Не пропустите важные книжные новинки 2024 года: впервые вышли переводы дневников Стефана Цвейга и роман «Дитя Божье» Кормака Маккарти А Ольга Токарчук в новом романе рассказала о секте франкистов
«Медуза» советует восемь книг на лето, а именно самые яркие новинки российского книжного рынка. В этом списке есть как совсем свежие работы авторов, так и классика, впервые вышедшая в этом году на русском языке. В разной степени эти тексты (в том числе дневники и поэзия) о памяти и забвении, диктатуре, войне и поиске выхода.
Кормак Маккарти. «Дитя Божье»
Перевод Андрея Баннова. Издательство «Найди лесоруба», 2024.
Современному американскому классику Кормаку Маккарти, умершему в 2023 году, повезло с переводами на русский — хотя сначала мы могли прочитать только его самые известные произведения, и только потом те, с которых он начинал. Среди последних — роман «Дитя Божье».
Действие происходит примерно в шестидесятые годы в американской глубинке, но совсем не в тех маленьких уютных городах, которые мы привыкли видеть в детективных сериалах. Здесь процветают бедность, алкоголизм и насилие — собственно, превращению одного человека в убийцу и посвящено «Дитя Божье». Как обычно, Маккарти пишет без всякого сочувствия — к себе, к персонажам, к читателю, — залезая при этом не в душу героя, а в нашу. Но сделано это чуть отстраненно, будто сам язык оглядывается на насилие — такой он бесстрастный и точный, словно боящийся сказать лишнее.
Ключевой сюжетный ход в литературе социального недовольства — покупка (или захват) земли капиталистами. Маккарти переосмысляет этот троп в жутковатом ключе: именно сделка становится триггером, после которого герой начинает сходить с ума. Американский классик по-прежнему один из главных писателей, размышляющих о насилии, о темной стороне человеческой жизни, к которой и хочется, и страшно прикоснуться. При желании читатель может домыслить многое сам.
Умер Кормак Маккарти — великий американский писатель, автор «Кровавого меридиана», «Дороги» и «Старикам тут не место» Он любил науку больше, чем литературу, и прошел путь от нищеты к мировому признанию
Умер Кормак Маккарти — великий американский писатель, автор «Кровавого меридиана», «Дороги» и «Старикам тут не место» Он любил науку больше, чем литературу, и прошел путь от нищеты к мировому признанию
Родриго Бланко Кальдерон. «Симпатия»
Перевод Дарьи Синицыной. Издательство PolyandriaNoAge, 2024.
Роман Родриго Бланко Кальдерона интересен по двум причинам: во-первых, латиноамериканские авторы, как бы это горько не звучало, умеют писать о диктатуре (и ее крахе). Во-вторых, это писатель из Венесуэлы, что делает его книгу актуальной вдвойне.
Очередная «осень патриарха». Пока страной правит диктатор, от героя по имени Улисес Кан уходит жена, затем умирает тесть — военный. Метафора ясна: государство сползает в пропасть, утягивая за собой обычные семьи. Улисес понимает, что тоже был частью диктатуры, не сопротивляясь ей; и ожидаешь, что он прежде всего начнет анализировать свой опыт (как это сделал, к примеру, один из главных персонажей латиноамериканской литературы XX века — Орасио Оливейра из «Игры в классики» Хулио Кортасара). Но сюжет развивается таким образом, что Улисес вынужден прежде всего действовать, а не рефлексировать, сужая — как будто по совету Бродского — «вакуум безответственности, который так любят заполнять демоны и демагоги». Он открывает приют для собак.
Следить за тем, как он ищет выход, увлекательно. Имя героя, разумеется, символично: Улисес — он же Одиссей — постоянно ищет дом, как в прямом, так и в переносном смысле. Любители аллюзий и реминисценций смогут поискать отсылки к «Улиссу» Джеймса Джойса.
Стефан Цвейг. Дневник 1914–1916.
Перевод Светланы Субботенко. Издательство libra, 2024.
Кажется, дневники Стефана Цвейга времен Первой мировой войны должны предложить ответ на важный вопрос: как сохранить себя во время кризиса? Понятно, что у писателя есть своего рода привилегия — обратиться к тексту. Но тем и удивительны эти дневники: личные заметки, описания быта и повседневности — то, что должно «приземлять» свидетеля катастрофы, — постепенно исчезают со страниц. Если в начале деталей и описаний было много, то по мере того, как Цвейг оседает в очередном новом доме, они стираются. Действительность становится будто неразличимой — даже для такого внимательного писателя.
Он отчаянно пытается осмыслить происходящее — и не может этого сделать. Война ставит его в тупик, не дает представить будущее, уничтожает его лирическое «я». Возьмем на себя смелость предположить: он просто не может понять, почему это произошло. Современному читателю, конечно, будет важно наблюдать за попытками писателя это сделать; но это же будет и больно: кажется, до конца пережить пусть опосредованный, но все же травмирующий опыт войны Стефан Цвейг так и не смог.
Ольга Токарчук. «Книги Якова»
Перевод Ирины Адельгейм. Издательство Inspiria, 2023.
Лауреатка Нобелевской премии по литературе Ольга Токарчук написала исторический роман, который не просто реконструирует эпоху, но и описывает господствовавшие в ней идеи, взгляды, мнения без попытки их осовременить. Роман посвящен одному из самых интересных религиозных явлений в истории Нового времени — возникновению франкизма, еретического течения в иудаизме XVIII века.
Герои книги, конечно, не знают, что Яков Франк никакой не мессия, каковым он себя объявил, и всецело ему доверяют. Токарчук удается, пожалуй, лучше других современных авторов изобразить, как появляется ложная мессианская идея. В том числе за счет главного героя, Якова Франка, который и сам до конца не может понять, кто он.
Само появление франкизма на фоне заката эпохи Речи Посполитой выявило глубокий кризис некогда великой державы. Автор показывает, как и христиане, и мусульмане теряют идентичность и пытаются опираться на еретические идеи. Кроме множества исторических деталей, выписанных Ольгой Токарчук с любовью и глубоким знанием предмета, увлекает и пространство романа, действие которого происходит на территории современных Польши, Украины, Румынии и Турции.
Но самое удивительное, что несмотря на острые противоречия представителей четырех религий — иудаизма, католичества, православия и ислама — персонажам «Книг Якова» удается избегать религиозных конфликтов. Мистицизм, которым пронизан текст, служит важным напоминанием: иррациональная сторона человеческой истории всегда с нами. И последние годы не исключение.
Нобелевский лауреат Ольга Токарчук выросла на Гоголе, следит за протестами в Беларуси и конфликтует с властями родной Польши Галина Юзефович поговорила с писательницей
Нобелевский лауреат Ольга Токарчук выросла на Гоголе, следит за протестами в Беларуси и конфликтует с властями родной Польши Галина Юзефович поговорила с писательницей
Эльза Ласкер-Шюлер. «Я — иероглиф немецкой речи». Избранные стихи и проза
Перевод Александра Белых. Издательство «Алетейя», 2024.
На русском языке впервые выходит столь полное собрание Эльзы Ласкер-Шулер — поэтессы и прозаика, одной из ярчайших представительниц немецкого экспрессионизма 1920-х. Это направление в искусстве в полной мере передавало трагизм послевоенной эпохи, но в стихах Ласкер-Шулер есть не только безнадежность и отчаяние, но и удивительно выразительные повседневные зарисовки, и все-таки какая-то надежда.
Поэтический экспрессионизм первой половины XX века сближает читателя с современными художественными практиками, как и стремление автора дать голос неописуемому, жуткому, никак его не приукрашивая. Ласкер-Шюлер сумела найти язык для этого невыразимого и поделиться мыслями, которые, останься они невысказанными, грозили свести ее с ума.
Горько, что в своем видении будущей Германии, да и всей Европы, писательница ошиблась, как и многие ее друзья. Впрочем, надежду эту сопровождала тень Первой мировой, в которой сегодняшние исследователи экспрессионизма видят, конечно, предчувствие новой неминуемой катастрофы.
Патрик де Витт. «Библиотекарист»
Перевод Эвелины Меленевской. Издательство Corpus, 2024.
Канадец Патрик де Витт предлагает необычный сюжетный ход для истории о памяти. Его герой, вышедший на пенсию бывший библиотекарь Боб Комет, начинает восстанавливать ткань своего прошлого, даже не догадываясь об этом. Он устраивается волонтером в центр для престарелых людей и по обрывкам их воспоминаний вдруг воссоздает собственную историю. Де Витт показывает, как одни рассказы переплетаются с другими, влияют друг на друга и на те сюжеты, которые вспоминают герои. В итоге они сплетаются в единое целое.
Мораль может показаться простой: сейчас обычное общение важнее, чем когда бы то ни было. Разговоры с недавними незнакомцами позволяют вспомнить прошлое — или хотя бы самую ценную его часть. Новый опыт героя будто продолжает его прежнюю работу в библиотеке: непроизвольно Комет открывает архетипические сюжеты в человеческих историях и вновь находит жизненный смысл — уже в последние свои годы.
Джон Бойн. «Путешествие к вратам мудрости»
Перевод Елены Полецкой. Издательство Phantom Press, 2024.
Эта книга написана в почти исчезнувшем жанре исторических новелл. Каждая из них — маленький законченный рассказ из исторической эпохи с древнейших времен до недалекого будущего и от Святой Земли до ближайших звезд. Но объединяет их не только историзм: в какой-то момент читатель догадается, что речь в романе идет об одних и тех же персонажах, возрождаются в разных эпохах. Но это только одно из вероятных толкований как будто повторяющегося сюжета — ничто не мешает воспринимать каждую новеллу как притчу или миф.
Писатель (вместе с читателем) будто ждет, когда его герои разрушат рамки канона. Автор описывает многообразие человеческих дел и поступков, но все они, в общем, происходят по предопределенной модели. Свобода же возникает там, где персонаж берет на себя пусть небольшую, но ответственность.
Наталия Мещанинова. «Один маленький ночной секрет»
Издательство «Альпина. Проза», 2024.
Пожалуй, о прозе сценариста и режиссера Натальи Мещаниновой писать труднее всего — гораздо проще представить ее уже перенесенной на экран. И в этом, пожалуй, главная особенность ее текстов: они кажутся лишенными каких-либо стилистических примет, но само это отсутствие и составляет их ключевую черту. Читатель (так и хочется сказать «зритель») может увидеть ее тексты, наделив их при этом своими собственными интонациями.
При этом каждый раз перед нами разворачивается самая настоящая маленькая драма: автор не склонна устраивать судьбу своих героев, и порой возникает странное чувство обреченности — что бы они ни делали, ни говорили, ни думали, в этом мире они останутся одинокими и не самыми счастливыми людьми.
Это важно тем паче потому, что вообще-то Наталья Мещанинова предпочитает работать с самыми серьезными темами человеческой жизни и искусства. От ее текстов остается впечатление, что сценарист и режиссер видит людей в России почему-то гораздо глубже, чем писатель. Чувство грусти, пусть и окрашенный в светлые тона, становится определяющим для нашей эпохи. Возможно, хорошим саундтреком к этой книге был бы последний альбом «Монеточки».
Ищете, что почитать летом? Вот три научно-популярные книги О футболе во время Второй мировой, отношениях людей с бактериями и будущем интернета (который должен быть не таким грустным)
Ищете, что почитать летом? Вот три научно-популярные книги О футболе во время Второй мировой, отношениях людей с бактериями и будущем интернета (который должен быть не таким грустным)
«Медуза»