Семья самого богатого человека Германии сотрудничала с нацистами. Компания Kühne + Nagel вывозила имущество евреев с оккупированных территорий Главное из расследования Vanity Fair
Состояние 87-летнего Клауса-Михаэля Кюне, согласно индексу миллиардеров Bloomberg, оценивается в 42,9 миллиарда долларов. Он самый богатый человек в Германии. А главный источник его состояния — семейное предприятие Kühne + Nagel, крупнейшая в мире компания по перевозке грузов. Кроме того, Кюне — главный акционер авиаперевозчика Lufthansa, еще одной транспортной компании Hapag-Lloyd, дистрибьютора химикатов Brenntag, футбольного клуба «Гамбург» и автобусной компании Greyhound. По данным Bloomberg, дивиденды Кюне от его бизнес-империи только за прошлый год составили около четырех с половиной миллиардов долларов. Однако, как утверждает автор издания Vanity Fair Давид де Йонг, за всеми этими успехами скрывается темное прошлое: капитал семьи сформирован «грязными» деньгами от сотрудничества Kühne + Nagel с гитлеровским режимом. «Медуза» пересказывает материал де Йонга о том, как Кюне пытается замолчать роль своего отца в преступлениях Холокоста.
Партнер отца и дяди Кюне покинул фирму почти сразу после прихода к власти в Германии Гитлера. Скорее всего, его заставили отказаться от бизнеса
Компанию Kühne + Nagel основали в 1890 году предприниматели Фридрих Нагель и Аугуст Кюне — дед Клауса-Михаэля. В 1907-м бездетный Нагель скончался, и его часть фирмы по завещанию перешла к партнеру. Тот умер в 1932-м, после чего предприятие возглавили его сыновья Альфред (отец Клауса-Михаэля) и Вернер. Совладельцем компании на тот момент также был еврей Адольф Маас, которому принадлежало 45 процентов гамбургского отделения. Однако в апреле 1933 года, всего через три месяца после назначения Адольфа Гитлера на пост рейхсканцлера, Маас неожиданно отказался от своей доли в пользу братьев Кюне. Формальной причиной такого решения, как следует из архива семьи Маас в Монреальском музее Холокоста, стала «неспособность выполнить обязательства перед компанией».
По данным де Йонга, в нацистской Германии подобные формулировки часто использовались как повод для лишения евреев руководящих должностей на предприятиях. «Это не было свободное профессиональное соглашение, — объясняет немецкий историк Франк Байор. — Кюне использовали политическую ситуацию для собственной выгоды. Контракт [о выходе Мааса из бизнеса] неслучайно был составлен именно весной 1933-го. До прихода к власти Гитлера Маас не поставил бы подпись под таким документом. Все это происходило в рамках так называемой ариизации: евреев изгоняли из их же компаний».
После войны Кюне утверждали, что происхождение Мааса грозило серьезными проблемами компании и им лично, поэтому Маас, чтобы не подставлять партнеров, решил уйти добровольно. Сами же они якобы не получили от этого никакой выгоды. В том же году Маас отправил одного сына в Англию, другого — в Канаду, а дочь — в США. Сам Адольф и его жена Кете не успели покинуть Германию до начала Холокоста и погибли в концлагере в 1944-м.
Спустя девять дней после ухода Мааса из компании братья Кюне вступили в НСДАП — нацистскую партию, которая летом 1933-го осталась единственной легальной в Германии. В 1937-м (в год рождения Клауса-Михаэля) Kühne + Nagel удостоили статусом «образцовой компании». Так при Гитлере назывались предприятия, которые сотрудничали с властями и по всем параметрам устраивали руководство страны. В 1938 году Кюне получили контроль над немецким филиалом чешской транспортной компании Alfred Deutsch, до них принадлежавшим еврею Лео Левитусу. Vanity Fair удалось разыскать в городском архиве Гамбурга документы, не оставляющие сомнений, что и это поглощение было частью процесса ариизации.
После начала Второй мировой Kühne + Nagel вела бизнес на оккупированных территориях. В том числе вывозила активы депортированных евреев
Судя по документам, к которым получил доступ де Йонг, за годы Второй мировой войны бизнес Кюне заметно разросся: с семи филиалов в Германии в начале 1939-го до 26-ти по всей Европе в конце 1944-го. Руководство Kühne + Nagel признало, что занималось поставками вооружения для немецкой армии. Однако основным источником дохода для предприятия стал вывоз имущества евреев с оккупированных территорий в период с весны 1942-го до лета 1944-го. Потребность в домашних принадлежностях и мебели в Германии в тот период заметно возросла из-за разрушений от британо-американских бомбардировок. В январе 1942 года Гитлер постановил, что все движимое имущество евреев из Западной Европы (Нидерландов, Франции, Бельгии и Люксембурга), подлежащих депортации, необходимо доставлять в рейх для перераспределения.
Для понимания масштабов грабежа, которым на государственном уровне занималась нацистская Германия, де Йонг приводит бухгалтерские данные о содержимом 360 судов, нанятых голландским филиалом Kühne + Nagel. Только за декабрь 1942-го из Нидерландов в Германию транспортировали 307 коробок столовых приборов и фарфоровой посуды, 105 кроватей, 93 каркаса для кроватей, 91 плиту, 62 прикроватные тумбочки, более 30 часов, 17 гладильных досок, 11 подставок для зонтов, 10 шезлонгов и две детских коляски. Все это имущество было конфисковано у голландских евреев.
Историк Йоханнес Беерман-Шён из Франкфуртского университета Гёте заверил Vanity Fair, что руководство Kühne + Nagel было в курсе происхождения собственности: «Возможно, они не знали, что владельцев имущества убивают. Тем не менее они способствовали экономическому уничтожению европейского еврейства». По словам другого историка Франка Байора, фактически Kühne + Nagel обладала монополией на перевозки на оккупированных территориях. Специалист добавил, что с этической точки зрения деятельность компании в то время сопоставима с деятельностью предприятий, которые поставляли пестициды для газовых камер или строили крематории в лагерях смерти.
Кроме мебели и домашней утвари Kühne + Nagel вывозили с оккупированных территорий предметы искусства. В 1944-м компания «потеряла» при транспортировке из Парижа в Германию 14 картин, включая семь полотен кисти Матисса, по одному — авторства Пикассо, Модильяни, Гогена, Сезанна и Писсарро. Судьба этих работ неизвестна. По оценкам экспертов, если исходить из того, что все они были подлинными, их стоимость сегодня составила бы десятки (а возможно, и сотни) миллионов долларов.
Состояние братьев Кюне при нацистах начало стремительно расти. С 1933-го они зарабатывали примерно 175 тысяч рейхсмарок в год — или 3,4 миллиона долларов в переводе на нынешний курс. А к 1942-му ежегодный заработок каждого из братьев составлял уже 4,6 миллиона долларов.
После войны Кюне не понесли никакой ответственности. Их наследник считает, что те события должны остаться в прошлом
В послевоенных отчетах американских спецслужб Кюне назывались «высокопоставленными нацистскими промышленниками», а британские следователи характеризовали братьев как «важных нацистов». Однако никакой ответственности за связи с режимом миллионеры не понесли. Вместо этого в 1948-м победители официально отнесли их к категории «попутчиков», то есть сторонников Гитлера, не принимавших активного участия в нацистских преступлениях. В делах Кюне, которые хранятся в архиве города Бремена, ничего не говорится о вывозе мебели с оккупированных территорий.
Вероятная причина этого — в том, что Кюне согласились сотрудничать с Управлением стратегических служб. После начала Холодной войны их компания обеспечивала прикрытие сотрудникам западногерманской разведки: агенты ФРГ числились в штате Kühne + Nagel, что позволяло перемещаться по Европе, не вызывая подозрений. О том же свидетельствует секретное письмо, отправленное в феврале 1948-го анонимным высокопоставленным сотрудником британской разведки Американскому комитету по денацификации в Бремене. В нем говорится, что «для проведения запущенных операций» и «обеспечения безопасности в британской и американской зонах [оккупации]» важно, чтобы Альфред Кюне сохранил бизнес.
В 1952-м Вернер, у которого не было семьи, переехал в Южную Африку и передал долю в компании брату. Еще через три года он скончался. В конце 1950-х единственный сын и наследник Альфреда Кюне, 21-летний Клаус-Михаэль, получил должность в компании, а в 29 лет, в 1966 году, сменил отца на посту главы Kühne + Nagel. Альфред постепенно отошел от дел и умер в 1981-м. При его сыне Kühne + Nagel закрепилась в статусе крупнейшего перевозчика в мире. В 1975-м Клаус-Михаэль перенес штаб-квартиру из Германии в Швейцарию, где действовало более мягкое налоговое законодательство. С тех пор Kühne + Nagel неизменно продолжала расширяться. Выручка за прошлый год составила 30 миллиардов долларов. Сейчас Kühne + Nagel имеет 1 300 офисов в 100 странах. В них работает более 80 тысяч сотрудников.
Кюне женился в 1989-м, но детей так и не завел — делом всей его жизни оставалась Kühne + Nagel. А одним из немногих увлечений стала благотворительность: он пожертвовал 70 миллионов евро на запуск и развитие университета логистики, еще несколько миллионов вложил в строительство филармонии в родном Гамбурге. В последние годы миллиардер ведет переговоры с городскими властями о строительстве новой оперы, на которую его фонд готов выделить до 300 миллионов евро. До недавнего времени Кюне был спонсором гамбургского литературного фестиваля, а главный приз этого мероприятия в размере 10 тысяч долларов носил его имя. Однако в 2022-м два автора отказались участвовать в конкурсе из-за связей семьи Кюне с нацистами. С тех пор приз переименовали. В этом году фестиваль и вовсе не состоялся, поскольку организаторам не удалось найти нового спонсора.
Kühne + Nagel по-прежнему отказывается раскрывать архивы, которые позволили бы историкам и журналистам узнать подробности о сотрудничестве отца и дяди нынешнего руководителя компании с гитлеровским режимом. В 2022-м Кюне заявил, что документы периода Третьего рейха сгорели в ходе бомбардировок Гамбурга и Бремена. Однако, судя по изученному де Йонгом указателю архивов немецких компаний, площадь архива Kühne + Nagel составляет как минимум 10 метров, а самые старые документы в нем датируются 1902 годом.
За последние годы Кюне и его помощники не раз отказывались сотрудничать с теми, кто пытался разобраться в истории компании. В 2014-м миллиардер нанял сотрудников независимого исследовательского института при издании Handelsblatt для составления исторического справочника Kühne + Nagel к 125-летию компании. Когда выяснилось, что те включили в хронику главу о работе фирмы в Третьем рейхе, Кюне разозлился и заявил, что его отец «не был нацистом». После того как исследователи отказались удалять часть 180-страничного исследования, бизнесмен наложил вето на публикацию. А попытки других независимых историков и журналистов договориться о предоставлении данных компании в период Холокоста Кюне счел «вымогательством».
В 2015-м, незадолго до показа по региональному телевидению в Германии короткого документального фильма об участии Kühne + Nagel в разграблении евреев, Кюне попросил руководство канала снять программу с эфира. Когда репортаж все-таки показали, на сайте компании появилось такое заявление: «Как и другие компании, которые существовали до 1945 года, Kühne + Nagel была вовлечена в военную экономику и была вынуждена предпринимать усилия, чтобы уцелеть в темные и трудные времена. Компания осведомлена о постыдных действиях Третьего рейха и сожалеет о своей вовлеченности в некоторые из них от лица нацистского режима. Нельзя забывать и об условиях существования при диктатуре, и о том, что компании удалось пережить смятение войны и гарантировать свое будущее». Эти слова до сих пор остаются единственным официальным признанием Kühne + Nagel факта сотрудничества с нацистами.
«Я бы мог понять, если бы люди задавались этими вопросами через 10 или 20 лет после войны, — сказал Кюне в 2022-м. — Тогда это были свежие воспоминания. И виновные еще не умерли. Но мне кажется странным возвращаться к этому спустя 70 лет. В какой-то момент нужно позволить всему успокоиться».
С такой оценкой не согласна Барбара Маас, внучка бывшего партнера братьев Кюне, погибшего в концлагере:
Возможно, это наивно, но я верю, что мы можем вынести уроки из прошлого. Однако для этого важно разобраться в том, что случилось. Преступления против человечности никогда не теряют актуальности. Сейчас нам приходится делать моральные выборы, которые во многом напоминают выборы тех лет. И я глубоко убеждена в том, что правда должна быть раскрыта.
«Медуза»