Одноразовые губернаторы В регионах пачками меняют руководителей. Зачем? Правда, что регионам от этого будет только хуже?

В сентябре и октябре — после не совсем удачных для власти региональных выборов — в России снова прошли массовые отставки губернаторов. Формально их либо увольняют, либо они уходят в отставку сами; как правило — по несколько человек в день (например, 11 октября подали в отставку главы Башкирии, Забайкальского края и Курской области). «Медуза» узнала у Натальи Зубаревич — профессора кафедры экономической и социальной географии России на геофаке МГУ, которая много лет исследует происходящее в российских регионах, — как устроены массовые отставки губернаторов, по какому принципу назначают новых — и к каким последствиям может привести такая стратегия федеральной власти.

Губернаторов меняют регулярно. Это стратегия «парашютистов»: в регион присылают новых людей, которые не несут ответственности за уже возникшие проблемы

В России формируется интересный управленческий механизм: каждые пять лет в регион сажать кого-то новенького. Свежие лица ни за что не отвечают, на них вины нет. Это такая технология спецоперации, повторяющаяся каждый губернаторский цикл.

В большинстве регионов население тихо-мирно избрало «парашютистов». Это означает, что пока эта технология более-менее эффективна. Другое дело, что никто не может сказать, что будет через пять лет, в следующий цикл выборов этих губернаторов. Устанет ли население от бесконечных ВДВ, — то есть «парашютных», крепких, технических, спортивных губернаторов, — или оно будет молча кушать эту капусту?

Сейчас «парашютистов» стало еще больше — после того, как в некоторых регионах возникли проблемы

[То, что происходит сейчас,] — та же тенденция, помноженная на опыт от совершенных ошибок. Кремль недооценил протест против старых губернаторов — а на них навешивали ответственность за то, что происходит в стране. Вообще-то губернаторы не виноваты ни в падении доходов, ни в пенсионной реформе, но вы не можете выразить протест по поводу действий правительства, потому что его не выбирают. И вы боитесь выразить протест в отношении президента, потому что он великий и могучий. Остаются бедолаги-губернаторы.

Процесс парашютирования новых лиц был ускорен. Заметьте, с какой скоростью увеличивается количество внешних «парашютистов», и посмотрите, кого назначили. Да, [новый глава Башкирии Радий] Хабиров — исходно башкирский, но остальные посаженные — издалека. Нет базового поиска внутри региона компетентных управленцев, которые могли бы, оставаясь частью региональной элиты, заменить тех губернаторов, которые считаются непроходными. Основная идея совершенно другая: внешний человек; регион должен быть абсолютно подконтролен. В экстремальном виде это генерал-губернаторство а-ля Дагестан, в стандартном — внешнее губернаторство, только без тех ресурсов и полномочий, которые имеет господин Васильев.

В Хакасии и Владимирской области были непопулярные и достаточно давно сидящие губернаторы, [которые проиграли выборы]. [После этого] территории зачистили с запасом. Скорее всего, в Башкортостане бы избрали губернатора [Рустэма Хамитова, ушедшего в отставку]. У него были проблемы с элитой, но население к нему относилось более-менее лояльно. Тем не менее, и его убрали. Это означает, что власть сделала вывод: мы ошиблись в том, что не так интенсивно зачищали [старых] и сажали новых; надо более активно зачищать и сажать новых.

Они не трогают ситуацию, когда есть история успеха. Это называется «от добра добра не ищут». А вот когда риски очевидны, — популярность или средняя, или, чаще, низкая, — там идут в ход радикальные хирургические меры. Сейчас технология абсолютно краткосрочная. Вот надо было сейчас порешать проблему — высадили десант «парашютистов». А что будет через пять лет? Наша власть живет по принципу: упремся — разберемся. По моим ощущениям, часть из них точно не рассматривается как долго сидящие губернаторы. Их бросили на пять лет поднабраться опыта, поработать, что называется, на земле, а потом они так же будут десантированы в федеральные органы власти, а на смену придут новенькие, свеженькие, белые и пушистые.

[Новый губернатор Санкт-Петербурга Александр] Беглов — я его немножко видела в качестве полпреда по Центральному федеральному округу — это борец с мировой угрозой. Это человек, который активно на всех углах рассказывает, что кругом враги. Не харизматик, не политик, не крепкий хозяйственник. Ну, прокатит это в Питере, — значит, ставим диагноз стране. Если не очень прокатит — я немножко воспряну духом.

В некоторых регионах метод работает хуже. Где-то «парашютистов» меняют, где-то возникают проблемы на выборах

Курган, Забайкалье, [где ушли в отставку недавно пришедшие губернаторы,] — это очень тяжелые по экономике и социальному сектору регионы. Там плохо. Что ни делай, без денег сделать ничего нельзя. [Губернатора Забайкалья Наталью Жданову] не выбрали бы, потому что в регионе плохо. Кто-то должен за это отвечать — ну, неужели Владимир Владимирович? Нет, конечно. Отвечает тот, кто ближе и по поводу кого безопасно протестовать через избирательную урну.

Работает восточный вектор: больше и сильнее сопротивляются регионы востока страны, потому что они чувствуют себя более обделенными. В Приморском крае формат «парашютист» не сработал совсем. Население не приняло [его]. И я бы посоветовала внимательно следить за выборами Кожемяко, [которого назначили врио главы края 26 сентября]. Конечно, он перекупит часть элиты, конечно, будет большая спецоперация, и, скорее всего, он выиграет. Но понадобятся очень большие усилия многих структур во власти и, я полагаю, немаленькие деньги. То есть это уже спецоперация.

Если начнутся обломы на второй цикл, если у них и тут не будет получаться — вот тогда инструментарий будет как-то меняться. Но отдать это все на откуп населению вертикаль не может никогда, это противно ее природе. Все должно решаться наверху, это базовая установка.

Такая стратегия Кремля разрушает систему управления. Губернаторы подконтрольны, но не могут развивать регионы

Вариант одноразовых губернаторов будет активно использоваться, потому что на новеньких грехов нет. Мы делаем систему попрыгунчиков: поработал там, поработал в ФСО, поработал в министерстве, потом сходил на землю в регион, немножко поднабрался опыта, — а потом следующего пропустим через эту доменную печь. Это уже не просто не федерализм, это антифедерализм. Мы институционально устанавливаем систему абсолютного вертикального контроля с обезличенной схемой посадки управленцев начальниками регионов. Это очень печальная история.

Когда нет абсолютно преемственности, когда вы ломаете через колено — разрушается и система управления в целом. Но власть считает, что гораздо важнее иметь своего абсолютно контролируемого человека, который не опирается на элиту региона, а является засланным казачком, выполняет строго то, что нужно центру.

Впрочем, они могут быть 150 раз людьми центра, но как только они сталкиваются с проблемами региона и понимают, насколько несправедливы наши межбюджетные отношения, отношения крупных компаний и госкорпораций, они начинают хоть как-то биться за интересы региона. А поскольку они засланные, биться по-взрослому они не могут — у них опоры внизу нет. Человек зависает без опоры на региональную элиту, на региональных людей внизу — и с очень жестким контролем сверху. Для управления, для контроля — шикарно, для развития — никак.