Илон Маск увозит SpaceX из Калифорнии. Все из-за закона, который запрещает школам рассказывать родителям о гендерной и сексуальной идентичности детей Зачем нужен этот запрет? И почему он так возмущает консерваторов?
Что случилось?
15 июля 2024 года губернатор Калифорнии Гэвин Ньюсом подписал закон о защите ЛГБТК-школьников (также известный как билль № 1955). Он запрещает администрациям школ требовать, чтобы их сотрудники рассказывали родителям о гендерной самоидентификации и сексуальной идентичности учеников. Любые правила, принятые вопреки закону, будут автоматически считаться недействительными. Калифорния стала первым штатом, власти которого приняли подобный запрет.
«[Этот закон] защищает отношения между детьми и родителями, — прокомментировал это решение представитель губернатора Брэндон Ричардс. — Он не дает политикам и школьному персоналу ненадлежащим образом вмешиваться в семейные дела и пытаться контролировать, когда и как семьи обсуждают глубоко личные вопросы».
Далеко не все согласились с этой позицией — закон вызвал бурю негодования американских консервативных политиков и тех, кто их поддерживает. Самой громкой новостью, которую подхватили в том числе и российские медиа (к примеру раз, два и три), стало заявление Илона Маска, который написал в своем аккаунте в X о том, что принятие закона вынуждает его перевезти компанию SpaceX из Калифорнии в Техас.
«Это последняя капля, — написал предприниматель. — Из-за этого закона, равно как и из-за многих других, которые угрожают семьям и компаниям, SpaceX теперь перевозит штаб-квартиру из Хоторна, штат Калифорния, в Старбейз, штат Техас». Также он сообщил о намерении перевезти X (бывшей Twitter) из Сан-Франциско в столицу Техаса Остин.
Переезд компаний Маска уже начался?
Пока никакой конкретной информации об этом нет.
Как отмечает The Washington Post, переезд X из Сан-Франциско можно назвать «ожидаемым»: еще 11 июля, то есть за четыре дня до подписания билля № 1955, издание San Francisco Chronicle написало, что соцсеть ищет арендаторов для субаренды своих офисов в районе Мид-Маркет. И хотя речь шла о «лишних» помещениях, San Francisco Chronicle уже тогда отмечала, что «планы компании относительно [будущего в] Сан-Франциско неизвестны».
Как пишет The Guardian, уход X может стать тяжелым ударом для города, который переживает экономический упадок. Причиной кризиса стало массовое сокращение высокотехнологичными компаниями своего присутствия в Сан-Франциско, который считается одним из мировых центров IT-индустрии. По подсчетам издания San Francisco Standard, 20 крупнейших технологических компаний (включая Meta, Airbnb, Dropbox) вдвое снизили объем арендуемых в городе площадей.
Относительно будущего SpaceX известно еще меньше — в компании не ответили на запросы журналистов относительно того, как именно будет осуществляться релокация. Впрочем, ряд экспертов выражают сомнения, что X и SpaceX действительно полностью покинут Калифорнию. По двум причинам:
- Во-первых, Маск ранее, еще в 2021 году, объявил о переносе головного офиса автопроизводителя Tesla из калифорнийского Пало-Альто в техасский Остин. Однако это не привело к закрытию представительства в Калифорнии. Более того, как писало издание CNBC в 2023 году, компания даже расширила присутствие в Пало-Альто. Сенатор от Калифорнии Скотт Виннер прямо назвал объявленный переезд Tesla «фальшивым», а угрозы перевезти X и SpaceX в Техас — «наигранной вспышкой гнева».
- Во-вторых, как предполагает The Guardian, Маску будет сложно убедить значительное число сотрудников SpaceX и X переехать из либеральной, традиционно голосующей за демократов Калифорнии в куда более консервативный Техас.
Вернемся к спорному закону. Теперь школьники смогут совершать транспереход без ведома родителей?
Нет. Как напоминает газета The Washington Post, несовершеннолетние в Калифорнии вообще не могут его совершить. Более того, нововведение не позволяет ученикам без ведома родителей изменять данные о гендерном маркере в официальных документах.
Закон лишь запрещает учителям и другим сотрудникам школ рассказывать родителям о том, что ученики каким-то образом проявляют принадлежность к ЛГБТК (например о том, что в общении они предпочитают определенное имя или местоимение).
Инициатива стала ответом на принятые прошлым летом правила школьного округа Чино-Вэлли (он находится примерно в 55 километрах к востоку от крупнейшего города Калифорнии, Лос-Анджелеса), которые обязывали педагогов раскрывать подобную информацию. Аналогичные меры были внедрены в нескольких других школьных округах. Эти правила еще в 2023 году стали поводом для расследования, инициированного генеральным прокурором штата Робом Бонтой. Бонта тогда заявил, что подобная политика ставит под угрозу безопасность школьников:
Ученики не должны бояться ходить в школу просто потому, что они такие, какие они есть.
Чем закончилось расследование?
В конце августа 2023 года генпрокурор подал в суд на школьный округ, требуя заблокировать действие новых правил. В сентябре 2023 года суд издал временный запретительный приказ, согласно которому действие политики «принудительного аутинга», как позиционировали ее в офисе прокурора, временно прекращалось.
В марте 2024 года, еще до завершения рассмотрения иска, совет школьного округа Чино-Вэлли принял обновленные правила, из которых были убраны наиболее спорные формулировки (в том числе упоминание слов «пол» или «туалет»). И все же сотрудники школ остались обязаны уведомлять родителей об изменении самоидентификации их детей.
Почему прокурор посчитал, что информирование родителей угрожает безопасности детей? Это правда так работает?
Как полагает Максим Оленичев, юрист по правам ЛГБТК-людей, во многих случаях это действительно может создать реальную опасность для ребенка:
Поскольку все семьи разные, в некоторых из них квир-подростки могут столкнуться с физическим или психологическим насилием. Где-то их могут направить на антинаучные курсы конверсионной терапии. Также раскрытие подобной информации может привести к затяжному конфликту с родителями. Еще необходимо учитывать, что в процессе взросления психика несовершеннолетних только формируется — и отторжение родителей может привести как к суициду, так и к серьезным психологическим проблемам в будущем.
Стоит отметить, что конверсионная терапия до сих пор практикуется во многих штатах США. Согласно данным Movement Advancement Project, в Индиане действует закон штата, защищающий конверсионную терапию от любых попыток запрета на местном уровне. Власти еще трех штатов (Алабама, Джорджия и Флорида) ранее приняли аналогичные законы, но они были оспорены в суде.
А власти других штатов (той же Индианы, например) пытались ввести такие же правила, как в Калифорнии?
Пытались — причем более успешно. Власти восьми штатов приняли законы, требующие от учителей сообщать родителям информацию о гендерном самоопределении и сексуальной идентичности учеников.
Политолог Ян Веселов уверен, что подобные инициативы — это часть большого консервативного движения, которое можно наблюдать в разных частях страны:
По всей Америке идут «библиотечные войны». Родительские комитеты, созданные консервативными активистами, усердно ищут в школьных книжных собраниях литературу, так или иначе связанную с однополыми отношениями. В некоторых штатах даже пытаются ввести уголовную ответственность для работников библиотек, в которых найдутся подобные книги.
Действительно, по данным The Washington Post, законы о «непристойном поведении» на 2023 год были приняты в пяти штатах — это Миссури, Индиана, Оклахома, Арканзас и Теннесси. Так, в Арканзасе сотрудники школьных и публичных библиотек могут получить до шести лет лишения свободы, если у них на полках обнаружат «непристойные книги». При этом под запрет могут попадать самые неожиданные произведения. К примеру, в 2022 году школьный совет Теннесси проголосовал за то, что чтобы в школах не изучали графический роман о холокосте «Маус», удостоенный Пулитцеровской премии.
Кроме того, весной 2022 года большое внимание привлекло то, что губернатор Флориды Рон Десантис подписал закон, который назвали «Не говори „Гей“» (Donʼt Say Gay). Он запретил дискуссии на тему сексуальной и гендерной идентичности в начальной школе (то есть вплоть до третьего класса).
Почему подобные правила так важны для консерваторов?
По нескольким причинам.
Политолог Ян Веселов предлагает учитывать, что Республиканская партия (впрочем, как и Демократическая) очень неоднородна, в нее входят люди с разными взглядами. Традиционно главными противниками расширения прав ЛГБТК и абортов считаются религиозные консерваторы.
Типичный представитель этого течения — бывший вице-президент США Майкл Пенс, добавляет в беседе с «Медузой» Веселов. «[В 2000-е годы] он поддерживал конверсионную терапию для гомосексуалов (эти обвинения подробно разбирались в материале The New York Times в 2016 году, когда политик баллотировался на пост вице-президента, при этом представители Пенса называли подобные утверждения „очевидной ложью“). — Из соображений, что [гомосексуальность] — это явный грех».
Религиозную риторику использовали и противники калифорнийского билля № 1955. Так, член нижней палаты калифорнийского парламента Билл Эссейли заявил, что закон о защите ЛГБТК-школьников — это вызов «конституционному и дарованному Богом праву родителей воспитывать своих детей».
Как подчеркивает историк права Александр К. (имя эксперта изменено по его просьбе), подобные заявления — это не просто слова:
Важно понимать, что религиозные консерваторы в США часто (хоть и не всегда) являются представителями протестантских течений, прежде всего конгрегацианистов и баптистов. Для них характерны буквальное прочтение Священного Писания и большая ориентация на Ветхий Завет. Его нормы для них буквально воспринимаются как юридические, в том числе Второзаконие, где есть знаменитый и весьма жесткий запрет на мужские однополые отношения.
Религиозные консерваторы в США действительно влиятельны?
Да, довольно влиятельны.
Например, в 1970-х кампания религиозных консерваторов, в данном случае католиков Барбары и Джека Уилки, против абортов стала важной частью «консервативной мобилизации» в США.
«Консервативной мобилизацией» называют время, которое стало реакцией на борьбу за социальные и политические права и движение хиппи 60-х. Эта «мобилизация» характеризовалась активизацией консервативных групп, в частности более активным вовлечением в светскую политику религиозных активистов и созданием религиозно-политических объединений вроде «Морального большинства». Еще одной важной участницей этого движения стала христианская певица Анита Брайант, создавшая организацию «Спасите наших детей!», которая противостояла борьбе за права ЛГБТК-людей.
Постепенно «консервативная мобилизация» стала важной частью политической платформы республиканцев, которые стали позиционировать себя как партию «молчаливого большинства». «В 1980-е религиозные консерваторы уже прочно встраиваются в Республиканскую партию, — поясняет политолог Ян Веселов. — Именно в то время, в момент президентства Рональда Рейгана, формируется современный вид партии, в которой религиозные консерваторы играют одну из ведущих ролей».
Короче говоря, все дело в религии?
Нет — говорить так было бы упрощением.
Религиозные консерваторы, возможно, самые убежденные, но не единственные противники ЛГБТК-повестки в США. Многие противники билля № 1955 говорят, что закон нарушает права родителей, при этом никак не ссылаясь на Библию (к примеру, 1 и 2).
Как поясняет в беседе с «Медузой» социолог, специалистка по гендерным исследованиям, попросившая об анонимности, эти аргументы находят отклик у многих отцов и матерей, даже если они не религиозны:
Люди в самых разных странах боятся, что их дети могут оказаться в гомосексуальных отношениях, — это хорошо исследованная тема. Здесь два основных страха: во-первых, они боятся за самих детей, опасаются их маргинализации; во-вторых, люди боятся остаться без внуков (к примеру, эти вопросы регулярно обсуждаются на форумах вроде Quora). Кому-то в 2024 году это может показаться смешным, но для многих это очень серьезный страх.
Кроме того, консервативная повестка (в том числе неприятие абортов и трансперсон) находит все больше понимания у представителей рабочего класса, утверждает политолог Ян Веселов:
Экономическую депрессию часто упоминают как один из факторов избрания Дональда Трампа [в 2016 году]. Особенно это проявилось в сильно индустриализованных регионах, где люди массово не могут встроиться в новую экономику.
Но как это связано с правами ЛГБТК-людей?
Для многих представителей рабочего класса неприятие ЛГБТК — это часть общего тренда против радикальных социальных, технологических и экономических изменений, от которых эти слои населения скорее проиграли. Так считает социолог и специалистка по гендерным исследованиям, с которой поговорила «Медуза»:
Люди как бы говорят, что в 50-е, 60-е, 70-е годы мы хорошо жили, была стабильность. Представители рабочего класса могли покупать дома, кормить семьи, мы это видим и по фильмам тех лет. Сейчас это невозможно, уровень прекарности и тревоги о завтрашнем дне очень большой, у многих почва уходит из-под ног. Не случайно самые радикальные противники [расширения прав ЛГБТК] — люди в наиболее неуверенном положении, рабочая молодежь. Для многих из них это некий разврат, которого не было на улицах, когда мы все «жили хорошо».
По мнению гендерной исследовательницы Саши Талавер, это налагается на общий кризис маскулинности в современном мире. «Сегодня мужчинам часто очень сложно вообще понять, а что значит быть мужчиной, если они больше не доминируют, если они больше не защищают, если они не являются кормильцами. Конечно, этот кризис очень личный, его легко мобилизовать в политическом пространстве, что очень любят делать правые», — говорит она в комментарии для «Медузы».
Допустим. Но у Илона Маска точно почва из-под ног не уходит, правда?
Вряд ли. Но он тоже вовлечен в орбиту влияния консерваторов.
Как поясняет Ян Веселов, в условиях американской двухпартийной системы и сильной общественной поляризации в политике действует «пакетный принцип». «Либо вы за одну партию, либо за другую, — поясняет эксперт. — К примеру, если вам не нравится позиция демократов по вопросу регулирования оружия, то вы — даже изначально не являясь противником однополых браков — постепенно примыкаете к республиканцам. И наоборот».
После этого, продолжает Веселов, человек оказывается в информационном пузыре агитации сторонников той или иной партии:
Они начинают вас убеждать, что их картина верна не только в том вопросе, который важен для вас, к примеру по налогам, но в целом правильна. Когда я наблюдаю за Маском, у меня четкое ощущение, что он попал в такой пузырь. В его постах все больше правой конспирологии, которую мы не ожидали бы прочитать в его твиттере еще пару лет назад.
«Правые часто представляют себя как очень рациональных и прагматичных людей, которые действуют в общественных интересах, при этом зачастую в их риторике большую роль играют именно эмоции, такие как страх, чувство уязвимости — продолжает гендерная исследовательница Саша Талавер. — В их риторике вдруг оказывается, что феминистки и ЛГБТК каким-то образом угрожают белым миллиардерам — цисгендерным мужчинам настолько сильно, что эта угроза страшнее финансового кризиса или изменения климата».
Возможно, у Маска есть и личные мотивы
22 июля Маск дал интервью канадскому правому инфлюэнсеру Джордану Питерсону, в котором, в частности, заявил, что «потерял сына». «Мой сын Ксавье мертв, убит вирусом воукизма», — сказал предприниматель.
Так Маск выразил свое отношение к собственной дочери Вивиан Дженне Уилсон, которая совершила трансгендерный переход в 2020 году, когда ей было 18 лет. Как рассказал Маск, до перехода Вивиан принимала блокаторы полового созревания. Предприниматель утверждает, что его «заставили» подписать документы, разрешающие прием этих препаратов, угрожая, что в противном случае его ребенок может совершить самоубийство.
Позднее в соцсети X миллиардер добавил: «Ксавье родился геем и с легким аутизмом — два фактора, которые способствуют гендерной дисфории. Я узнал это, когда ему было около четырех лет. <…> Но он не был девушкой».
Кроме того, в интервью Питерсону Маск назвал блокаторы полового созревания «средствами для стерилизации», а идеологию «воукизма» — невероятным злом, за пропаганду которого необходимо сажать людей в тюрьму.
А как вообще такой уровень консерватизма возможен на родине Netflix и в стране — лидере по просмотру PornHub?
Ответ все тот же — дело в поляризации. В США все сильнее разрыв между разными слоями общества, в том числе это сказывается и на культурном потреблении. «Здесь существует большой разрыв между штатами и внутри самих штатов, — поясняет политолог Ян Веселов. — Люди [разных взглядов] разделены даже географически, что еще больше усиливает непонимание».
«Хочу напомнить, — продолжает Веселов, — что тот же PornHub в ряде штатов вообще заблокирован. Там приняли законы, согласно которым сайты должны проверять возраст посетителей перед тем, как предоставлять им доступ к контенту для взрослых. В итоге ресурс сказал, что мы, мол, не можем (да и не очень хотим) это делать».
Все это характерно только для США?
Это сложный вопрос.
«Крайне правые во всем мире стремятся ограничить право на аборт, — говорит в комментарии для „Медузы“ политолог Илья Матвеев. — С ЛГБТК история сложнее. В целом гомофобия характерна для крайне правых партий, но в Европе они иногда играют на теме ЛГБТК, противопоставляя толерантность как „европейскую ценность“ „нетолерантному“ исламу. То есть антиисламизм берет верх над гомофобией».
«Особое внимание к „гендерной идеологии“ демонстрируют восточноевропейские крайне правые, например Виктор Орбан в Венгрии», — добавляет Матвеев. Впрочем, иногда эта тема используется и западноевропейскими политиками. К примеру, в сентябре 2023 года британский министр по делам равноправия Кеми Баденох анонсировала строительные нормы, по которым новые общественные здания в обязательном порядке должны быть оборудованы отдельными мужскими и женскими туалетами.
«В целом европейские тренды, прослеживаемые на больших опросах, продолжают демонстрировать рост толерантности, — объясняет социолог, специалистка по гендерным исследованиям. — Однако это движение чуть затормозилось из-за ковида. Пандемия довольно сильно подорвала ощущение нормальности жизни. А тут важно понимать, что тенденция к либерализации довольно сильно завязана на восходящий экономический тренд. Если экономика растет, если люди живут не просто хорошо, а все лучше и лучше, то в обществе больше терпимости».
Получается, Россия находится в общем тренде?
И да и нет. С одной стороны, современная российская «защита традиционных ценностей» действительно укладывается в так называемый правый поворот в европейской политике. Более того, считается, что в Кремле активно поддерживают консерваторов за рубежом, причем не только в части ЛГБТК-повестки. Так, в 2022 году газета The New York Times писала, что «кремлевские тролли» стравливали между собой разные феминистские группы, чтобы подорвать женское движение против Трампа в 2017 году.
«Российские политики, конечно, важные спонсоры правых консерваторов по всему миру, — говорит гендерная исследовательница Саша Талавер. — История с попытками сорвать женский марш в 2017 году показывает, что они отлично кооперируются с такими силами за рубежом и работают на общую повестку».
С другой стороны, напоминают собеседники «Медузы», негативное отношение к ЛГБТК в России имеет иную природу, нежели в США и Европе. Оно куда меньше связано с религиозным консерватизмом, а его история значительно короче.
Расскажете подробнее?
Как рассказывает историк права Александр К., для России традиционно была характерна куда большая терпимость к гомосексуальным отношениям — например, на протяжении всех Средних веков в правовых памятниках не упоминается ответственность за них.
«Ее нет ни в Русской Правде, ни в Судебниках, ни в Соборном уложении, хотя там затрагиваются вопросы морали и нравственности, — говорит собеседник редакции. — Даже если взять церковные уставы князей Владимира и Ярослава, упоминания гомосексуалов там нет. Хотя там довольно детально регламентируют нормы поведения: так, был предусмотрен штраф для мужчин, которые дерутся „по-женски“, то есть кусаются и царапаются. Характерно, что в средневековой Испании за „мужеложество“ сжигали на костре».
Более того, терпимость к гомосексуальным отношениям на Руси даже становилась поводом для международных конфликтов. «В XV веке двух новгородских купцов казнили в Германии, — рассказывает Александр К.. — Одного сварили в масле за фальшивомонетничество, другого — сожгли за гомосексуальность. Иван III, недавно подчинивший себе Новгород и желая выступить как его защитник, указал, что на Руси такие наказания не предусмотрены, и велел конфисковать ганзейские товары в Новгороде. В итоге Ганза ввела против Московского государства „санкции“, запретив поставки металлов и лошадей».
Впервые наказания за гомосексуальные отношения ввели только при Петре I, добавляет Александр К., и касались они лишь военнослужащих. «Четкий запрет на гомосексуальные связи между мужчинами был введен в России только при Николае I в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных, то есть в 1845 году», — добавляет историк. При этом после Октябрьской революции наказание за гомосексуальные отношения было отменено и вернулось в уголовный кодекс лишь при Иосифе Сталине.
И все же уровень гомофобии в российском обществе высок. Почему?
«Отношение к гомосексуальности, прежде всего мужской, связано с гулаговской оптикой, — объясняет социолог и специалистка по гендерным исследованиям в беседе с „Медузой“. — Это очень хорошо показано историком Дэном Хили. В 1930–1950-е годы миллионы советских мужчин прошли через ГУЛАГ. Также миллионы прошли через армию, которая в этот момент во многом связана с тюрьмой: репрессированные офицеры отправлялись на фронт, а военнопленные потом попадали в лагеря. В результате тюремные практики и тюремное отношение к гомосексуальности широко распространяются в обществе».
В итоге, добавляет собеседница редакции, российское отношение к ЛГБТК отличается от того, что принято во многих странах, — к примеру, оно куда меньше связано с позицией по поводу абортов и внебрачного секса:
В целом отношение к гомосексуальности намного хуже, чем это можно было бы предполагать при нашем уровне ВВП и средней распространенности образования. Хотя более молодые поколения, которые социализировались в 1990–2000-е, когда по телевизору можно было показывать целующихся девушек, в целом куда более терпимы.
Однако, добавляет собеседница редакции, эта тенденция во многом оказалась перекрыта официальной борьбой за «традиционные ценности» 2010-х годов. «В итоге у нас нет роста толерантности, изменения, произошедшие в 90-х, и официальная риторика 2010-х нивелируют друг друга, на графике это выглядит как почти прямая линия. На эту ситуацию сложно повлиять как в ту, так и в другую сторону», — заключает она.
Кирилл Ольгин