«Лето» будет позже Басманный суд отказался освободить Кирилла Серебренникова и других фигурантов дела «Седьмой студии». Репортаж Евгения Берга

Во вторник, 17 октября, Басманный суд Москвы продлил меру пресечения фигурантам дела «Седьмой студии». Режиссер Кирилл Серебренников, бывший гендиректор компании Юрий Итин и бывший ее главный бухгалтер Нина Масляева остались под домашним арестом; бывший гендиректор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский останется в СИЗО; все — до 19 января. Серебренников просил смягчить ему меру пресечения, чтобы дать закончить съемки фильма «Лето» про Виктора Цоя и подготовку балета «Нуреев». Судья Артур Карпов, хоть фильмом и заинтересовался, меру пресечения не изменил. В суде был журналист «Медузы» Евгений Берг.

Перед зданием Басманного суда на Каланчевской улице собралось около сотни человек. 17 октября судья Артур Карпов решал здесь судьбу четырех фигурантов дела «Седьмой студии» — следствие собиралось ходатайствовать о продлении домашнего ареста режиссеру, художественному руководителю «Гоголь-центра» Кириллу Серебренникову, гендиректору компании Юрию Итину и ее главному бухгалтеру Нине Масляевой, а также о продлении срока содержания в СИЗО гендиректора «Гоголь-центра» Алексея Малобродского.

Заседание должно было начаться в 15:15, и уже за час до начала судебные приставы перестали пускать в здание слушателей — слишком много людей пришло; пройти в суд могли лишь журналисты, поручители обвиняемых («Медуза» публиковала список поручителей) и фигуранты других дел, рассматривающихся в суде в тот день. Прямо у входа в Басманный суд, явно намекая на репрессии 1930-х годов, выстроились несколько человек с портретами русских деятелей искусства — Осипа Мандельштама, Всеволода Мейерхольда, Александра Солженицына и других.

— У меня есть портрет [писателя Исаака] Бабеля, — сказала стоящая с портретом Солженицына координатор движения «Открытая Россия» Полина Немировская, — но я его не достаю, потому что опасаюсь шуток про евреев.

В зал попали лишь один или два журналиста — он оказался настолько маленьким, что все пространство для слушателей заняли поручители обвиняемых, среди которых были издатель Ирина Прохорова, телеведущая Ксения Собчак, актриса и благотворитель Чулпан Хаматова.

Возле зала в два этажа стояли операторы, журналисты, сторонники Серебренникова. Когда повели режиссера, публика ожидаемо зааплодировала и стала кричать «Кирилл!»; тот улыбнулся и показал пальцами знак «Victory».

«Еще один аплодисмент услышу — всех выгоню!» — закричала женщина-пристав. Присутствующие удивленно посмотрели на нее, выстроились у стены, но когда повели Малобродского, снова начали аплодировать.

Всех журналистов, не попавших в зал (то есть практически всех журналистов), пригласили смотреть трансляцию прямо в коридоре; репортеры расселись вокруг экрана телевизора.

В центре крошечного зала за двумя обшарпанными партами сидели четверо обвиняемых и семь их адвокатов. Нина Масляева, которая ранее заключила сделку со следствием (и после этого была переведена из СИЗО под домашний арест), прятала глаза за солнцезащитными очками. За третьей партой сели следователь Александр Лавров и прокурор, которая в течение всего последовавшего заседания его поддерживала.

Следователь Лавров выступил с первым ходатайством и попросил суд приобщить к делу новые материалы — протоколы допросов и рапорты, в которых, в частности, были показания «свидетелей Жириковой и Филимоновой», заявивших о «черной кассе», которую вела «Седьмая студия». Об этих материалах в судах по этому делу раньше не сообщалось. Следствие также попросило приобщить показания свидетельницы Ларисы Войкиной — сотрудницы отдела кадров «Седьмой студии». Она утверждала, что по поручению продюсера Екатерины Вороновой (ее следователь назвал «доверенным лицом Серебренникова») уничтожила бухгалтерскую отчетность компании. Воронова в деле Кирилла Серебренникова первый раз появилась в августе 2017 года — следствие считает, что именно с ее помощью были похищены деньги, выделенные на многократно прошедший спектакль «Сон в летнюю ночь». Она находится в розыске.

Малобродский, Итин и Серебренников возразили против приобщения этих материалов. Режиссер назвал эти показания «абсурдными вещами», о которых он слышит в первый раз. Адвокаты всех троих поддержали своих доверителей, указав, что новые материалы были заявлены гораздо позднее, чем позволяет УПК и чем с ними можно просто успеть нормально ознакомиться. Адвокат Итина отдельно отметил, что в документах следователей вообще нет доказательств необходимости продления ареста его подзащитному, а относятся они к обвинительной позиции. Нина Масляева с адвокатом оставили решение на усмотрения суда.

Выслушав доводы сторон, судья Карпов дал адвокатам полчаса на ознакомление с 170-страничным документом. Когда перерыв закончился, он спросил у Малобродского, успел ли тот прочитать материалы.

— За полчаса я посмотрел примерно тридцать страниц, — тихим спокойным голосом сказал он. — За такое время изучить столько сложного материала невозможно.

— Сколько вам надо? — спросил судья.

— Несколько часов, полагаю.

— Несколько часов? Даю вам еще десять минут! — с нажимом сказал Карпов.

Впрочем, после возражений адвокатов Малобродского, Итина и Серебренникова он сжалился, объявив перерыв еще на 15 минут.

«Театр абсурда, — прокомментировала происходящее „Медузе“ Чулпан Хаматова. — Мы с Ириной Дмитриевной Прохоровой пришли к выводу, что Кафка, Ионеско и Хармс со всеми абстрактными художниками мира сейчас кусают локти. Такое полотно они были не в состоянии написать».

Затем следователь Лавров заявил очень неожиданное ходатайство.

«Так как в ходе заседания будет озвучен адрес, по которому Масляева содержится под домашним арестом, а журналисты и другие лица могут оказывать на нее давление, прошу суд проводить заседание в закрытом режиме», — сказал он.

В зале охнули. Следующие полчаса были посвящены довольно эмоциональным выступлениям адвокатов Серебренникова, Итина и Малобродского, которые горячо возражали против этой просьбы. «Дружба следствия и Масляевой хорошо известна и является причиной, почему она врет, — сказала адвокат Малобродского Ксения Карпинская. — Я, конечно, против продолжения этой дружбы в столь ярких формах». В итоге Карпов отклонил ходатайство.

Адвокаты Итина, Малобродского и Серебренникова стали зачитывать списки поручителей — депутатов, сенаторов, актеров, режиссеров, писателей и литераторов, руководителей больших и малых театров. Дважды зал хохотнул — когда один из адвокатов Серебренникова упомянул, что заступившийся за режиссера Иосиф Кобзон состоит в общественном совете при Следственном комитете, и когда отметил в качестве поручителя Оксимирона — пояснив присутствующим, что это «музыкант Мирон Федоров». За Нину Масляеву поручаться никто не стал.

Выслушав адвокатов, следователь Лавров стал обосновывать необходимость продления мер пресечения. Из его слов выходило, что если отпустить обвиняемых на свободу, то Малобродский, будучи гражданином Израиля, сбежит из страны, Серебренников, у которого есть квартира в Берлине, — тоже, а Итин обязательно вступит с первыми двумя в сговор, чтобы надавить на свидетелей и уничтожить улики.

Свои возражения трое обвиняемых и их адвокаты высказывали больше часа. В частности, они отметили, что сбежать не смогут, поскольку их паспорта забрали следователи. Малобродский отметил, что 42 года работает в театре и не может просто взять и уехать: «В конце концов, я недавно купил холодильник и стиральную машину — уж это свидетельствует о том, что я не собираюсь убегать». Его адвокат попросила освободить бывшего гендиректора «Гоголь-центра» под залог в 10 миллионов рублей. Итин сказал, что у него «нет средств и причин скрываться от следствия»; его адвокат ходатайствовал об отмене меры пресечения. Кирилл Серебренников заявил, что не собирается бежать, потому что это «означало бы признание вины».

«Я чувствую за собой абсолютную правду. Я всегда приходил по первому зову следователей, даже если был в другом городе. Я заинтересован в правде, в том, чтобы она восторжествовала, чтобы все было проявлено. Хочу добиться того, чтобы с меня и с моих коллег сняли эти чудовищные, абсолютно абсурдные обвинения», — сказал Серебренников.

Его адвокат попросил отпустить режиссера под залог в 68 миллионов рублей или хотя бы разрешить ему доснять фильм «Лето» про Виктора Цоя («осталось всего пять съемочных дней»), а также увеличить время ежедневных прогулок — если Серебренников все-таки останется под домашним арестом. Он также снова обратил внимание, что следователь Лавров совершенно неожиданно представил новые материалы, хотя адвокаты «готовились совсем к другому процессу».

Масляева, выступая перед судьей, лишь пожаловалась, что адвокаты ее бывших коллег «говорят всякие гадости про нее». Карпов даже не стал ее слушать.

Около десяти часов вечера судья отправился в совещательную комнату. Вернувшись через сорок минут, он начал монотонно зачитывать свое решение — все ходатайства защиты были отклонены, ходатайство следователя удовлетворено. Серебренников, Итин и Масляева останутся под домашним арестом до 19 января, Малобродский все это время проведет в СИЗО.