Рижский бальзам — 2017. Лучшие тексты года на русском языке по версии «Медузы»

«Рижский бальзам» — символическая премия «Медузы», с помощью которой редакция отмечает лучшие, по ее мнению, тексты на русском языке. Премия субъективная — мы ориентируемся исключительно на собственные предпочтения. В этом году «Медуза» отмечает «Рижским бальзамом» десять выдающихся текстов, но, конечно, это не исчерпывающий список. К счастью, несмотря на пагубное влияние российской политики и экономики на медиарынок, глубоких, захватывающих и важных материалов становится все больше.

Труп № 21449: история одного посмертного путешествия

Полина Еременко, «Сноб», 31 января

История жизни и смерти московского бездомного, которого обнаружили мертвым после холодной октябрьской ночи в букве «В» в конструкции «Москва» на Арбатской площади. С одной стороны, выдающийся пример гуманизации людей, до которых обычно никому нет дела — и о которых очень трудно что-то узнать (просто потому что у них, например, нет документов). С другой стороны, очень сильный рассказ о том, как работает погребальная индустрия и что происходит с людьми после смерти: патологоанатомы, судмедэксперты, сотрудники морга и администраторы кладбищ — портретная галерея людей, которые каждый день имеют дело с покойниками; настоящая невидимая Россия.

Цитата. Больше него на Арбате зарабатывал только слепой бездомный по кличке Слепой. На Арбате у всех клички — еще есть хромой бездомный по кличке Хромой. Сергея звали Кришной за то, что год гулял с кришнаитами. «Слепому лучше всех всегда давали», — говорит продавщица яблок с Арбата. Она торгует здесь уже 70 лет — с девяти лет. Говорит: «Это очень престижное место». Продавщица помнит, как раньше носила важным господам молоко из-под своей коровы на Воздвиженку, 9, прямо в квартиру, а вот про Сергея помнит мало. «Хорошо помню, как помогала маме в 1950-х носить молоко, а что вчера делала — не помню». На свою жизнь продавщица не жалуется: «Хорошая жизнь. Не унываю. Бывает иду, у меня нога за ногу цепляется и я на землю падаю. И даже тогда не унываю. Упала, встала и пошла». Продавщица носков Елена говорит, что Сергею нравилась его жизнь: «Считается, что все бездомные несчастные, что они вынуждены так жить. Но только не Сергей. Ему нравилось быть бродягой. Любовь к бродяжничеству — это такая же сильная болезнь, как алкоголизм», — говорит Елена.

Предупреждение о возможном конфликте интересов. С декабря 2017 года Полина Еременко — специальный корреспондент «Медузы».

Истина где-то рядом

Екатерина Медведева, «Клопс.ру», 28 февраля

В конце февраля 1967 года в проливе, соединяющем Северное море с Балтийским, затонул калининградский рыболовный траулер. Погибли 57 человек. Калининградское издание кропотливо и деликатно восстановило историю неизвестной в национальном масштабе трагедии и ее последствий (от допросов выживших в КГБ до слухов о секретном грузе), чтобы в итоге сделать вывод: никаких сенсаций, никакой конспирологии, причины катастрофы были, судя по всему, банальными — но это не значит, что о ней не нужно помнить. Человеческая микроистория, какой она должна быть.

Цитата. Не слышал тревоги и Ларченков. Он проснулся от того, что его тряс за плечо сосед: «Вставай, Валерка. Одевайся теплее и спасательный жилет надень. Тонем!» «Я тогда белье теплое натянул, бушлат сверху накинул, жилет, надел шапку. А за пазуху засунул пару банок сгущенки — сладкое любил», — вспоминает Ларченков. Позже на палубе он продырявил одну из банок и дал буфетчице, впавшей в истерику, со словами: «На. Поешь и успокойся». Та, попробовав сладкую массу, действительно замолкла. На женщине почему-то не было спасательного жилета, и старпом отдал ей свой. В итоге это ее все равно не спасло — женщина погибла от переохлаждения.

Море скитов

Егор Сковорода, «Медиазона», 8 марта

Хроники потаенной России: история девушки Елизаветы, которая родилась в США в семье староверов — и которую, когда она была подростком, родители помимо ее воли отправили в старообрядческий монастырь в глухую туруханскую тайгу. Через полтора десятка лет Елизавета решилась на побег. Потрясающе выразительный, одновременно эмоциональный и аскетичный монолог главной героини Егор Сковорода окружает необходимым контекстом, благодаря которым перед читателем возникает страшная и притягательная картина быта людей, живущих вопреки современности.

Цитата. Нас встретили хорошо, они там как бы… они добрые люди, но у них понятия разные, от мира очень разные. У них такое понятие было, что мы должны жить противоположно мира. Чтобы не погибнуть, у них такая вера строгая, религия такая строгая-строгая, они считают, что чем больше пострадаешь, тем больше получишь на том свете. Они считали, что если оттуда выйдешь, то ты погибнешь. Что ты должен там жить и там помереть.

Вернуться с джихада

Иван Сухов, «Коммерсант-Власть», 25 марта

Из Дагестана воевать за террористическое «Исламское государство» в Сирию уехали не менее двух тысяч человек. Некоторых из них пытались и пытаются вернуть домой родственники. Это история одного из них: Казим Нурмагомедов два года пытался вернуть домой своего сына Марата — ради чего не раз самостоятельно ездил на территорию, подконтрольную ИГ, и возвращался оттуда живым. Теперь он пытается помочь вернуть родных и близких другим людям, попавшим в похожую ситуацию: этот текст не только про то, на что может пойти человек ради любви, — но и про то, на что не готово идти российское государство ради своих граждан, которых оно в этом случае рассматривает прежде всего как угрозу.

Цитата. Обитатели коттеджа днем уходили на занятия — военные курсы для новобранцев и уроки «исламской пропаганды». Арабский язык знали не все, для тех, кто хотел его учить, организовали курсы, где преподаватели пользовались учебными брошюрами по языку, продающимися у любой мечети. Вечером все собирались за чаем и вели долгие споры, во время которых Марат в основном молчал, а его товарищи спрашивали Казима, намерен ли он забрать сына: «Я отвечал: как вы себе представляете забрать? Он здоровый молодой парень, не больной, не хромой, не косой — как его забирать, если он не хочет? Мне надо понять, что он делает. И объяснить ему мою точку зрения, что делает он, на мой взгляд, неправильно. А если вы хотите ислам распространять, так проблем и исламского невежества дома не меньше, но это вовсе не значит, что надо с оружием в руках идти куда-то неизвестно за что воевать. Мы же не воюем. Но это было бесполезно: у них главный аргумент — привести несколько аятов».

Дело Хоттабыча

Шура Буртин, «Русский репортер», 30 мая

Безупречная агиография Юрия Дмитриева — историка и краеведа, посвятившего свою жизнь восстановлению памяти жертв советских репрессий в Карелии, которого в 2016 году обвинили в развратных действиях по отношению к собственной приемной дочери и изготовлении порнографии. Соединяя героическую биографию Дмитриева с жуткой историей репрессий, разбираясь в нестыковках уголовного дела и не стесняясь высказываться от собственного имени, автор крайне убедительно доказывает, что обвинения в адрес историка надуманны — а сам он, по всей видимости, пострадал за стремление восстановить историческую правду. В конце декабря стало известно, что 28 января Дмитриева наконец-то могут выпустить из-под ареста, и это уже маленькая победа, в которой, несомненно, сыграл свою роль и журналист Буртин.

Цитата. Чтобы зажечь эту свечу, Дмитриев ходил лет пять. После гибели Чухина он продолжил его дело — изучать историю строительства Беломорканала. К новому 1933 году, по отчетам начальства Белбалтлага, канал был готов. Но как гласила лагерная поговорка, «без туфты и аммонала не построили б канала» — процесс держался на чудовищных приписках. Самое страшное, выяснилось, что 165 канал, длинной шесть с половиной километров, вообще существует только на бумаге. Участок представлял собой сплошную скалу, гранитный монолит. В январе туда пригнали 30 тысяч зеков — и к апрелю 165-й канал был прорыт. Зеки работали в три смены, спали на участке, в шалашах, у костров. По оценке Дмитриева, за эти три месяца погибло от восьми до десяти тысяч, почти треть строителей — в основном от этого самого аммонала, при взрывах — бригады работали слишком близко друг к другу. Но людей никто не считал — летом по каналу должен был проплыть Сталин. Он действительно прокатился, и нашел ББК узким, мелким и бессмысленным, поскольку военные корабли по нему пройти не могли.

Южа: как живет город, в котором власть захватили женщины

Ксения Леонова, «Секрет фирмы», 17 июля

Как выглядит феминизм по-российски: бытописание городка Южа в Ивановской области, где всем управляют женщины — не от хорошей жизни, просто так вышло. Героини — одна колоритнее другой; репортаж из современности органично увязывается с контекстом всей российской истории XX века. Кроме прочего, здесь важен язык — какой-то по-хорошему сказовый, шукшинско-распутинской, — и пафос: редкая история про российскую провинцию, в которой есть не только беспросветность, но и драйв, жажда жизни. Другой большой материал Ксении Леоновой для «Секрета фирмы» — про экономику российской тюрьмы — тоже заслуживает пристального внимания.

Цитата. Когда бабы пришли просить Сысуеву стать мэром, она больше всего переживала за свою стиральную машинку. Машинка была без автоподогрева, а в городе не было газа, так что для стирки белья приходилось греть воду кипятильником — с 5 до 12 утра, то бишь семь часов нянчиться с машинкой как с ребенком и не отлучаться из дома. Шел 1996 год, все мужики, кто не уехал в Москву, ушли в запой, самой «50 не за горами», так что помощи ждать было неоткуда. И Сысуева согласилась. Она правила городом следующие 20 лет — сначала в роли мэра, а потом первого зама. Сысуева стала первой в Ивановской области женщиной-мэром и разбираться с неприятностями начала тоже по-женски.

Семейный киднеппинг: как россияне «похищают» собственных детей

Нина Назарова и Елизавета Фохт, «Русская служба Би-би-си», 20 июля

Очередной российский законодательный парадокс: когда один родитель забирает ребенка себе помимо воли другого, это не считается похищением. В результате матерей и отцов разлучают с их детьми на годы — и даже если суды выносят решения в их пользу, приставы ссылаются на то, что отбирать детей у родного отца у них нет полномочий. Репортаж «Би-би-си» рассказывает эту удивительную и трагическую коллизию со всех сторон, — и в какой-то момент здесь даже появляется абсолютно голливудский злодей: бывший полицейский, уволенный из органов за превышение должностных полномочий, который теперь, представляясь журналистом, помогает отцам отбирать детей у матерей.

Цитата. Реклама «Скарамуша» на сторонних ресурсах, которую размещает Алпатов, выглядит, например, так: цитируется чужой пост о том, как избивать женщин: «Бить так, чтобы причинить максимальную боль при минимальных последствиях, чтобы не было телесных повреждений, но был хороший болевой шок, бить так чтобы повреждалось лицо и это было бы несовместимо с выходом в общество. На баб это прекрасно действует», — затем следует комментарий автора: «Идут годы, а эти рекомендации не устаревают», и юридические «рекомендации мужчинам-жертвам психологического и физического домашнего насилия и подлости в межполовых отношениях». В разделе «Наша работа» на сайте «Скарамуша» — неработающие ссылки на статьи с заголовками «Наши специалисты помогли мужчине и отцу» и примечания к ним вроде «В настоящее время ребенок находится с отцом и счастлив». Уже больше пяти лет Алпатов фигурирует в организованных отцами увозах детей.

Предупреждение о возможном конфликте интересов. Автор материала Нина Назарова — жена редактора «Медузы» Александра Горбачева.

Любить кощунницу

Олеся Герасименко, «Батенька», 11 октября

История романа православного радикала Дмитрия «Энтео» Цорионова с участницей Pussy Riot Марией Алехиной, отсидевшей — к радости Энтео — два года в тюрьме за акцию в храме Христа Спасителя. Фокус Герасименко — не только сама по себе парадоксальная история про пути любви и человеческих отношений, но и внимательное расследование характера самого Энтео: активиста-авантюриста, которого швыряет от рейвов в религию и от ультраконсервативных акций к «декоммунизации». В год юбилея русской революции кажется, что человек вроде Цорионова не затерялся бы и на фоне активистов и провокаторов начала 20 века.

Цитата. Вскоре после встречи Нового года они вместе пошли на антифашистский марш в память об убитых неонацистами адвокате Станиславе Маркелове и журналистке Анастасии Бабуровой. Предыдущие три года Энтео ходил на него вырывать из рук участников радужные флаги и неизменно оказывался в автозаке, фотографиями из которого козырял перед Алехиной. 19 января 2017 года она позвала его с собой, участником. У рамок его узнали организаторы, подняли шум и потребовали сдать провокатора полиции. Алехина вступилась, и остаток марша они прошли вместе. Это был поступок со стороны Энтео, говорят их знакомые. Правда, накануне этот же герой не рискнул окунуться в прорубь на Крещение, смеется Шалина. «Энбэпэшницы Оля, демократка Алехина и атеистка Настя нырнули и перекрестились, а он стоял одетый и ныл, что у него сопли». Искупался он летом: позвал Шалину праздновать с ним день ВДВ, выпил водки и нырнул в фонтан, не снимая принесенный из дома голубой берет.

Как «фабрика троллей» поработала на выборах в США

Полина Русяева и Андрей Захаров, журнал РБК, 17 октября

Ультимативный текст о том, как именно «тролли», нанятые на работу людьми, которые аффилированы с российским государством, пытались повлиять на американскую политическую повестку. В 2017 году тема, связанная с Россией, стала одной из главных в мировой прессе — закономерно и радостно, что именно здешнее издание в итоге провело самое убедительное расследование по теме, показав, и то, как именно была организована интернет-спецоперация, и то, что ее масштабы все-таки вряд ли были достаточными для обеспечения победы Дональда Трампа. Другой материал тех же авторов в том же издании на близкую тему — о том, как связана с «фабрикой троллей» и бизнесменом Евгением Пригожиным медиа-империя с аудиторией в 36 миллионов человек — тоже заслуживает рекомендаций.

Цитата. Между тем «американский отдел» продолжает работать, рассказали действующий и бывший сотрудники. Из здания на Савушкина, 55 по-прежнему управляются англоязычные сообщества с совокупной аудиторией около 1 млн человек, утверждает сотрудник организации. Собеседник, близкий к руководству «фабрики», настаивает: «Могли ли мы повлиять на исход выборов?.. Нет, конечно. Могли ли склонить сомневающиеся штаты на сторону Трампа?.. Возможно, но мы сами обалдели от результатов. Зачем нам все это?.. Чистой воды фан».

Принятие

«Новая газета», 27 декабря

Преследования геев в Чечне — одна из главных тем 2017 года, и вскрыли ее именно журналисты «Новой газеты». В «Новой» публиковалось множество материалов на эту страшную тему — без них, возможно, от репрессий пострадали бы еще больше людей. Новогодний спецпроект «Новой», в котором о том, через что им пришлось пройти, вспоминают люди, сбежавшие из Чечни за границу, мы выбрали еще и потому, что он следует важному журналистскому принципу: не забывать о героях тех историй, которые уже перестали появляться на первых полосах.

Цитата. «Они показали мне ролик на телефоне, как они человеку вводили трубу, через нее пускали колючую проволоку, потом трубу вытаскивали и вытягивали эту проволоку. Это было самое ужасное, что я видел в своей жизни. Человек истекал кровью. Лиц было не видно, но люди на видео были в камуфляжной форме с оружием. Разговаривали по-нашему. И мне сказали: „Мы будем делать с тобой это. Наверное, тебе это в удовольствие“».