и современные. Его успех вдохновил целое поколение японских дизайнеров, в числе которых — Йоджи Йамамото и Рей Кавакубо.