Следователи засекретили дело Ивана Голунова, хотя засекречивать преступления полицейских нельзя. И что, это законно?

Следствие объявило, что материалы уголовного дела, по которому проверяют полицейских, задерживавших корреспондента «Медузы» Ивана Голунова, полностью засекречены. Поэтому следователь отказался представить документы в суд, куда адвокат Голунова Сергей Бадамшин пожаловался на затягивание проверки.

Уведомление о возможном конфликте интересов. Иван Голунов, которому полицейские подбросили наркотики, работает спецкором «Медузы». Он не участвовал в обсуждении и создании этого материала.

Никак. «Засекречено все уголовное дело, от обложки до последней странички, без объяснения причин», — приводит слова Бадамшина «МБХ медиа». Он подтвердил «Медузе», что следователь в суде не ссылался ни на какие нормы Уголовно-процессуального кодекса.

Нет. Все дело как таковое засекретить нельзя, но можно объявить секретными входящие в него материалы. «Когда в материалах дела имеются сведения, составляющие государственную тайну, на материалы дела ставится гриф „секретно“. Однако это не означает, что засекречиваются материалы уголовного дела полностью — режим государственной тайны распространяется только на те документы, которые ее содержат», — рассказал «Медузе» адвокат «Команды 29» Евгений Смирнов. Например, если в деле только одна секретная справка, то на конкретный том ставится пометка, что в нем содержатся секретные сведения.

Перечень сведений, которые подлежат засекречиванию, также ограничен. К гостайне нельзя относить сведения:

• о ЧП и катастрофах, угрожающих людям;
• о состоянии экологии, здравоохранения, санитарии, демографии, образования, культуры, сельского хозяйства и преступности;
• о привилегиях и гарантиях для граждан и чиновников;
• о нарушениях прав и свобод;
• о золотом запасе и валютных резервах;
• о здоровье руководства страны;
• о нарушениях закона государственными органами и должностными лицами (например, нарушения сотрудников полиции).

Да, в теории. В той же статье закона «О гостайне», где перечислены сведения, которые нельзя засекречивать, сказано, что «должностные лица, принявшие решения о засекречивании перечисленных сведений… несут уголовную, административную или дисциплинарную ответственность». Но, как отмечает Смирнов, ни в Уголовном кодексе, ни в Кодексе об административных правонарушениях ответственности конкретно за такие действия нет.

«Для того же, чтобы наказать должностное лицо в рамках статей 285, 286 и 293 УК, которые устанавливают ответственность за неисполнение / ненадлежащее исполнение должностными лицами своих обязанностей, необходимо наличие существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства или крупный ущерб. Доказать такое существенное нарушение или крупный ущерб практически невозможно», — добавил адвокат.

Нет. Подписку о неразглашении данных расследования следователь может взять в любом уголовном деле. Проще говоря, дело необязательно должно быть секретным или содержать гостайну, чтобы следователь ограничил возможность фигурантов и адвокатов рассказывать о нем.

Суд тоже можно засекретить. По умолчанию разбирательство в российских судах всегда должно проходить в открытом режиме — любой человек может прийти на любое заседание в любой суд. Но есть перечень случаев, когда разбирательство закрывают от посторонних:

• в деле есть материалы, составляющие государственную или коммерческую тайну;
• возраст подсудимого меньше 16 лет;
• рассматривается дело о преступлении против половой неприкосновенности;
• участники процесса опасаются за свою безопасность.

Два простых примера. Допрос главы «Роснефти» Игоря Сечина по делу против бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева проходил в закрытом режиме: прокурор утверждал, что в словах Сечина есть коммерческая тайна. В деле Марии Мотузной свидетельниц, оскорбившихся ее постами, и сотрудника Центра «Э» также допрашивали в закрытом заседании — те рассказали о поступавших им угрозах.

Да. Защитник дает подписку о неразглашении сведений, отнесенных к гостайне, после чего следователь допускает его к документам. Но работать с ними сложнее, чем обычно. «Для адвоката засекреченные материалы всегда головная боль: не дают делать копии документов, свои выписки из материалов, заметно осложняется и бюрократизируется процедура ознакомления с делом, а судебные заседания всегда проходят в закрытом режиме, что лишает действенного в нашей стране инструмента защиты — гласности», — объяснил адвокат Евгений Смирнов.

Через суд. По словам Евгения Смирнова из «Команды 29», вопросами гостайны занимаются суды субъектов Федерации (например, Мосгорсуд), помимо этого можно пожаловаться начальнику следователя, который засекретил материалы. Адвокат Сергей Бадамшин отказался комментировать, можно ли оспорить решение следствия по делу Ивана Голунова.