Русские медиа, 2014–2017: что с нами произошло за эти три года? «Медуза» отмечает третий день рождения — и по этому случаю хвалит коллег

«Медузе» 20 октября 2017-го исполняется три года. В прошлые дни рождения мы в основном рассказывали о себе (например, вот эти карточки из 2015-го по многим вопросам до сих пор не устарели), а теперь хотим поговорить о том, как вообще изменились российские медиа — как раз за эти три года. Время было драматическое: государство продолжало усиливать давление и подминать под себя рынок, журналисты теряли работу и вынужденно мигрировали в смежные профессии, крупнейшие СМИ превращались в зомби-издания. Но было ведь и что-то хорошее? Еще бы! Опросив друг друга, мы составили список главных трендов — не мировых, а сугубо российских — и определили главных их представителей.

Тренд № 10. Иностранные общественные медиа на русском снова интересно читать

Главный представитель: Би-би-си

«Голос Америки», Би-би-си, «Немецкая волна», «Свобода» — слова из позднесоветского времени, когда эти медиа работали как радиостанции и «вражеские голоса» вольно мыслящие жители СССР специальным образом ловили, а власти — глушили. После распада Союза романтическое очарование вокруг этих станций пропало, и они продолжали работать, скажем так, в общем порядке.

В 2014 году ситуация вновь изменилась. Европа и США отреагировали на украинский кризис, присоединение Крыма и мощь российской пропаганды увеличением бюджетов на «русскоязычное направление». Характерный пример: «Голос Америки» и «Свобода» запустили телеканал «Настоящее время» (новое название, очевидно, потребовалось, чтобы обнулить репутацию агентов Запада), прославившийся роликами в соцсетях разной степени успешности.

Что касается Би-би-си, русская служба этого вещателя агрессивно нанимает лучших репортеров и редакторов на рынке — и теперь конкурирует с местными общественно-политическими изданиями на поле новостных заметок и больших текстов. Дело тут, конечно, не только в деньгах: во времена, когда больших частных СМИ с российскими владельцами все меньше, а угроз для них все больше, привлекательность общественных вещателей в глазах потенциальных работников неизбежно растет — там есть и свобода в выборе тем, и международные профессиональные стандарты.

Тренд № 9. Расцвет нишевых проектов

Лучший представитель: «Медиазона»

«Мел», «Медиазона», «Арзамас», Wonderzine, «Батенька, да вы трансформер», The Flow, TJournal, N+1, «Лапшеснималочная», Inc. — далеко не полный список маленьких медиапроектов, которые либо появились в 2014–2017 годах, либо именно в это время стали важнейшими представителями индустрии, точнее — ее независимого сегмента. Строго говоря, и это симптоматично, маленькими их уже не назовешь; у той же «Медиазоны» месячная аудитория в 2017-м неоднократно переваливала за миллион уникальных посетителей, а у TJournal еще больше.

Раньше считалось, что можно читать одну большую газету (например, «Коммерсант») и быть в курсе всех важных российских событий; теперь же любой, кто следит за новостями, подписывается сразу на десяток СМИ. В одном лучше всего расскажут про суды, в другом — про рэп, в третьем — про что-нибудь еще. Времена дурного слова «портал» прошли — и слава богу: теперь не все пишут про всё, а каждый про свое — глубже, разнообразнее и интереснее.

Тренд № 8. Региональная пресса стала заметной

Главные представители: «7×7», «Бумага», «Новый Калининград»

Региональная пресса в России находится в куда менее привилегированном положении, нежели федеральная: страна гиперцентрализована, деньги отсутствуют (вообще), местные власти и финансово-промышленные группы давят, хороших журналистов мало, хороших редакторов практически нет. Тем не менее разгром медиарынка привел к возникновению обширной пустоты, которая немедленно начала заполняться энергичными провинциалами.

Впервые в истории русских СМИ региональная пресса уверенно появилась в общероссийских рейтингах цитируемости; впервые же в истории сразу несколько изданий из регионов претендуют на федеральный статус, причем вполне успешно: это как минимум «Знак» из Екатеринбурга, а также «Фонтанка» и «Бумага» из Санкт-Петербурга. В Татарстане есть «Инде», в Калининграде — «Новый Калининград» и Rugrad.eu, в Центральной и Северной России — «7×7», в Перми — «Звезда», в Сибири — «Тайга.Инфо».

И это еще далеко не все — характерен в этом смысле успех франшиз The Village, которые начали появляться в самых разных городах: очевидно, что этого не произошло бы, если бы там не было достаточного запроса на качественную местную журналистику — и какого-никакого рынка, безусловно.

Тренд № 7. НКО действуют как медиа

Главный представитель: Фонд борьбы с коррупцией

Transparency International, «Команда 29», «Такие дела», «ОВД-Инфо» — все это и общественные организации, и СМИ. На смену скучным отчетным докладам пришли расследования, инфографика, видео, новостные заметки, репортажи, очерки, колонки и эссе — и все это кажется не только удачным дополнением, но и важной частью повседневной деятельности этих НКО.

И все же в списке особо следует выделить — в который раз — Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального. Его сотрудники не только умеют кропотливо собирать фактуру и виртуозно проводить расследования, но и способны блестяще упаковать результаты, выстроив сухие факты из документов в захватывающие истории и рассказав эти истории так, как это надо делать в 2017 году: через видео, мемы и посты в соцсетях. Результат — охват, которому позавидуют не только СМИ, но и многие видеоблогеры (см. ниже): у фильма «Он вам не Димон» про Дмитрия Медведева — уже 25 миллионов просмотров.

Важно, конечно, помнить, что Навальный не журналист, а политик, преследующий вполне конкретные политические цели, — но он умеет пользоваться журналистскими инструментами, а медийное чутье у него развито лучше, чем у иных главных редакторов.

Тренд № 6. Реклама может быть классной

Главный представитель: vc.ru

2015 и 2016 годы прошли в яростных спорах о том, что такое нативная реклама и чем она отличается от джинсы, по каким правилам нативную рекламу нужно делать, какие компании не могут рекламироваться таким образом, как партнерские материалы воздействуют на стену между редакцией и рекламным отделом. В 2017-м споры поутихли, и, кажется, всем уже понятно, что нативная реклама — абсолютно законный способ заработка, которым могут пользоваться как сравнительно небольшие медиа, так и лидеры рынка.

Нам ближе всего то, как понимают нативную рекламу в vc.ru: им удается производить ее много и в разных жанрах; плюс эти материалы действительно удачно встроены в то, чем занимается редакция vc.ru, то есть нативны.

Тренд № 5. Телеграм стал полноценной медиасредой

Главный представитель: Mash

Телеграм сразу после появления в нем каналов стал восприниматься как новый ЖЖ и даже новый фейсбук. Полная анонимность, свобода слова без ограничений, отсутствие даже комментариев как какого-то сдерживающего фактора — анархия! На этой почве появились десятки каналов с инсайдами — непроверенной (и часто непроверяемой) информацией о чем угодно, от большой политики до финансов. Профессиональные медиа и тут немного опоздали, и телеграм-каналы стали ассоциироваться прежде всего с неизвестными авторами, которые делают вид, что им очень многое известно: «Незыгарем», «Караульным» и прочими.

К 2017 году картина поменялась — во многом благодаря каналу Mash. Это первое медиа, которое решило сделать ставку исключительно на телеграм. У них есть своя редакция из полутора десятков человек, финансирование от Арама Габрелянова и опыт работы в таблоиде «Лайф». Языковые и профессиональные стандарты нам могут и не нравиться, но Mash — впечатляющее доказательство, что популярное издание в 2017-м можно делать даже в мессенджере.

Тренд № 4. Медиа в интернете — это не только сайты

Главный представитель: The Bell

Три года назад сайт был безусловно главным активом любого медиа в интернете. Сейчас это не так — и в мире (рассылка Quartz, проект NowThis, существующий только в соцсетях), и в России. У нас есть и «Лентач» с «Образовачом», существующие в основном во «ВКонтакте», зато имеющие там миллионы подписчиков, и тот же телеграм (см. выше), и те же видеоблогеры (см. ниже), и, например, человек-медиа Олег Кашин.

Самое свежее и яркое проявление этого феномена — почтовая рассылка The Bell. У нее, конечно, есть сайт, но главный продукт тут все-таки письма, приходящие утром и вечером. The Bell делает бывший главный редактор РБК Елизавета Осетинская, и это точно отражает эволюцию российских медиа за последние три года: даже если тебя уволили из крупнейшего холдинга на рынке, но тебе по-прежнему есть что сказать, ты все равно найдешь, как это сделать.

Тренд № 3. Журналистикой заниматься страшно, но журналистов это не останавливает

Главный представитель: «Новая газета»

2014–2017 годы — время по-настоящему страшных событий: война в Сирии и на Украине, теракты по всему миру, исламский фундаментализм, к которому в последнее время добавился православный, рекордное количество вредоносных законов и явно политических процессов. Эта ситуация создает немало угроз и для журналистов — к счастью, это не мешает лучшим из них продолжать делать свою работу. «Новая газета» — образец бесстрашной журналистики; издание, раскрывающее темы, за которые другим браться боязно. В 2017 году именно благодаря «Новой» мы узнали, как в Чечне массово избивают и убивают геев, — и именно благодаря газете эта история превратилась в событие мирового масштаба.

Тренд № 2. Большие тексты живы

Главный представитель: Полина Еременко

Смерть больших текстов предсказывают едва ли не с начала XXI века — якобы читатели не могут сосредоточиться на чем-то, что требует больше пяти минут. Практика показывает, что это не так, и лонгриды часто выигрывают конкуренцию даже у видео. Длинные истории, от которых невозможно оторваться, появляются в разных медиа, вот лишь несколько выдающихся авторов: Олеся Герасименко в «Коммерсанте» (только что уволилась), Ксения Леонова в «Секрете фирмы» (только что уволили), Павел Каныгин, Андрей Сухотин и Илья Азар в «Новой газете», Егор Сковорода в «Медиазоне». Поскольку надо все-таки выделить кого-то одного, мы проголосовали за Полину Еременко, которая пишет редко, но проходных текстов у нее почти не бывает (кстати, она тоже уволилась из «Сноба» не так давно). Один из главных журналистских текстов 2017 года тоже написала Еременко — «Труп № 21449: история одного посмертного путешествия»: это пронзительный и захватывающий рассказ о том, что происходит с трупами бездомных, которые умирают на улице.

Тренд № 1. Мы снова смотрим

Главный представитель: Юрий Дудь

Все три года, что существует «Медуза», видео — главный тренд сезона. Видеоблогеры заметили это первыми и сами превратились в странные, но все же медиа — причем аудитория у них больше, чем у некоторых традиционных СМИ; школьники и студенты узнают из роликов на ютьюбе в том числе и политические новости — например, у Николая Соболева, Руслана Усачева или Данилы Поперечного.

Медиа долго не понимали, как делать видео так, чтобы их кто-то смотрел хотя бы на экране компьютера, не говоря уж о телефонах. За редкими исключениями (скажем, «Арзамас» — ролик об Античности) получалось либо очень скучно, либо совсем поверхностно.

Главному редактору Sports.ru Дудю первому удалось соединить эстетику видеоблогов с жанром классического телеинтервью: он один из немногих, кто может повторить один и тот же вопрос неудобному собеседнику три-четыре раза — и добиться ответа. Многим Дудь не нравится из-за своих манер, мата, отношения к женщинам, слабой подготовки по общественно-политическим темам — но следует признать, что самые живые и интересные интервью в России сегодня берет именно он. А мы их смотрим!